— Я понял. Можешь не беспокоиться, Белый Брат.
— Тогда иди.
Антон вернулся к своей подвеске.
— Кто остается снаружи? — поинтересовался я.
Сергей показал на группу ребят, неуклюже примостившихся у входа. На коленях они держали биты, у кого-то на руку была накручена цепь.
— Это все, что у вас есть?
Ребята кивнули.
Из сумки я вытащил короткий «скорпион-В» и несколько одноразовых пульсаторов.
— Умеете обращаться?
Ребята покосились на старшего. Тот прочистил горло и взял в руки пистолет.
— Думаю, справимся.
— Когда-нибудь стрелял?
— Ну, да. Немного. В тире у отца.
— А кто отец?
— Он умер, а был полицейским.
Я молча кивнул и отошел. Команда прикрытия была до крайности хлипкой. Приходилось надеяться на сложную систему переходов, лестниц и прочие лабиринты, которые неизбежно придется миновать спецназовцам по пути в берлогу.
Вообще ребята были зеленые. Совсем. В годы, когда я начинал, таких в подключение не брали. Никто не хотел отвечать за мертвецов.
Но выбирать не приходилось.
Я вернулся к основной группе.
— Кто пойдет в первой волне?
Сергей недоуменно посмотрел на меня.
— Все…
— Нет. Всем нельзя, — я покачал головой. — Со мной сначала пойдут четверо. Плюс «быстрый». Остальные тоже подключатся, но не сразу. Возможно, надо будет войти на место ушедшего бойца.
— Ушедшего?
— Того, кто больше не сможет держать подключение, — пояснил я. — Того, кто уйдет от нас. Туда. Я говорю про «рыбу».
Сергей кивнул. Остальные при упоминании «рыб» побледнели.
Ничего.
Иначе в подключении нечего делать. Там смерть далека, но зато слишком близко подходит безумие.
— Остальные, если не будет «рыб», пойдут позже. Мы уйдем очень глубоко. Возможно, нас надо будет вытаскивать. Сначала иду я, «быстрый» и еще четверо. Кто?
Вперед шагнули все, но четыре человека успели чуть раньше. Хорошая реакция и способность моментально принимать решения — это то, что может действительно спасти в трудную минуту.
— Я буду показывать на вас, а вы — называть имя.
Тычок пальцем. В лоб. Как пистолетным дулом. Это очень правильное сравнение. Выбирая, я, может быть, убиваю их.
— Мария.
Тычок пальцем.
— Стас.
Тычок…
— Роман.
Последним был Сергей. Он не был бы главным, если бы не пошел в первой четверке.
— Остальные подключатся через час. Или на место того, кто уйдет. Если это произойдет, называть вас там я буду по имени тех, кто подключился первым. Мария, Стас, Роман, Сергей. Те, кто пойдет во второй группе, будут оттягивать внимание на себя. Если потребуется. Приблизительно к этому времени мы будем уже в охраняемой зоне. Всем все понятно?
Они кивнули одновременно.
Если ребята будут так же синхронно действовать, подключившись, то у нас есть шансы.
— Тогда, — я осмотрел всю группу, — готовность номер один. По машинам.
Подвеска. Ремни. Человек повисает в воздухе, распятый, привязанный к потолку. Разъемы. Порты. Зрение подводит. Стены дрожат. Потолок опускается вниз. Мембраны включаются. Трудно дышать. Спазмы. Питающая смесь мягким теплом разливается по венам.
— Если цвет, то белый. Если идти, то до конца. Если подключился, то раз и навсегда…
Подключение. Подключение. Подключение.
Короткие гудки на линии связи. Занят. Мозг занят. Мир занят. Вселенная.
Короткие гудки. Звезды на небе пульсируют в такт.
Подключение.
Это не похоже ни на что. Весь жизненный опыт пасует, когда подключаешься в самый первый раз. Да и потом, когда мир становится плоским, двумерным, неизменно чувствуешь себя обманутым. В первый момент. Потом… картинка комкается, валится куда-то внутрь. И ты с ужасом понимаешь, что это ты — картинка, плоский мир, схлопывающийся в себя.