- А почему не теперь? - спросил Келтэн.
- Скоро совсем стемнеет, - мрачно ответил Тиниэн, - а я не тревожу умерших по ночам.
- Почему?
- Потому, что я знаю, как это делать, но вовсе не люблю это занятие. Я хочу, чтобы вокруг было светло, когда они начнут появляться. Эти люди пали на поле битвы, и вряд ли они появятся в слишком приятном виде. Я не хотел бы, чтобы кто-нибудь из них начал подходить ко мне в темноте.
Рыцари отправились осмотреть округу, а Кьюрик, Берит и Телэн занялись разбивкой лагеря. Когда рыцари вернулись, дождь заметно ослаб.
- Ну что? - спросил Кьюрик, выглядывая из только что сооруженного подобия палатки.
- В нескольких милях на юг виден какой-то дым, - ответил Келтэн, спрыгивая с лошади. - Хотя мы так никого и не увидели.
- Нам все же придется выставить часового, - сказал Спархок. - Если Бевьер знает, что здесь сражались талесианцы, то может знать и Ищейка, и тогда у него могут оказаться здесь люди.
В этот вечер все были какими-то необычно притихшими, ведь к этому месту они стремились все последние недели, и скоро должны были узнать, увенчались ли чем-нибудь их надежды. В душе Спархока пульсировало нетерпение, но он уважал чувства Тиниэна.
- А это дело очень сложное? - спросил он широкоплечего дейранца. - Я имею в виду некромантию.
- Это не из обычных заклинаний, если ты об этом, - ответил тот. Заклинание длинное, и надо рисовать на земле пантакль, чтобы защитить себя. Иногда мертвые не хотят, чтобы их тревожили, и если они теряют душевное равновесие, то могут причинить много неприятностей.
- И сколько ты собираешься поднимать зараз? - спросил Келтэн.
- Одного, - твердо ответил Тиниэн. - Я не хочу, чтобы целая куча их шла на меня. Времени потребуется больше, зато и опасности меньше.
- Тебе виднее, ты в этом разбираешься.
Утро выдалось особенно мрачное и дождливое. Тучи набрали сил и снова полило, как из ведра. Земля уже не могла впитывать в себя влагу и всюду стояли глубокие лужи.
- Прекрасный день для некромантии, - мрачно прокомментировал Келтэн. - Но наверно, было бы неправильно, если бы мы делали это под лучами яркого солнца.
- Ну ладно, - сказал Тиниэн, - пора за дело.
- Может мы сначала позавтракаем? - предложил Келтэн.
- Не стоит перед этим набивать живот, Келтэн, - ответил дейранец, поверь мне.
Они вышли в поле.
- Кажется здесь не особо перекопано, - заметил Берит. - Может земохи не знают, что талесианцы похоронены в этой части поля?
- Будем надеяться, - сказал Тиниэн. - Ну вот, тут можно начать, - он поднял с земли палку и приготовился рисовать пантакль.
- Возьми лучше это, - сказала Сефрения, протягивая ему веревку. Рисовать на сухой земле - это одно, а среди всех этих луж тень может не заметить всего целиком.
- Да, стоит подстраховаться, - согласился Тиниэн, и принялся раскладывать веревку на земле. Рисунок состоял из кругов, странных кривых и многоконечных звезд.
- Все верно? - спросил он Сефрению.
- Вот здесь сдвинь немного левее, - указала она. - Теперь лучше. Я поправлю тебя, если что-то будет неправильно.
- Из чистого любопытства, - сказал Келтэн, - Сефрения, а почему бы тебе не сделать это самой? Ты ведь знаешь об этом гораздо больше, чем любой из нас.
- Я слишком слаба для этого ритуала. В нем человек борется с мертвым, пытаясь поднять его, здесь нужна сила.
Тиниэн заговорил по стирикски, придавая своему голосу всю возможную звучность. В словах был какой-то особенный ритм, подчеркиваемый медленными повелительными жестами. Голос его становился все громче, в нем послышались нотки приказа. Наконец он поднял обе руки вверх и резко сомкнул их.
Сперва как будто ничего не произошло, но немного спустя земля внутри круга покрылась рябью и содрогнулась. Томительно медленно что-то поднялось оттуда.
- Боже! - в ужасе воскликнул Келтэн, уставившись на призрак страшно изуродованного человека.
- Говори же, Улэф, - сквозь стиснутые зубы проговорил Тиниэн. - Я не смогу продержать его долго.
Улэф вышел вперед и заговорил на резком гортанном языке.
- Древний талесианский, - шепнула Сефрения. - Простые солдаты времен Сарека говорили на нем.
Призрак ответил. Голос звучал глухо, один звук его мог испугать. Потом резко указал куда-то костлявой рукой.
- Отпусти его, Тиниэн, - сказал Улэф. - Я узнал, что нам нужно.
Лицо Тиниэна к этому времени посерело от напряжения и он уже не мог справиться с дрожью в руках. Он проговорил два слова по стирикски и призрак исчез.
- Этот не знает ничего, - сказал Улэф, - но он указал место, где похоронен граф. Он был из свиты короля Сарека, и если кто-нибудь и знает, где тот похоронен, так это он. Это примерно вон там.
- Но сначала дайте мне отдышаться, - произнес Тиниэн.
- Это и правда так тяжело?
- Ты себе и представить не можешь, друг мой.
Тиниэн немного пришел в себя, собрал веревку и выпрямился.
- Ладно. Пойдем будить графа.
Улэф повел их к небольшому холмику неподалеку.
- Курган, - сказал он. Их всегда возводили над могилами знатных людей.
Тиниэн разложил на вершине холмика пантакль, вышел из круга и начал заклинание снова. Договорив его, он, как и в прошлый раз, стиснув руки над головой.
Призрак, явившийся на этот раз, не был так страшно изувечен. На нем была длинная талесианская кольчуга, а на голове - шлем с витыми рогами.
- Кто ты, дерзко нарушивший мой покой? - вопросил он Тиниэна.
- Он потревожил тебя по моей просьбе, мой Лорд, - ответил Улэф. - Я твой соотечественник и я хочу говорить с тобой.