- Двадцать семь, хозяин мистер, - флегматично сказал он.
Еще крики, еще топот. Поднял голову другой гость. Шум прекратился. Мистер Флиндерс посмотрел на него скорее удивленно, чем гневно.
- Грейм не желает идти туда, где течет Хаггар? - сказал он, проведя серым языком по губам. - Эй, Грейм. Говори!
Второй гость сказал:
- Хаггар течет туда, куда хочет. Обида Флиндерса - это его дело. Я его друг и гость здесь, но вы знаете: Ниммаи и я сосали одни и те же соски.
Флиндерс презрительно, бледный от разочарования из-за утраты десяти мушкетов Грейвса, но осторожно, все еще надеясь на что-то, бросил:
- Молочный братец!
- Молочный братец лучше, чем отсутствие брата вообще.
Флиндерс пнул стол. Тот задрожал, но не упал. Мистер подошел к открытой двери, глянул на черные крыши лагеря Флиндерса, от которых поднимались серые дымки. Отсюда вел лишь один узкий путь, перегороженный укреплением. Стрип подошел к нему, и мистер сказал, не оборачиваясь:
- Готовь мушкеты. Бери горшок с огнем, пока не нужно пороху. Может, дождь и не прекратится. Хаггар! Моя гордость. Ты не будешь меня стыдиться.
Грейм сказал обычные слова благодарности и прощания. Флиндерс махнул рукой. Голод, гнев, презрение смешались на его узком лице.
- Ты еще присоединишься ко мне, гость-мистер, - сказал он - Если мы токи, то дикие. И кровь нам не мешает. Мы скорее уж станем мясом для рорков, чем будем полоть траву. _В_п_е_р_е_д_! - закричал он, поворачиваясь к Стрипу. - _Н_а_б_е_г_!
Мистер Грейм и его люди в молчании ушли. Крики за ними превратились в песню:
- Набег! Набег! Набег-набег-набег!
Ку-корабль приземлился, и пассажиры с экипажем с любопытством всматривались в людей - длинные цепочки потных, грязных, оборванных людей, грузивших и разгружавших. Корабль привез пятилетний запас, а вместо него увезет множество тюков крепко пахнущей краснокрылки, из которой дистилляторы на Геркулесе изготовят лекарство. И только для этого существовала гильдейская Станция на Пиа-2, и потому только в краснокрылке и заключалась для "Сотни миров" ценность Пиа-2.
Вскоре Ку-корабль снова взлетел - все вверх, вверх, вверх - в громе, грохоте и облаке разноцветного тумана. Гром, казалось, ошеломил всех внизу. Все ходили с бессмысленными лицами и не слышали, когда к ним обращались. Конечно, дело не в шуме. Не шум оглушил их. Точнее, не только в шуме, не в физическом звуке взлета. Другой шум затуманил им головы. Пять лет, пять лет, пять лет. Пять лет - пять лет - пять лет.
И Эдран Ломар, увидев, что его багаж перенесли в заплесневелое грязное старое здание У-образной формы, которое станет его жилищем на ближайшие пять лет (если только он не отправится куда-нибудь), обнаружил, что недоумевает, что же ему теперь делать.
Второй офицер Арлан, "помогавший" ему ("Это новая регулирующая установка? Вам, конечно, захочется сменить мундир. Ваш ранг только ТРИ, но меня это не волнует, у нас всегда много вакансий, всегда есть и никто не приходит извне заполнять их"), внезапно остановился, заморгал и стал более человечным.
- Я тоже был здесь новичком когда-то, - сказал он. - Забудьте о представлении начальству; ждите до завтра. Я легче переношу это, потому что знаю: через пять лет я ступлю на борт Ку-корабля. Наш дом - колония на Кальтер Каппа - всего лишь в двух переходах отсюда. А вот остальные... Ну, неважно. Идемте ко мне, а? Познакомитесь с моей семьей. Не знаю, что токи приготовили на ужин, но поесть найдется. Ку-день их не трогает. Потому что они никуда не улетают отсюда. Ну?
Этот маленький седой непоседа Арлан... и внешность, манеры - все в нем отдавало тем общепринятым, распространенным типом людей, которых так часто встречал Ломар дома. И все же в его предложении был какой-то смысл, оно давало возможность осмотреться, а уж потом Ломар оттолкнется и поплывет сам. Он принял приглашение.
- Могу ли я спросить, Ран, - дома второй офицер улыбался с формальной вежливостью, присущей его разряду, - знакомы ли вы с системой Кальтера?
- Ох - ох - ох! - вздохнула его жена и с привычным терпением пожала пышными плечами. - Идет ток с подносом - отлично. Берите что-нибудь, мальчик. Ты тоже, Арлан. Будем есть, пить и разговаривать... ведь через пять лет мы возвращаемся... - Она и ее муж начали разговаривать с ним и друг с другом, но он обращал на них мало внимания и улавливал лишь отрывки разговора.
Муж: - ...уединенная колония... Кальтер Каппа... удивительный климат... наш тип людей... соученики по Академии... как в старые времена...
Жена: - ...Старая Земля... вы скорее умрете здесь... ужасная, и колониальная, и отдаленная... ужасно длинные дни... Станционные девушки, и вам, может быть, даже захочется остаться... достаточно молода, чтобы заинтересовать вас... выросла здесь и ничего не знает... токские девушки...
Муж: - ...дешево... специальные премии для гильдсменов... охотничьи заповедники, совместные походы... весело... старые времена...
Жена: - ...прочла все книги... хотела построить плот и отправиться исследовать север... пить и играть... женщины носят теперь на Старой Земле?
Выпивка была неплохой. (Смерть роркам! - сказала приветливо жена Арлана, поднимая свой стакан). Пища тоже. Ран строил планы. Отравиться в разведывательное путешествие как можно дальше. Определить источник пахнущего солью воздуха... Разве Гильдейская Станция расположена вблизи Северного моря? Уйти далеко, далеко от этих подлых голосов, теснящихся тел... Здесь была и дочь Арлана, хорошенькая спокойная девушка, все время молчавшая. Дом - копия построек тридцатилетней давности. Ран перестал осматриваться, прислушался. Уловил нить разговора, что-то интересное.
Жена: - Конечно, наши токи хорошо вымуштрованы, но остальные... ну вы, конечно, сами посетите Токитаун. Сами увидите. Они грязные, подлые, аморальные и ох! ленивые.
Муж (благодушно): - Ну, Линни, они по-своему счастливы. Никакой ответственности... гм... не возражаешь, если я перескажу Рану старую шутку? - хихиканье. - Знаете, что такое хорошо воспитанный ток? Тот, который писает только в углу своего дома. "Дом" - так называют они свои лачуги.
Ломар кивнул. Подобные группы были и на других мирах. Два племени на Берн-сайд Б. Рыжеволосые люди Геркулеса, бедные зеленые с Гумбольдта-6.
- Токи, - сказал он. - Токи. Туземцы? Беглецы откуда-нибудь? Старые книги не упоминают о них. А новых тоже ничего... если не считать капитана Конибьера. - Он засмеялся. Капитан Конибьер - Мюнхгаузен третьего космического века.
- О, да, капитан Конибьер, - понимающе сказала она. - "Как я сражался с дикими токами". "Как я сразил тока - убийцу людей одной рукой". "Как я встретил отшельника на скале Холлоу".
Второй офицер, очевидно, незнакомый с похождениями капитана Конибьера, издал звук, который мог быть и согласием, и несогласием, и хихиканьем, и ворчанием.
- Можно назвать их и туземцами, хотя они начинали по-другому. Беглецы, гм, что-то вроде. О, вы видели когда-нибудь общий распорядок? Как там? _О_ф_и_ц_е_р_ы_, _л_ю_д_и_ и _а_в_т_о_х_т_о_н_ы_. Вот они кто. Автохтоны, токи. Они потомки здешних первопоселенцев еще до... о, до Первой войны. Не знаете ли, что здесь случилось? Война продолжалась 60 лет. И в течение 40 лет здесь не приземлялся ни один корабль. Они были предоставлены сами себе. И не выдержали этого... Нет, не выдержали...
Потому что даже после прилета первого корабля прошло долгое, чертовски долгое время, прежде чем прилетел второй... И даже после этого еще очень нескоро началось регулярное сообщение и была основана Гильдейская Станция.
О_н_и _б_ы_л_и _п_р_е_д_о_с_т_а_в_л_е_н_ы _с_а_м_и _с_е_б_е_. _И _н_е в_ы_д_е_р_ж_а_л_и _э_т_о_г_о_.
В первоначальное поселение корабли приходили часто. Никто не задумывался о будущем. А потом вдруг перестали приходить - не редко, а совсем. С тех пор прошли еще две войны, прервавшие все коммуникации. Поселенцы (которые считали себе вначале поселенцами, не больше, чем нынешние работники Гильд-станции) вынуждены были приспосабливаться. Либо они пустят корни, либо умрут. Многие умерли. Образование, культура, социальные установления, наука, брак - все рухнуло и исчезло. Местные токи больше не были мужьями, женами, у них не было семейных фамилий.
И еще многого другого. Ломар сказал: - Неудивительно, что они одичали. Думаю, что капитан Конибьер и в самом деле встречался с ними.
- Что? Нет, нет, здесь все токи прирученные. Другие, дикие, живут в южной части континента; вы увидите их здесь, когда они придут для торговли. По мне, так чем меньше их видишь, тем лучше. Они убивают друг друга, и если бы не краснокрылка, которую они приносят, я бы сказал: чем скорее они друг друга перебьют, тем лучше. - Он хихикнул. - Но для меня все скоро кончится. И вообще все это скоро кончится. С каждым годом поступает все меньше и меньше краснокрылки. Лекарство, как вы знаете, вот для чего ее используют. Разве люди там, в Ста Мирах, меньше нуждаются в лекарствах или нашли синтетический заменитель краснокрылке? Но к тому времени, когда все кончится, я уже буду счастлив на Кальтер Каппа, и пусть дикие токи убивают друг друга своими самодельными ружьями...
Хихиканье. Упадок добычи краснокрылки начался сравнительно недавно. До последнего десятилетия уровень добычи из года в год оставался примерно одинаковым. И в этом была вина токов. Ибо только они собирали краснокрылку. Дикие токи обменивали ее на металлический лом и серу, из которых изготовляли грубые ружья и порох. Прирученные токи этим не интересовались (нет, Арлан не знал, когда и почему они разделились на эти две группы), еда и выпивка - вот все, что им было нужно. И, конечно, хихиканье - секс. Но для этого они не продают краснокрылку. Правила распорядка не позволяют нам продавать им выпивку. Они изготовляют ее сами. Самогон из корней местного растения, токирот. Отвратительный напиток.
Так они и живут. Дайте им набить брюхо, напиться и хе-хе-хе! кое-что еще, и они будут счастливы. Ленивы? Вы не поверите, насколько они ленивы. Не работают без крайней необходимости, предпочитают просто лежать на солнце. Или воевать друг с другом... дикие, конечно. Сколько здесь токов? Никто не считал. Во всяком случае, больше чем того хотелось бы...
Вскоре разговор замедлился, иссяк. Дочь Арлана извинилась и вышла, жена впала в откровенную дремоту. Второй офицер прочистил горло.
- Еще рано, - сказал он, - думаю, можно нанести визит вежливости в резиденцию.
Очевидно, второй офицер пробежал в уме статьи правил распорядка и пришел к определенному выводу.
Ломар почувствовал сильное нежелание делать это.
- Но... вы говорили... завтра?
_ О, нет. Идемте. Не формальное представление, всего лишь визит. Старик будет рад видеть вас. Идемте.
Слуги бегали, приветствовали, звенел гонг, слышался топот. Резиденция холодная, нежилая, хотя набита мебелью и картинами, а также шкафами с безделушками. Наконец они пришли в комнату со скрытым освещением. Слуга держал мундир; человек, только что снявший его, стоял рядом. Еще какое-то мгновение его фигура сохраняла четкость очертаний. Затем он начал как бы плавиться, таять, нашел спасение в быстро подставленном кресле и упал в него, накрывшись парчовым пледом.
- Аквилас! И новичок! - голос богатый, мелодичный, но с оттенком капризности. - О, эти Ку-дни! Напряжение, напряжение... - Человек слегка нахмурился. Затем его полный рот искривила улыбка. - Кого это вы привели сюда, чтобы отвлечь мои больные нервы? Выпьем - мы все нуждаемся в выпивке. Парень, выпивку, выпивку быстро. - Его плед распахнулся, обнажив мощную волосатую грудь. Три слуги - тока, хорошо одетые и сытые на вид, краем глаза поглядывали на Ломара и суетились у обильного бара.