Но если он начнет угрожать и попытается проникнуть силой, стреляйте. Церемониться нечего!
- Конечно, он может на все решиться, если почувствует, что игра его проиграна. Но думаю, что в таком случае он, вероятнее всего убежит.
- Нет, - возразил он, - он не может предполагать, что я знаю то, что знаю. Он слишком низкого мнения о моих способностях. Нет, я не боюсь потерять его, я боюсь потерять Альберта.
- Послушайте, а почему не допустить, что Альберт действительно съел завтрак и, отравившись, через час почувствовал себя плохо?
- Не годится. Для этого нужно убедиться, что завтрак действительно отравлен, а на химические анализы у нас нет времени.
- Можно испробовать на ком-нибудь. На вилле есть кошка.
Питер подумал.
- Нет, не стоит слишком пугать Альберта. Пока он знает, что ему грозит неопределенная опасность, но ему и в голову не приходит, что опасность ему грозит от собственных домочадцев... Впрочем, ничто вам не мешает дать попробовать коту молока, которое принесут на завтрак.
- Хорошо.
- Главная опасность, - продолжал Питер, - конечно, не в этом. Самое опасное оставить хоть на минуту Альберта наедине с Дориа. Не поддавайтесь ни на какую хитрость!
Час спустя сыщики проводили синьора Поджи к лодке, ждавшей его на берегу, а сами вместе с Альбертом Редмэйнесом вернулись на виллу Пьянеццо.
- Завтра я надеюсь покончить с вашим делом, друг Альберт, - сказал Питер, - но до тех пор я прошу от вас полного повиновения. Не требуйте от нас объяснений, но точно и беспрекословно исполняйте все, что скажем вам я и Марк. А завтра ночью, даст Бог, все наши страхи окончатся.
Доведя Альберта и Ганса до виллы, Марк простился и собрался возвращаться в гостиницу, но выбежавшая навстречу Дженни остановила его и попросила войти в дом.
Однако был уже поздний час, и Ганс заявил, что всем пора ложиться спать.
- Приходите рано утром, - сказал он, прощаясь с Марком. - Альберт хотел показать мне завтра какие-то старинные картины в городе по ту сторону озера, и, может быть, мы завтра с ним туда поедем.
Дженни сделала несколько шагов, чтобы проводить Брендона.
- Что-то случилось с Дориа, - шепнула она. - Он вернулся мрачный и озлобленный после прогулки с Гансом.
- Он дома?
- Да. Он давно ушел спать.
- Берегитесь его, - сказал Марк, - избегайте его, но старайтесь не вызывать его подозрений. Ваша пытка, даст Бог, окончится скорее, чем вы думаете.
Они простились и Марк ушел.
На следующее утро он явился рано. На пороге виллы его встретила Дженни, но не успела разговориться с ним, как вошел Ганс и объявил, что Альберт плохо спал ночь и, по-видимому, заболел. Сказав, что днем он намерен поехать на другой берег озера, американец спросил, не пожелают ли Дориа и Марк сопровождать его; Марк, согласно установленному плану, поблагодарил и отклонил предложение, Джузеппе отказался, ссылаясь на неотложные дела.
После завтрака Ганс уехал, Джузеппе куда-то ушел, обещав вернуться к вечеру. Марк поднялся в комнату Альберта.
Через некоторое время вошла Дженни, неся больному еду. Видя, что дядя Альберт лежит в постели и дремлет, она шепотом заговорила с Марком, волнуясь и не скрывая тревоги.
- Позже, когда вам будет удобнее, я очень хотела бы поговорить с вами. Я чувствую, мне грозит большая опасность, и никому, кроме вас, довериться не могу.
Глядя на ее встревоженное лицо, слушая ее взволнованный шепот, Марк забыл обо всем на свете. Участливо взяв ее за руку, он ответил:
- Положитесь на меня. Для вашего счастья я готов принести в жертву все, что мне дорого на земле.
- Дориа вечером опять должен уйти. Когда он уйдет, мы с вами поговорим. Я вам все, все расскажу, - шепнула она и ушла.
Днем вернулся Дориа. Дженни сказала ему, что дядя чувствует себя лучше, но решил не вставать с постели и не выходить из комнаты. К итальянцу, казалось, вернулось прежнее хорошее настроение; он выпил вина, поел фруктов, весело поговорил с Брендоном и около 5 часов снова ушел, говоря, что должен на несколько дней съездить по делам в Турин.
- Наконец! - прошептала Дженни, когда за ним захлопнулась дверь. Теперь нас никто не будет слышать.
- Да, только не здесь, - ответил Марк, - пойдем в сад, оттуда я буду видеть, если кто-нибудь войдет в дом.
Они вышли в сад и сели на мраморную скамью неподалеку от ворот виллы. Через несколько минут прошел Эрнесто и потушил фонарь над воротами.
Наступила тишина.
- Слава Богу, теперь вы можете меня выслушать, нам никто не помешает...
Марк взял ее руку. Дженни вдруг уткнула лицо в его плечо и разрыдалась.
- Спасите меня, умоляю вас! Я знаю, вы больше не любите меня и, может быть, даже совсем потеряли уважение; но вы неправы, тысячу раз неправы, я оказалась жертвой в руках этого негодяя. Я не любила его, он околдовал меня, заворожил и заставил выйти за него замуж, обратил в рабыню! Но теперь мои глаза раскрылись. Я должна бежать от него, оставить его, иначе я погибла!..
Целый час она говорила, прерывая речь рыданиями, жалуясь на свою несчастную долю, умоляя о помощи. Марк утешал ее, как мог, гладя ее руку, лаская золотые волосы. Она схватила его руку и поцеловала. Дыхание Марка остановилось, рука протянулась и обняла молодую женщину.
- Спасите меня, - шептала она, - спасите, и я буду ваша, я пойду за вами на край света... ведь у меня никого, никого, кроме вас, нет!
Марк потерял голову. Прошло около часа, прежде чем он опомнился. На колокольне пробили часы, и Дженни высвободилась из его объятий. С озера донесся пароходный гудок. Вспомнив, что пароход может везти Ганса, Марк вскочил и побежал в дом взглянуть на больного.
Встревоженный, он вбежал в комнату Альберта Редмэйнеса. Комната его была пуста. Марк вбежал в библиотеку и громко позвал. Нет ответа! В отчаянии Брендон бросился к окну; на озере виднелись огни быстро приближавшегося полицейского катера. На крик Марка прибежала Дженни.
- Где дядя Альберт?
- Не знаю. Он исчез из своей комнаты. Я звал, никто не отвечал.
- Марк! - воскликнула она в ужасе. - Боже мой!..
Она убежала, и Марк слышал, как внизу она спрашивала Ассунту и, выслушав ее ответы, дико закричала... Но Марк больше не думал о Дженни; со всех ног он бросился навстречу полицейскому катеру, приставшему к берегу.
- Альберт пропал из дома! Скорее, Ганс!
Ганс с четырьмя полицейскими выскочил на берег. Выбежавшая из виллы Дженни рассказывала, что пока она с Марком сидела в саду, через заднюю дверь виллы Альберту Редмэйнесу принесли письмо из Белладжио от синьора Виргилия. Неизвестно, что было в письме, но старик немедленно поднялся с постели, оделся и поспешил к озеру, где его ждала лодка.
Питер быстро отдал распоряжения, бросив взгляд на Брендона, которого тот не мог потом забыть на всю жизнь; но никто, кроме самого Брендона, этого не видел.
- Садитесь в полицейский катер, Марк, и летите, как можно скорее, на виллу Поджи. Если Редмэйнес там, возьмите его и привезите его сюда. Но его нет там, он на дне озера. Я уверен!
Марк вскочил на катер и уехал. Питер в сопровождении полицейских направился в дом.