- Радио есть? А скажи, что там говорили о перемещениях во времени? Ребята из
будущего к нам попали...
- Не знай! - категорично ответил сержант. - Товарищ Молотов гаварил, война с
Германия не будет. Пропал Германия. Куда пропал? Не знай...
- А еще что говорил? - продолжал наседать Усольцев.
- Много гаварыл. Слышна плоха. Горы! - нарвоучительно поднял палец сержант. -
Падазрительны будем арестоват, в Кара-Таш отправляй! Болду! Не мешай, таварищ
капитан, а то я тебя тоже арестоват! Как пособник!
Егор не вмешивался в разговор. Заранее договорились с Усольцевым: если выходят в
Кыргызстан - говорит Егор. Если в Киргизскую ССР - Сергей. Да и не будет толку от
Егорова вмешательства. Слишком мелкая сошка этот сержант. И настрой у него, прямо
скажем... Егор начал прикидывать шансы в случае столкновения. Швырануть "шакала" в
правого всадника. Лешка тут же среагирует в левого. Ногой по голове сержанту... Еще
есть Влад на случай сюрпризов... Даже в их нынешнем состоянии... Блин! Ну что за бред в
голову лезет! Избить гэбиста при исполнении, убить двух его помощников! На десять лет
ежедневного расстрела тянет! После этого путь только один - назад, в горы, к китайцам.
Если уйдешь. До непроходимых для лошадей тропок - день ходьбы, мигом догонят. Да и
не наш это метод, "шакалами" милиционеров рубить. Пусть арестовывает. Доберемся до
начальства, а уж там...
Сержант повернулся к верховым и что-то громко приказал, показывая рукой. Палец
поочередно упирался в Егора, Лешку, Санька... Аксакал, которого Наташа заботливо
кормила уже третьим "Марсом", оторвался от "дастархана" и обратился к сержанту с
короткой сердитой фразой.
Услышав ответ, старик вытер о халат руки, встал, неторопливо подошел к сержанту и
вдруг изо всей силы огрел его посохом. Тот взвизгнул, но старик не успокаивался. Удары
сыпались один за другим, при этом старик выкрикивал длинные фразы по-киргизски. Егор
разбирал разве что постоянно повторяющееся "шайтан". Сержант не сопротивлялся,
только отступал, прикрываясь руками, и жалобным тоном выкрикивая ответы. "Басмачи"
следили за происходящим с серьезным видом, сосредоточенно качая головами.
Наконец, старик остановился, похоже, просто устав. Опустив посох, он сердито бросил
сержанту длинную фразу, повернулся и что-то сказал, обращаясь к Усольцеву и показывая
посохом на дом. Капитан развел руками.
- Будеш у Абай-таята жит! - сказал сержант, акцент которого резко усилился. - Ныкуда
не ходит! Машинэ келет, Кара Таш поэдеш, - и, увидев, что аксакал отошел достаточно
далеко, тихонько добавил. - Кёкмээ...
Федеративная Республика Германия, г. Вюрцбург.
Степан Андреевич Брусникин, пенсионер
Юбилей был испорчен. Безнадежно. Гости разъехались. Степан Андреевич сидел за
столом, подпирая голову рукой и безнадежно вглядываясь в лужицу разлитого вина,
красным пятном безнадежно испортившим скатерть.
- Что, старый, ностальгия заела?
Вздохнул:
- Не знаю, Варенька. Всегда сомневался, надо ли было ехать. Но тогда... Страну
разрушили, завод закрыли, жить стало не на что. А теперь мои же дети такое про Родину
говорят! Кем они выросли?
- Немцами они выросли, - в свою очередь вздохнув, ответила Варвара Семеновна. -
Как это сейчас называется... гражданами Евросоюза. Наши дети откликаются на имена
Зигфрид и Марта. А внучки и в паспортах - Ирма и Эльза. Замужем за немцами. И
Феденьку с рождения Фридрихом зовут. Геночка уже заговорил по-немецки. А по-русски