- Получится, что и для нас, доблестный тавел.
- Считай, что слажено. Вот голова! Хоть самим локиха на акиха сменяй! Только где ж еще такого возьмешь? Ты-то, небось, не пошел бы?
- Нет, конечно.
- Куда тебе, бунтовщику! Против дружка-то еще бунт не затеял?
И его слова вдруг больно кольнули меня.
Заключили перемирие и с навязанной Тубаром охраной двинулись в столицу Лагара. Ехали не спеша, чтобы не обогнать посольство, и Лагар доверчиво приоткрывался мне. Все, как в Квайре, на первый взгляд, даже говор лагарцев не разнится от звонкой речи северян. Меньше хуторов, больше деревень, сытей скот, чище одеты люди...
За Арзером кончились леса. Это был Нижний Лагар - возделанная приморская равнина. Снег еще не сошел, лишь протаяли кое-где межи, расчертив огромное белое покрывало. Здесь почти незаметны следы войны, только конные разъезды да охраняемые обозы напоминают, что не все спокойно в Лагаре.
А на третий день, у какого-то города, Эргис на миг придержал коня.
- Гляди, Учитель: Уз. Как раз середка Лагара, вот отец нынешнего локиха и велел построить тут храм, да такой, чтоб везде дивились. Наших, квайрских зодчих тогда позвали. Приглядись!
Я пригляделся - и покачнулся в седле, с такой силой тоска ударила в душу. Храм и узкая площадь перед ним. Невероятно давно, четыре года назад, мы возвращались из Сула. Маленьких городишко, где можешь перекусить и сменить аккумулятор мобиля. Мир качнулся, зима превратилась в лето. Пестрые бумажки ползут по бетону, ловкие руки механика закручивают разъем, а вокруг витрины лавчонок, длинная череда машин, парень с приемником на шее нагло разглядывает Миз, а над всем этим возносится в небе невесомая громада храма. Уз уже исчез за поворотом, а у меня в ушах еще звучали слова текущей из приемника песни - чудесные, глупенькие слова: "Милый, я хочу машину! Луар целуется со своим парнем в машине, а мы целуемся на углу"...
Мы все-таки на день опередили посольство и первые заняли отведенный для него дом. Хороший признак: роскошный особняк недалеко от дворца; резьба, бархат, бронза и заморский мрамор. Только слуг многовато, и, на мой вкус, они слишком проворны. Мы вымылись, переоделись, и каждый занялся тем, что ему по нраву: Эргис ускользнул за новостями, а я завалился спать. Встретились поздним утром за завтраком уже каждый в своей роли: я полномочный посол, а Эргис - мой телохранитель.
Посольство прибыло вечером, и поднялась суета. Слуги старались вовсю, если бы не зоркость Эргиса, у нас поубавилось бы документов.
Только за полночь все улеглось; свита отправилась по постелям, слуги убрались к себе, и я пригласил гона Эрафа в свой, уже обжитый мной кабинет.
Гон Тобал Эраф был наш человек, восемь лет он сотрудничал с Баруфом, я ему вполне доверял. Невысокий худощавый старик с быстрыми молодыми глазами; лысину он маскировал париком, подагрическую хромоту - изящной тростью, а вечный недостаток денег - изысканной простотою костюма.
Я знал, что он самолюбив и обидчив, и был сердечен до тошноты. Усадил его поближе к огню, расспросил о дороге и здоровье и, не дрогнув, выслушал бесконечный рассказ о дорожных неурядицах и его бесчисленных хворях.
Я испытал его, он - меня, и оба мы остались довольны. Старик был хитер, я - терпелив, а в очаге метался огонь, и уютная тишина спящего дома обволакивала нас. И Эраф, наконец, расслабился.
Приятная улыбка дипломата стекла с его лица; спокойной стала поза, мягче складка губ, и настороженный холодок в глазах растаял в спокойное любопытство. Я подлил ему в кубок вина, покачал головой и сказал:
- Трудная нам предстоит работа, досточтимый гон Эраф! Я ведь не дипломат, и только надежда на ваш опыт и вашу мудрость утешает меня.
- Боюсь, вы мне льстите, дорогой биил Бэрсар, - отозвался он с довольной улыбкой.
- Всего лишь отдаю вам должное. Когда аких спросил, кого я хочу видеть рядом с собой, мне на ум пришло только ваше имя.
Он расцветал на глазах, и это было забавно. Оказывается, я и на это способен. Я, который нажил столько врагов неумением не то что льстит соблюдать обычную вежливость, говоря с чиновными дураками! Впрочем, это не тот случай. На ум и опыт Эрафа я действительно мог положиться. Только предосудительная неподкупность до сих пор мешала его карьере. Я знал, что мне будет с ним нелегко, но он был нужен мне весь, я не мог позволить, чтобы любые обиды встали между Эрафом и делом.
- К сожалению, время против нас, гон Эраф. Только поэтому я осмелился, невзирая на поздний час и вашу усталость, затруднить вас этой беседой.
- Я весь внимание, биил Бэрсар!
- Я думаю, в наши отношения надо внести ясность. Конечно, перед посольской свитой и особенно перед слугами мы обязаны соблюдать этикет. Но сам я считаю и всегда буду считать вас не лицом подчиненным, а своим наставником и клянусь ничего не предпринимать, не испросив перед тем вашего совета. Надеюсь, что и вы согласитесь разделить со мной ваши заботы. Эти условие не кажется вам обременительным?
Я говорил, а глаза его сверлили мое лицо, пытаясь найти в нем фальшь, он верил мне - и не верил, хоть очень хотел мне верить, он был уже почти приручен - остальное сделает работа.
- О нет, дорогой биил Бэрсар! Такое условие - честь для меня, и дабы доказать это, я сразу поделюсь сомненьем, что снедает меня. По распоряжению акиха главой посольства являетесь вы. Однако согласно дипломатическому этикету посольство такого ранга не может возглавлять... э... человек без титула.
- Я готов уступить главенство вам, досточтимый гон. Внешняя сторона дела меня не волнует.
- Увы, дорогой биил Бэрсар! Мое звание тоже не соответствует рангу посольства. Господин Лагара сочтет для себя оскорбительным вести переговоры со столь незначительным лицом. Я говорил об этом акиху, но он соизволил ответить, что вы найдете способ обойти это затруднение.
- Ну, Баруф, услужил!
Я поглядел на Эрафа и спросил неохотно:
- Титул гинура будет соответствовать рангу посольства?
- О да! Но...
- Поскольку отец мой умер, а я его единственный законный сын, я имею право на титул гинура.
- Я знаю геральдику, - осторожно заметил Эраф, - но я не слыхал, чтобы среди Бэрсары были гинуры. Гоны - да...
- Это квайрские Бэрсары, дорогой гон Эраф. Я из другой ветви. Пожалуй, ее можно назвать балгской.
Он глядел на меня с сомнением, и я усмехнулся.
- Не считайте меня самозванцем, досточтимый гон Эраф. Я так мало ценю титулы, что не стал бы утруждать себя ложью. Эта старая история, и вы могли ее не знать. Лет... да, уже шестьдесят лет, как мы покинули Квайр. Мой прадед, гинур Таф Бэрсар, хранитель малой печати, был обвинен в государственной измене и бежал в Балг. Он утверждал, что был оклеветан... не знаю, у нас в семье святых не водилось, но, во всяком случае, при дворе он был принят. Деда еще приглашали на дворцовые торжества. Отца - уже нет. Наш род обеднел, и о нас забыли.
Таф Бэрсар происходил из биссалской ветви, побочной относительно Бэрсаров квайрских. Его предок в четвертом колене получил потомственное дворянство за услуги, оказанные им его величеству Тисулару I.
- Прости мое неведение! - воскликнул Эраф, - не куда девалась теперь биссалская ветвь Бэрсаров?
- Она иссякла почти сразу после бегства прадеда. Родители его уже умерли, а единственная сестра через несколько лет скончалась бездетной. После ее смерти имущество Бэрсаров было взято в казну, а наш род вычеркнут из геральдических списков.
- Какой камень вы сняли с моей души, благородный гинур!
Я поморщился:
- Окажите мне милость, досточтимый гон Эраф, избавьте от титулования. Эта мишура не добавляет ни денег, ни ума, а доблести предков не искупают ничтожества потомков.
- Недостойно меня было бы не ответить тем же!
- Спасибо, биил Эраф. Я рад, что мы понимаем друг друга. Давайте поговорим о деле, мне совестно задерживать вас в столь позднее время.
Я рассказал о том, что уже сделал; Эраф молчал, кивал, но с замечаниями не спешил.
- Мне кажется, что до начала переговоров стоило бы закрепить за собой армию. Надлежит безотлагательно возвести доса Крира в новое звание и привести войска к присяге. Тут все не просто, биил Эраф. Дос Крир самолюбив, а положение его весьма двусмысленно. Пожалуй, только вы, с вашим тактом и умением играть на струнах души человеческой, сможете сделать все, как надо.
- Иными словами, вы желаете, чтобы я завтра же выехал в армию?
- Да, биил Эраф. Я уже бывал там... неофициально, и боюсь бросить тень на Крира. Нам сейчас опасно пренебрегать приличиями!