— А-а-а!!! — Википед замахал манипуляторами и заорал так, что динамики вывернулись наизнанку. — Тысяча куриных ляжек мне в морозилку! Ты дико необразован! Ты просто ужасно необразован! Какой еще черный свет?! Ты кошмарен! Я просто обязан прочесть тебе небольшую лекцию по космофизике! Тебе вообще очень повезло, что ты летишь с таким начитанным собеседником! Я тебе буду постоянно читать лекции по физике!
— Бывший старый холодильник будет мне читать лекции по физике! — Роман покорно вздохнул. — Дожили. Так мне и надо.
— Не разделяю твоей иронии! — строго одернул его Википед. — По логике вещей холодильники обязаны разбираться в технике и физике куда лучше чем та белковая масса, что хранится внутри на полках или ходит вокруг на двух ногах!
— Ты мне откровенно хамишь, — констатировал Роман.
— Извини, — смутился Википед, — ты сам первый начал! Я всего лишь предложил тебе бесплатную лекцию по физике, а ты меня...
— Ладно, ладно, — пробормотал Роман, — давай свою лекцию.
— Итак, слушай внимательно! — оживился Википед и даже нетерпеливо потер манипуляторами перед лобовым стеклом кабины. — Все мы знаем, что каждое тело имеет свою массу. И, соответственно, силу притяжения. Вот ты, Роман, весишь всего шестьдесят земных килограммов, и притянуть не можешь толком даже пыль.
Роман тяжело вздохнул — Википед говорил правду.
— А вот если астероид или комета, — продолжал Википед, — у них масса больше, и там уже возможно какое-никакое притяжение...
— А если звезда, то у нее совсем большая масса! — подхватил Роман.
— Не совсем так! — строго поднял за окном палец Википед. — Наоборот! Звезда — она потому и звезда, что ее масса настолько велика! Ее притяжение такое большое, что она сама себя сжимает с дикой силой, и у нее внутри, где самая тяжесть, атомы вещества сдвигаются так близко, что между ними начинаются реакции термоядерного синтеза. Если бы Луна была размером и весом с Солнце, она бы уже не была Луной! Она начала бы сжиматься внутрь себя, и температура в ее недрах все росла бы и росла, пока там не начались бы термоядерные реакции! Тогда у Луны все внутри принялось бы взрываться! И зажглась бы новая звезда!
— Почему же тогда Солнце не взрывается? — возразил Роман.
— Как же это не взрывается? — удивился Википед. — Еще как взрывается! Тысячу раз в секунду взрывается! У него внутри температура — миллионы градусов, там идет постоянный ядерный взрыв — взрываются ядра водорода, слипаются, образуют гелий! А чем дальше от центра звезды — температура меньше и меньше, и на поверхности Солнца она все-то какие-то жалкие шесть тысяч градусов.
— Всего-то! — передразнил Роман.
— А что? — обиделся Википед. — Это не много. Что такое шесть тысяч градусов? Всего лишь как двадцать раскаленных сковородок, выражаясь кухонным языком! Впрочем, трудно сказать, где у Солнца поверхность, ведь Солнце состоит из раскаленного газа...
— Подожди, — перебил Роман, — но я все-таки не пойму, почему Солнце не разлетается на куски, если оно взрывается?
— Какой ты тупой! — всплеснул манипуляторами Википед. — Клянусь, у меня никогда не было такого тупого содержимого, даже когда я был холодильником, и внутри меня лежало картофельное пюре! Ну сам подумай, как Солнце может взорваться при такой-то массе? Смотри сам: вот в глубине ядра у него взорвалось что-то, полетело вверх... Летит такое, летит... а сила притяжения-то действует! Она же у Солнца огромна, хоть Солнце и очень маленькая звездочка. Вот содержимое никуда и не разлетается, все там, в глубине кипит, горит термоядерным синтезом, а снаружи — остывает. Но самое интересное начинается, когда у звезды все внутри прогорает. Тогда у нее есть три пути: стать белым карликом, нейтронной звездой или черной дырой.
— На выбор? — спросил Роман.
— Помолчи! — раздраженно откликнулся Википед. — Помолчи и слушай, что тебе говорят мудрые старые холодильники, прочитавшие множество учебников на специализированных сайтах интернета! Я и так стараюсь излагать материал как можно проще, для тупых! Итак, у сгоревшей звезды три перспективы: белый карлик, нейтронная звезда или черная дыра — ни одна из этих штук уже светить как звезда не может. Это то, во что превращаются все звезды на закате своей карьеры. Ты слышал что-нибудь о пределе Чандрасекара?
Роман помотал головой, и Википед снова горестно вздохнул.
— Чандрасекар был древним индусом, — объяснил он, — родился в 1910 году в Индии и занимался физикой. Однажды, когда он был еще студентом, он сел на пароход и отправился учиться дальше в далекие страны. А пока пароход плыл, ему было нечем заняться, и он чертил в блокноте разные формулы и делал расчеты. Когда через две недели пароход причалил в США и Чандрасекар прибыл к своим будущим научным руководителям, выяснилось, что молодой индус в пути сделал крайне важное вычисление — рассчитал величину массы, которую назвали пределом Чандрасекара. Если у гаснущей звезды масса меньше этого предела — она превращается в белого карлика, если масса больше — то в нейтронную звезду. Этот предел равен примерно 1.4 массы Солнца.
— Ага, то есть, у Солнца масса меньше, и оно когда-нибудь станет белым карликом? — догадался Роман.
— Клянусь лотком для яиц! — подтвердил Википед.
— А в чем там разница? — поинтересовался Роман. — Ну, между нейтронной звездой и белым карликом?
— Если вкратце и для тупых, — охотно откликнулся Википед, — то белый карлик — это потухшая звезда, которая состоит из атомов всякой тяжелой ерунды, получившейся при термоядерном синтезе. Но при этом все атомы еще остаются атомами! А вот если масса звезды превышает предел Чандрасекара, то атомы лопаются...
— Как это? — не понял Роман.
— Как же тебе объяснить-то? — задумался Википед. — Ну вот представь себе мешок с яйцами, — предложил он. — Мешок с обычными куриными яйцами. Представил?
— Ну... представил, — ответил Роман, подумав.
— Они аккуратно сложены в мешке слоями, — продолжал Википед. — Десяток, два десятка, три десятка... Но они остаются яйцами! А мы продолжаем сверху накладывать еще и еще. Представляешь, что будет? И вот в какой-то момент предел Чандрасекара окажется превышен! Хрусть! Яиц в мешке столько, что их масса оказалась критической: под давлением верхних яиц проламываются те, что лежат снизу! И вот в мешке уже не яйца, а то, что из них вытекло! Произошел хруст оболочек, все перемешалось, и мешок уменьшился в объеме!
— Не согласен! — возразил Роман. — Это только снизу хруст! Сверху все-таки останется слой вполне целых яиц!
— Именно! — воскликнул Википед. — Именно так и устроена нейтронная звезда! Она очень маленькая — шарик двадцать километров в диаметре. Все-таки когда лопаются атомы, они сжимаются куда сильнее, чем яйца. Представляешь, что такое двадцать километров? Пешком — четыре часа! Если бы конечно можно было сквозь нейтронную звезду пройти пешком... Короче, смехотворные размеры. Для звезды — вообще позор полный. Так вот, почти все эти двадцать километров тянется сплошная жижа из разбитых атомов — вытекших из них нейтронов и прочих частиц. А снаружи все это окружает тонкая корка километра в два. И она состоит, как ты правильно сказал, из уцелевших, неразбитых атомов — никель там всякий и железо.
— Ясно, — кивнул Роман. — Но ты рассказываешь мне про битые яйца, а обещал — про Черную дыру.
— Не торопись, будет тебе и Черная дыра! — откликнулся Википед. — Так вот, с нейтронными звездами мы разобрались, верно? И точно так же, как существует предел Чандрасекара, существует еще один предел — Оппенгеймера-Волкова. Они вычислили, что если масса нейтронной звезды превышает массу Солнца примерно в два с половиной — три раза, то нейтронная звезда схлопывается еще сильнее и тогда получается Черная дыра. Они конечно слегка ошиблись в цифрах, сейчас, в XXIII веке этот предел слегка уточнили, но суть осталась прежней: если в мешок продолжают накладывать яйца, даже когда внизу уже все превратилось в жижу, то это кончится только одним. Догадываешься, чем?
— Нет, — признался Роман.
— А ты подумай головой! — предложил Википед. — Вот ты держишь в руке мешок и накладываешь туда яйца. Кладешь, кладешь, уже нижние сплющились в кашу, а ты все продолжаешь... Что будет?
— Ничего не будет, — буркнул Роман.
— Подумай! — терпеливо вздохнул Википед. — Мешок! Яйца! Много! Миллион! Миллиард! Что будет внизу?
— Да ничего не будет! — снова откликнулся Роман. — Не влезет столько в мешок!
— А ты все равно пихаешь! Изо всех сил!
— Дно отвалится, — буркнул Роман.
— Вот! — ликующе воскликнул Википед. — Вот! Вот оно! Именно! Отвалится дно у мешка!
— Но у звезды нет дна, — возразил Роман. — Звезда — это не мешок.
— Смотря как посмотреть, — возразил Википед. — Что такое мешок? Это такая штука, где сверху кидаешь, и падает вниз на дно. А звезда круглая, откуда не кинь в нее — это всегда будет бросание сверху вниз. Ты попробуй себе представить, что звезда — это такой вывернутый мешок, у которого дно в центральной точке, а вокруг сплошная горловина мешка без стенок. Ясно? И вот это воображаемое дно, которое глубоко в центре звезды, оно и отваливается, когда превышен предел Оппенгеймера-Волкова.
— Куда же оно отваливается? — не понял Роман.
— А вот, — развел манипуляторами Википед. — Отваливается, и все тут. Это значит, что плотность жижи внутри звезды выросла настолько и сила притяжения стала такой ужасной, что с поверхности такой звезды не может подняться не только частица, но даже луч света — даже ему не хватает сил преодолеть эту запредельную гравитацию. И все лучи, что проходят мимо, тоже сворачивают и падают на звезду. Что бы ты ни делал с такой звездой — кинешь камушком или посветишь фонариком — ничто не вернется обратно, все упадет туда как в колодец без дна. Поэтому такая звезда не только не светит, но и поглощает любой свет. И потому она абсолютно черная. И такую звезду уже глупо считать космическим телом или шаром, сделанным из какого-то вещества — в нее все улетает и ничего не возвращается. Поэтому это не тело, а дырка в пространстве и времени. А дыра — это и есть шарик с отвалившимся дном. Поэтому ее дырой и называют. И все законы физики внутри Черной дыры перестают работать, как только переходишь Горизонт событий.
— Горизонт событий — это что?
— Это такая воображаемая окружность, — объяснил Википед, — внутри которой, собственно, начинается Черная дыра. Это край мешка и есть. Если до него не долететь или пролететь рядом, то луч света или мы с тобой еще имеем шансы вырваться. Но если завалиться за Горизонт событий — то всё, конец. Ты вывалился из нашего мира и больше не связан с ним никакими событиями: ни крик, ни свет, ни радиоволна — ничто и никогда не вылетит из Черной дыры.
— Ну и что? — возразил Роман. — Допустим, ты провалился в Черную дыру и выбраться не можешь, но ты же продолжаешь там существовать? Ну... по крайней мере то, что было твоим телом, — аккуратно поправился он.
— Ошибаешься, — возразил Википед. — Слово «продолжаешь» можно произносить только там, где есть время. А время — эта такая вымышленная штука, которой в мире вообще не существует. Время — это отрезки между событиями. Пока происходят события — тикают часы, летит луч света, — можно смело говорить, что время движется. Если события замедляются — как при приближении к скорости света — то замедляется и время. Как только все события прекращаются вовсе, как внутри Черной дыры, — оказывается, что времени не существует, и никогда не было.