А время шло и шло. Я прожила в деревне уже довольно долго. За это время научилась корявенько изъясняться на местном языке. Словарный запас у меня, конечно, довольно скуден, но уже лучше, чем ничего. Я бы не отказалась научиться читать, но, во-первых, учить некому, а во-вторых, читать нечего. Ни одной книжки в деревне не нашлось. Писать и то только Барнас умеет, он старший в этом поселении, ему положено.
Если я правильно поняла лотра, раньше он жил в другом месте, далеко отсюда. Все местные раньше жили в других местах. Кроме тех, кто уже здесь родился, но таких немного. Насколько я поняла вся деревня состоит из ссыльных, за что-то осужденных лотров и мий. То есть все это поселение — что-то вроде тюрьмы на выселках. Что мешает этим лотрам покинуть это место пока не поняла, но что-то видимо все же мешает, раз они продолжают выживать здесь.
Долго не могла понять, как эти лотры себя называют, выяснила, что никак. Обращаются друг к другу просто по именам, лишь Барнаса называют орли Барнас, то есть главный или старший Барнас. К миям тоже обращаются просто по имени. Деревня зовется Аоршей из-за близости Аоршских гор. Аорша — южная граница Парисаша и Вейренары. Глобально весь мир Барнас назвал Эйргаром, указывал при том на небо и тяжелые деревянные ворота, из чего я сумела сделать вывод, что Эйргар — что-то вроде воздушных врат.
Тот летающий зверь, способный изрыгать пламя, обитает как раз в Аоршских горах. Про него Барнас говорил шепотом и крайне уважительно, будто летающий монстр мог услышать и прилететь, дабы расквитаться за недостаточно почтительное обращение. Монстра Барнас назвал драконом. В горах живет целая популяция этих невероятных созданий. Иногда, довольно редко эти звери покидают свои территории и нападают на лотров. Из-за чего это происходит никто не знает, также как не знает, когда подобное может случиться в следующий раз. Спастись от дракона нельзя, только переждать, пока улетит. В прошлый раз, во время подобного нападения в деревне осталось лишь несколько целых домов, погибло одиннадцать лотров и две мии.
А вот у меня после первой встречи с драконом страха к невиданным доселе созданиям не возникло. Уважение, трепет, но не страх. Даже не знаю почему. Несколько раз огнедышащий монстр, отдаленно схожий с нашими ездовыми ящерами, мне даже снился. Что заставило его улететь в тот день? На секунду мне показалось, что он хотел меня лизнуть, не съесть, а просто познакомиться…
Уверена, расскажи я это орли Барнасу он бы покрутил у виска. Такой знак у местных означает, что лотр или мия говорят очевидную глупость. Многое в жизни местных было для меня в новинку, что-то совершенно не устраивало, а что-то даже нравилось.
Силы восстановились полностью и даже немного подросли. Поначалу я сомневалась в этих ощущениях, пока однажды ночью не решилась выпустить крылья. Ночью — чтобы не смущать деревенских. Вышла за дом, постаравшись скрыться в его тени и отпустила энергию на волю. Такого чувства легкости я не испытывала никогда. Обычно, выпуская энергию, на меня накатывала слабость, сейчас же я будто стала дышать глубже. Будто стала выше ростом и на порядок сильнее. Меня переполняло невиданное доселе чувство — эйфория.
У моей ночной вылазки все же нашлись свидетели. Барнас и Жуаль. Лотры почтительно поклонились, чего раньше никогда не делали. Они стояли, приложив сжатые кулаки к центру груди и смотрели на меня, словно на Всевышнюю. Неужели они никогда раньше не видели салаяр?
Хотя… огляделась вокруг. Не знаю, где жили все эти лотры раньше, а только в этой деревне они салаяр видеть точно не могли.
Мои крылья — способ перемещения, но не тот, какой приходит на ум первым делом. Они аккумулируют энергию, создают прокол, чтобы я могла оказаться в том месте, в каком захочу. Я никогда не пробовала на них летать…
С детства панически боюсь высоты. Это тот мой страх, который никак не вышло побороть, как бы жрецы ни старались. У салаяры не должно быть страхов, но я все же боялась. Это чувство было сильнее меня. Однако сейчас, в эту минуту я настолько сильно захотела расправить крылья, подняться в небо… что даже не поняла когда это произошло. Я просто смотрела на лотров внизу, смотрела на землю и больше не чувствовала страха, не опасалась упасть.
Взмахнула крыльями раз, другой, они послушно повиновались. О, что я сейчас ощущала! Это невозможно описать. Полет! Свобода! Весь мир у моих ног! Поднялась еще выше, и еще… Вдруг лотры внизу стали кричать, привлекая мое внимание.
В ту же секунду увидела несущегося ко мне дракона. Тварь приближалась так быстро, что уже через пару ударов сердца была возле меня. Еще на подлете пасть хищного зверя раскрылась, на лету он подхватил меня поперек туловища и поволок в сторону гор.
Крылья схлопнулись сами по себе. Перенестись не пыталась. Обычно все, чего бы я ни касалась при переносе оказывалось в новом месте вместе со мной. Даже представить боюсь, каких энергетических затрат стоил бы мне перенос такого крупного монстра. Держал он меня, кстати, вполне осторожно и бережно, я даже смогла пошевелиться, устраиваясь поудобнее. Язык монстра подергивался, он будто хотел коснуться меня, но что-то не позволяло, останавливало в последний момент. От любопытства не выдержала и сама просунула ладошку в пасть гиганта. Осторожно, кончиками пальцев притронулась к красному раздвоенному языку, обжигающему на ощупь.
Ящер дернулся как от удара, по телу его прошла судорога. А у меня в голове будто что-то щелкнуло. Я услышала чей-то стон, только не поняла чей. Мы высоко в небе, что это было?
— Это был я, Адали́, - пророкотал тот же голос, кажется прямо у меня в голове.
— Кто я? — удивилась вслух. Только теперь поняв, что голос говорит на даорранском, понятном мне языке.
— Эйшхераш, — снова голос. И одновременно с тем ящер мотнул головой. — Это я.
Всевышний! Я, кажется, сошла с ума. Мне чудится, что со мной говорит хищный монстр.
Тело ящера затряслось, а в моей голове раздался странный гортанный смех.
— Прости, Адали, не сдержался. Я никогда не слышал голоса истинной, меня переполняют эмоции.
— Куда ты меня несешь? — задела нос дракона, ерзая внутри его пасти. Ящер фыркнул, а после чихнул. Это было… мокро. — Фууу! — не сдержавшись, протянула я.
— Прости, Адали, — в голосе послышалась вина. — Несу тебя к моим сородичам. Они не поверили, что я тебя нашел. Я докажу! Я им всем докажу, что отец даровал нам прощение! Он послал свое дитя! Они не верили, никто не верил!
— Как ты со мной говоришь, Эйшхераш?
— Мы связаны, Адали. Ты меня слышишь, я тебя чувствую. Тебе необязательно произносить ничего вслух. Я тебя и так пойму.
— Так, с этим разобрались. А теперь расскажи-ка мне, кто, по-твоему, меня послал и с какой целью? И почему ты называешь меня избранной?
Не успела я закончить вопрос, как дракон стал снижаться. Он немного покружил над широким выступом горной гряды и плавно опустился на теплый камень. Ящер отпустил меня, и я, не удержавшись, буквально выпала у него изо рта. Подскочила и принялась оглядываться. Перед нами виднелся темный провал — вход в пещеру. Эйшхераш сложил за спиной крылья и опустил голову к самой земле.
— Адали, я виноват, что забрал тебя против воли. Но мои братья должны о тебе узнать.
— Да я не сержусь, — ответила не слишком уверенно. — И где же они? Твои братья?
Дракон задрал морду к небу и издал мощный рык, от которого затряслись горы. Тут же в ответ донеслись не менее звучные рыки со всех сторон. Пещера была не одна, в этих горах раскинулась целая цепочка пещер, множество, и из каждой сейчас выбирались драконы.
Поежилась, в шоке от увиденного. Драконов было очень много. Разные, многие крупнее Эйшхераша, разных цветов. Все они взирали на своего сородича угрюмо, насколько можно было судить по вытянутым хищным мордам. А Эйшхераш упрямо выставил вперед нос и высунул раздвоенный язык. Он что-то зарычал. К нам тут же подлетел очень крупный дракон. Приземлился, занимая собой все свободное пространство, вжимая меня в скалу. От этого ящера исходил нестерпимый жар, он весь был пропитан огнем.
Ящер топнул огромной лапой и приблизил морду ближе ко мне. Высунул красный раздвоенный язык и без спроса лизнул мое лицо.
Тут же выражение его морды изменилось, сменившись растерянностью. Он моментально пригнул голову к земле, взгляд изменился, вмиг став просительным.
— Адали… — услышала я потрясенное в голове. — Всевышний простил нас!