Лучший способ борьбы с пьянством -
уничтожение спиртного путем приема вовнутрь.
(народная медицинская мудрость)
– Бутылочку дорогую уже успели заказать? – ехидно поинтересовалась Джина у меня.
Я заерзал на стуле. Начать праздник с оправданий мне не хотелось (как вы лошадь запряжете – так она и повезет). Джина переводила взгляд с бутылки вина, покрытого сургучными печатями, на меня и обратно на бутылку, и в ее сиреневых глазах плескалось презрение, смешанное с недовольством.
– О нет, – пришел на выручку гостеприимно улыбающийся тролль-официант. – Это подарок от заведения, в честь нового рекорда!
Джина чуть подобрела, но все равно продолжала придирчиво поглядывать на меня. Вторая оркитянка тоже не спешила начинать веселье – чувствовалось, что она полностью находится под влиянием своей эмансипированной подруги.
– Ну что, Хоб, сбылась твоя мечта? – хитро сказала гоблинка, прервав затянувшееся молчание.
– Лия, я тебя люблю! – тут же растянулся в улыбке мой гоблин-компаньон, и все за столом немного расслабились. – Хоть ты и хитренькая вредина!
– Да ты все только говоришь о любви, – кокетливо закапризничала Лея. – А как до дела доходит – сразу в кусты!
– Перед Тимом меня не позорь, – весело вступил в полемику Хоб. – А то подумает невесть что.
– И правильно подумает! – обвинила моего компаньона хорошенькая гоблинка, но с таким видом, что сразу становилось понятно – это их давняя приятельская пикировка. – Соседушка…
Как вскоре выяснилось из шутливой перебранки гоблинов, ребята выросли вместе, и даже когда-то не просто дружили. Но потом судьба-злодейка раскидала их по всему свету, и только раз в год они пересекались на празднике рыболовства. При этом Хоб был фанатиком рыбалки, а Лия приезжала сюда на денек развеяться. В этой женской компании оркитянка Лина была знатным рыболовом, Джина рыбачила исключительно для поддержания имиджа, а Лия просто развлекалась. Орки (я в том числе) напряженно молчали, а гоблины развели бурную деятельность. Хоб и Лия шутили и между делом завалили тролля-официанта заказами. Тролль запомнил все и убежал, а гоблины продолжали веселый разговор, и вскоре Джина расслабилась, и периодически стала вставлять ехидные замечания в диалог Хоба и Лии. После этого Лина тоже подобрела, и через пять минут мы уже непринужденно болтали обо всем на свете.
Джина нападала на мужское население в моем лице (впрочем, уже не так агрессивно как поначалу), а я шутливо отстаивал права мужчин. Лина увлеклась разговором с Хобом о рыбалке, а веселушка Лия успевала вставлять ехидные замечания, как в тему рыболовства, так и в полемику об эмансипации. Пока приносили еду, мы успели приговорить первую бутылку. Вино оказалось отменным, и мы заказали вторую бутылку. Стол ломился от яств, вторая бутылка улетела быстрее, чем первая и пришел черед третьей. Ну и так далее…
В разгар веселья я встал из-за стола и, выйдя в коридор, поймал нашего официанта. Мы с ним немного пошептались, он хитро подмигнул и сделал такое выражение своей жуткой синей физиономии, что я лишний раз убедился – хороший официант это призвание, и такого рода профессионалы везде одинаковые. После этого в карман тролля перекочевала приличная сумма в золотых монетах, и я пошел обратно с чувством выполненного долга.
Я вернулся за столик в отличном расположении духа (до этого момента ситуация мне не нравилась) и включился в общее веселье. Компания разогрелась до нужного градуса, и в ход пошли веселые истории и анекдоты. Сначала блистал Хоб, рассказывая рыболовные байки, в которые периодически вставляла веские замечания Лина. Потом Лия начала увлекательное повествование об интригах высшего света Оргбурга и своем в нем непосредственном живом участии. Гоблинка оказалась знатной проказницей и интриганкой, и я бы не хотел попасть в круг ее противников. Затем Джина начала свой веселый и ужасный рассказ о том, как она учила неотесанных чурбанов мужского рода (иногда предупреждающе поглядывая в мою сторону) относится уважительно к женскому населению. Компания немного заскучала, и тут пришла моя очередь.
Рассказав для затравки пару веселых бородатых анекдотов (хорошо, что для мира Ворк они новые и интересные), я заставил нашу компанию плакать от смеха. Мой компаньон издавал звуки, чем-то напоминающие кваканье целого болота жаб в осенний дождь, хорошенькая гоблинка-вампирчик шипела как веселая змеюка, оркитянка с большими клыками гоготала как породистая кобылица и даже борец за женское равноправия звенела на всю таверну хорошо поставленным смехом прирожденного оратора. Ощутив всеобщее внимание, я разошелся не на шутку, почувствовав себя эдаким орлом вдохновения, парящим над вершиной утеса счастья, готовый в любой момент броситься как чайка в огнедышащую магму любви… Что-то меня опять понесло. Одним словом – я много шутил.
Все хорошее рано или поздно заканчивается – закончилось и наше веселое застолье. Хоб попытался поучаствовать в оплате банкета, но девушки скорчили такие физиономии, что он тут же испуганно замолчал. Подозвав официанта, наши собутыльницы (было выпито не меньше десяти бутылок вина – как их назвать-то иначе?) попросили озвучить сумму счета.
– С вас пять серебра, – невинно произнес официант, вызвав у всех за столом (кроме меня) шоковое состояние.
– Сколько?!! – хором поинтересовались девушки и гоблин.
– Пять серебра, – терпеливо произнес тролль, потом хитро прищурился и добавил: – А впрочем, если эта сумма чересчур велика, то можно поговорить о еще большей скидке, в честь рыболовного рекорда.
– Да каждая бутылка вина стоит пять золотых! – возмущенно сказала Джина, напряженно выискивая в ситуации ущемление женского равноправия.
– Скидки от заведения в честь рекорда, – непринужденно выдал официант заготовленную фразочку, поглядев на феминистку честнейшими глазами прожженного хитреца.
Признаюсь – это было моих рук дело. Ну не могу я позволить девушкам платить за меня, где бы то ни было – чувствую ужасный дискомфорт. А собственное спокойствие дорогого стоит, да и не в деньгах счастье, в конце-то концов. Впрочем, кроме Джины никто особо долго не возмущался, а Лия так быстренько достала золотой и, положив на стол, обворожительно улыбнулась и сказала:
– Сдачи не надо.
– Заведению тоже, – не растерялся тролль и положил на стол сдачу, смахнув в свой передник золотой.
Возмущалась феминистка в гордом одиночестве, а это скучно, так что недовольство было недолгим. Вскоре наша компания вышла из ресторана в отличном настроении. На дворе стояла тихая безветренная ночь, и гадкая луна в безоблачном черном небе просто звала к тихой прогулке, навевая неуместное лирическое настроение. Вино шумело в ушах, и мою дурную голову посетила поэтическая муза.
Я вдруг ни с того ни с сего решился и прочитал сонет Шекспира, в переводе на оркский. Как я сейчас понимаю – получилось что-то жуткое, но нельзя забывать о том, сколько было за вечер выпито – моя зрительская аудитория была в нужной кондиции. Девушки задумались о высоком и даже мой гоблин-компаньон чуть не расплакался от полноты чувств. Точно, язык мой – враг мой.
– Не такие уж грымские и бесчувственные колоды, – задумчиво сказала гоблинка, послушав тот поэтический ужастик, что я вывалил на бедные головы моих собутыльников.
– Ты милый, – сказала Джина, и мне показалось, что я начал тонуть в ее сиреневых глазах. – Хорошо, что я тебя не побила при первой встрече.
– Не получилось бы, – нежно сказал я, и тут до меня дошло, какую чушь ляпнул, но было поздно. В глазах Джины начали разгораться непримиримые костры феминизма. Я было подумал о бегстве, но сиреневые глаза меня не отпускали, обещая погоню до победного конца.
– Шоу продолжается! – весело сказала Лия, глядя на меня. – Зря ты это сказал.
– Понимаю, – покаялся я под обвиняющими взглядами. Потом малодушно предложил: – А может, вам послышалось? Я же молчал, да?
– Нет, – спокойно сказала Джина, и ее ледяной голос резко контрастировал с огнем в глазах.
– А давай дадим ему последний шанс, он же стихи знает, – предложила моя заступница гоблинка. – Пойдем в зал, если Грю трезвый. Пусть он его проучит для начала?
– Нет, – твердо сказала Джина.
– Да ладно, пусть попробует, – неожиданно заступилась за меня Лина. – Грю где-то сегодня деньги достал, и напиться успел. Сейчас как раз протрезвел, злой наверно как дракон.
За меня продолжала заступаться вся наша компания, а я стоял с виноватым видом, не пытаясь бежать – и прекрасная оркитянка уступила. Джина развернулась и резко пошла куда-то в сторону восточного входа, все мы потянулись за ней.
"Интересно, почему злой как дракон? Гоша мне показался незлобивым", – думал я, идя в хвосте колонны. Потом вспомнил стаю зубастых дракончиков и согласился с тем, что некоторые драконы весьма злобные твари.
Мы подошли к одноэтажному зданию и вошли в большой зал. Хоб подбежал к магическим лампам в углах, и зал вскоре осветился, превратившись в некое подобие спортзала. Обстановка была знакомая – сэнсэй смотрелся бы тут очень органично. Джина подошла к двери в углу зала и без стука вошла в нее. Мы встали рядом с земляной площадкой, огороженной столбами и застыли в ожидании.
– А кто такой этот Грю? – шепотом спросил я Хоба, когда он вернулся к нам.
– Бывший чемпион по оркской северной борьбе. Вот только пьет много, – тихонько ответил мне гоблин. Потом посмотрел на меня скептически и сказал: – Учил Джину биться без оружия. Сейчас он тебя будет бить.
– Уф, это хорошо, – успокоился я, готовый к чему угодно – кроме драки с оркитянкой. Хоб посмотрел на меня как на умалишенного, тут дверь открылась и появилась Джина сопровождаемая огромным орком. Выражение зеленой рожи орка было просто зверское.
– О, грымский, опять ты! – радостно заорал орк, увидев меня. – Снова денег мне принес?
– Ты ему серебра дал? – обвиняющее посмотрела на меня гоблинка. – Зачем?
– Так получилось, – сердито ответил я, узнав орка. Это был тот самый урод, что обманом содрал с меня серебряную монету за вход в бастион.
– Зачем ты дал ему деньги! – обвиняющее спросила Джина, взглянув на меня с ненавистью.
– Как это на одну серебряную монету можно так нажрался? – проигнорировав всех поинтересовался я у орка почти цитатой. – И с каких это пор привратники пропивают деньги за вход в крепость?
Орк зразу замялся, и внимание девушек переключилось на Грю. Орк заскрипел зубами от злости, и обратился к Джине:
– Кого надо проучить? Надеюсь этого грымского?
– Грю! Тебя за это могут посадить в темную, ты понимаешь? – сердито спросила оркитянка своего учителя.
– Если этот грымский коменданту крепости напишет жалобу, – парировал орк. – Но он не напишет – я ему сейчас руки обломаю.
– Я не напишу, конечно, – влез я. – Но кое-кому тут клыки мешают. Надо бы укоротить…
Орк только зарычал в ответ и решительно вышел на середину земляной арены. В меня вцепились гоблин и оркитянка Лина, пытаясь увести из зала, но я уперся (а может быть, это вино уперлось во мне, пьянство – зло). Джина нерешительно посмотрела на меня, и только Лия наблюдала за всем этим с азартом светской львицы, наткнувшейся на неожиданное шоу.
– Отпустите меня, – попросил я ребят. – Обещаю – я его не убью. И даже не покалечу. Проучу немного.
– Ты точно грымский дурачок, – обреченно сказал Хоб, и ребята меня отпустили.
Пока меня держали, я внимательно наблюдал за движениями орка. Повадки выдавали опытного борца. Грю сделал пару разминочных движений плечами, помассировал шею и застыл в ожидании, снисходительно глядя на меня.
– Правила есть? – хмуро спросил я у орка.
– Без оружия, – ухмыльнулся Грю. – И пока не вынесут из моего зала.
– Устраивает, – просиял я и решительно вступил в круг поединка.
Как только я вошел в круг окр решительно направился ко мне, презрев все меры предосторожности. А может быть, они тут только боролись, а о боксе даже не знали – тем более грех было упускать такой шанс. Шел орк как на параде – руки чуть впереди, челюсть обгоняет все остальное, как зомби, честное слово. Даже как-то неудобно такого бить. Ну, он сам напросился, да еще и поиздевался надо мной, когда я в крепость с таким трудом дотащился. Налетев на левый джеб в челюсть орк остановился, и в его глазах на секунду появилось недоуменное выражение. Этой секунды мне хватило на резкий выдох и классическую двойку в ту же многострадальную челюсть, после чего орк пустым мешком сложился у моих ног.
Наша компания застыла в ужасе. Тут же Джина бросилась к Грю, потом сидя повернула голову ко мне и прошептала:
– Тебе конец.
Потом опять повернулась к орку и заплакала над его телом.
– Брат, как же ты так, – причитала оркитянка над орком.
Я стоял и с недоумением смотрел на мгновенно посерьезневшую нашу компанию. Этот орк оказался братом Джины, вот незадача-то.
– Надо бы вызвать коменданта, – тихо сказал Хоб.
– Зачем? – спросил я, проникшись всеобщим напряжением.
– А зачем ты его убил? – спросил в ответ Хоб.
– Кого убил? – не понял я.
– Ну не меня же, – ответил гоблин и опасливо отодвинулся от меня.
– Да живой он, сейчас очухается, – успокоил я нашу компанию. На меня посмотрели недоверчиво, но я уже увидел в уголочке ведро. Я подошел к нему, взял, потом встал над валяющимся орком и вылил тому на голову полведра холодной воды. Орк фыркнул и сел. В его глазах застыло недоумение. Все в комнате с облегчением вздохнули и заулыбались.
– Да всем показалось, что ты его магией шарахнул, – раздался в тишине извиняющийся голосок гоблинки.
– Да какая магия, я не умею ничего магического, – смущенно пробубнил я. Видимо, звук выдоха все приняли за магическое плетение. – Так – пару оплеух отвесил. Дружеские подзатыльники…
После этих слов грянул смех. Смеялся даже орк, потирая челюсть и затылок.
– Хороший подзатыльник, как будто кистенем приголубил, – сказал Грю когда все немного успокоились, и смех грянул с новой силой. Смеялась даже Джина. Гоблинка Лия присела над Грю и провела руками над его головой, что-то пропев. Орк сразу пришел в себя, его кожа приобрела нормальный зеленоватый оттенок (а то он сидел почти белый, как человек). Наша светская львица оказалась лекарем, причем неплохим.
– Вот так, брат. Надо относиться к любому противнику серьезно, – сказала Джина, когда веселье поутихло.
– Да уж, – согласился Грю, опасливо поглядывая на меня. – Слышал я, что среди грымских бывают великолепные бойцы постой рукой – но не верил. Теперь сам убедился.
Похоже, джисталкеры Земли создают клану Грым славу великих бойцов. Надо бы не забыть сообщить об этом в комитет, когда вернусь.
– Ну, ты сам сказал "без правил", – начал оправдываться я.
– Уху, зазнался и расслабился, – согласился орк, встав на ноги. Потом улыбнулся и добавил: – Ну и к лучшему, а то пришлось бы выносить тебя. А ты парень неплохой.
– Это вряд ли, – не подумав, ляпнул я (нельзя мне пить). Грю и Джина с интересом на меня уставились. – Я ничего не говорил только что. Молчал, да?
– Сказал, – многозначительно заявила оркитянка, и показала пальчиком на круг. Я тяжело вздохнул и пошел в центр зала. За мной двигался сосредоточенный и серьезный орк.
Грю оказался неплохим борцом. Поначалу я даже попался на одну его уловку, что-то среднее между подножкой и подсечкой – оказался на земле, хотя через долю секунды кувырком ушел от пытавшегося поймать меня орка и уже стоял на ногах. Но потом дала знать о себе школа сэнсэя Андрея. Грю летал и падал. Потом вставал и снова пускался в недолгий полет. Надо отдать ему должное – падать орк умел очень неплохо. После очередного падения орк встал, сложил руки на груди и поклонился мне. Я поклонился ему в ответ.
– Не надо бороться с ним, сестренка, – улыбнулся Грю, когда вышел из круга.
– Это мы поглядим, – сжав губы, заявила Джина, посмотрела на меня и показала пальчиком на арену.
– Аккуратнее с ней, пожалуйста, – шепнул мне Грю, когда я понуро проходил мимо него. Я кивнул головой и встал в центр.
Дина встала напротив меня, потом резко схватила за руку и попыталась провести бросок через бедро. Вас когда-нибудь пробовала бросать через бедро красивая девушка? Скажу вам по секрету – ощущения неописуемые…
Впрочем, я что-то опять отвлекся. Бросить я себя, естественно, не дал, но и контрприем проводить не стал, просто обойдя препятствие. Так я и бегал по всему кругу от оркитянки, которая сначала думала об обороне, а потом плюнула на все и просто гонялась за мной по всей арене, в надежде поймать меня и что-нибудь сделать. За нашими маневрами все наблюдали поначалу с искренним интересом. Первым не выдержал Грю.
– Вы когда набегаетесь, меня не будите, – сказал орк, зевнул и ушел в свою комнату.
Мы с Джиной продолжали носиться по арене. Следующими не выдержали гоблины. Они переглянулись и тихонько покинули спортзал. Дольше всех держалась оркитянка Лина. Но и ей это под конец надоело, она зевнула, потом посмотрела на наши маневры, и тихонько (по стеночке) прокралась в сторону двери, за которой совсем недавно скрылся брат Джины. Моя оркитянка запыхалась, но не сдавалась. Всю ночь скакать по арене мне не хотелось, поэтому я поймал ее за руку и аккуратной подсечкой уложил на пол, придержав девушку, чтобы не ушиблась. Джина оказалась цепкой (как обезьянка) и вцепилась в рукав, так что я был вынужден упасть рядом, чтобы не порвать одежду. Девушка ловко перевернулась и залезла на меня. Сев мне на живот, Джина схватила мои руки своими пальчиками и прижала к земле над головой. Ее губы оказались в трех сантиметрах от моих глаз.
– Ты проиграл, – тяжело дыша, сказала прекрасная оркитянка.
– Сдаюсь, – прошептал я, после чего ее губы впились в мои.
На земляном полу (который явно был обработан магией Тверди, так как он совершенно не пачкался) в центре спортзала лежал джисталкер. На нем сидела верхом прекрасная оркитянка и целовала его. Джисталкер млел от наслаждения, и при этом чувствовал себя ужасно неловко – очень мешали клыки.