А что я? Подол длинного платья до колен задрала и помчалась вслед.
Остальные пока перезагрузились, как мой любимый комп, пока кучей в дверях застряли… где-то позади топают.
Уж на что я быстро бегать умею, но вампир так ускорился, что только черный камзол на поворотах лестницы мелькает.
Эй, голландец! Имей совесть, притормози чуток! Нечестно так поступать с женщинами, сначала накормить до отвращения, потом догонялки по лестнице устраивать. Сам-то, небось, пожевал чуток полусырых бифштексов, запивая из непрозрачного бокала, уж не знаю, чем. И, что самое интересное, знать вовсе не желаю.
Вот и несется теперь по лестнице легко, как козлик, а я, топаю, задыхаясь от тяжести в желудке, и в который раз даю себе зарок не обжираться в гостях.
Бежим.
Какой, наверх! Наверх я бы и трех ступенек в таком темпе не осилила, на второй же и свалилась. Это мы вниз бежим, причем у меня с каждым следующим прыжком крепнет уверенность, что заканчивать марафон я буду не бегом, а кувырком. Лестница, что в подвалы ведет, так часто поворачивает, что не закувыркаться тут почти невозможно.
Хорошо еще, что на ногах у меня морок на ботиночках, а не те туфельки, что он изображает.
Однако, ура! Добежала, и ни разу ни навернулась, этот рекорд нужно где-нибудь записать.
А вампир уже умчался в темный коридор, и отпечатков не оставил. Да еще и темнота тут… все понятно, значит, не врут легенды про вампирское ночное зрение.
Вот только и я не лыком шита. Прямо на бегу подвесила себе над головой светлячок и даже восхитилась. Это в моем мире, с его недостатком энергии, у меня получался светлячок, дающий света не больше мобильника. А здесь получилась прямо-таки лампочка Ильича. Класс. Вот и бегу я в хорошо освещенном коридоре, а во все стороны из него узкие ответвления отходят.
Ну и куда же мне бежать? Ясен пень, пока прямо. Если вампира в конце не окажется, пойдем назад искать методом исключения.
Вот только помощь иногда приходит вовсе не с той стороны, откуда ждешь. И вовсе не самым приятным способом.
- Ай! - вскрикнула я, и невольно приостановилась, когда фейри больно дернул меня за ухо. - Шомо ты что, с ума сошел?!
- Туда! - пискнул человечек, показывая в левый проход.
- Спасибо! Только в следующий раз не дергай так сильно! - буркнула я, и рванула налево.
Не оставляя никаких указателей, топот гномьих сапог и так гремел почти рядом.
К потайной двери, вернее, отодвинутому куску стены, мы добежали почти одновременно.
Все было в точности, как рассказывал герцог.
Висел на стене портрет золотоволосой юной женщины с небесно-голубыми глазами, написанной во весь рост. На алтаре под ним стояли горящие лампадки и шкатулки.
А прямо на полу сидел вампир, прижимая к груди золотой сосуд, и нежно ему что-то шептал.
И по лицу его текли светлые струйки слез.
- Вот! Видите! - Протиснувшись между гномами, обличительно ткнула в портрет пальчиком вампирка.
А быстро она бегает! Или это у нее наследственное?
- Глупая ты еще, Нилина. Неужели не видишь, что это твоя мать? - Вздохнула я, прошла к широкой деревянной скамье, стоящей напротив портрета и села.
Ноги-то не казенные!
- С чего ты взяла! - яростно шипит на меня смеска.
А вот характер у нее - вылитый отцовский.
- Разрез глаз у вас один. Да и вообще черты лица похожи. Я вот только одного понять не могу, Дарвиль, почему ты сам не показал дочери ее мать?!
- Когда Катрина умерла… - голос вампира звучит глухо и отрешенно. - мне удалось поймать её душу. Есть такой ритуал у жрецов моего клана… очень тайный. Мне в юности бабушка показала. Я надеялся найти подходящее тело… и вернуть её к жизни. Но сами понимаете, похожи внешне они уже не будут. Вот и не показывал… хотел, чтобы дочка знала только одну мать. Ведь главное в человеке - это душа. Но ничего не получилось, для обряда переселения нужен жрец, а мои родичи наотрез отказались помочь, хотя я умолял не один раз. Они надеялись, что я раскаюсь и вернусь с повинной. Очень уж им хотелось меня наказать. Но я не вернулся, а показывать Нилине портрет не стал уже по другой причине. Она к тому времени подросла… и очень переживала за свою внешность… со всеми подружками себя сравнивала. Как ей показать мать, если Катрина была красавицей… еще больше бы в себе разочаровалась…
- А как герцог узнал про твой тайник?
- Это у него спросить нужно. Кстати, - вампир вскинул голову и уставился на своего командира охраны, выглядывающего из-за спин гномов, - а кто охраняет Лайофа?
Усатый виновато глянул на хозяина и рванул из подвала.
- А вот эти драгоценности? - не сдавшаяся еще вампирка прищурилась на шкатулки, расставленные по алтарю.
- Я много лет получал хорошее жалованье у деда Лайофа и у его отца. - вздохнул Дарвиль, - но Катрина отказывалась брать эти деньги на хозяйство, ей не нравилось, что я работаю. Поэтому я на все жалованье покупал украшения, и дарил ей. Когда она умирала… взяла с меня слово, что все это я подарю дочери в день её свадьбы. От имени матери.
- А что в кувшинчике? - не выдержал любознательный Талм.
- Катрина. - нежно прижимая сосуд к груди, прошептал вампир, и лицо его в этот момент было… такое светлое… проникновенное… - Я прихожу с ней поговорить… рассказать про дочь…
Топот убегающей прочь Нилины, как ураганом поднял меня со скамьи и мы снова побежали.
И снова все вместе. Только вампир задержался на несколько мгновений, запереть свой тайный храм.
Но уже на первых ступеньках он нас догнал, а к повороту и перегнал. А вскоре меня начали по одному перегонять и гномы. Только Гарон упорно держался рядом.
Уф. Приостановилась я на небольшой площадке, перевести дух. Как же тяжело бежать наверх! Особенно после обеда! А когда вспомнила, сколько там впереди еще ступеней, вообще приуныла.
Стоп. А с какого это бодуна я вообще тут бегаю с задранным подолом наперегонки с мужиками, как инфантильная героиня в любовном сериале?
Это с моими-то нынешними возможностями?!
- Гарон! - стоящий рядом маг с готовностью повернулся ко мне. - Подержи ребенка.
Я сунула Шомо растерявшемуся гному в руки и лизнула палец.
А в следующую секунду уже летела вверх, перепрыгивая сразу по пять ступенек. Помахав гному белым и пушистым хвостом.
Атания я обошла первым, потом сзади остался обиженно засопевший Талм, а вскоре мы неслись с вампиром ноздря в ноздрю. Однако в холле я и его обогнала. Дарвиль на мгновенье задумался, в какую сторону бежать, а меня вел запах девчонки. И вел не куда-нибудь, а в сад. Всё, зайка, ты попалась.
Запах вел в сторону от ухоженных дорожек, мимо клумб и подстриженных кустов в самый заброшенный, заросший огромными сорняками угол сада.
Ну и убежище она себе отыскала!
Под огромным кустом бузины на старом бревне сидит вампирка и, уткнув голову в колени, рыдает так, что трясется все тело.
Я попросила траву закрыть нас от всех глаз, чтобы никто не сумел найти. Девчонке сейчас нужна жилетка и мне придется ею поработать.
Мррр… прыгнув на ствол, прижимаюсь головой к ее плечу. Плач усилился. Мррр… я потерлась головой о руку девушки.
- Не успокаивай меня! - прорыдала она. - Я дрянь. Я все время представляла… как ему было больно… и радовалась… что отомстила. Как мне теперь жить? Я чуть не убила отца… который так меня лю-ууубит… у-ууу
- Ты не дрянь. Ты просто маленькая доверчивая дурочка. А дрянь твой герцог. Ему хотелось заполучить имение… причем так, чтобы никто не заподозрил его в шулерстве. Вот и придумал, как тебя обмануть. А сейчас не плачь, а радуйся, что все закончилось именно так. И помирись, наконец, с отцом. Он давно все тебе простил.
- Я не могу-ууу. Мне стыдно смотреть ему в глаза. - примолкшая было вампирка снова зарыдала.
- Нилина, я могу дать тебе успокаивающее снадобье… но это подействует только на время. Потом снова будет плохо. Лучше решиться сейчас. Ты же сильная девочка! Вставай, вытри слезы и пойдем! Ну?
- Вия! - раздался над садом усиленный магией голос Гарона. - Герцог сбежал.
- Его нужно поймать! - Вскочила с бревна вампирка, даже слезопад прекратился. - Бежим, Вия, что же ты сидишь?
- Никуда он не уйдет.
Я уже отдала траве приказ искать беглеца. И получила ответ, он скачет на лошади прочь от замка. Ну и шустрый красавчик, даже лошадку сумел добыть! Вот только не ожидает никакой гадости от наклонившегося над дорогой дерева.
- Ну и что? - Нетерпеливо постукивает ногой девушка.
- Скоро будет здесь. - отвечаю, проследив, как свалившийся на герцога пучок лиан спеленал красавчика наподобие мумии и, перехватив управление лошадью, развернул её к замку. - А ты вытри щечки, да пойдем, Дарвиль уже по второму разу сад оббежал.
Я лизнула лапу и поднялась с бревна женщиной в кружевном платье.
Посмотрела на заросли лопухов, поморщилась, и прошептала траве свои пожелания. Некрасиво, если такое долгожданное примирение будет происходить среди крапивы и мусора.
- Вия… - изумленно выдохнула девчонка, когда все лопухи и мусор разом ушли под землю. А вместо них проросла шелковистая мелкая травка, как на английском газоне.
А потом расправились и зазеленели подсохшие ветви деревьев, выросли и расцвели посреди полянок розовые кусты.
И стало видно бегущих к нам гномов, под предводительством летучего голландца.
- Интересно, что у тебя такое снова случилось, сестра? - Мягко прошелестел под ухом голос зеленоволосой.
- Сегодня у меня день приятных сюрпризов. А ты, кстати, очень вовремя, тут мне пришла в голову идея… - шепотом объясняю, поглядывая краешком глаза, как вампир подхватил на руки и прижал к груди снова заревевшую девчонку.
На фоне розовых кустов это смотрится просто обалденно. Как в индийском кино.
Через несколько минут, когда мы с хозяйкой всё обсудили, а голландец, наконец, помирился с дочерью, подзываю его к себе.
- Дарвиль, ты только не волнуйся и не отвечай сразу. Поскольку вы соседствуете с дивным лесом…
- Что нужно сделать? - перебил меня вампир.
Вот ведь, говорю же ему русским языком, не торопись! Как это, не русским? А каким же тогда? Нет, не морочьте мне голову, я говорю по-русски, а на каком там они понимают, это не мои проблемы.
- Пока ничего. Моя сестра согласилась помочь твоей беде. Правда, человеческого тела у нее нет, но новорожденная дриада вполне его заменит.
- А долго она будет расти? - сразу вник в суть предложения голландец.
- Нисколько! - смеется хозяйка. - Дриады сразу рождаются взрослыми. Вот только одна помеха, она всегда будет немного… не человеком. И её дерево должно расти в этом саду, она будет около него отдыхать и лечиться. И танцевать в лунные ночи ее обязательно потянет.
- В лес? - глаза вампира светятся серебряными звездами.
- Нет, все равно где. Летом на улице, зимой в доме. А жить она будет намного дольше людей, во всем остальном не будет от них отличаться.
- Я согласен. Что нужно?
- Ничего. Просто не мешайте и молчите, остальное мы всё сами. - отмахнулась хозяйка и мы начали действовать.
Я магией перенесла из тайника портрет и золотой сосуд, а хозяйка из лесу маленькое деревце, с меня ростом. Прислонили портрет к кусту, рядом поставили сосуд. Напротив портрета хозяйка посадила свое дерево, и мы быстро накрыли все это магическим куполом. Непроницаемым и непрозрачным изнутри.
Тихий звон колокольчика, который вынула прямо из воздуха хозяйка, разбудил родившуюся несколько часов назад дриаду. Обычно пробуждения новорожденных ожидают самые красивые дриады, новенькая возьмет себе внешность того, кого увидит впервые.
Но у этой будет особенная судьба и необычная для дриад внешность. А также бессмертная душа и любовь сразу двух близких существ.
Затаив дыхание, ждем, когда из дерева появится любопытное, как все дети, существо. Чтобы ее не обожгли солнечные лучи, хозяйка подтянула к саду столько тучек, что стало сумрачно, как перед грозой.
Зеленоватая призрачная ручка высунулась из стволика, коснулась пальчиком листьев.
Хозяйка позвонила еще. Почти прозрачное личико выглянуло из деревца и некоторое время с любопытством оглядывалось вокруг, пока дриада не заметила портрет.
Стройная тень скользнула к нему, притронулась ручкой, немного поизучала, склоняя голову то к одному плечику, то к другому. Потом потянулась и начала меняться. Глаза, губы, прическа… вот только платье не появилось. Вместо него так и осталось бикини из молодых листочков.
- Пора. - шепнула хозяйка, подхватила магией золотой сосуд, поднесла его к дриаде и начала откручивать тугую крышечку.
Пока любопытная дриада, разинув ротик, наблюдала за этим действом, я отправила портрет на место. А заодно перенесла под купол то платье, что оставляла про запас. Ну и что же, что черное, зато украшено серебряными узорами и выглядит очень торжественно. И к камзолу Дарвиля в пару.
Наконец крышечка отвернута, и хозяйка ловко подсовывает сосуд прямо под нос дриаде. И снова звенит колокольчик.
Дриада вздрогнула от неожиданности и глубоко вздохнула. Легкое золотистое облачко, появившееся из кувшинчика, скользнуло ей в рот.
- Палец! - требовательно шепчет хозяйка и я безропотно протягиваю руку.
Вот с самого начала так и знала, что этот вампир без моей крови не обойдется!
Полоснув отточенным ногтем по моему несчастному пальчику, хозяйка ловко собирает хлынувший алый ручеек в ладошку.
А потом, сняв купол, одним движением выливает кровь на прозрачную женщину. И там, где упали рубиновые капли, тело дриады начинает постепенно терять прозрачность, становясь обычным, живым человеческим телом. Эти лоскутки живой кожи растут, встречаются, занимают все больше места…
- Отвернитесь! - Сердитый шепот вампира доносится сзади, и меня начинает разбирать смех.
Как же быстро проснулся в голландце инстинкт собственника.
Платье поднялось с травы и подплыло к стоящей в странном оцепенении дриаде. Она, словно зомби, плавно подняла руки, позволяя одежде скользнуть на почти проявившееся тело. Это хозяйка наложила на женщину легкий сон, чтобы она не испугалась при виде собственных прозрачных рук. Пока под воздействием моей крови тело дриады превратится в человеческое, душа Катрины полностью освоится в своем новом вместилище. Именно во сне это для нее легче всего, не нужно отвлекаться на внешние раздражители. В виде смятенных ждущих взглядов голландца и Нилины.
- Готово. - сообщила хозяйка и последний раз позвонила в колокольчик.
Дриада встрепенулась, открыла еще сонные глаза…
Нет. Это уже была не дриада. По метнувшемуся в поисках кого-то тревожному взгляду, стало ясно без слов, это вернулась Катрина.
А в следующий миг, взмахнув черными крыльями, к ней прыгнул вампир и замер, вглядываясь в голубые глаза, засиявшие счастьем.
- Дар…
- Кати…
Черные крылья обернулись вокруг тонкой фигурки, закрыв от нас происходящее за ними, но уши-то мы не закрыли.
И прекрасно слышали и быстрый захлебывающийся шепот и звенящий от счастья смех и звуки поцелуев.
А через минуту черный кокон распался и сияющий голландец с гордостью показал любимой на завистливо притихшую Нилину.
- Вот она… правда, хорошенькая?
- Доченька… - шагнула босыми ногами к девчонке Катрина, и та, не выдержав, всхлипнула и рванулась ей навстречу.
Я вздохнула, вытерла непрошенную слезинку, и отвернулась. Не в театре, пора и про совесть вспомнить.
- Там, во дворе, на лошади… герцог. Красивый… но гад жуткий. Возьмешь? - Спросила шепотом у хозяйки. - На перевоспитание.
- Конечно. - кивнула она и исчезла, а вместе с нею исчез и герцог, которого воины Дарвиля держали под прицелом своих арбалетов.
- Это было очень трогательно, - возвращая мне Шомо, почему-то вздыхает Гарон. - теперь будут месяц праздновать.
- Отойдем-ка в сторонку, - потянула я гнома за рукав.
- Ты точно не передумал идти со мной? - небрежно спросила, когда мы оказались вне зоны слышимости.
- И не надейся. - предупреждающе сузил глаза сразу подобравшийся маг.
- Тогда через десять минут встречаемся в моей спальне. Мне переодеться нужно.
- А Атаний?
- Он же пришел присмотреть за Талмом!
- Вия! Это он сказал, чтобы ты не прогнала! Он больше так не будет.
- Ладно, последний раз поверю. Но еще хоть маленький обман… и вы меня никогда не найдете!
- Ладно, - покаянно кивнул гном, и мы присоединились к процессии, направившейся в замок.
А еще через десять минут я вылетала на метле в открытое окно, унося на багажнике двух пассажиров.
Талм, высунувшись из окна по пояс отчаянно махал нам вслед рукой, стараясь при этом незаметно стряхнуть с ресниц повисшие на них соленые капельки.
Эх, гном, ну сколько раз тебе говорить, мужчины не плачут!
Бабка-Йожка Прынцесса, или просто Вия.
День седьмой, рационализаторский.
Я проснулась от самой банальной житейской потребности, потянулась, вздохнула и невольно задумалась. Именно по этой причине я никогда и не любила путешествия и пикники. Особенно совместные с представителями вражьего племени мужчин.
И в большей степени из-за этих прозаических подробностей быта я и не желала брать в дорогу к Лысой горе никаких сопровождающих. Хотя, теперь… когда энергия просто бурлит в жилах, нужно лишь просто придумать несколько незатейливых фокусов, наподобие тех ежиков… или еще чего покруче.
Настроение поднялось и я бодро выползла из своего шалаша.
Разумеется, я могла из травы и двухэтажный домик сваять, вот только по укоризненному взгляду хозяйки как-то еще не соскучилась. Потому и заказала себе простенький шалашик, правда с мягкой лежанкой, а гномы легли прямо на землю, только я им по клочку моха вместо перин вырастила.
- Доброе утро. - Встретил меня внимательный взгляд мага, что-то мешающего в незнакомом котелке.
А я-то все гадала, что же там такое гремит в тяжеленном мешке, который притащил в мою спальню счастливый Атаний.
Правда, спорить из-за лишнего груза я не стала, у моей метелки за последние сутки тоже произошло пополнение резерва. Когда хозяйка выяснила, каким образом я летаю, то выдала мне несколько прутиков от дроба. И я сразу же добавила их в любимую метлу и опробовала свое нло в деле. Оказалось, что грузоподъемность увеличилась в разы, да и способность к трансформации тоже.
Кстати, о трансформации… Вернувшись с прогулки я присела на травяной стульчик и задумалась. Вчерашний вечерний полет отчетливо показал мне все несовершенство любимого транспорта. Нет, я и раньше это знала, ну так ведь больше чем на часик, другой на метлу и не усаживалась. Да и то в охотку, подняться после зимы к солнышку, молодому небу, размять в сумасшедших виражах вокруг Лысой горы заскучавшие за зиму косточки.
А вот когда летишь без посадки пять или шесть часов, болтая в воздухе ногами, а сзади томятся два пассажира, при которых ни запеть, ни виражик заложить нельзя, поневоле начинаешь маяться от скуки. Нет, голос у меня, конечно, есть, и когда нужно, даже громкий и командный, но вот для пения на публику он как-то не подходит.
Тем более, что ночью мы пересекли широкую реку, за которой, по словам Гарона, разных деревень и поселков как падалицы в урожайный год. Не думаю, что им понравятся завывания, несущиеся из облака. Еще какую-нибудь религию новую организуют, оно мне надо?! А потом будут неизведанные земли, это у вампира я старую карту на стене в холле обнаружила, прямо по каменной кладке нарисована была. И вот посреди этих земель торчало несколько больших вигвамов, а под ними было написано - горы. А лететь над горами… болтая ногами… хоть и складно да накладно.
- Вия, кушай, солнце уже высоко!
Да, вот еще и солнце. И ветерок, что в ушах гудит, и вечерняя прохлада. Задумчиво поглощая завтрак, распаляла я себя.
А с другой стороны традиции, вид экзотический, удаль бесшабашная…
А что это я такое ем?
Вообще-то, оказывается, уже ничего не ем, миска пуста. Да и в животе приятное тепло.
- А Шомо вы покормили? - вспомнила я про питомца.
Хотя не нужно мне было вспоминать этого предателя!
Это еще вчера, в полете началось. Сперва неудобно ему у меня на руках показалось, я же первая сижу, вот и перелез к Гарону. Я сначала даже обрадовалась, что у мага руки заняты малышом будут, мне спокойнее! Нет, не трогал он меня руками, жить-то хочется! А то я ведь ни на что не посмотрю, велю метле сбросить одного пассажира, она и сбросит. Ну, да, он и сам летать умеет, вот только один секрет я у хозяйки выяснила. Гномьи маги, они все словесники, им, чтобы результат получить, необходимо заклинание прочесть! А заклинание полета около полусотни слов. Каково?
Вот и я думаю, что за те триста метров, что я высоту держу, вряд ли он свое заклинание успеет дочитать.
Зато позже, вечером, фейри отомстил. Когда я шалаш построила, и сказала веско, что это для девочек, Шомо сразу к магу направился, буркнув, что он мальчик. И никакие ни уговоры, ни обещания не помогли. А когда еще и гномы хихикать начали, плюнула я на этого мелкого шовиниста и гордо поползла в свой шалашик.
- Покормили. - успокоил маг, испытующе на меня поглядывая.
Не мешай, мне гном, я решаю очень сложный вопрос. Быть или не быть.
Быть. Тяжело вздохнула, взяла в руки свою метелочку и на прощанье нежно поцеловала. Обратная трансформация не такой легкий процесс, да и вряд ли я на нее решусь.
Потом положила на то место, где стоял шалаш, оно магией напоено, лишней не будет, закрыла глаза и представила… нечто среднее между подводной лодкой, кабиной военного истребителя, и салоном запорожца. А также формой спортивного боба и мотоциклетной коляски. Эх, мне бы Марысю сюда! Вот кто сделал бы все в лучшем виде! А сама я такого натворить могу… глядеть тошно будет! Вот пока все детали и размеры не продумала, глаз не открывала и не говорила заключительного слова. А когда сказала, то еще секунд пять боялась открыть, чтобы сразу не заплакать.
Зато когда открыла, то первым делом увидела Гарона, стоявшего рядом и заглядывавшего мне в лицо встревоженными глазами.
- Что?
- Уф. Я думал… ты слишком много магии отдала.
И только тут я заметила, что правая его рука очень нежно меня за талию поддерживает. Эй, гном! А вот это уже запрещенный прием! Мне конечно приятно, что за меня волнуются, но нельзя ли волноваться без рук? А то я сама за себя волноваться начинаю!
Гном руки убрал, и отодвинулся, тут я ее и увидала. Ох, батюшки! Неужели это я такого нафантазировала?! Стоит на маленьких колесиках чудо магической мысли.
Обтекаемый как подводная лодка, то ли самолет, то ли автомобиль. Только для самолета крылышки маловаты, а для автомобиля колесики. Впереди округлый, как боб, а сзади хвост из прутьев торчит. Четырехместный, как запорожец, это я о фейри подумала, скучно ему все время на руках сидеть, все-таки еще ребенок. А под задним сиденьем багажник, причем можно сиденье поднять, а можно с улицы сбоку дверцу открыть. А впереди и по бокам иллюминаторы, как в подводной лодке. Ну и в довершение всего, крыша как в самолете вбок откидывается, это я не смогла вспомнить, как выглядят замки на автомобильных дверцах.
А самое главное цвет, любимый хозяйками дивного леса, нежно-зеленый. Обалдеть! Если морок не накладывать, от вида летящей в небе зеленой дыни гигантского размера у половины населения начнется депрессия.
Но переделывать поздно, метелка и так сейчас своим новым статусом шокирована.
- Велком! - уже привычно объявила я и полезла в салон.
На водительское место, разумеется! Какой такой руль? Нет тут никакого руля. Моя метла меня всегда с одного слова, вернее мысли понимала, зачем ей руль? Вместо него у меня удобный столик, хочешь - чай пей, хочешь - обедай. Жаль, ноут я с собой не таскаю, сыграла бы с ним в карты.
Стоп. А зачем мне ноут, если у меня есть гномы? Карты? А что, карты?! Да у какой порядочной бабки-Йожки не найдется в сумке хоть одной колоды?!
Ну, гномы, уселись? Тогда вперед!
Катерина, будущая ученица ведьмы.
День восьмой, начавшийся очень странно.
Как я и думала, долго меня уговаривать принц не стал. Хотя… конечно, втайне очень на это надеялась… прямо-таки видела, как он врывается в камеру, так знакомо подхватывает на руки и уносит прочь, нашептывая на ушко ласковые упреки.
Ничего подобного. Сжал в упрямую полоску губы, некрасиво нахмурился и свистящим полушепотом бросил черному магу какие-то указания. После чего, не оглядываясь, рванул к выходу. Маг еще немного покопался у стола, раскладывая принесенные с собой кристаллы, и отправился следом за хозяином. Однако с полпути внезапно свернул к моей клетке, пару секунд молча постоял, наблюдая, потом мрачно буркнул, - руку покажи.
А я только крепче сжала зубы, не надо мне от тебя ничего. Спасибо за науку, успела уже понять, все вы только о том и думаете, как бы чужими ручками жар загрести. Маг презрительно фыркнул и отправился дальше, а я внезапно ощутила, что ладонь печет уже не так сильно, как раньше.
Поднесла ее к глазам и в слабом свете снова поблекших светильников разглядела как красноватая вздувшаяся полоса, проходящая через все пальцы, начинает понемногу исчезать. Все понятно, фыркнула понимающе, кинул дядя собачке пряничек, и думает ее этим купить. Не пройдет номер, это я от неожиданности первые дни вела себя как последняя лохушка, все надеялась, что в этом мире не так много подлецов и негодяев, как в родном. Хорошо хоть, быстро прозрела, и теперь больше не поверю ни одной сволочи, какие бы душевные речи они мне не толкали.
Ведьмы потихоньку возились в своих клетках, устраиваясь поудобнее, однако никаких, даже тихих разговоров, или стонов я не услышала. Это могло означать всё что угодно… и в первую очередь магическую защиту… если такое, конечно, здесь возможно.
Да только я была даже рада, что никто из них не пристает ко мне с расспросами или объясненьями, вот этого уж точно бы не выдержала. Гнев и ненависть просто кипели в груди, и самое лучшее средство успокоиться я знала только одно, постараться заснуть. Потому и прилегла на грязный, ничем не застеленный деревянный настил, занимающий лишь половину тесного пространства. Во второй половине в каменном полу зияет узкая темная дыра и я, исподтишка приглядывая за копошащимися в клетках фигурами, быстро прозрела насчет ее истинного предназначения.
Все это наводило на очень печальные мысли, и не оставляло никакой надежды на будущее. Но опускать руки не в моем характере, а утро вечера мудренее, вот и постаралась я выбросить все из головы и попробовать вспомнить доказательство теоремы Пифагора, наивернейшее снотворное средство из всех, какие я знаю.
- Кэт, вставай! - шепчет в ухо кто-то нахальный, и мое подсознание, агрессивно настроенное против всего этого мира, выдает команду языку прежде, чем я начинаю осознавать происходящее.
- Пошла на фиг, я вас больше знать не хочу!
Выпаливает послушный язык и я, прикрывшись для надежности рукавом, еще несколько мгновений лежу неподвижно, пытаясь вернуться в сладкий дурман ушедшего сна. А снилось про что-то хорошее… родное, то ли тетка заперла меня в курятнике, чтобы не лазила с пацанами по соседским ягодникам, то ли директор отправил к Марине, пересидеть очередную истерику исторички. Я частенько затевала горячие дебаты на уроках, и поскольку она человек упертый и логически объяснить нелогичные поступки наших предков не умеет, то спохватывалась обычно лишь после того, как над дверью начинал дребезжать звонок. А мои вопросы и выводы мало того что ставили историчку в тупик, так еще и подрывали священную веру в истину тех сведений, что она почерпнула в толстых фолиантах. Особенно сердило учителку мое заявление, что наши предки были не так умны и храбры, как она об этом распиналась, раз не решились вернуть столицу на её первоначальное место, в Киев.
- Кэт… проснись, - вновь потребовал смутно знакомый голос, бесповоротно нарушая зыбкое ощущение защищенности.
Ну, да, припоминаю, окончательно просыпаясь, но упрямо не открывая глаз, ведь я же не дома… где, несмотря на все мои невзгоды, обязательно находился кто-нибудь, кто помогал мне пережить очередную неприятность. Марина, подружки, тетка… и даже доблестный участковый, отбивший меня однажды у злобных цыганок, взъярившихся на едкое замечание о происхождении продаваемой ими косметики.
А теперь я в чужом мире, в подземелье, сижу в низкой клетке размером с ванную комнату хрущевки, и выбрала эту клетку сама, добровольно, а значит, никто из ведьм не имеет никакого права мною руководить.
- Кэт!
- Отстаньте от меня все, ничего я вам не буду делать, - садясь на своем неудобном ложе, и одновременно раскрывая глаза, зло рявкаю на надоеду.
И зависаю напрочь, не в силах сказать больше ни слова.
За распахнутой дверцей моей персональной тюрьмы, стоит, едва видимая в бледном свете магических шаров, полупрозрачная женская фигура в так знакомом голубом платье.
- Идем со мной, - говорит она странно знакомым голосом, и я послушно выбираюсь из клетки, стараясь не задевать пыхнувший жаром металл прутьев.
Хотя этот поступок полностью противоречит моим обычным правилам. Это моя подружка Люська обычно первая влезает во все сомнительные мероприятия, за что и огребает после по полной. А я никогда не сяду в незнакомую машину, ни за какие блага не пойду темным переулком и не подниму валяющийся на земле чужой кошелек. Да и на заманчивые, на первый взгляд, Люськины идеи всегда отвечаю, а оно мне надо?!
Вот и теперь, топаю за плывущей в полуметре над полом дикой ведьмой и строптиво бурчу, - ну, и зачем оно мне надо?!
- Утром Роул будет очень сердит… - шепчет, не оглядываясь, ведьма, - и не поверит тебе, что ничего не слышала. А когда он кому-нибудь не верит… может сделать очень больно. Ты же не любишь боль?!
Ничего не понимаю, за что это он рассердится? И тут дикая вплывает в дыру… которой, по-моему, раньше в этой стене не было.
Так это… что, побег?
А как же остальные ведьмы, сразу вспомнила я лежащие в клетках растерзанные кучки, и резко остановилась. Развернулась в одну сторону, в другую, ну, дела! Оказывается, кроме меня, тут никого и нет!
- Кэт, поспеши! - торопит ведьма, и я уже без всяких сомнений ныряю в дыру следом за ней.
Оставаться одной в этом жутком месте мне хочется меньше всего на свете. Тем более, как я теперь сильно подозреваю, Роул будет не просто сердит… нет, он будет просто разъярен.
Проход, которым мы пробираемся, настолько узок и низок, что я задеваю локтями стены, а чтобы не разбить голову, приходится держать перед лицом одну руку. Второй рукой я держу повыше подол проклятого платья, точно зная, если наступлю на одну из оборок, удержаться на ногах будет совершенно нереально.
К счастью, таким неудобным наш путь был всего метров двадцать, затем мы выбрались в довольно высокую природную пещеру, и идти стало немного легче. Хотя одно неудобство сменилось другими. Если в проходе пол был сравнительно ровным, то тут под ноги беспрестанно попадали какие-то камни, рассмотреть которые при бледном свечении, исходящем от стен, не удавалось. И потому я чрезвычайно обрадовалась, когда за одним из поворотов заметила впереди теплые отблески костра. Несмотря на то, что отлично догадывалась, кого там увижу.
Моя интуиция не подвела, они и правда все были тут, и Вишня, и Береза и еще несколько знакомых и не очень ведьм. Спешно мазали друг дружке ссадины и синяки ведьминскими снадобьями, переодевались в неизвестно откуда добытую чистую одежду, и жгли в костре вонючие лохмотья. И все это молча и деловито.
Завидев меня, Береза достала из корзинки мой рюкзачок, с которым я уже мысленно распрощалась навеки и сунула в руки, буркнув только одно слово, поторопись.
Но я и сама прекрасно понимала, сейчас не время задавать вопросы или выяснять отношения. Как бы там ни было, ведьмы меня не бросили на растерзание Роулу, и за это я была готова им простить многое, однако, далеко не всё.
Мигом стянув ненавистные оборки, швыряю их в костер и на секунду потрясенно застываю, обнаружив в рюкзачке свои джинсы и кроссовки. Вот это подарок, похоже, не придется мне больше путаться в этих старушечьих юбках. Заученно натянув привычную одежду, ощущаю, как сразу поднялось настроение, словно возникла надежная связь между мной и родным миром, и он сможет защитить меня от жестокости чужого.
- Пора, - командует Береза, и ведьмы беспрекословно поднимаются с камней.
Костер тушить не стали, и его отблески еще некоторое время играли на стенах тоннеля, по которому мы шли. А потом в руке у одной из ведьм вспыхнул факел, обыкновенный, не магический, и при этом неверном освещении наше путешествие продолжалось еще несколько часов.
По узким и широким тоннелям, большим и крохотным пещерам, перебираясь над глубокими расщелинами по хлипким мостикам, где поручнями служила натянутая веревка, и переходя вброд ледяные потоки, мы неуклонно продвигались вниз.
Сначала я не обращала на это внимания, предполагая, что пещеры закончатся каким-нибудь выходом у подножья гор. Однако чем дальше мы шли, тем тревожнее становилось у меня на душе. Не настолько высоки были с виду эти фиолетовые скалы, чтобы спускаться к их подножию по несчетному количеству ступенек и тоннелей. Хоть и никогда не бывала я в горах, но телек-то смотрела! И про спелеологов видела, и про засыпанных шахтеров… ну, про этих каждый месяц передают… приводя мою тетушку просто в неистовую ярость.
- Превратили народ в рабов, жлобы проклятые,- рычала она, бегая по горнице, - сначала экономят на чужих жизнях каждый деревянный себе на Куршавели, а потом лицемерно у гробов всякую ахинею несут.
Так что общее представление, как устроены горы, я имела, и почти не надеялась увидать сегодня небо и травку. И все равно страшно поразилась, когда мы оказались у внушительной железной двери, имеющий такой же серьезный вид, как дверца директорского сейфа. Только раза в три больше. Береза несколько раз повернула на двери ручку и устало прислонилась к стене, видимо не надеясь, что нам сразу откроют.
Однако ждать пришлось всего минуты две, не успела я даже как следует рассмотреть стены тоннеля, и решить для себя, природа такое создала или все же его кто-то выдолбил, как дверь распахнулась. Совершенно бесшумно, без малейшего шороха или звяканья, словно была изготовлена не из металла, а из ваты. Да если бы не мягкий свет, вырвавшийся из проема, я вообще пропустила бы этот момент.
За дверью стояла Малина, и это никого из ведьм ничуть не удивило, видимо все точно знали, кто их тут встретит. А по моему сердцу снова полоснула ножом обида, могли бы и предупредить. Хотя они и во время нашего подземного путешествия вели себя так, словно я была чемоданом без ручки. Говорили со мной только в случае крайней необходимости, ограничиваясь короткими указаниями, типа быстрей, держись, возьми, и тому подобное. Нет, я конечно, еще не забыла, что и сама не собиралась с ними разговаривать, но выносить такое пренебрежение после того, как рисковала ради них жизнью, было очень неприятно.
Пока я, прикусив губу, и сердито сопя, размышляла об этих неприятностях, Малина провела нас длинным коридором мимо нескольких закрытых дверей и приглашающе остановилась возле освещенного овала, ведущего в просторное помещение. Судя по стоящим вдоль стен кроватям, которые я заметила, еще не войдя внутрь, нам предстояло здесь обосноваться не на один час. А значит нужно поспешить занять самое удобное место, уж в этом-то я толк знаю.
- Кэт, подожди, - поймала меня за плечо Лин, - тебе не сюда.
Словно кипятком плеснули в лицо, так оскорбительно прозвучала эта простая фраза. Значит, не достойна я избранного общества, раз собираются отселить в одиночку. Или уж сразу в карцер?! А может, потому мне с ними нельзя… что боятся проговориться, ведь у них же все время какие-то секреты! Ну и ладно… плевать на вас, я в общем-то и не хотела. Мне ваши тайны уже давно поперек горла, одни неприятности от них.
Я немедленно отступила от двери подальше и гордо стояла, независимо постукивая носком кроссовка, пока ведьмы прошмыгивали мимо Малины в свое новое жилье.
А потом так же независимо шагала за ней по коридору, поднималась по лесенке, потом по кованому мостику через поток пока наконец, не оказалась с неприметном закутке, куда выходила только одна дверь, такая же массивная, как и входная.
Ну, точно, как я угадала, вот он и карцер, едко фыркаю, наблюдая, как Лин усердно ковыряет в скважине заковыристым ключом. Такими замками простые спальни не запирают. И в душе, несмотря на внешнюю браваду, постепенно нарастает беспросветное сомнение. Может, зря я не осталась в камере? Неужели не смогла бы объяснить Роулу, что сама не пожелала оттуда бежать, не чувствуя за собой никакой вины?
Вот почему я не сообразила в тот момент, что своим побегом сама подписываю себе обвинительное заключение?! Ведь людям с чистой совестью скрываться не нужно… вроде бы. А с другой стороны… столько случаев на хуторе рассказывают про то, как невиновные по тюрьмам сидят а настоящие преступники по Майами гуляют. А может тут по-другому… хотя если вспомнить подземелье… особенно тот страшный стол…
И тут я вдруг вспомнила, как, убегая из темницы, проходила мимо него и случайно скользнула взглядом по чистой столешнице. Стоп… чистой? Но ведь маг, уходя, ничего не забирал… значит, это сделал кто-то другой?!
Ой. Нет, наверное, все-таки правильно я сделала, что не осталась. Или неправильно? Что-то я совсем тут запуталась.
- Входи, - Малина справилась, наконец, с замком и распахнула передо мной дверь.
Осторожно заглядываю в комнату и, убедившись, что на камеру это вовсе не похоже, решительно шагаю внутрь.
- Возьми ключ, запрись и никому не отпирай, - прежде чем уйти, выдает мне ведьма ценные указания.
Выходит, действительно никакой это не карцер, в карцере ключей не дают, слегка расслабилась я, запирая за ней дверь.
При ближайшем рассмотрении комната оказалась очень даже ничего. Просторная, высокая, с зависшим под потолком магическим шаром, к виду которых я привыкла в замке Роула. И, несмотря на размер, обставлена лишь под одного, максимум, двух жильцов. Сразу понятно, до меня здесь жил некто, занимающий в горном поселке довольно значимое положение. Ведь в таком же по размеру помещении, куда поселили ведьм, стояло больше десятка коек. А вот мебель тут довольно своеобразная, кровать с металлическими спинками очень похожа на ту, что я видела в краеведческом музее, зато стол со столешницей из цельной глыбы полированного фиолетового камня вполне мог бы стоять у какого-нибудь богатенького Буратины.
Впрочем, кроме кровати, из камня в комнате было всё. И неподъемные скамеечки, прикрытые пушистыми шкурками, и выдолбленный в стене шкаф, с занавесками вместо дверей, и ниши для различной утвари, вместо полочек. Но больше всего порадовал санузел, вход в который я нашла за второй занавеской. Хотя, искала-то я окно… хоть и понимала, что это, по меньшей мере, блажь.
Еще было бы неплохо найти хоть какую-нибудь еду, за все время пути мы останавливались, конечно, раза три на отдых и даже горячий травяной настой ведьмы готовили… для поддержания силы, но из еды у них было только немного хлеба и вяленая рыба.
Но ни на полках, ни в шкафу не обнаружилось даже остатков еды, и это наводило на довольно конкретные мысли. Ни засохшей корочки, ни подгнившего яблока не найти только там, где давно никто не живет. Или - где все тщательно убрали. Вот только правильный вывод я пока сделать не могла, не хватало информации. А раз ее нет, не стоит и ломать себе голову, лучше отдохнуть, пока есть возможность.
Я спрятала рюкзак в шкаф и, сбросив кроссовки, влезла на кровать. Понемногу отступало напряжение, придававшее силы во время побега и начинали ныть натруженные ноги и спина. Теперь я уже подумала бы, прежде чем слезать с постели, если на столе появилось что-то съедобное.
Как заснула, не поняла и сама, помню только, что снова снился дом, вроде еще родительский, только стоял он почему-то в поле. Толпа людей, с едва узнаваемыми лицами, таскала на длинный стол еду, строго объясняя мне, что это свадьба и трогать ничего нельзя, пока не приедут гости. А мне так хотелось стащить с блюда хоть немного угощенья, кусочек мяса там, или кружок колбаски.
Запах еды был так реален, что я сначала проснулась, а потом открыла глаза, хотя обычно происходит наоборот.
И сразу села на кровати, отбрасывая непонятно откуда взявшееся меховое покрывало. Так заманчиво смотрелись расставленные по полотняной скатерти, накрывшей стол, горшочки и миски. И пахло просто обалденно. Жареной рыбой, луком, хлебом… я торопливо натягивала кроссовки, спеша добраться до этого великолепия.
- А мы думали, она проспит до завтрашнего утра, - весело сообщила кому-то Сирень, и я только тут заметила сидящую в сторонке ведьму.
Но не её присутствие поразило меня больше всего, а вид Фуссо, полусидящего рядом с ней, и прижимавшего к бронированной груди тазик с какой-то едой. А вот это было неправильно… это было обманом… я сразу сообразила.
- И давно вы знакомы? - задумчиво интересуюсь, сворачивая с намеченного пути.
- Может, ты сначала вымоешь руки… и сядешь к столу, а потом уже будешь задавать вопросы? - не смутилась ведьма.
Вопрос, конечно, интересный… оглянувшись на стол, на миг задумалась я и решила ей поверить. В последний раз.
С такой скоростью я не умывалась даже тогда, когда опаздывала утром на математику, которую у нас вел язвительный завуч. И вылетая из-за занавески с наспех вытертыми руками, больше всего боялась не застать сладкой парочки на месте. А что, с них вполне станется. Сумели же пройти сквозь запертую изнутри дверь, из замочной скважины которой я предусмотрительно не стала вынимать ключ.
Облегченно вздыхаю, застав их на прежнем месте, но и не думаю обижаться, разглядев в необыкновенных глазах Сирени лукавую усмешку. Пусть смеется, лишь бы снова не исчезла.
Пару минут, пока я разбираюсь с содержимым горшочков и решаю непростую задачку, что съесть в первую очередь, ведьма задумчиво молчит. Но едва на моей тарелке подросла кучка выбранных продуктов, раздался ее предостерегающий голос.
- Не ешь слишком много, нам предстоит трудная работа.
- Угу, - промычала я, не в силах оторваться от бесподобной рыбной котлеты.
Хотя вопрос о работе не оставил меня безразличной. Такие вопросы никогда меня не оставляют совсем равнодушной. Потому что, кроме работы, которую я люблю или ненавижу, есть еще работа необходимая, от которой никуда не деться, нравится она тебе или нет. К такой относится, например, стирка и мытье посуды.
Но одновременно есть и совершенно идиотская работа, и вот именно она-то меня раздражает просто до посинения. К таким я причисляю подкрашивание осыпающихся участков старой штукатурки в коридоре и мытье окон к приезду городской комиссии. И копание огорода в дождливую погоду, и еще много чего.
- Что делать надо? - немного разгрузив тарелку, буркнула я, справедливо предположив, что ведьму мое мычание не впечатлило.
- Буду учить тебя магии, - кратко сообщила Сирень.
- Сама? - выронила я от неожиданности вилку, и уставилась на нее заинтригованно.
Нет, я, конечно, твердо уверовала за дни, которые провела здесь, в существование магии и в ее могущество, но чудеса, которые творит эта ведьма, превосходят все остальное. И хотя мне лестно, что учить меня она собирается сама, не задать вопрос, почему, я не в силах.
- У нас есть непреложное правило, - вздыхает Сирень, - если ведьма выбрала ученицу, другие не имеют права ее переманивать. Судя по рассказам, твоя наставница сильная ведьма, и я никогда не осмелилась бы тебе предлагать ученичество, будь ты в своем мире. И еще, - тут она на секунду смолкла, словно сомневаясь, стоит ли говорить, - мне очень нужна твоя помощь, а для этого необходимо разбудить твою силу.
- Я согласна, - замирая от восторженного ужаса и любопытства, поторопилась согласиться я, - а ты расскажешь… как это…
- Не сейчас, - перебила Сирень, незаметно оглянувшись на Фуссо, и я снова ошеломленно зависла.
Как же это, он ведь должен знать…
- Времени мало, - со значением глядя мне в глаза, внятно выговорила ведьма, - вот немного разберусь с делами и все объясню, честное ведьминское.
- Хорошо, - растерянно согласилась я, начиная понимать, что снова ничего не понимаю.
Едва наметившаяся ясность хоть в одном вопросе обернулась еще большей загадкой и, похоже, все мои стройные догадки, которые я так находчиво выстроила по пути в эти катакомбы, рушатся, не успев окрепнуть.
Бабка-Йожка Прынцесса, или просто Вия.
День восьмой, воинственный
Нет, ну вот как приятно ощущать себя умной и предусмотрительной, это просто слов нет! Потягиваюсь я, поглядывая на потоки воды, струящиеся по иллюминаторам. Как вовремя я свою метелочку-то трансформировала!
Пришлось, конечно, вечером еще раз вносить изменения, слегка увеличить окна, сделать сиденья раздвижными, чтоб получалась кровать, ну и еще пару-тройку мелочей. Зато теперь мне не нужно заботиться о ночлеге, влезла, крышу опустила, и порядок.
Фейри сладко посапывает в уголке, в этот раз я не забыла сказать, что женщины и дети спят в метелке. Или уже пора окрестить ее самолеткой?
А вот гномам, как они не отказывались, построила непромокаемый шалаш, дождь-то еще с вечера капать начинал. А в ночи разыгралась просто грандиозная гроза, гремело и сверкало так, что Шомо перестал дуться, подобрался поближе, и каждый раз, когда грохотало над самой головой, прятал голову мне под бок.
Однако, сколько не лежи, наслаждаясь самовосхвалениями, а вставать нужно. Я набросила на себя непромокаемость, немного подумала и создала над метелкой-самолеткой временный зонтик, подняла крышу и спрыгнула на землю.
Ох, и нифига же себе! Вот это фокус! Речка, на песчаном чистом берегу которой мы решили переночевать, от ночных дождей заметно поднялась, теперь, чтобы умыться, нужно было сделать всего несколько шагов. Правда, умываться в такой мутной воде не очень хотелось, потому и заняли у меня утренние процедуры всего несколько минут.
Интересно, а почему это гномы до сих пор спят? Возник вполне законный вопрос, когда я возвращалась к самолётке. Мне как-то сразу понравилось, что все заботы, связанные с разведением костра, приготовлением еды и мытьем посуды они твердо взяли в свои мускулистые руки и выпускать не собирались. А то помню, еще по школьным походам, когда о своем бабко-Йожском даре я и не подозревала, как мальчишки честно делили с нами на привалах обязанности. Причем, самые противные, например, отскабливать от котелков пригоревшую кашу, всегда доставались девчонкам.
Так неужели и мои спутники, наконец, обнаглели до такой же степени? Нет, ну хотя бы предупредили! Злясь все больше, подхожу к шалашу, протягиваю руку откинуть плетенку, занавешивающую вход…
- Уходи, отсюда ведьма! Это моя добыча!
Нет, я не растерялась. Еще при первых звуках этого замогильного голоса я сжалась как пружина, при слове ведьма оскорбилась до предела, а уж когда услышала про добычу, озверела как… не знаю кто. Не потому не знаю, что не могу измерить силу своей злости, а потому, что таких злых больше не бывает. Это кто тут добыча? Это мои гномы, которых я на своем горбу, ну, в смысле метелке, сюда привезла, его добыча?
А кстати, кто это такой храбрый? Я траву спросила и нашла. Сидит некто за шалашом, и гномов за руки держит.
Моих, между прочим, гномов!
Шепнула я траве, скользнули к непрошенному гостю шустрые побеги, начали оплетать захватчика с ног до головы. А он силен, рванулся из крепких пут и к реке ринулся. Да и пусть бы бежал, я не кровожадная, так ведь он гномов за руки волочит! Вот тут уж я окончательно контроль над собой потеряла.
Швырнула в похитителя огненный заряд такой силы, что его в клочья разметало. И ямка осталась, как от гранаты. А гномов в разные стороны разбросало, и песочком с травой смешанным припорошило.
Я к ним бросилась, нет, не к обоим сразу. Как-то так получилось, что первым мне маг попался. Я его из-под песка выкапываю, с лица мусор сбрасываю, а саму всю трясет, света белого не вижу. Руки-то у него холодные и глаза ввалились, настоящий мертвец.
НЕ-ЕЕТ! Диким криком кричит все в душе, не надо, не хочу! Как в бреду я к его груди щекой прижалась, затаив дыхание, биение сердца ловлю… секунду, вторую, третью… пока не услышала слабый толчок.
Ну и что же мне делать, ведь еще с вечера я леса не слышу?! Хозяйку на помощь звать - неизвестно, дозовешься ли?! Или только время дорогое зря потратишь?
Стоп! А разве я сама теперь не родня им? Неужели у меня ничего не получится? Взяла гнома за руку, глаза закрыла, чтобы невидимое лучше ощущать, и начала понемногу энергию в него вливать. Да не просто вливаю, а стараюсь ею кровь застывшую согреть, сердце подтолкнуть, легкие расправить. И чем больше вливаю, тем сильнее понимаю, эта гадость, которую я подорвала, из мага всю энергию выкачала. И магическую и жизненную.
У меня магия уже на донышке, вокруг потоки разглядела, к себе подтянула, пополняю, как умею, а он еще на четверть не наполнен. Да что за наваждение?
И тут я проследила, куда магия течет, и обозвала себя всем тем, чем обычно только злейших врагов называю. Висит на руке у мага чья-то лапа когтистая, когтями в вены впилась, и из этого обрывка моя магия прямым ходом в землю сливается. Вместе с кровью гнома.
Я заклинание старинное, жуткое и запретное произнесла, именно на такой вот непредвиденный случай его учила. Осыпалась лапа сухим пеплом, раны я пережала и заговорила, и только тут поняла, что маг уже редко, но дышит, значит, включилась в нем система самовосстановления.
Отлегло от сердца, но только наполовину. Бросилась я Атания откапывать, а как подбежала, так и застыла в изумлении. Сидит возле него Шомо, тихонько по лицу пальчиками водит, и что-то причитает. А чего тут причитать, если гном уже очень прилично выглядит. Для недавно умиравшего, разумеется!
У меня на миг руки и ноги затряслись, в груди перехватило, откат пошел.
Ну, нет, трястись буду потом, когда из этого проклятого места уберусь! Скомандовала я самолетке подлететь впритык к магу, и с помощью стеблей погрузила его в салон. Хорошо, что кровать еще не убрала! Потом таким же способом засунула внутрь Атания, и собрала в шалаше и по поляне все вещички. Ну, не сама, конечно, ползала, трава все принесла. Затем кое-как устроилась сбоку, гномы, оказывается, столько места занимают, и подняла метлу в воздух.
Катерина, ученица ведьмы.
День девятый, полный открытий и загадок
- Кэт, пора вставать.
Скоро я буду люто ненавидеть не только слова - пора вставать, но и кличку - Кэт. Именно с ней у меня последнее время связаны все трудности и неприятности. Ну, если быть честной до конца, я сама так себя представила… но ведь только Роулу?! А вот кто разнес эту информацию по всему ведьминскому клану… или он называется как-то иначе, этот их отряд, догадаться несложно. Лично я, так почти сразу поняла, только не могла технически представить, каким образом это происходит.
Зато вчера вечером… ох, все тело начинает гудеть от одного только упоминания вчерашнего вечера. А начиналось все так хорошо, как в любимом теткином фильме, который намного старше ее самой. Вызывали в Москву… нет, это там в Москву, а здесь в заброшенную выработку.
Едва я согласилась заниматься магией всерьез, как Сирень развила просто кипучую деятельность. Вначале предложила мне переодеться, чтоб не портить собственные вещи, я и согласилась, ведь причина-то вполне уважительная. Хотя и не очень мне понравились предложенные ею штаны, рубаха и длинный жилет с застежкой под горло. Да еще смешная шапочка, на которой ведьма настояла особо. Но сильно спорить я с ней не стала, покладисто отправившись в ванную. Зато, выйдя оттуда, пораженно замерла, обнаружив зияющую в стене напротив аккуратную дыру. Похоже, это у нее мания такая, делать во всех помещениях непредусмотренные архитектором выходы.
По новому тоннелю она шла впереди, освещая мне путь летевшим над головой светящимся шариком. Сама-то ведьма, по-моему, вполне могла обходиться и без него. А сзади деловито топал Фуссо, хотя я тогда и не понимала, зачем он нам нужен. Ведь если она хотела что-то сказать мне по секрету, то его лучше было оставить в комнате.
Нет, потом-то я поняла… только уже поздно было. Но об этом лучше вспоминать по порядку, чтобы восстановить в голове все соображения, появляющиеся у меня в те моменты. После примерно получасовой прогулки, когда у меня уже начало крепнуть в душе подозрение, что я немного поторопилась с принятием решения, ну вот что стоило отложить его на утро? Вот в этот момент мы и прибыли в просторную пещеру, усеянную обломками камней различной величины. Причем почти на всех виднелись следы чьей-то деятельности, обработанный бок, ровный зарез, и тому подобное. Фуссо молнией метнулся по центру, словно ураганом разметая осколки в стороны.
А когда я сумела захлопнуть раскрытый от потрясения рот, посередине выработки была готова расчищенная площадка. Само, собой, я и раньше замечала его необычную скорость, особенно при беге, но открытие, что он и клешнями может действовать так же ловко и быстро как ногами, заставляло призадуматься… и немного переоценить сделанные прежде выводы.
- Становись сюда, - не тратя ни минуты на лишние объяснения, позвала Сирень, и мы встали рядом в центре площадки, - расслабься и закрой глаза. А когда почуешь что-то внутри себя… тепло или наоборот, холод, попробуй собрать в клубок… не руками, мысленно, и бросить вон в ту стену. Не пугайся, если почувствуешь… как бы теплый ручеек… я пошлю тебе мою силу, первые разы нужно подтолкнуть, совсем немного.
Ничего я не боялась, особенно рядом с ней. Да и ощущение зарождавшейся в груди горячей волны прекрасно помнила, потому и не стала тянуть резину. Едва ощутив, как между лопаток пригрело, словно солнечным лучом, подтянула его внутрь, замешала со своей жаркой начинкой и, вырывая из груди как сорняк, швыранула в стену. Сразу вслед за этим распахивая глаза, полюбоваться результатом своего эксперимента. Мне несказанно повезло, что яркая огненная вспышка, ударившая по зрачкам, инстинктивно заставила крепко зажмуриться, пронесшийся вслед за ней шквал больших и малых острых осколков выбил бы глаза напрочь.
А так только порезал щеки и лоб, да еще наставил несколько синяков на руках и плечах. Зато там, где на мне были одеты штаны и жилет, не нашлось ни одного приличного синяка. Да и сама ткань не пострадала, заставив меня с благодарностью оценить ведьмину заботу. Но это было немного позже, а в первый момент я только взвизгнула и крепко зажала ладонями хлынувшие по щекам ручейки.
- Не скули, - сердито рявкнул над ухом голос наставницы, - сама виновата. Не думаешь, прежде чем сделать, разве пробный удар со всей силы бросают?! Да убери ты руки от лица, я подлечу. Глаза-то целы?
- Да, - пролепетала я, с трудом отрывая от ран ладони, - целы.
- Уверена? - прохладные пальцы касались ноющих порезов, и боль немедленно отступала.
- Уверена… - бурчу растерянно, пытаясь понять, действительно глаза целы, или это я в горячке ничего не чувствую.
Бывает такое, сама видела. Когда одному пацану оторвало деревообделочным станком палец, он тоже не сразу понял, еще закричал, смотрите, чей палец. А потом рухнул в обморок. Тогда наш директор переругался во всем районным начальством, не хотевшим давать машину, чтоб срочно отправить пострадавшего в город, пришить палец назад. Машину он все-таки выбил, пригрозив телевидением, а вот палец пацану так и не пришили. В клинике сказали, что без гарантии оплаты, я тогда и запомнила эти подлые слова, делать такую дорогостоящую операцию не станут. Постаревший на десять лет директор привез мальчишку назад, а на следующий день, придя в медпункт проведать, положил на стол кулек конфет и угрюмо пробормотал, что может, это и к лучшему. Зато не пойдешь в армию, не стоит защищать страну, которая не способна защитить тебя.
Мокрая тряпица зашаркала по моим щекам, оттирая кровь, и я впервые вспомнила о том, как теперь выгляжу. Причем, неожиданно даже для себя обнаружила, что меня волнует не столько девичья краса, сколько мнение одного конкретного человека. Хотя… скорее всего и не человека вовсе.
- Сирень, а Роул… он какой расы?
- Наконец-то спросила, - в голосе ведьмы то ли насмешка, то ли горечь, не понять. - Горный гном он.
- Врешь, - вырвалось у меня, - гномы они не такие… красивые. Они маленькие, плечистые… и с бородой.
- Ну, это ты гольдов описала… только бороды не у всех, а у старейшин, неудобно в шахтах с бородами, - бурчит Сирень, ловко смазывая чем-то прохладным мои щеки, - все, можешь открыть глаза. Ну-ка, ну-ка. Смотри, и вправду ничуть не пострадали. Ладно, садись вот сюда, отдохнем маленько, пока Фус обломки уберет. Так вот, про гномов. Произошли они от альвов, одной из эльфийских ветвей. Но про это теперь уже мало кто знает. А потом разделились на лесных и горных. Лесных больше, там жизнь более удобная и приятная. Зато горные богаче, и сами не делают никакой грязной работы. На них работают гольды и горные крабы. Гольды в горах жили задолго до прихода гномов, и прекрасно разбираются в камнях и металлах. А гномы почти все владеют магией и служат посредниками в торговле. Обеспечивая гольдов магической защитой, а из товаров мехом и так полюбившимся им и крабам мясом. Взамен продавая людям и другим расам драгоценные камни и металлы. Живут гномы обычно в хорошо защищенных замках, потому что об их богатстве в народе ходят легенды. Вот только те, кто пытались найти гномьи сокровища в горах, обычно встречались с гольдами. Потому и спутали название одной расы с внешним видом другой. Отдохнула? Повторим попытку. Слушай внимательно, не нужно пытаться выплеснуть из себя все. Бери небольшой клубок и старайся запомнить ощущения. Чтобы потом каждый раз тратить лишь столько силы, сколько потребуется.
Я уже потеряла счет попыткам и упавшим на мою многострадальную макушку каменюкам, которые не желали больше оставаться на прежнем месте, когда ведьма, наконец, скомандовала отбой. Моя благодарность Сирени за чудо шапочку, сквозь которую не пробился ни один осколок, возросла в геометрической прогрессии после того, как я додумалась натянуть ее на манер омоновца. Ничего, что сквозь редкое плетение было плоховато видно, все равно в первые минуты после броска мне это было не нужно. Зато больше ни один камешек не поцарапал мой нос.
Обратно в комнату меня вез на спине Фуссо, в специально припасенной для этого корзине. Оказывается, Сирень много чего предусмотрительно заранее натаскала в эту пещерку и сложила в защищенной магической стеной нише. И воду и несколько кусков вареного мяса, завернутого вместе с ломтем хлеба в чистую салфетку и даже пару одеял, чтобы не валяться на холодном камне. Когда мне милостиво давали несколько минут на отдых.
Выползая после ванной в комнату, я чувствовала себя как после кросса, посвященного дню космонавтики. Наш мэр был рьяным поклонником высоких, в прямом смысле, достижений.
И потому, наскоро проглотив насколько остывших кусков, из последних сил забралась в постель, полусонно наблюдая, как Фуссо шустро подъедает оставшиеся продукты.
- Спи, - скомандовала Сирень, уходя в тоннель, - утром разбужу рано.
Я еще хотела возмутиться такой категоричностью, но не успела. На месте дыры прямо на глазах сгустилось и затвердело темное облачко, превращаясь в монолитный камень.
И вот теперь она явилась, твердо намереваясь исполнить свою угрозу, разбудить меня пораньше, хотя я не помню, чтобы с вечера на это соглашалась.
- И не притворяйся, что не слышишь, дав согласие стать моей ученицей, ты заключила договор, по которому я имею право наказывать тебя за уклонение от моих приказов по собственному усмотрению, - выдает коварная ведьма фразу, достойную самого ушлого бюрократа, и заставившую меня решительно сесть на постели и уставиться на нее.
Очень возмущенно уставиться.
- Вот и молодец, что сразу поднялась, - словно не замечая моего взгляда, деловито похвалила Сирень, отпирая дверь, - пока ты умоешься да оденешься, я пирог порежу, а Фус за горяченьким на кухню сходит, сейчас поесть, и на обед с собой взять, чтоб сюда не возвращаться.
А едва Фуссо выскочил в тоннель, сноровисто заперла ее на ключ и втолкнула меня в ванную, не обращая внимания, что я даже обуться не успела.
- Времени мало, видала, как он бегает? - бросая мне под ноги кусок полотна, зашептала торопливо, - давай я накоротке поясню, чего ты еще сама не поняла. Но на всю правду пока не рассчитывай, сразу упреждаю. Потому как тебе Роул в душу запал… - она предостерегающим жестом подняла перед собой руки - нет, не ежись, отговаривать не стану, по себе знаю, бесполезно это. Своим умом решай, как с ним быть. Мне для важного дела помощь ведьм нужна, а кто-то из ковена моим врагам доносит… и поймать не могу, хитер чертов маг, защитил от пригляда. Потому, уж извини, я все на тебя свалила… вроде, это ты из симпатии к Роулу наши планы выдала, вот они на тебя и злятся, за подземелье-то. Сама понимаешь, их там вовсе не по головке гладили. Теперь, когда истинная изменница успокоилась, собираюсь сказать им одну новость… и надеюсь поймать, когда она побежит доносить.
Ведьма замолчала, прислушиваясь, затем молнией метнулась прочь, успев шепнуть, чтобы я поспешила.
Вот еще, и без спешки обойдусь, фыркаю в ответ на ее наивные советы, что, в первый раз что ли. Слегка смочила ладони, провела по лицу и волосам и присела на край каменной бадьи. Мне требовалась хоть одна спокойная минутка, переварить сказанное Сиренью. Конечно, подставила она меня знатно… и если не откроет ведьмам правды, мне никогда в жизни не отмыться. Но и ее можно понять… кроме меня, пришелицы из другого мира, нет на эту роль лучшей кандидатки. Вот только поверит ли ей предательница, судя по всему, хитрости и осторожности той не занимать, раз до сих пор не поймалась. И еще… если честно, неприятно задел меня домысел Сирени, что за сомнительное внимание Роула я смогу разболтать чужие тайны. Вот, в чем ином, не знаю, а уж в этом на меня положиться можно как на себя. Вон, когда Люська залетела… по своей вечной доверчивости и влюбчивости, кто, как ни я, молчал все полтора месяца, пока она решала, как поступить. И не я первая тогда предложила посоветоваться с Мариной, зря потом Люська на медичку обижалась, когда её пропавший дружок вдруг вернулся к ней, и начал рассказывать, какой он видит их совместную семейную жизнь. Люська тогда была просто в шоке. Она-то себе представляла своё будущее совсем иначе, у нее вообще всегда были преувеличенные иллюзии насчет собственной внешности. И меньше чем на сына Кристины в качестве мужа она не претендовала. А вот я всегда знала… что должна в жизни рассчитывать только на свои умственные способности и всякие попытки одноклассников перейти на новый уровень отношений пресекала на корню, прекрасно понимая, что во мне они видят только незанятую телку.
Эти воспоминания почему-то меня расстроили, хотя раньше я относилась к своей заурядной внешности вполне адекватно, приняв как гипотезу, что по-настоящему умному парню красивая дура понравиться не может, и значит, мне остается только дождаться, пока кто-то рассмотрит во мне кучу положительных качеств. А вот теперь эта точка зрения, в связи с моей новой внешностью, начинала терять свою убедительность и мне срочно требовались дополнительные аргументы в её поддержку. Или опровержение.
Я решительно спрыгнула с бортика, одним махом натянула вчерашний наряд и, состроив непринужденную улыбку, направилась в комнату. Фуссо уже был тут, и Сирень ловко выгружала из корзинки издававшие вкусный запах горшочки.
- Вот и я, - объявляю, шлепаясь на скамеечку, и без промедления задаю Сирени мучающий меня вопрос, - а вот эта внешность… которая у меня сейчас, она скоро сойдет?
Показалось мне, или клешни Фуссо на самом деле на мгновение застыли в ступоре?
- А почему тебя это так волнует? - неожиданно насторожилась и ведьма, - или чем-то этот облик не нравится?
- Мне нравится… вот только… как бы это сказать, я ведь в таком виде на кого-то похожа? А я не люблю быть ничьей копией, лучше не такой красивой, но эксклюзивной… понимаешь?
- Понимаю, - как-то слишком поспешно и немного виновато бормочет Сирень, - но пока помочь не могу, у меня сейчас силы на другое копятся. А вот потом… когда все закончится, обещаю… ты будешь выглядеть самой собой. Или… кем захочешь.
Что-то темнит она, мелькнуло в голове, чтобы сразу пропасть, ведь предупредила, что сразу всего не расскажет. Ну и не надо, мне ее тайны без надобности. Главное чтобы магии подучила, вчера к вечеру у меня уже такие ровные шарики получаться начали, ну… почти все.
И во время завтрака и потом, когда мы уже прибыли на место тренировок, и я начала швырять в стену огненные шарики, как выяснилось, огонь меня слушался намного лучше, чем вода или воздух, моё подсознание, не переставая, пыталось понять, что же не так в той ситуации, что изложила мне Сирень. И только когда подошло время перекусить, и Сирень протянула мне кружку с молоком, до меня вдруг дошло. Да не просто дошло, а прям-таки въехало, словно танком в стог соломы.
- Сирень… - вытаращила я глаза… и если бы уже не сидела, то точно бы села, где стояла, - а как…
И тут же вспомнила, что она почему-то очень не хотела, чтобы Фуссо знал ее тайну… и единственное, что мне оставалось, сделать вид, что закашлялась.
- Что такое? Подавилась?! - заботливо хлопала меня по спине Сирень, а глаза её молили, молчи!
- Я хотела спросить, - вру, откашлявшись, - а если я там, ну на поверхности, брошу шар, ветром его может снести?!
- Нет, - благодарно смотрят на меня сиреневые глаза, - ты ведь просто представляешь, куда хочешь попасть, а уже магия мгновенно создает там огонь. Если бы это было не так, ты уже давно опалила бы и лицо и руки. Огонь возникает там, куда ты направила свою магическую силу. Поэтому тебе должно быть все равно, что там создать, огонь, воду или камень. Или цветок. Только живые существа никогда не получаются, у человека не хватает знаний и времени представить все процессы, идущие в них в этот момент.
- Понятно… - заинтригованная этими объясненьями протянула я, на самом деле всё связанное с магией, волновало меня с каждым днем сильнее.
Одно дело смотреть на огненные шары, которыми долбит стену Сирень, и совсем другое осознавать, что это твоих собственных рук дело. Или, скорее разума, руки-то, как оказалось, и не при чем вовсе. Но особенно меня заинтересовало утверждение, что я могу магией создать все, на что хватит моей силы и фантазии. Ну, с силой мы вчера уже разобрались, не раз и не два после моих ударов брови Сирени изумленно приподнимались, ясно давая понять, что такой прыти от новой ученицы ведьма не ожидала. А вот насчет фантазии вообще волноваться не приходится. У меня ее всегда было столько, что на пятерых за глаза хватит. Даже с избытком. Тем более что еще утром, топая за ведьмой по тоннелю, я с тоской вспоминала о некоторых предметах и продуктах родного мира. Например, об обычном растворимом кофе, которое просто обожала моя тетушка, и без которого не начиналось ни одно утро. Хотя и называлось это - пить чай. Или о маленьких шоколадках, которые она мне покупала с пенсии и потом выдавала как премию. Или… ну вообще-то много чего сразу припомнилось, но вот шоколада я захотела просто до невозможности. Лучше бы и не вспоминала, вряд ли у меня такое получится, вздохнула с сожаленьем. Но все же схитрила, прикрыла на миг глаза, словно невзначай, и живо представила себе блестящие слиточки, которые ровными рядами ждут своего часа в коробке на полке сельского магазина.
Внезапный грохот заставил меня распахнуть глаза почти сразу, не дав насладиться сладкими мечтами. И первым, что бросилось в глаза, было бледное лицо отскочившей к стене Сирени, и ее начавшие терять окраску руки. Да Фуссо, стоящий перед ней и загораживающий ведьму поднятым панцирем, как щитом. Впрочем, она в тот же миг пришла в себя, и насмешливо блеснув в мою сторону необычайными глазами, одним движением руки успокоила краба.
- Ну, и чего же тебе захотелось? - спросила иронично, возвращаясь к застеленному салфеткой камушку. На котором до этого момента стоял кувшинчик из-под допитого крабом молока, и миски с хлебом и сыром.
А теперь торчала одним концом вверх какая-то неопрятная доска и из-под нее виднелись углы картонки и стекали во все стороны золотистые плиточки.
Такие знакомые, что я сразу сообразила, откуда они взялись. Но откуда эта несуразная доска? Хотя… если посмотреть на нее вот с этой стороны, начинает казаться, что она мне знакома… И довольно хорошо знакома.
А руки уже автоматически развернули фольгу ближайшей плиточки и сунули ее в рот. О! Как я и люблю, миндальная. Бесстрастные глаза краба следили за мной так неотрывно, что, то ли от восторга, то ли от потрясения, я махнула ему рукой и подгребла к себе кучку шоколадок.
- Иди сюда, зая, угощать тебя буду. А то кормят одним хлебом… а тебе может тоже до посинения сладенького хочется!
И отважно высыпала в жуткую пасть, к которой еще несколько дней назад и за миллион бы не подошла, первую порцию очищенных от оберток плиток. Неизвестно, как устроены органы вкуса у горных крабов, у нас таких нет, да и биология никогда не была моим любимым предметом, но животных я всегда любила, хотя и проводить на них эксперименты не отказывалась. Вроде проверки, найдет ли кошка вход домой, если ее пустить в печную трубу. Кошку потом доставал соседский парнишка, я стирала перепачканные в саже половики и покрывала, а тетушка читала мне очередную нотацию. И ехидно хвалила, за то, что я догадалась провести этот эксперимент летом, когда печи не топятся. На что я находчиво отвечала, что в душе исследователь, а не садист.
А Фуссо тем временем распробовал вкус шоколадок и принялся сам сдирать с них обертки. Получалось это у него так ловко, что коричневые плиточки так и замелькали, забрасываемые в ненасытную пасть.
- Сирень… а ты не хочешь шоколадку? - вспомнив о приличии, оглядываюсь на ведьму и замечаю слезинку, готовую выкатиться из глаза.
- Спасибо, я уже взяла одну… - виновато опуская глаза, словно пойманный на выковыривании орешков с торта ребенок, бормочет ведьма и внезапная догадка взрывается в моей голове.
Но ведь этого не может быть… просто потому что это невозможно…неправильно и вообще, чудовищно.
И что самое противное, об этом нельзя ни говорить, ни спрашивать… все равно ведь не ответит, зато своим вопросом я могу сделать очень больно. Хотя… уж куда больнее-то.
До самого вечера я занималась магией молча и сосредоточенно, и может поэтому, а может потому, что вдруг поверила в свои силы и возможности, получаться у меня стало все лучше. И точнее. Теперь огонь не взрывал указанный Сиренью камень, а плавил его ровно настолько, насколько это было заказано, светящие шары и колбаски вспыхивали по одному взмаху ресниц, и даже вода начинала появляться именно в тех местах, на которых велела наставница.
А появившаяся к обеду новая коробка шоколадок, на этот раз без магазинной полки, и несколько банок нескафе потрясли даже мою невозмутимую учительницу. Тем более что все бытовые предметы у меня получались безо всякой тренировки и не сопровождались никакой слабостью, знаменующей у местных ведьм перерасход энергии.
И все же в свое новое, временное надеюсь, жилище, я возвращалась в корзине, которую, естественно, тащил Фуссо. Конечно, сама виновата… почувствовав почти неограниченные возможности своего дара, решила, что могу делать все то, что с такой легкостью творит Сирень. И в первую очередь летать.
Ну, летать - это для меня особая тема, мне всегда казалось, что природа нас обделила, не выдав крыльев. К тому же воспоминания о снах, где я умела летать, ярких, красочных, наполненных острым восторгом полета и захватывающим дух ощущением внезапного падения, всегда долго преследовали меня, заставляя истово жалеть, что все это было не наяву.
И теперь, едва осознав, что я, и в самом деле ведьма, первое, чего пожелала после шоколада, было подняться в воздух.
Лишь придя в себя и выслушав отповедь Сирени, начинаю проникаться пониманием, как все таки замечательно, что эта идея пришла ко мне именно теперь. Ведь все закончилось банальным ударом моей многострадальной головы в потрескавшиеся от тренировок камни потолка. Кстати, еще одно огромное спасибо наставнице за чудодейственную шапочку, по своим защитным качествам далеко обогнавшую мотоциклетный шлем. Без нее мне пришлось бы полежать с недельку в постели с сотрясением мозга. Хотя моя тетушка в таких случаях утверждала, что это единственная болезнь, которой у меня не может быть. Потому что сотрясать нечего.
- Кэт, мне придется наложить на тебя заклинание, ограничивающее твою магию, - водя руками над моей головой, строго высказывала ведьма после того как я рухнула вниз на камни, - если ты не возьмешь за правило сначала советоваться со мной. Как ты думаешь, почему так ценятся в нашем мире хорошие учителя? Именно потому, что переучиваться трудно в любом деле, а вот в нашем почти невозможно. Ведьма, привыкшая сначала пробормотать пару-тройку мозголомных фраз, находится в значительно более уязвимом положении, чем та, кому достаточно просто пожелать, разумеется, вначале отчетливо представив, чего именно. Вот ты сейчас пожелала взлететь, я правильно поняла? По твоему хитрому взгляду вижу, что правильно. Но куда взлететь, на какой высоте зависнуть или в каком направлении, с какой скоростью лететь, ты даже не задумалась. Вот тебя твоя сила и швырнула вверх. И тебе повезло, что мы в пещере, иначе бы вмиг оказалась на такой высоте, где и дышать-то нечем.
Это объяснение я уяснила мгновенно, и про стратосферу и про космос знаю достаточно. От одной мысли о моей безжизненной тушке, летящей сквозь бесконечную мглу у меня заледенело в груди. Нет, больше никаких спонтанных желаний… если хочешь жить, учись, Катька, думать.
После ужина, когда ведьма, по обыкновению, исчезла в затянувшемся за ней тоннеле, оставшийся со мной краб сначала доел остатки ужина, потом все сложенные в корзину шоколадки. А затем устроился возле лежанки и, посмотрев в мои засыпающие глаза, тихо прошипел, - тысс добраясс.
Я собиралась еще удивиться, ответить, но сон уже мчал меня на быстрых санках в неведомую глубину, полную неожиданных встреч, находок и потерь.