В салоне тряслись шестеро человек, из них один паладин, один шелерский чиновник, направляющийся по государственной надобности, и четверо дворян — двое местные и двое... не совсем. Почтовые кареты, в отличие от обычных пассажирских, больше похожих на небольшие вагончики, вмещали только шестерых, и стоимость проезда была в разы выше, но зато и двигались они почти втрое быстрее.
Креол сидел злющий, сузив глаза и уставившись в одну точку. В Кмурии их поджидало очередное разочарование. Воровской старшина, старик лет семидесяти, с трудом, но припомнил Алесто Кобука, однако помочь ничем не смог — тот покинул город лет тридцать назад. Когда именно, он запамятовал, вспомнил только место, куда непоседливый вор собирался направиться, — Жце'Чими, город на севере Киу'Лха. Два города разделяла тысяча километров с гаком, и даже самая легкая карета никак не могла пройти этот путь быстрее, чем за пять дней. Вот они и ехали уже четвертые сутки...
Утешало одно — Жце'Чими находился еще ближе к Кнегздеку, чем Кмурия, так что путь Кобука пока что не слишком мешал общему плану.
Один из молодых гвардейцев, составлявших компанию необычной троице, сладко спал в сидячем положении. Второй с подозрением следил за Креолом и Ванессой. У этих двоих на пальцах были простые кольца, без камней, что означало их принадлежность к «просто дворянам», не имеющим значительного титула. За эти дни гвардейцы уже несколько раз пытались поиметь какую-нибудь выгоду с попутчиков, но тщетно. Игра в листы (в которой Вон с удивлением узнала покер, почти такой же, как на Земле), закончилась для них полным провалом. Креол, различающий правду и ложь, чуял блеф за милю, а к шулерству они прибегнуть не решились — маг явно только и ждал повода кого-нибудь пришибить. Поухаживать за Ванессой тоже не удалось — по той же самой причине. Гвардейцы, наверно, и не убоялись бы мага, ибо не знали, кто он такой, но лод Гвэйдеон то и дело осведомлялся у святого Креола, не беспокоит ли его что-нибудь... или кто-нибудь... Связываться с паладином на Каабаре не решались даже самые бесшабашные молодцы.
Тот, спящий, в конце концов угомонился и отстал. А вот его товарищ буквально пятой точкой чувствовал что-то странное в этих людях. И то сказать — паладины не слишком часто путешествуют общественным транспортом, да еще в компании! И не слишком часто паладины называют кого-то «святым»! Да и редкие реплики этих троих не могли не навести на мысль, что связаны они с такими вещами, что просто ого-го!
«Точно, либо клад ищут, либо заговор какой», — мрачно подумал гвардеец.
Правда, присутствие паладина разрушало обе версии — ну не вязались Серебряные Рыцари ни с кладами, ни с заговорами! А у этого к тому же и лицо было донельзя знакомым — складывалось впечатление, что это не простой паладин, а один из самых прославленных. Может, даже сам Генерал...
— Я предлагаю после Жде'Чими отправиться в Дримос, — нарушил молчание паладин. — Лучше всего — по реке. Между Киу'Лха и Кнегздеком регулярно курсируют циклботы...
— Ты наш проводник, тебе лучше знать, — лениво зевнул маг. — Но я надеюсь, что этот вор, да пожрет его пламя Гирры, отыщется в следующем городе! Мне все больше хочется его убить!
Ванесса, заметив, как навострил уши молодой гвардеец, досадливо поморщилась. С таким понятием, как «конспирация», оба ее спутника были знакомы разве что теоретически. Кристально честный паладин никогда в жизни не испытывал нужды в том, чтобы что-то скрывать. Креола, в отличие от него, бог не обделил хитроумием, но в придачу дал просто фантастическую самоуверенность. Он попросту считал ниже своего достоинства понижать голос из-за всякого быдла, которому вздумалось подслушивать.
Креол, лод Гвэйдеон и Ванесса неторопливо шествовали по пристани. В отличие от Кмурии, Жде'Чими не был портом, ибо королевство Киу'Лха не граничило с морем, но пристань здесь все же имелась. Речная пристань.
Воровской старшина Жде'Чими встретил их неласково. Точнее, встретила — старшиной оказалась женщина. Очень толстая старуха-иликари. То, что она иликари, лод Гвэйдеон понял с первого взгляда — королевство Иликар славилось тем, что у ее жителей самая темная кожа на всем Каабаре. Хотя здесь, на юге, большая часть населения щеголяла либо темной кожей, либо очень смуглой. Креол со своим светло-коричневым лицом не очень-то походил на бледных анахрожцев, за одного из которых себя выдавал. Его скорее можно было принять за сейменера или хиота.
Старуха с классической негритянской кличкой Большая Мама не пожелала признавать записку от Джейха — воры Киу'Лха издавна были на ножах с ворами Слоккерса. Ванесса уже решила, что Креолу опять придется прибегнуть к магии, но, к счастью, этого не понадобилось — хватило нескольких золотых кружочков. Большая Мама довольно долго ворчала, что деньги какие-то неизвестные, но золото оставалось золотом, и она сменила гнев на милость. Хотя, услышав имя разыскиваемого вора, снова начала возмущенно кричать и размахивать руками. Теперь ее гнев был направлен на Кобука. Она грозно осведомилась, зачем им понадобился «этот лху'т'резим матерь гна», и вот тут их неожиданно выручил несдержанный характер Креола: маг не преминул рявкнуть, что собирается убить Алесто. Услышав такое, Большая Мама расплылась в наидобрейшей улыбке и выболтала всё, что знала.
Кстати, они едва ее понимали — старуха говорила на дичайшей смеси кахальского, шумерского, эх'ха — языка королевств Энгее'Рха, Зио'Рха, Киу'Лха и Мексим'Лха, и своего родного иликареши — редкого и очень сложного языка, который мало кто знал за пределами Иликара. Даже лод Гвэйдеон изъяснялся на этом языке с превеликим трудом.
Однако в конце концов общая картина произошедшего здесь тридцать лет назад всё же сложилась.
Алесто Кобук пробыл в Жде'Чими всего несколько месяцев — у них не сложились отношения с Большой Мамой. Почему? Очень просто: она не призналась в этом прямо, но из ее дальнейших слов следовал однозначный вывод — все молодые воры этого города проходили «посвящение» в ее постели. Вон понадеялась, что тридцать лет назад Большая Мама была хоть немного стройнее и симпатичнее. Впрочем, она тут же обмолвилась, что этот обычай сохраняется и по сей день, и вот тут даже Креол брезгливо скривился. Неудивительно, что Кобук в Жде'Чими не задержался...
Где он сейчас, Большая Мама точно не знала. Зато, как выяснилось, знала ее племянница, у которой сложились куда более теплые отношения с Алесто. Худжури и сейчас еще сохраняла следы былой красоты, а тридцать лет назад, когда ей не было и двадцати... Кобук даже уговаривал девушку уехать вместе с ним, но она не захотела оставлять тетушку. А отбыл он далеко на восток, в Окоз — столицу Хиомонгеи. Там и следовало искать его дальнейшие следы.
— По крайней мере, нам везет в том, что он придерживается больших городов, в которых правит «Закон»... — рассудительно сказала Вон, с любопытством рассматривая речные суденышки. — А вот если он смоется еще южнее...
— При чем здесь везение, леди Ванесса? — удивился лод Гвэйдеон.— Кобук состоит в «Законе» — в любом из их городов он легко может найти работу. А вот на юге, как вы говорите, ему придется тяжело — в том же Кнегздеке, например, местные воры попросту режут глотки всем заезжим гастролерам... Нет, он вряд ли рискнул, бы промышлять вне городов «Закона».
— О! — сообразила Вон. — Это очень хорошо...
— Докладывай обстановку. — Креол тем временем переговаривался по магической связи с Хубертом. — Что с Сущностью Тьмы?
— За прошедшую неделю уменьшилась на пятнадцать процентов, сэр.
— Где вы сейчас?
— Над Южным материком, сэр. Мы пролетели почти семь тысяч километров. Здесь очень холодно и беспрестанно валит снег. Должен сказать, сэр, что когда мы пересекали Арганы, то несколько раз оказывались в опасной близости от высоких пиков. Если верить карте, впереди у нас будет еще несколько горных цепей — что делать, если одна из гор окажется прямо у нас на пути? Сейчас мы в трех километрах над уровнем моря — это высоко, сэр, но на Каабаре есть горы гораздо выше. Нам придется или облетать их, или подниматься выше, сэр, а в этом, случае нас атакует Сущность Тьмы...
«Чрево Тиамат!» — выругался Креол.
— Вот что, Хуберт, если такая гора окажется у вас прямо на пути, тогда... тогда мне вас всех будет очень не хватать.
Речной транспорт Каабара достиг грандиозных высот, особенно учитывая общий технологический уровень планеты. Пятьдесят лет назад в королевстве Свеленд жили муж и жена Луньоры — на Каабаре они сыграли роль Ньютона и Галилея, вместе взятых. Они потому и поженились — чтобы, так сказать, «объединить разумы». Удвоенный гений действительно оказал неоценимую услугу своему миру: Луньоры открыли закон всемирного тяготения, изобрели несколько оптических приборов — очки, микроскоп, телескоп, создали манометр и анемометр, построили самый первый станок (он изготавливал шестеренки) и смастерили печатную машину. Но главным их изобретением считался механизм, составляющий основу циклботов — посудин, которые в настоящее время буквально заполонили Зии-Тол и в меньшей степени — другие каабарские реки.
Что же представляет собой «двигатель Луньоров»? Принцип достаточно простой, но на далекой Земле то ли так и не нашлось механика, который бы до него додумался, то ли механик отыскался, но не нашлось людей, которые бы этим проектом заинтересовались. А может быть, всё дело в той крохотной разнице в физических законах, которая почти всегда наличествует между двумя параллельными мирами. Вообще-то похожие суда существовали и на Земле — одно такое изобрел Роджер Бэкон, а в шестнадцатом веке подобные строились в Барселоне, и, конечно, в Китае. Но у земных вариантов имелся один серьезнейший недостаток — для их движения необходимы были усилия десятков или даже сотен человек, а скорость при этом развивалась крайне незначительная. Может, потому-то они и получили распространение только в Китае — Поднебесная никогда не испытывала недостатка в рабочих руках.
Циклбот же представляет собой самое обычное деревянное судно небольшого размера, похожее на американские пароходики середины девятнадцатого века. По бокам расположены два «беличьих колеса», доходящие до середины борта, которые, собственно, и приводят циклбот в движение. От этих колес он и получил свое название. Механизм же, движущий колеса, разделен на две части — нижняя движет колеса, а верхняя движет нижнюю. Нижняя половина располагается в самой глубине трюма, частично даже под днищем, и работает благодаря энергии текучей воды. Что интересно, механизму совершенно безразлично, в какую сторону направлено течение — лишь бы оно вообще было. Нужно всего лишь не забывать поворачивать специальную шестерню, чтобы циклбот двигался вперед, а не назад. А для того чтобы этот механизм действовал, необходимо его постоянно подталкивать, и для этого служит верхняя часть, расположенная на палубе. Она похожа на четыре склеенных велосипеда с педалями для рук и ног, и вертят эти педали люди. На каждом циклботе непременно есть не меньше дюжины таких людей, называемых вертелами. Их задача чрезвычайно проста — не останавливаясь, крутить рычаги руками и ногами. Для этого не нужно ничего, кроме крепких мышц и хорошей дыхалки. По сути дела, вертелы составляют большую часть экипажа циклбота — обычно имеется три смены по четыре человека, и они меняются через каждые четыре часа. Вся конструкция может развить скорость пятьдесят узлов в час (земных) и даже больше. Если бы не тот факт, что циклботы работают на текучей воде и вне рек движутся со скоростью черепахи-инвалида, они давно бы вытеснили из океанов парусники...
На причале Жде'Чими стояло десятка полтора циклботов, но часть из них могла отправиться в плавание только через несколько дней, а другие возили грузы и не отличались резвостью. Однако был среди них один, подходящий идеально, — частный пассажирский циклбот «Щука». Небольшой, желтого цвета и на редкость скоростной.
Капитан «Щуки» сидел в своей каюте и просматривал бухгалтерскую книгу. Записи он вел сам, никому не доверяя.
В последнее время дела обстояли не так хорошо, как хотелось. В Ор-Геен-Ши несколько лет назад придумали новую модель циклбота, и она потихоньку вытесняла старую; особенно интенсивную форму этот процесс приобрел после того, как была основана купеческая компания «Три Брата». Их циклботы плавали медленнее «Щуки», но зато вмещали чуть ли не впятеро больше пассажиров, а расходы оставались почти такими же. Нетрудно догадаться, что «Три Брата» снизили цены на перевозку больше чем вдвое — и всё равно оставались с хорошей прибылью. Услугами «Щуки» пользовались всё реже и реже. К тому же у «Трех Братьев» были хорошие отношения с «Законом», и воры всё сильнее прижимали мелких судовладельцев...
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Капитан быстро окинул гостей взглядом. Пожилой, седовласый паладин. Рослый черноволосый виконт, судя по золоченому скипетру вместо шпаги,— анахрожец. Очаровательная молодая маркиза с необычным разрезом глаз. Наверняка пассажиры, а это хорошо — в этот рейс «Щука» отправлялась полупустой. Паладин — особенно хорошо, на реке встречается и нечисть, и речные пираты... Капитан вспомнил шеренгеба, сожравшего его вертела в прошлом месяце, и содрогнулся.
— Зин'хэ ого мра уш'тха инкроо'ш э ниггэ алан тур'ма? — вежливо поинтересовался он на эх'ха.
— Вы владелец этого парохо... циклбота? — спросила молодая маркиза.
— Готов в этом расписаться, лэди, — с легкостью перешел на кахальский капитан. Речник, не знающий больше одного языка, долго в своем ремесле не продержится. Правда, в ижети — родном языке капитана — отсутствует буква «е», а потому большинство ижцев говорят на чужих языках с акцентом, изрядно напоминающим турецкий. — Капитан Тортлоу, к вашим услугам. Ясру Тортлоу... — Ванесса сразу решила, что будет называть капитана только по фамилии. — А это моя «Щука» — лучший циклбот на Зии-Толэ, а это значит — во всем мирэ.
— Самый лучший? — ехидно прищурилась дама. Похоже, в этой компании она была главной, раз паладин и виконт уступали ей ведение переговоров.
— Истина, лэди! Дэлаэт двадцать три пэрэхода в час! Каюты пэрвого класса, каюты второго класса, для нищих и скупых — трюм. Двадцать чэловэк экипажа — дюжина вэртэлов, пять матросов, они жэ стюарды, два мэханика, кок и, конэчно, я сам, владэлэц, капитан, штурман и боцман в одном лицэ. Стоимость проэзда умэрэнная, каюты просторныэ, обэды вкусныэ, экипаж вэжливый и обходитэльный. Нэт ничэго лучшэ для дэлового путэшэствия или просто рэчной прогулки. Нэсколько кают пэрвого класса эще свободны, отплытиэ завтра на рассвэтэ.
— Неплохо, — кивнула маркиза. — Нам нужно в Дримос, и как можно быстрее.
— О-о-о... — Тортлоу порядком скис. — Ах, лэди, что жэ вы сразу нэ сказали... Ради ваших прэкрасных глаз лично я отправился бы хоть в пасть к Близнэцу, но «Щука» плывет на юг, в Лэн'Дже, и с этим ничэго нэ подэлаешь... Вот кабы вы пришли нэдэлэй раньшэ...
— И мы никак не можем вас переубедить?
— Я забочусь о своей рэпутации, лэди... — печально развел руками капитан. — «Щука» ходит по Зии-Толу уже почти тридцать лэт, и никто эщэ нэ мог сказать, что капитан Тортлоу подвел своих пассажиров. Большая часть кают уже заполнэна, и всэм им нужно в Лэн'Джэ... Нэт, лэди, нужно что-то до чрэзвычайности убэдительноэ, чтобы я измэнил курс...
— Как насчет этого? — осведомилась маркиза, высыпая перед ним содержимое тяжелого кошеля.
— Эргхах-ааах!!! — прохрипел капитан, чувствуя, как у него останавливается сердце.
Золота, высыпанного на стол, хватило бы, чтобы купить «Щуку» вместе со всем экипажем, а его, Тортлоу, нанять на нее вертелом. Деньги казались незнакомыми, но мир велик — мало ли где могут чеканить такие монеты? А в том, что это именно золото, у него не было никаких сомнений — Ясру Тортлоу пожил на свете и уж в этом-то разбирался основательно...
— Прэкрасная лэди! — пораженно покачал головой капитан. — Ваша шэдрость воистину нэ знаэт границ! За эту сумму вы вполнэ могли бы купить новый циклбот нэ хуже «Щуки»...
— Но на это понадобится время, верно? — нетерпеливо притопнула ножкой маркиза. — А мы торопимся. Как насчет такого предложения, капитан: вы сдаете нам свой корабль как бы в аренду вместе со всем экипажем и вами самим примерно на месяц. Может быть, чуть дольше... Всё, что мы от вас требуем, — чтобы в течение этого времени вы плыли не туда, куда хочется вам, а туда, куда скажем мы...
— Циклботы ходят... — проворчал Тортлоу, не в силах оторвать взгляда от золота. — А плавает дэрь... о, проститэ, лэди, сквэрнословлю...
— Да простит тебя Пречистая Дева, — сотворил в воздухе перечеркнутый круг паладин.