- О Сомове с Витькой.
- Ты что? Они там над тобой посмеются, и только.
- Иван Николаевич не будет смеяться.
Иван Николаевич был оперативным уполномоченным отделения милиции и часто заходил к ним во двор, разговаривал с жильцами, интересовался житьем-бытьем. Он и Кешу с Гешей знал, всегда здоровался с ними, как со взрослыми - за руку, про отметки спрашивал. Хороший был мужик Иван Николаевич.
- Смеяться он не будет, - согласился Кеша, - но дело у нас заберет.
Он так и сказал - "дело", как будто был следователем прокуратуры или инспектором уголовного розыска.
- Заберет, - грустно подтвердил Геша. - А будем самовольничать - нам же попадет.
- Нет, брат, - сказал Кеша, - мы это дело доведем до конца и преподнесем его Ивану Николаевичу на блюдечке с голубой каемочкой.
- Как это - на блюдечке? - не поняли братья.
- Цитата, - отмахнулся Кеша, - из "Золотого теленка". Книги надо читать.
- У нас нету, - грустно сказали братья.
- У меня есть. Возьмите. Но только аккуратно!
- Мы аккуратно, - расцвели братья. - Мы ее в газету завернем.
И в это время звякнул телефон.
Он звякнул так же коротко и тихо, как тогда - у Кеши в квартире. Кинескоп встрепенулся, отбросил плед, подбежал к телефону.
- Але, - сказал он в трубку. - Ну, я, я, кто же еще... Звонил, говоришь? И что говорил?.. Ага... Ага... Ага... Понял тебя. Молодец, Говорун... Нет, не бросай. Продолжай слушать... Если что услышишь, тут же сообщай... Я буду дежурить у телефона... Да никто больше не подойдет, трус ты несчастный!.. И Водяному передай: пусть далеко не отлучается. Всё. - И Кинескоп повесил трубку.
- Ну что? - в один голос спросили Кеша и Геша, подражая близнецам.
- Звонил Витька. Сомов назвал ему адрес и номер автомобиля. Адрес такой: Арбат, дом номер семь. Автомобиль "Волга" ММФ 42-88. Запишите...
Геша схватил со стола лист бумаги и шариковую ручку.
- Чья машина? - спросил он.
- Профессора Пичугина.
- А дух в ней есть?
- Есть, вестимо. У хорошей вещи и дух хорошо себя чувствует. А профессор к машине с заботой относится, вот духу и привольно: есть где развернуться.
- Привольно ему будет, когда Витька какой-нибудь жиклер сопрет, мрачно сказал Кеша.
А Геша вздохнул безнадежно: ничем не помочь технически безграмотному другу.
- Что за чушь ты несешь, Кешка? Какой жиклер? Его и украсть-то нельзя, надо двигатель разбирать.
- А что именно Витька сопрет?
- Сомов сказал: "На твое усмотрение, подороже".
- И когда Витька пойдет на дело?
- В двадцать три ноль-ноль.
- Ужасно! - воскликнул Геша.
И Кеша тоже воскликнул:
- Ужасно!
- Почему? - удивился Кинескоп.
- Кто же отпустит нас из дому в двадцать три ноль-ноль?
И все замолчали. Все молча переживали огромное несчастье, неожиданно перечеркнувшее так хорошо придуманный план. Своеволие родителей и бабы Веры Геша не учел. И зря.
Все молчали обреченно и даже не искали выхода из создавшегося положения. Выхода не было.
И тогда встал Кеша и сказал:
- Я пойду.
- А родители? - спросил Геша.
- Родители сегодня уходят в гости к журналисту Баташеву. У него день рождения. И придут они не раньше двенадцати. А может, позже.
- А если Витька не успеет до двенадцати?
- Риск - благородное дело, - красиво заявил Кеша, и близнецы зааплодировали ему.
Он поклонился им, как кланяется артист после выступления, и сказал строго:
- Мне нужен помощник. Кто из вас пойдет со мной?
- Я, - сказал Рыжий.
- Я, - сказал Красный.
- Не все сразу. Со мной пойдет Рыжий.
- А как же я? - расстроился Красный.