От неожиданности выпустила энергетический аркан и едва не рухнула на землю. Посмотрела удивленно на Барнаса.
— Это правда? Вы слышали голос Эйшхераша?
— Верно, Адали. Я слышал глас твоего посланника, — глухо отозвался Барнас, по-прежнему протирая колени.
— Но как? — перевела эпатированный взгляд на дракона. — Как ты это сделал?
— Я был очень зол, Адали, — буркнул Эйшхераш. — Твой запах перемешался с чужим, я чувствовал твое неприятие и что-то еще. Мне нужно было знать, где ты, а этот человечишка только ползал по земле и ничего не говорил. Ну и… я разозлился. Зарычал по ментальной связи, а он услышал. Ну и дальше само как-то вышло.
— И что же ты сказал бедному Барнасу?
— Что если ты не вернешься, я разнесу в щепки каждый домик этой жалкой деревеньки, сожру всех двуногих, а этого, — кивнул на старосту, — заберу в горы на потеху стае.
Дракон хоть и отворачивал морду, но не выглядел ни виноватым, ни пристыженным, скорее, по-моему, пытался скрыть довольство во взгляде.
— Эйшхераш! — едва удержалась от стона. — Вот поэтому вы наказаны, понимаешь? Потому что считаете себя выше прочих. Что дает тебе право думать, что все эти люди не заслуживают права на жизнь? Орли Барнас, да встаньте вы уже! — кусочек раздражения выплеснулся и на старосту. — Не сделает этот ящер вам ничего, гарантирую! — говорила Барнасу, а смотрела прямо в глаза дракону, обещая жуткие кары взглядом за ослушание.
Эйшхераш фыркнул и все же отвернулся.
— Да не собирался я на самом деле этого делать, — фыркнул обиженно. — Мне лишь нужно было узнать, где ты.
Староста наконец поднялся, но смотрел на меня затравленно.
— Я не в восторге была от идеи уезжать с послом, признаю, — спокойно заявила мужчине. — Но все обернулось неплохо, так что я даже благодарна и вам, и Рошару. Барнас, я к вам с деловым предложением, а вы тут цирк устроили!
— Я не знаю, что такое цирк, Адали, — исподлобья буркнул Барнас, не сводя глаз с Эйщхераша и Эрохана. Маленький дракончик на наши переговоры обращал мало внимания. Он забавлялся как мог — засунул морду в колодец, едва не свалившись вниз, уронил туда же прикрепленное на толстой веревке ведро, потом, правда, достал. Напился прямо из этого ведра и уронил почти полное снова, подняв брызги до самого верха. И я, и Эйшхераш следили за мелким краем глаза, готовые вмешаться в случае чего, но пока этого не требовалось.
— Смешное представление, на грани абсурда, — пояснила охотно, хоть и не очень понятно. — Барнас, мне нужна помощь аоршцев. Добровольная помощь, — уточнила на всякий случай. — Я не держу зла ни на вас, ни на кого другого из поселения. Эйшхераш… приносит свои извинения, он погорячился.
Диаракхорн громко скептически фыркнул и демонстративно зевнул, показывая огромнейшую пасть, полную длинных острых зубов. Барнас, только-только начавший возвращать здоровый цвет лица, снова посерел и едва удержался, чтобы не бухнуться на колени. Послала другу укоризненный взгляд.
— Эйшхераш, может полетаете пока с Эроханом неподалеку?
— Птенцу и тут неплохо, — принялся вредничать диаракхорн. Улегся на землю, вытянув длинную шею и лениво прикрыв глаза.
— Хотя бы не вмешивайся, — попросила без особой надежды.
— Орли Барнас, у меня к аоршцам деловое предложение. — Поднесла ближе корзину с собранным за это утро, чтобы показать поселенцам, что именно мне от них нужно. — Орли Барнас, здесь травы и грибы, которые я собрала с другой стороны Аоршских гор, неподалеку от поселения драконов. Если жители Аорши согласятся собирать для меня эти растения, уверена, смогу оплатить их работу. Насчет грызолаков и других хищников не беспокойтесь, Эйшхераш вас защитит.
— Я? — раздался в голове полный удивления возглас. Обернулась, встречаясь с очумевшим взглядом дракона.
— Диаракхорнам пойдет на пользу близкое общение с людьми, — с нажимом сообщила другу. — Думаю, это может способствовать снятию с вас наказания.
— Да я же не отказываюсь, — пошел на попятную крылатый друг. — Только сами ж бояться станут, — фыркнул в сторону Барнаса.
— Адали, — отмер староста, рассматривая содержимое корзины. — Эти вот блицы, — указал на с трудом найденные грибы-паразиты, — они ядовиты. Нельзя их не только есть, а лучше и в руки не брать.
— Я знаю, Барнас, — уселась на землю, прямо в вытоптанную траву. — Но из них я могу сделать лекарство, очень нужное. А другие травы вам знакомы?
— Бабы у нас травы собирают, их и нужно спрашивать. Да только на ту сторону Аоршских гор никто не ходит. Это ж через весь лес идти. А там грызолаки, да и… — бросил быстрый взгляд на Эйшхераша, — драконы.
— Драконы вас не тронут, — снова пообещала я. — Они разумны, многие из них. А остальные подчиняются главе стаи. — Это Рауторорк. — С той стороны гор можно разбить небольшой лагерь для ночевки, чтобы не ходить через лес. Собранное я могу забирать оттуда, не из Аорши. Насчет безопасности — я уже сказала, насчет оплаты… Что вы хотите за эту работу? Я знаю, что многое вы вымениваете в соседних поселениях, а это тоже не близко.
— Заберите детей в Аквадию, — назвал неожиданную цену Барнас. — Дети не должны отвечать за грехи отцов, они ни в чем не виноваты. Пусть у них будет будущее.
Задумалась.
— Это… высокая плата, Барнас. Не уверена, что смогу гарантировать то, что вы просите. Заберу… а потом что?
— В Аурейе есть дома для беспризорных, — глаза старосты зажглись надеждой. — Они их вырастят.
— Барнас, — выставила руку перед собой. — С чего вы взяли, что в таких приютах детям будет лучше, чем здесь?
— Я знаю. Сам вырос в таком приюте. Кормят, поят, одевают. Обязательно учат грамоте, а после и к труду приучают. Девок замуж отдают в пятнадцать-шестнадцать, пацанам комнатенку какую-никакую выделяют… У них будет шанс, Адали.
— И как же вы использовали свой шанс, Барнас? — чуть склонила голову, спрашивая. — Почему вы здесь? За что?
Лотр хмыкнул невесело и отвернулся.
— Идем в дом, Адали. Негоже на земле сидеть. За пирогом беседу вести всяко приятнее.
Послушно поднялась и пошла в дом вслед за лотром. Он оттягивал начало разговора, был задумчив. Разлил по чашкам остывший травяной напиток, поставил на стол блюдо с пирогом. Наконец, сел.
— Все у меня было, Адали, — невесело начал свой рассказ староста. — Жена была, и даже сынок народиться успел. Только вот не по себе пару я выбрал. Ларика, жена моя, из торговой семьи, обеспеченной, не чета мне, беспризорнику. Батюшка ее с Вейренарой торговал все больше. Ткани возил красивые, да дорогие. Лавка у него в центре Ахшанира справная была. Что уж во мне Ларику привлекло — не знаю. А только быстро она согласилась со мной сбежать. Отец ее, конечно, не желал такого зятя, да и немудрено то. Что с меня взять? Голый, да босый за ней пришел. Ну дали комнату, а толку-то? Работал я, Адали. День и ночь трудился, чтобы любимая ни в чем нужды не знала. А как Тишка появился, так и вовсе. Заработался я так, что и не заметил, что дома стали вещички появляться, какие на мои звоны не купить было. Ларика отдалилась, с отцом примирилась даже. Только меня к старому торговцу в дом не звали. Тишку все больше с родителями оставлять стала, а сама ходила все где-то. Соседи стали мне подзуживать, что почаще мне дома-то бывать следует, что под носом своим очевидного не замечаю. А я и правда слеп был, Адали… И вот приболел. Скрутило меня на выгрузке так, что едва домой добраться сумел. Вваливаюсь я в квартирку, что сам, своим горбом, без помощи ее батюшки заработал. Да, всего две комнаты, но и банная, и хезник, и кухня — все есть… Эх, чего уж там! Не одна она была. От двери еще смех услышал. А дальше, как в тумане все. Кровавом. Забирали меня оттуда, соседи стражей вызвали. Сидел я на полу, в крови весь. Ларика… порешил я ее. И ее, и того, кто с ней был. Потом уже узнал, что друг то был ее папаши, тоже торговец, значится. И вроде за него ее отдать хотели, когда повстречались мы. А Михальш, отец ее, кричал на разбирательстве, что и Тишка не мой вовсе… Так вот и сослали сюда.
Сидела молча, слушала, не перебивая. Пыталась осмыслить, понять. Барнас всегда казался мне простым и понятным, надежным… неопасным. Могу ли я оправдать его поступок? Нет, не могу. Но я знаю лотра, который каждый день служит на благо другим жителям поселения, защищает их как может, искупает тем самым, что натворил. Спрашивать, раскаивается ли староста не стала. Вижу, что нет. Не гордится сотворенным, но и не раскаивается. Теперь слова Рошара о том, кто живет в Аорше стали понятнее. Однако Барнас прав, дети не должны отвечать за грехи родителей. Я помогу им. Кому смогу, кто захочет отсюда уехать.
— А сын где теперь? — прервала затянувшееся молчание.
— Знамо где, у Михальша растет. Да и к лучшему то. Что его здесь, со мной ждало бы? Разве это жизнь? Прозябание.