- Когда?
- Когда на дело выйдет Сомов.
- Так Сомов поедет к профессору днем, - напомнил Геша, - или утром. Все вместе и будем следить.
Кеша потупился:
- Я, наверное, не смогу...
- Почему?
- Я не исключаю вариант, что родители узнают о моем ночном исчезновении. И тогда они меня накажут...
Геша с восхищением смотрел на товарища. Он сознательно шел на риск быть наказанным, запертым дома на все воскресенье! Героический человек!
- Нет, - сказал Геша, - ночью пойду я...
Это тоже был героический поступок, и Кеша не мог не оценить его. Он подошел к Геше и с чувством пожал ему руку.
- Спасибо, друг. (Так говорили все герои книг и фильмов, рассказывающих про суровую мужскую дружбу, и Кеша не стал менять привычной литературно-кинематографической формулы.) Ты не можешь волновать бабу Веру. Она уже старенькая. Пойду я. И не спорь.
Решение было принято, и теперь нужно было обсудить кое-какие детали ночного похода.
- Как Витька собирается на дело? - спросил Кеша. - Пешком или на машине?
- Он возьмет домоуправленческий "пикап", - сообщил Кинескоп.
- Кто же ему разрешит?
- Говорун передал, что Сомов тоже об этом спросил. А Витька сказал, что это его дело.
- Плохо, - подвел итог Кеша. - Раз он с машиной, нам с Рыжим за ним не угнаться. Что делать будем?
Кинескоп повспоминал что-то, губами пожевал, загнул три пальца на левой руке, опять губами пожевал, спросил Рыжего:
- Ты кого-нибудь со двора знаешь?
- Рычага знаю, - сказал Рыжий. - И еще Колесо.
- Колесо - это кто?
- Из "Явы" парень.
- А "Ява" чья?
- Мотогонщика из шестого подъезда.
- Поговоришь с Колесом. Рычаг здесь не подойдет. У него работа нервная: хозяин - врач, по ночам часто на вызовы ездит. А мотогонщик - это хорошо. Мотогонщики по ночам спят. У них режим.
Ни Кеша, ни Геша не понимали этого загадочного диалога. Пора было вмешаться.
- Кто такой Колесо, - спросил Кеша, - и зачем он нам нужен?
- Колесо - дух мотоцикла "Ява", - объяснил Рыжий. - Пижон, правда, но парень добрый. Я с ним поговорю, и он нас куда надо отвезет.
- Еще бы не отвез! - сварливо сказал Кинескоп. - Его бы тогда минимум на год дисквалифицировали.
- Как это? - не понял Кеша.
- Лишили бы права работать. А дух без дела - не дух. Он так и погибнуть может - от безделья. Страшное наказание...
- А кто бы его дисквалифицировал?
- Опять? - грозно спросил Кинескоп. - Не задавай лишних вопросов.
И Кеша заткнулся, вспомнив синюю молнию от пола до потолка и слабый запах озона в комнате. Рисковать больше не хотелось в целях противопожарной безопасности.
- Ладно, - сказал он, - собрание считаю закрытым. Да и баба Вера скоро приедет, пора сматываться. Я иду домой и веду себя примерно и тихо, притупляю бдительность родителей. Геша, из дома не уходи, после десяти старайся не спать: если что - позвоню. Ты, Кинескоп, держи связь с Говоруном и Водяным. Ты, Рыжий, договорись с Колесом ровно на одиннадцать. Кто будет следить за Витькой? - Он командирски оглядел своих соратников.
Соратники внимали Кеше с благоговением. Кинескоп даже с дивана слез, стоял около, близнецы - те вообще по стойке "смирно" вытянулись, ели Кешу глазами. Ну, Геша - тот просто слушал, привык к Кешкиным замашкам: любил дружок покомандовать, ох как любил...
- За Витькой будет следить Водяной, - отрапортовал Кинескоп.
- Кто с ним держит связь?
- Связь с Водяным будет держать Красный, - полным ответом сообщил Кинескоп, совсем как на уроке русского языка: "Что пишет Маша? Маша пишет письмо".
- Пост Красного?
- В ванной комнате.
- А если баба Вера заметит?
- Никак нет! Он будет невидимым.
- Все сообщения - Геше, - продолжал Кеша. - Он - диспетчер. Связь держать с ним. Как только Витька пойдет на дело, ты, Гешка, мне звонишь. Понятно?
- Так точно! - заорал Кинескоп, а Геша молча кивнул.
- Ну, я пошел, - тяжело вздохнул Кеша.
Он знал, что завтрашний день у него будет нелегким: репрессии со стороны родителей не задержатся. Но эта жертва была оправданна. Она приносилась на алтарь святого дела. Так думал Кеша, а он любил думать высокопарно. И еще он подумал, что возмездие грядет. И непонятно было, относилось ли сие к Витьке с Сомовым или к нему самому - за его ночные гуляния.
А Геша в это время упорно думал о том, что проблема гласности так и не решена и это плохо, потому что спланированная операция может сорваться, по сути, из-за пустяка.
"Ну да ладно, - наконец сдался он, - до вечера далеко, что-нибудь придумаю..."