Парень и впрямь выглядел странно. Заросший рыжей кудлатой бородой до самых глаз, одетый в грязные и рваные остатки костюма, он напоминал мне сбежавшего из цирка орангутана. Особенно дико и нелепо смотрелся почти новый галстук, болтавшийся на тощей, грязной шее.
— Я не знаю, — уныло сообщил Лёлик. — А где я, братцы?
— В юрском периоде мезозойской эры, примерно за сто пятьдесят миллионов лет до твоего рождения, — объявил Бородавочник.
Сев на корточки, он достал из кармана сигареты. Я последовал его примеру и некоторое время мы молча курили, а Лёлик также молча с завистью смотрел на нас, глотая слюну.
— И все-таки как ты здесь очутился? — снова спросил я, тщательно загасив окурок. — Во сне?
— Н-нет, — Илья энергично помотал лохматой головой.
— Ну тогда что ты сделал такого, необычного? — встрял Бородавочник.
— Я уборку дома делал, бибилиотеку чистил, — добросовестно попытался припомнить Лёлик. — Торопился закончить к приходу жены и решил на балкон Карла Маркса вынести, все двадцать пять томов сразу…
— Силен мужик! — сказал я.
— А чего сразу-то? — удивился Бородавочник.
— Торопился…
— Ну и?..
— Поднял…
— Ну и?..
— Думал, глаза лопнут. Но дотащил, а потом увидел мушек, больших таких. Вроде жужжали даже…
— А на борт сколько принял накануне? — съехидничал Бородавочник.
— Вообще не пил! — обиделся Лёлик.
— И что дальше?
— Ну, показалось, будто это настоящие мухи летают, я и схватил одну… — …а потом увидел яркий свет и хлопнулся прямо в папоротник! — радостно закончил Бородавочник.
— Да… А откуда вы знаете?! — изумился Илья.
— Догадались, — я показал за его спиной Бородавочнику кулак.
Не хватало еще, чтобы этот трепач рассказывал каждому встречному найденышу законы вольных собирателей. Кстати говоря, в данный момент он собирался обнародовать один из самых важных. Закон о последствиях осуществления гипотетически невозможных действий.
— Так вы мне поможете? — в глазах у Лёлика вспыхнула надежда.
— В чем?
— Ну… назад вернуться, то есть, вперед… д-домой в общем.
— А тебе туда надо? — по-простецки ляпнул Бородавочник.
— Конечно.
— Не пойдет, — сказал я. — Дело сделано. Ты провалился в другое время. Там, у тебя дома, твое исчезновение уже зафиксировано. Ты уже везде значишься, как пропавший, во всех мыслимых документах. Все уже помнят, что ты исчез бесследно. Ну и так далее…
— Как это? — удивился Лёлик. — Не понимаю.
— Он говорит, что если мы попытаемся вернуть тебя домой, то тем самым можем повредить ткань времени, — объяснил словоохоливый Бородавочник.
— Но я же…
— Повезло, — жестко сказал я. — А иначе ты должен был просто исчезнуть без следа. Нам, если мы решим тебе помочь, может так не подфартить. Очень на это велики шансы. И не будем мы рисковать подобным образом, нет у нас такого желания.
— А что есть? — спросил найденыш.
— Поохотиться, — брякнул неандерталец и похлопал ладонью по аркебузе, — а живем мы…
Договорить ему не удалось. Неподалеку послышались тяжелый топот и хруст, а потом прямо перед нами из зарослей папоротника выломился молодой анкилозавр. Лёлик тихо охнул и мешком свалился в траву. Бородавочник хмыкнул, потом плотоядно облизнулся и сказал:
— По-моему, подходящий экземпляр, а, Крэг? С ним все в порядке?
— Ты кого имеешь в виду? — уточнил я.
— Анкилостика, конечно! Гляди, всего-то кило на триста будет. Так как, берем?
Пришлось окинуть рептилию оценивающим взглядом. А та очевидно решила, что мы не представляем для нее опасности и мгновенно успокоившись, принялась как ни в чем ни бывало обгладывать ближайший куст араукарии.
Я слегка прищурился, увидел характерное зеленоватое свечение вокруг туши динозавра и вынес вердикт:
— Неприятных последствий не будет.
— Мне тоже так показалось. Сейчас я его…
— Погоди, ты помнишь, что холодильник у нас накрылся еще неделю назад, а новый мы пока не подобрали? — напомнил я чревоугоднику.
— Не боись, Крэг, я его пущу на солонину!
Бородавочник нацелил ствол аркебузы на ящера, а я зажал уши.
Грохнуло так, словно выстрелили из полевого орудия. Костяная броня анкилозавра не выдержала удара сорокаграммовой свинцовой пули, выпущенной с каких-нибудь двадцати шагов. Несчастному животному почти оторвало плоскую треугольную голову, так что оно даже не мучилось. Бородавочник издал торжествующий рык, здорово смахивающий на рев тираннозавра, и выхватил из рюкзака топор.
— А что с ним-то делать будем? — кивнул я на лежавшего в траве Лёлика.
— Да плюнь ты на него, Крэг! Пусть сам выкручивается, — отмахнулся мой приятель.
— Нет, — твердо сказал я. — Он не сможет сам, понимаешь? Отведем его в Поселок, авось и приживется.