за тридевять земель от Родины, с постоянным подсчетом оставшихся денег и лет? Жена и
дети уже давно жили своей, не пересекающейся с ним жизнью и даже вспоминали о нем,
как Юрий подозревал, только в день получения очередного денежного перевода.
И вдруг он припомнил свою курсантскую молодость, любовь, жену, юную и совсем не
похожую на сегодняшнюю, первую квартиру, товарищей... были ведь у него товарищи, с
которыми можно было спокойно идти в разведку, была специальность и была Страна,
ради которой он служил. Страна, раскинувшаяся на одной шестой части суши,
сверхдержава, в которой большинство народа, да и он тоже, было уверено, что "человек
проходит, как хозяин". Припомнились строки недавно попавшегося на глаза
стихотворения:
- А помнится, была Держава -
Шугались ляхи и тевтоны.
И всякая пся крев дрожала,
Завидя наши эскадроны...
"Была же жизнь, черт возьми. Или это потому, что молодой был? А может все же
потому, что сначала думали о Родине, а потом уже о себе? И в результате жили нормально
и сами, и вся страна? Может быть, только так и надо жить? Может действительно стоит
наплевать на все, взять билет и вернуться в свою страну? Вернуться и помочь ей снова
стать той, о которой я помню? Страной, которой мы гордились, и которая действительно
была надеждой для многих в мире?"
А на заднем плане все же мелькнула мысль, о том, что сего ВУСом и зарплата там
будет не хуже его нынешней. Пожалуй это и стало последней каплей.
Подняв трубку телефона, он набрал номер и, дождавшись ответа, произнес:
- Хэлло. Ай вонт ту бай зэ тикет ту...
Москва. Кремль. Кабинет т. Сталина.
И. В. Сталин, секретарь ЦК ВКП (б), Председатель СНК СССР
- Как ваше самочувствие, товарищ Вышинский? Хорошо, что все в порядке. Вы уже
отдыхаете? Нет? Варианты вариантами, но вы должны быть на месте в хорошей форме.
Говорите, эти лекарства творят чудеса? - говоривший улыбнулся в усы и чуть отодвинул
от уха непривычно тяжелое устройство. - Это просто отлично, но все равно
перенапрягаться не стоит. Мы надеемся на вас и успешное завершение вашей миссии, - он
вслушался в ответ, потом еще раз улыбнулся и ответил, намеренно усилив акцент. - А вии
говоритэ всэ наоборот и будит у вас сэмдэсят процэнтов за успэх, а нэ тридцать. -
Собеседник секунду помолчал, потом засмеялся в трубку. Он отметил, что слышимость
даже лучше чем по ВЧ , словно разговор идет не на расстоянии нескольких тысяч
километров, а с соседней комнатой. - Хорошо, товарищ Вышинский, мы ждем ваших
донесений, - осторожно прицелившись пальцем, он нажал на миниатюрную клавишу с
нарисованной на ней телефонной трубкой красного цвета, перечеркнутой двумя линиями.
Попав, облегченно вздохнул и негромко выругался. Положил на стол "трубку", он
посмотрел сначала на часы, висящие на стене, затем на экран ноутбука на столе. Нажал
кнопку селектора и спросил:
- Товарищ Поскребышев, что от Водопьянова?
- Передали, посадка примерно через полчаса.
- Спасибо, - успокаиваясь, он занялся привычными манипуляциями с папиросами и
трубкой. Раскурив, встал и, попыхивая и дымя, словно паровоз, прошелся вдоль стола.
Вернулся на место и пододвинул к себе очередную папку. Открыл, быстро, словно
проглядывая бумаги, ознакомился с содержимым и снова выругался, чуть не выронив
трубку изо рта.
"Два округа не смогли сдержать немцев. Если бы вместо них были "современные"