Блестя рулями, по узкой тропинке, загроможденной множеством валунов, извивалась цепь гитлеровских автоматчиков по направлению к островному маяку. Отступать от неприятеля было некуда. Кок Веретенников держал наготове спасенные с судна медный бачок и поварскую чумичку. Когда приблизился первый мотоциклист, кок приподнялся из-за укрытия и огрел его по каске длинной ложкой. Удар был не столько сильным, сколько неожиданным. Гитлеровец упал со своей машины. На него с размаху налетел второй, на второго - третий...
Водолазы колотили гитлеровцев: кто галошей со свинцовой подметкой, кто медным шлемом, кто тяжелыми грузами, а некоторые просто накрывали их резиновой водолазной рубахой, лупили камнями и кричали: "Бей рыбу-одеяло!"
Этот боевой клич подхватили прибежавшие с маяка гидрографы. Они помогли окончательно разгромить мотоциклистов.
- А что такое рыба-одеяло? - спросили гидрографы.
Молодые водолазы рассмеялись и рассказали историю, которая произошла с ними перед Отечественной войной.
* * *
На мелководном Лебяжьем рейде появилось непонятное морское чудовище. Оно искало пищи. Слух о нем дошел и до учеников балаклавской водолазной школы, недавно прибывших на Балтику с Черного моря. Они проходили здесь практику на широкобортном судне "Устрица".
Водолаз Лошкарев готовился идти под воду, проверить первую работу учеников: прокладку тросов под днищем затонувшего корабля. Лошкарева дружно одевали под командой старого подводника дяди Миши.
- Надеть на водолаза рубаху!
- Есть! - ученики старательно растянули тугой фланец водолазной рубахи.
- Раз, два, три - дернули!
- Водолаза на галоши!
- Есть!
- Надеть нож и манишку!
- Есть!
- Приготовить шлем!
По этой команде в медном водолазном шлеме проснулся корабельный пес Кузька. Он отлично знал, что сейчас его вышвырнут за хвост из любимой прохладной медной спальни. Кузька добровольно покинул шлем и ушел досыпать в судовую рубку.
- Есть приготовить шлем! - хором ответили курсанты.
И тут из зеленовато-бутылочной глубины рейда показалось что-то темное. Тотчас над водой началась возня чаек. Сильно рассекая крыльями воздух, они с криком бросились вниз и начали клевать зыбкие темно-серые бока какого-то непонятного животного.
Острым наметанным глазом старого моряка боцман Калугин внимательно вгляделся и сказал ученикам:
- Моряк должен все знать, что бы ему в море ни встретилось. Вы должны научиться отличать щуку от палки. Вот вам волна принесла загадку. Отгадывайте!..
Огромная непонятная темно-серая груда, то расплываясь в лепешку, то собираясь в колючий зеленоватый шар, медленно шла на "Устрицу".
Яркое солнце и мелкая рябь мешали рассмотреть, где у этого чудовища пасть, глаза, плавники и жабры; хвоста тоже не было видно, а вместо чешуи торчали какие-то пепельно-серебристые колючки.
Старые моряки - Калугин, дядя Миша, Лошкарев, Гаранин - понимающе переглянулись.
- Отставить шлем! - скомандовал дядя Миша.
Кочегар Вострецов вылез из своей кочегарки, поглядел за борт и засмеялся, но под строгим взглядом боцмана курсантам ничего не сказал.
Молодежь внимательно вглядывалась в странное морское животное.
Кто же это такой? Морской еж? Но у ежа колючки гораздо длиннее и сам он не больше кулака. Это чудовище размером походило на кита, но фонтанов не пускало и хвостом не било: хвоста у него не было. Гребнезубую акулу-людоедку тоже все знали - она юркая, с острым плавником и похожа на большое веретено. А это чудовище круглое, без плавников и плывет, будто ничего не весит.
И откуда только оно взялось?
- Родилось под пристанью, - сказал боцман.
Ученики не поверили. Дно этого рейда за время своей практики они узнали хорошо; доставая из грунта то корабельные якоря, то баржу, то затонувшие части землечерпалки, они обыскали здесь каждый камешек, каждую ямку и даже принесли боцману оброненный им когда-то с борта костяной портсигар. В единственно укромном месте - темном трюме старого затонувшего корабля, под который они подводили тросы, - находились только сгнившие доски с ржавыми гвоздями да россыпь каменного угля. У берега, под старой заброшенной пристанью, между сваями, в густых бледно-зеленых водорослях, с месяц назад ученики видали табуны рыб и огромные кучи икры; теперь под пристанью было пусто, рыба ушла в залив, а икра куда-то исчезла. Нет, на этом рейде никаких чудовищ не водилось.
Может быть, оно пришло из других морей? Есть в тропиках ковровая акула - курсанты еще в своей балаклавской школе, на Черном море, много наслышались о ней от старых моряков. Она очень живописная, как красивый комнатный ковер, прячется в разноцветных водорослях и злая: сразу подпрыгнет, если водолаз нечаянно на нее наступит. Но это чудовище было сплошь серое, без рисунков. На осьминога оно - не похоже - щупальцев незаметно. Рыба-собака? Она водится в Черном море и тоже маленькая, но если ее почесать возле жабр, она сильно раздувается и стоит на одном месте, и плавать не может, пока не придет в прежний маленький вид. Ученики на Черном море сами ее чесали не раз. Электрический скат - гнюс? Но он похож на мрамор, имеет кошачий хвост, усеянный шипами, как у чайной розы. Морской кот? У кота тоже есть на хвосте очень крепкая колючка. Он рыбу сечет на куски и невод портит, рыбаки не рады, когда он попадается.
Может быть, это мурена? Но она черная, блестящая, как начищенный сапог, с острыми ядовитыми зубами. Тюлень? Не похож. Да он ведь известен всем. Рак-отшельник с домом? Вовсе не похож. Крокодил-аллигатор? Он житель Африки, очень длинный и скорее похож на бревно. Морской огурец? Тут их сотни три поместится. Морская свинья? Жирная сельдевая акула? Рыба-павлин? Нет, все это было не то.
И тут ученый медик Толя Цветков, долговязый курсант фельдшерской школы, заменявший корабельного врача, съехавшего на берег, сказал:
- Я сейчас определю, что это за вид морского млекопитающего.
Толя Цветков не столько лечил, сколько носился по палубе с учебником гидробиологии, надев для важности очки доктора, забытые в каюте. Толя считал себя знатоком морских и сухопутных зверей и раз даже принес курсантам сгнившую лошадиную голову, которую по невежеству принял за голову древнего ихтиозавра.
Тут чудовище дрогнуло и выбросило вперед длинный мелкозубчатый отросток, похожий на пилу-одноручку.
- Рыба-пила! - крикнул Толя Цветков.
- Ну, хватил! - сказал водолазный старшина дядя Миша, много лет работавший на Севере. - Пила-рыба узкая и вся не больше метра. Правда, страху она нагоняет под водой немало, от нее сам кит, хоть и с дом величиной, места в море не находит.
Чудовище втянуло обратно свою зубчатую руку или ногу, и от него в этом месте потянулись по воде длинные бледно-зеленые волосы.
- Морская, капуста? - гадали ученики. - Сифонофора? Живая гигантская водоросль микрокита пиритера? Или простая водоросль - морская борода?
- Может быть, это русалка? У них ведь длинные волосы, - сказал водолазный сигнальщик, тоже курсант.
Все засмеялись.
- Это не волосы, а просто водоросли на него налипли, - объяснил водолаз Гаранин.
Чудовище, то замедляя ход и округляясь в огромный шар, то вытягиваясь точно дирижабль и при этом из серо-зеленого превращаясь в пепельно-серебристое, продолжало наплывать на судно. Иногда оно вдруг останавливалось, точно задумывалось, шевелилось и распускало во все стороны какие-то зубчатые грязно-лиловые махры.
А вдруг это не живое существо, а бочка, обросшая мхом, опухший утопленник, подводная лодка в тине?
- Любопытно, где у этого организма рот? - спросил боцмана Толя Цветков.
- У него много ртов, - ответил боцман. - Тысяча, а может быть, и больше; я не считал.
- А какой у него скелет?