ста пятидесяти километров в час, он радостно сообщил пассажиру. - Крандец твоему
бегемоту. Уже язык на плечо вывалил.
- На правое или на левое? - невозмутимо поинтересовался пассажир.
- На левое, - ответил таксист.
- Ничего, это он на обгон идет!"
Каха сделал паузу, обвел взглядом слушателей и закончил:
- Так выпьем же за то, чтобы мы шли на обгон, когда все думают, что мы уже сдохли!
Командиры встали. И выпили стоя. Как было надо.
И третий - стоя. Потому что третий, он и в сорок первом - третий.
Потом потянулось застолье. Долгое и короткое. С рассказами о прошлом и будущем.
Потом рассказы перешли в песни. Нет, не возникла ни гитара, ни гармошка. И голос у
Кахи не прорезался. Да и слух не появился. Но как можно не спеть "Темную ночь" или
"Враги сожгли родную хату".
Именно после "хаты" и случилось то, чего Кахабар никак не ожидал. Тучков вытер
предательскую слезу из уголка глаза и сказал:
- Хорошая песня. Сильная и человечная. И слова правильные. Только объясни мне,
товарищ старший лейтенант, что значит "Медаль за город Будапешт"? И Партия и
Правительство высказывались неоднократно: своей земли мы ни вершка не отдадим, но и
чужой нам ни пяди не надо. Будапешт - венгерский город, не наш, и захватывать его - это
троцкистские идеи. В чистом виде троцкистские. А уж чтобы за такое медали давать!..
- Знаешь, товарищ капитан, - ответил Вашакидзе. - Когда врага бьешь, да еще в такой
схватке, на границы не смотришь. Нет, не о том я, - он ненадолго задумался и продолжил.
- Даже не думал об этом никогда. Как ведь было. Немцы на нас напали. Отступали долго.
Потом гнать их начали. До границы дошли. Надо было добивать. Иначе Гитлер бы силы
накопил и снова напал. Потому и дальше пошли. Раздавить фашистскую гадину.
Освободить завоеванные нацистами народы. Пришлось на чужой земле воевать. И города
чужие захватывать. А медали - их же за героизм дают. А где человек подвиг совершил -
это уже второй вопрос.
Каха замолчал.
- Всё равно, - не согласился Тучков. - Неправильно это.
- Погоди, Александр Викторович, - сказал Антонов. - Ну-ка, товарищ потомок, скажи,
а что с Венгрией после войны стало?
- Как что? Венгерская Народная Республика там была. Социалистическая. Потом...
- Потом неважно. Республика в составе СССР?
- Нет. Независимая.
- А остальные страны, - включился Семен, - которые освободили?
- И остальные... А ведь верно! - приободрился Каха. - Ведь земли чужой себе не взяли
ни одного метра. Немцев выгнали, у фашистских прихвостней власть отобрали и передали
трудовому народу.
- Вот это другое дело, - расцвел Тучков. - Всё вполне в русле политики Партии. Гляжу
у пограничников с политическим самосознанием куда лучше, чем у капитанов
госбезопасности.
- Устал ты, Саша, - сказал Дашевский, отдохнуть бы надо.
- На том свете отдохну, - отшутился Тучков. - Каха, расскажи еще что-нибудь.
Хорошее только. Плохое в жизни надоело.
- Страна у нас маленькая, - улыбнулся Кахабар, - все друг друга знают. У тебя сын еще
не родился, а я скажу, на ком он женится, Валентина Думбадзе, ее тоже еще нет, а
отчества не вспомню, но её братом, Анатолий уже живет. Тбилисцы они, так что можешь
найти.