Первым поднялся Игорь, с трудом выбрался из оврага, положил руки на затылок. Его обыскали, сорвали погоны, поставили лицом к ближайшему дереву. Следом наверх вскарабкалась Кристина. К ней подступили двое фиолетовых, тот, что постарше, ухмыльнулся и грубо рванул на девушке блузку. Она попыталась увернуться, но второй солдат крепко схватил ее за руки.
— Вот черти, — скривился Клещ, распахнул маршальскую шинель и достал спрятанное знамя. — Не там ищите, уроды. Забирайте и оставьте девчонку в покое.
Он поднялся и шагнул вперед. Какое-то время майор без всякого интереса смотрел на Клеща сверху вниз, как на досадную помеху, потом поднял пистолет.
— Я сказал, выходить по одному. Еще шаг и я стреляю.
Солдаты гогоча продолжали раздевать Кристину.
— Да забери ты его! — не на шутку разозлился Клещ. Он размахнулся и швырнул оранжевый рулон в майора. Знамя хлопнула офицера по лицу, тот отпрянул, поймал шелк и снова навел пистолет на Клеща.
— Все, игра окончена! — кричал тот. — Получили, что хотели?! Гуд бай, мальчики! Люди едут домой!
Пуля ударила его в грудь, потом вторая, третья. Клещ вздрогнул, повернулся и стал медленно оседать на землю. Инна увидела его раскрытые от удивления глаза, увидела кровь на шинели и вдруг поняла, что ни в какой реал Клещ сейчас не вернется, а упадет на землю и умрет. Марат прав, здесь кусаются не только тигры…
Их опять везли в автобусе, на это раз — фиолетовом. Кристина всхлипывала, остальные молчали. Клеща они похоронили возле оврага: саперными лопатками вырыли яму, опустили тело. Марат хотел как-то пометить могилу, воткнуть хотя бы ветку, но майор не позволил. Он все время смотрел на часы и подгонял пленников.
Ехали долго, часа три, но уровень Е16 все не кончался. Судя по всему, игровое пространство, распакованное из архива появлением следопытов, занимало огромную территорию. Наконец тайга закончилась, и автобус остановился перед большими воротами. По обе стороны от них тянулась ограда из колючей проволоки, наверху, рядом с бочонками изоляторов то и дело проскакивали фиолетовые искорки. Пахло озоном.
— Сизифов труд, — сказал Марат и утер пот со лба. — Сколько рельсы не таскай — они не кончаются.
— Похоже на программную ошибку, — кивнул Игорь.
— Умышленную ошибку, — вставила Инна. — Надо же им чем-то нас занять.
Вот уже четвертый день следопыты и еще сотни две военнопленных из числа оранжевых расчищали территорию разбомбленной станции. Таскали и грузили искореженные рельсы, которые были подозрительно тяжелыми для виртуала, словно кто-то решил согнать с военнопленных семь потов. Как только заполнялся кузов одной машины — подъезжала следующая. Сначала ребята подумали, что управятся с работой в считанные часы, но вскоре выяснилось, что рельсы не кончаются. На только что расчищенном пространстве из ниоткуда возникали новые куски монорельсового полотна — и так без конца. Никого кроме следопытов это не удивляло — ни троих охранников, лениво смолящих такие же бесконечные сигареты, ни других военнопленных.
На покосившемся фонарном столбе оглушительно орал сверкающий громкоговоритель. Передавали в основном постановления новой военной администрации и марши. Судя по содержанию постановлений, фиолетовые планировали создать на уровне что-то типа военной диктатуры.
— Почему не произошла остановка игры? — в который раз задал вопрос Марат. — Они же получили знамя? Что не так?
Он швырнул очередную рельсу в грузовик, и тут — весьма вовремя — охранники объявили получасовой перерыв.
Пленникам раздали бумажные пакеты: бутылка с водой, два ломтика черствого хлеба, гнилое яблоко.
— Сволочи! — сказал Игорь. — Не могли нормальное яблоко запрограммировать.
— Мы военнопленные, — ответил Марат. — Нам такое и полагается.
С трудом сдерживая отвращение, следопыты принялись за еду. Мэри и Вирджиния закурили — пару дней назад у них появились знакомые среди охранников, взявшие на себя обеспечение девушек. От сигарет, добытых таким способом, остальные отказались, сколько китаянки не настаивали. Зато у Игоря под глазом багровела ссадина — Кристина не курила и потому не нашла с солдатами общего языка. Услышав крики, Игорь примчался на помощь, отшвырнул чересчур назойливого охранника и тут же получил по лицу прикладом.
— Кажется, я поняла, — сказала вдруг Инна. — Мы напрасно ждем окончания игры. Фиолетовые не хотят ее прекращать, видимо, они сумели внести изменения в программу.
Марат и Кристина хмыкнули. Игорь выразительно покрутил пальцем у виска.
— Послушайте же! За пятьдесят лет фиолетовые собрали немало информации, поступающей снаружи, и совершили некий эволюционный скачек. Они уже знают, что их мир живет только во время войны. А война начинается, только когда на уровне появляются настоящие игроки, не программы. Все, кто попадал сюда раньше, твой однокурсник Климкин, например, — Инна посмотрела на Марата, — проигрывали и погибали. Ведь мы разучились воевать, а из-за цензуры разучились даже играть в войну.
— Почему же сразу погибали? — нахмурился Марат.
— Потому что подобные игры давно запрещены, и фиолетовые понимают… хотя в прошлый раз на их месте могли быть оранжевые… в общем, местные понимают, как только живой игрок выйдет с уровня или тем более в реал, то сразу же сообщит в Академию Виртуальной Истории, уровень заблокируют, и никто никогда не запустит игру снова. И придет конец их маленькому мирку. Так что проигравших просто убивали.
Судя по окаменевшим лицам, каждый моментально вспомнил узкую траншею, кровь на мундире с нитками от сорванных погон, фигуру Клеща, согнутую в нелепой позе. И град сухой земли сверху.
Первым пришел в себя Игорь.
— Любая игра когда-нибудь кончается, — сказал он.
Инна быстро закивала.
— Вот-вот! Поначалу они этого не учли — смерть игрока означала конец игры, и жизнь здесь замирала, пока не появлялся следующий любопытный. Но постепенно местные поняли, что надо делать. Теперь они не собираются нас убивать. По крайней мере, всех, — быстро поправилась она. — Напротив, победа над оранжевыми — только начало. Мы наблюдаем зарождение их цивилизации. Уже создана военная администрация, принимаются какие-то решения…
— Надо уходить, — Марат решительно отбросил гнилое яблоко в сторону и поднялся. — Если ты права, они вполне могут заблокировать уровень Е16 изнутри, чтобы обезопасить себя от наладчиков извне. Техника начала века подобное уже позволяла. Создастся цивилизация закрытого типа, никак не связанная с нашим сетевым пространством, уровень превратится в самостоятельную вселенную, и мы уже никогда не сможем вернуться домой.
— Что ты предлагаешь? — спросил Игорь. — Побег? Из лагеря? Да там кругом проволока под током. Нет, не получится.
— Значит, бежим отсюда, прямо сейчас, — Марат залпом допил воду и взял бутылку за горлышко. — Нам понадобится оружие. Мэри! Вирджиния! Сможете отвлечь охрану?
Китаянки переглянулись, потом решительно стянули через голову гимнастерки и замахали ими над головами.
— Мальчики! Тут такая беда. У нас кончились сигареты.
Их гнали до самой границы уровня. Знакомые уже скутеры шли на обгон, со свистом вылетали из кустов то слева, то справа, поливали захваченный автобус пулеметным огнем. Следопыты отвечали редкими очередями — берегли патроны. Три автомата, отобранные у охранников, — почти ничего против целого отряда мотострелков.
Первой убили Кристину, никто даже не заметил когда и как. Девушка вдруг тихо сползла с сидения. Потом рядом с автобусом разорвалась граната, брызнули стекла, громко застонала раненная Мэри.
Инна бросилась к ней, крикнула Вирджинии:
— Ее надо положить на сидение! — и наткнулась на остекленевший взгляд. На груди китаянки расползалось темное пятно.
Игорь отстреливался из заднего окна, приговаривая:
— Ну, иди сюда, иди! — Пару раз он громко выкрикнул: — Попал! — а потом выронил автомат и уткнулся лицом в кожаное сидение.
Марат гнал автобус вперед, а вокруг свистели пули, и было ясно, что не одна, так другая вот-вот ткнет его в затылок, и она бы наверняка ткнула, но вдруг мотострелки начали исчезать один за другим, налетая на невидимую преграду. Уровень Е16 остался позади.
— Останови, — крикнула Инна. — Надо перевязать Мэри.
Марат затормозил, выдохнул и выпустил руль. В правом стекле зияли как минимум дюжина пробоин. Левого вообще не было.
— Сейчас помогу, — сказал он и обернулся
Инна тихо плакала. Неподвижная Мэри широко открытыми глазами смотрела в потолок. Она не дышала.
И тут у Инны в кармане заработал коммуникатор — хлынул поток накопившихся сообщений. Голоса были знакомые, но как будто из другого мира. Мама, девчонки с факультета, профессор Михеев, Максим… Все волновались, спрашивали, почему не звонишь, шутили, хохмили… Не дослушав, Инна отключилась.
— Нам надо вернуться! — сказала она.