И Бричиков сразу все понял. И, что еще хуже, молодой человек тоже понял, что Бричиков понял. Улыбнулся и сказал, что будет ждать встречи.
Телезвезда запаниковал, собрал вещи, долго петлял цо городу и приехал в итоге к Янке, чтобы вместе с ней убежать еще дальше.
Йошкар-Ола Янке не понравилась. Совсем. Город красивый, чистый, но вместе с тем какой-то вялый.
Бричиков снял квартиру для себя и дом для Янки. Но это было уже не то. Настолько не то, что хотелось плакать.
Она и плакала.
Костя появился в жизни Янки настолько естественно, что не вызвал никакого удивления.
Однажды она осознала, что идет домой, а пакеты несет незнакомый парень. Короткая стрижка, чуть худощавый, смеющиеся глаза. Потом он приготовил ужин На двоих, сделал расслабляющий массаж и ушел.
Это оказалось полной неожиданностью для Янки. Она понимала, к чему идет вечер, и даже внутренне была готова, но Костя ушел.
Янка ходила по дому и пыталась придумать причину, которая бы его оправдывала, но ничего не получалось. У него просто не было повода уходить.
— Что-то с тобой не то, — сказала Янка непонятно в чей адрес.
Два дня спустя она обнаружила Костю возле дома. Он сидел на лавочке и листал журнал. Янка заставила себя пройти мимо, поминутно ожидая оклика, но его не последовало.
Когда она вернулась через несколько часов, стопка журналов увеличилась. Янка поставила пакеты на землю и села рядом. Еще минут двадцать она ждала, когда он обернется.
— Что там? — спросил Костя, указывая на пакет.
— Картошка, лук, свекла, мясо, зелень, колбаса, сыр… — начала перечислять Янка.
— Борщ? — перебил Костя.
— Борщ.
Он встал и опять ушел, а Янка пошла готовить борщ.
Когда Костя пришел с вещами, она как раз накрывала на стол.
— Люблю, — сказала Янка. — Просто люблю.
Костя улыбнулся.
— А ты мне не говоришь, что любишь, — обиделась Янка.
— Я не знаю.
— Ну вот!
Янка вылезла из-под одеяла и, ступая на цыпочках, подошла к окну.
— Не обижайся. И не усложняй. Нам хорошо, так есть ли разница, как это называть — любовь или что-то еще?
— Демагог, — сказала Янка.
— Еще какой, — согласился Костя.
— Самовлюбленный эгоист?
— Возможно.
— Боишься признаться самому себе?
— Боюсь впасть в зависимость.
Янка обернулась и медленно прошла назад, присела на кровать. Внимательно посмотрела на Костю. Тот продолжал улыбаться.
— Тогда ладно, — сказала она наконец. — Хватит того, что я впала в зависимость от тебя. Но если ты вдруг захочешь сказать мне «люблю», я с удовольствием это выслушаю.
— Хорошо, — ответил Костя, перестав улыбаться. — Обещаю.
Он протянул руку и попытался дотронуться пальцем до носа Янки. Девушка поймала палец губами и чуть прикусила. Костя несколько секунд любовался получившейся картиной.
— Дурочка, — наконец сказал он и тихо засмеялся. — Ай! Янка, мне же больно!
— Сейчас я тебе покажу, что такое боль! — пообещала она.
И обманула.
Мама оставила Янке квартиру, сиротство и Бричикова в качестве опекуна. Он приехал, пахнущий чем-то противно-приторным, и замелькал «по делам». Организовал похороны, поминки, уладил все «бумажные вопросы», со всеми обо всем договорился и лишь тогда нашел время поговорить с Янкой.
— Привет, — сказал он.
— Ага, — кивнула Янка.
— Я вроде как теперь твой опекун. Не в смысле по бумажкам, а так. Лезть к тебе в жизнь — не собираюсь. Доживешь до восемнадцати, и помашем друг другу ручкой. А пока буду помогать, если попросишь.
— А если не попрошу?
— Значит, не буду. Я и без того занятой человек. Просто когда-то я знал твою мать и был ей кое-чем обязан, потому и приехал.
— Чем обязан?
— Может, когда-нибудь расскажу.
— Точно не будешь лезть?
— Обещаю.
— Тогда договорились.