- Аба хо! - опять выкрикнул парень в рубахе. - Это я квалифицированный специалист?
Всю жизнь турецкое говно на базар таскаю!
Каха перевел на него глаза и ответил:
- Компьютер перезагрузить можешь?
- Запросто, - усмехнулся тот. - Даже письмо в "Ворде" накатаю. Вообще, продвинутый
пользователь.
- А наших дедов надо учить нажимать кнопку "Резет". Так что не только продвинутый
пользователь, даже пресловутая Моника Левински за спеца сойдет.
- Что, б*яди пропали? - поинтересовался "кожаный".
- Без понятия. Оральная техника госпожи секретутки никого не интересует. А вот
умение нажать на ту самую кнопку в случае зависания - очень даже. Стране нужны все,
кто умеет и, главное, хочет работать. В первую очередь - сисадмины, специалисты по
оргтехнике, механики, электронщики. Можно работать на государство, организовывать
артели или стать кустарём. В СССР многоукладная экономика, а безработных нет.
- А мне что делать? - спросила "собачница", поправляя очки с необычно толстыми
стеклами. - Шестидесятилетняя полуслепая старуха, училка-гуманитарий - кому я нужна?
Мои знания, умения, навыки в Советском Союзе сорок первого года неприменимы, а
привычки вредны.
- Вы считаете, что учителя литературы или географии стране не нужны? Разве есть
профессия древнее и уважаемее, чем учитель?
- Древнее есть, - опять пошутил "рубаха", - даже две!
- Мэорэ и журналисты? - уточнил Кахабар. - Обе трудно назвать уважаемыми. И кто-то
учил первых журналистов письму, - он опять обернулся к "собачнице". - Кроме того, вы
пенсионер! Можно жить на пенсию.
- И с какой стати СССР будет платить мне пенсию? - не сдавалась женщина. - В этой
стране я не проработала и дня.
- В проекте постановления партии и правительства этот пункт выделен отдельно. Вы
будете приравнены к своим фактическим ровесникам из СССР. Отношения государства с
гражданами "баш на баш" характерны для другого общественного строя.
- Но где я буду жить? - пессимизм женщины был вполне объясним. - Моей квартиры в
Тбилиси нет, даже до постройки дома, в котором я жила, ещё более двадцати лет. Я знаю
довоенный адрес моей семьи. Но кто и на каком основании меня там пропишет? И в
тесной комнате огромной коммуналки я буду только мешать.
- Это очень серьезный вопрос. На первое время всех нас расселят по общежитиям. Я
пока вселился в солдатскую казарму. Потом будут предоставлять квартиры. Поскольку
война отменяется, не придется много лет отстраивать сожженные города. Есть надежда,
что всё это произойдет гораздо быстрее, чем в тот раз, - лейтенант задумался над
последней формулировкой, потом махнул рукой, понятно и ладно. - А на Западе у Вас
что-нибудь есть?
Собеседница только вздохнула.
- Гмэртма дагапарос! - она перекрестила Кахабара. - На тебе Крест написан.
- Никто не говорит, - продолжил Вашакидзе, - что проблем нет. Есть. И больше, чем
хотелось бы. Но здесь их решать будем всей страной. А "там" каждому придется
заниматься этим в одиночку.
- А что с нашим товаром будет? - поинтересовался "рубаха".
- Те, кто везет полезный товар, например, машины или одежду, продадут его
государству по нормальной цене. Боюсь, что "Гербалайфы" и прочую подобную шебутень
можно выкинуть сразу. В СССР ее втюхивать некому.
- Это почему? - ожила толстая "ненько". - Тысячи людей пользуются предлагаемыми