Лесли неудержимо хотелось двигаться, словно что-то подзуживало ее изнутри. Кожа между лопаток натянулась, горела. Просунув руку под блузку, девушка сорвала бинт, которым Кролик прикрыл татуировку. Тот оказался влажным от сукровицы и чернил. Блузка тут же прилипла к телу, и наверняка на ней проступили пятна, но Лесли было все равно. Ее прекрасный рисунок ничто не должно скрывать.
Она выбросила бинт в урну и зашагала дальше по Крофтер-авеню. При виде красной неоновой вывески «Вороньего гнезда» Лесли улыбнулась. Дойдя до темного переулка (он вел к железнодорожной станции) рядом с клубом, куда часто выходили покурить, она заметила там нескольких парней. Один вдруг размахнулся и ударил другого. Тот ответил, завязалась драка.
Лесли ощутила бодрящий выплеск адреналина и снова улыбнулась.
У входа в клуб ее остановил охранник Гленн. Он выглянул за дверь, посмотрел на дерущихся, и на его лице, озаренном красным светом вывески, сверкнули многочисленные колечки. Потом покачал головой и повернулся к Лесли.
— Сегодня за вход пятерка.
— Хорошо хоть не внутри, а на улице дерутся, — сказала она.
Вынула из кармана мятую купюру, передала ему, получила взамен штампик на руку.
— Там и останутся, — усмехнулся Гленн. — Или ты нынче водишь неприятности за собой?
Она засмеялась, но про себя подумала, что он, возможно, прав.
В клубе играла какая-то группа. Солист, исполнявший песню, голосил так, что Лесли поморщилась.
— Не переплатила ли я?
— Бывает хуже. — Гленн положил деньги в ящик и откинулся на спинку стула. Прислушался к громыханию басов и снова усмехнулся. — А может, и нет.
— Кто-нибудь из наших пришел?
В толпе Лесли никого не могла разглядеть.
— Сет и Эш. Там, за столиками. — Гленн мотнул головой, указывая в самый темный угол зала.
— Кинан с ними?
— Да, тоже здесь.
Он нахмурился, но больше ничего не сказал.
Дверь за спиной Лесли открылась. Гленн повернулся к вошедшему:
— Вход — десять долларов.
Лесли, пригнувшись к его уху, спросила:
— Инфляция?
— Нет. Прерогатива швейцара. — Гленн скривил рот в ухмылке.
Покачав головой, она двинулась в зал, но он придержал ее за руку:
— Будь осторожна. Сегодня полно каких-то уродов.
В толпе и впрямь мелькало множество незнакомцев помимо привычных лиц.
«Может, поэтому и драк в последнее время столько? — предположила Лесли. — В город съехались какие-нибудь банды? Нет…»
Ее томило странное подозрение, что все драки имеют отношение к ней. Думать так было верхом самомнения. И все же это походило на правду. Если она, конечно, не сошла с ума.
— Боишься? — Гленн повысил голос, перекрикивая разошедшихся музыкантов, и Лесли ощутила волну, хлынувшую от него к ней. Желание защитить. — Хочешь, попрошу Тима посидеть у двери и…
— Не надо. — Ее рука невольно потянулась к татуировке, скрытой под блузкой. Сегодня Лесли ничего не боялась. — Спасибо.
Пробившись сквозь толпу, она нашла за одним из столиков Айслинн и Сета. Сдвинув стулья вплотную, те сидели чуть ли не в обнимку.
Айслинн вскинула на нее взгляд:
— Привет.
Сет кивнул, потом выразительно покосился на Айслинн:
— Вам надо поговорить.
— Да. — Лесли уселась на придвинутый им стул. Наклонилась к подруге. — Сет уверяет, будто у тебя есть что рассказать. Тайны какие-то.
— Извини, что молчала раньше. Хотела уберечь тебя. — Айслинн закусила губу. — Когда я услышала, что Рен…
— Не надо, — перебила Лесли, готовясь к привычному приступу паники. Но ощутила лишь слабый отголосок былых чувств. — Мои тайны ты знаешь. Об этом мне уже известно.
— Ты права.
Айслинн сделала глубокий вдох, посмотрела в поисках поддержки на Сета.
Тут к столику подошел Кинан, неся содовую для них обоих и бокал с вином для себя. Он передал напитки Сету и повернулся к Лесли:
— Ниалла еще нет. Что тебе взять?
— Ничего.
Денег с собой у Лесли было маловато, а пользоваться щедростью Кинана она не желала, особенно после ночных событий.
Он бросил хмурый взгляд на толпу, преграждавшую путь к бару.
— Содовой? Чаю?
— Ничего.
— Может…
— Ничего, — твердо повторила Лесли и встала.
Ей захотелось вдруг отойти от Кинана. Немедленно.
— Найдешь меня, — обратилась она к Айслинн, — когда сообразишь, что хотела сказать.
Кинан шагнул ближе, остановился между ними.
«Отойди от него. Он опасен. Враг. Чужой».
Лесли уставилась на толпу. Музыка была ужасна, но танцевать все равно тянуло. Лишь бы двигаться, чтобы выплеснуть переполняющую ее энергию, невесть откуда взявшуюся.
— Нам нужно поговорить, Лесли, — услышала она настойчивый, встревоженный голос Айслинн.
Лесли заставила себя повернуться к подруге.
— Конечно. Как соберешься, найдешь меня на танцполе, — сказала и двинулась прочь от стола, прочь от Кинана, еле сдерживаясь, чтобы не бежать. От усилия даже руки задрожали.
— Лесли, стой! — Кинан вдруг вцепился сзади в ее блузку.
— Что ты делаешь? — изумилась Айслинн. Попыталась разжать его хватку, но не смогла.
Свободной рукой он развернул Лесли спиной к подруге и рывком задрал блузку:
— Смотри.
Айслинн ахнула.
— Что это, Лес?..
— Татуировка. Я тебе говорила. — Лесли вырвалась из рук Кинана. — Как у тысяч других людей. Может, все-таки узнаешь у этого идиота, зачем он это делает? Мне не нравится, когда со мной так обращаются.
— Она ничего не знает, Айслинн, — сказал Кинан странным голосом, похожим на дуновение теплого ветра, мягкое, успокаивающее.
Это вызвало у Лесли лишь гнев. Не мимолетную вспышку раздражения, как в последнее время, а настоящий гнев. И каждое слово, срывавшееся с уст Кинана, усиливало его.
Опасен. Он опасен… Для нас.
Для нас? Лесли озадачилась.
Кинан тем временем шагнул ближе. Из-за каких-то световых эффектов в клубе он казался сияющим с ног до головы и походил не на человека, а на ожившую золотую статую. Голос Кинана опалил Лесли огнем, когда он властно спросил:
— Кто это сделал?
Лесли обхватила себя руками за плечи. Почувствовала страх, не уступавший гневу. Но, подавляя желание убежать, она осталась на месте. Заставила себя взглянуть на него сердито.
— Зачем тебе? Тоже хочешь?
— Скажи мне кто.
Взгляд Кинана стал таким страшным, что сердце у нее ушло в пятки. Как у хищного зверя, готового напасть. Но никто, кроме Лесли, его не видел. Айслинн и Сет тоже смотрели на нее, а не на Кинана.
И это оказалось последней каплей. Страх и гнев внезапно улетучились.
Лесли холодно улыбнулась и ответила с жесткостью, какой не знала за собой:
— Отвяжись, Кинан. Я не твоя собственность, и не тебе мной командовать. Ни сейчас и никогда. Не вставай мне поперек дороги, королек.
Королек?..
Это были не ее слова. Они ничего не значили для нее. Но едва Лесли выговорила их, ей стало легче. Она отвернулась и стала пробираться сквозь толпу. Дошла до сцены со странным чувством, будто ищет кого-то, кто окончательно расставит все по местам.
«Где ты?» — как молитву, твердила она про себя и, видимо, случайно произнесла это вслух.
Он ответил:
— Я здесь.
Кто он, Лесли поняла, еще не успев его увидеть.
— Айриэл.
— Как настроение, любовь моя?
— Я в бешенстве. А ты…
Лесли, повернувшись, окинула его тем же взглядом, каким он смотрел на нее в «Холме». Прекрасен, как грех. Безупречен во всем, от ботинок из мягкой кожи до шелковой рубашки. Но привлекательная упаковка еще не повод простить его странное поведение в том клубе. Простить все.
Она припомнила свое тогдашнее замешательство, страх и гнев. Взглянула Айриэлу прямо в глаза и сказала:
— Ты меня не впечатляешь. И не интересуешь.
— Лгунья.
Он улыбнулся, провел пальцем по ее руке. Глубоко вздохнул, как будто пытался уловить и удержать некий иллюзорный запах. И Лесли неожиданно успокоилась. Не чувствовала ни страха, ни тревоги, как следовало бы. Лишь трепет в глубине существа — словно некая тень зашевелилась там, принялась извиваться, вытягиваться.
Глаза закрылись сами собой, сердце сладко замерло. Но Лесли, спохватившись, сказала себе: «Нет». Отступила от Айриэла на шаг.
— Тебе лучше уйти.
— И оставить тебя одну? — Он покачал головой. — С какой стати? Рядом рыскает королек, вот-вот привяжется. Я присмотрю за тобой. Прикрою от надоедливого мальчишки.
— У меня свидание, — сказала она.
Но радости при этой мысли она не испытала. Ниалл — родственник Кинана, его телохранитель. Никуда от Кинана не деться. С досады Лесли захотелось кого-нибудь ударить. Вдруг она сообразила, что именно услышала от Айриэла. И застыла.
— Королек?..
— Мальчишка. О нем не стоит говорить. — Он взял ее за руки. — Потанцуй со мной, Лесли. Я буду милым. Хорошим. Давай наслаждаться жизнью, пока нас не призвали дела.
Разумней было просто отойти от него… Но не хотелось. Сколько бы все ни твердили, что Айриэл опасен, он ее не пугал. Сейчас, во всяком случае. Ее пугал Кинан. А то, что Айриэл рядом, казалось правильным и естественным.
Не находя ответа, Лесли промолчала.
Айриэл сказал самым чарующим голосом, какой она только слышала:
— Давай же, Лесли. Даже Ниалл не возражал бы против одного танца. Неужели откажешься?
— Надо бы.
Но отказываться она не стала. И даже прикрыла на миг глаза — так закружилась голова от внезапно охватившего ее восторга.
— Считай, что таким образом я прошу у тебя прощения. В «Холме» я напугал тебя? — Голос Айриэла звучал искушающе, обещал покой. — Всего один танец, а потом мы сядем и поговорим. Просто поговорим.
Лесли подалась к нему, как змея, услышавшая дудочку заклинателя. Его руки обвились вокруг ее талии.
Музыка больше подходила для быстрого танца, но Айриэл этого как будто не замечал.
— Видишь, любимая? Ничего страшного.
Так и было. Они просто танцевали. Когда танец кончился, Лесли чувствовала себя вполне уверенно. Разве что голова слегка кружилась.
Айриэл к ней больше не прикасался. Скромно шел рядом, пока они выбирались из круга танцующих. Потом взял у официантки две бутылки воды. Встал перед Лесли, загородил ее от всех взглядов.
— Ну, как тебе работа Крольчонка?
Она открыла бутылку, прислонилась к стене, наслаждаясь щекочущей вибрацией, которую вызывало в теле грохотание басов. Переспросила:
— Что?
Айриэл медленно приблизился к ней. Скользнул правой рукой под блузку, провел пальцами по спине, остановил их там, где кожу еще слегка пощипывало.
— Рисунок. Наша татуировка.
— Наша?
Он придвинулся еще ближе и прошептал:
— Я знаю, ты слышала меня. Видела меня. Когда Кролик расписывал эту нежную кожу. — Крепко прижал к татуировке ладонь, и Лесли поморщилась.
Сердце у нее колотилось, как после долгого бега. Кошмарные сны оборачивались явью.
Он лжет. Он безумен. Он…
Нет. Он говорил правду. Все существо ее знало, что это правда.
— Я чувствовал каждое прикосновение игл, притягивавшее нас все ближе друг к другу. На твоей коже — мои глаза, Лесли. Моя сущность — в тебе, любимая. — Айриэл чуть отодвинулся, чтобы она могла видеть его глаза. — Ты мое упование, мой праздничный пир, моя сумеречная дева. Только моя.
Ноги у Лесли подогнулись. Она начала сползать по стене, но Айриэл подхватил ее, не дал упасть.
— Страх, который ты сейчас чувствуешь, — сказал тихо, почти касаясь ее губ своими, — я могу убрать. Вот так.
Он коротко вдохнул, и на нее снизошло абсолютное спокойствие. Словно речь меж ними шла о каких-то пустяках.
Рассудок Лесли молчал. Попросту отказывался постигать смысл того, что говорил Айриэл. Ясно было лишь одно: в нем причина всех странностей, происходивших в последнее время. Причина всех перемен. Это из-за него с ней что-то не так.
— Не может быть, — сказала она. То ли ему, то ли себе самой.
— Ты меня выбрала. Кролик предупреждал, что это тебя изменит.
— Значит, Кролик нарисовал твои глаза. Вот беда-то. — Лесли шагнула в сторону, отодвигаясь. — И что такого? Нас это никак не связывает. Всего лишь рисунок.
Он молниеносно скользнул к ней, встал рядом. И сказал, глядя не на Лесли, а на танцующих:
— Ты сама в это не веришь. Ты уже все понимаешь. Все чувствуешь. Я знаю. Как знаю и то, что ты ждешь Ниалла и надеешься, что на этот раз он меня ударит.
— Что? — Лесли повернулась к нему.
— Не ударит. Не сможет. Мало кто может меня коснуться, и он не из их числа. Но… — Он глубоко вздохнул, с силой выдохнул, всколыхнув прядки ее волос. — Мне нравится, что ты этого хочешь. Здоровые чувства — ярость, тревога, страх, капелька соблазна и вины. Они приятны на вкус.
Айриэл засмеялся. Смех обратился в струйку дыма, тень, обретшую форму, — вроде той, что померещилась Лесли. Нет, не померещилась. Тень на самом деле плясала над флаконом с чернилами в салоне Кролика. Лесли окинула взглядом зал и увидела их повсюду — тени, плывущие в воздухе, крадущиеся по полу, тянущиеся к ней, желающие прикоснуться, погладить. Но ей совершенно этого не хотелось. Или хотелось?.. Лесли облизала губы, чувствуя во рту вкус меда — вкус страстного желания, и оттолкнулась от стены.
Сквозь толпу, сквозь живые тени к ней пробивались Кинан, Айслинн и Сет. Никто из них не был весел, но больше всего ее смутила тревога на лице Сета. Не нужны ей сейчас эти трое. И тени не нужны. Лесли вновь охватил гнев на Кинана — такой же, как тот, что плыл перед ним самим подобно облаку, горько-соленому туману, стелющемуся над морем.
Айриэл развернул ее лицом к себе, посмотрел так, что она затрепетала от желания.
— Ммм, мне это нравится. Но, — он нежно поцеловал ее в лоб, — пора заняться делом. Для остального время у нас еще будет, и довольно скоро.
Лесли попятилась, не отводя от него взгляда, и тут сзади ее подхватил Кинан. Ее гнев мгновенно вскипел — Лесли и не подозревала, что способна так разъяриться. Кровь в жилах как будто обратилась в соль.
— Не прикасайся ко мне, — прошипела Лесли. — Не смей! Никогда, королек.
— Прости, Лес, — тихо сказала Айслинн. — Мне очень жаль.
По щекам ее покатились слезы — золотые, как показалось Лесли. В следующий миг Айслинн уже отвернулась и позвала:
— Сет!
— Я здесь. — Тот притянул Лесли к себе, обнял. Сказал: — Пойдем.
Кинан положил руку ему на плечо:
— Отведи ее к Ниаллу.
— Я никуда не пойду, — заявила Лесли всем сразу. — Не знаю, что происходит, но…
— Иди домой. Там этот сброд тебя не достанет, — сказал Айриэл.
Он вдохнул, и Лесли вдруг отчетливо увидела трепещущую в воздухе темную лозу, покрытую перьями вместо листьев. Она исходила из ее тела, соединяя их с Айриэлом, и по этой ветви к нему скользили тени. Едва лоза застыла неподвижно, Лесли снова ощутила спокойствие. В душе воцарились мир и тишина.
Оставаться там ей больше не хотелось.
Не сказав ни слова, она повернулась ко всем спиной и ушла.