— И даже разговариваем. А что такое лютик?
— Это лингводекодер. Ну, такая хреновина, которая позволяет тебе понимать чужой язык как родной, и говорить на нем. Я вам взял десятидорожечные, то есть на десять языков. Ненужные можно стирать, а вместо них брать новые.
В комнату вошли возбужденные Ракот, Хедин, Всеслава и Франц.
— Комиссар, — воскликнула Всеслава, — к нам вернулась наша магия. Пока незначительно, но вернулась!
Сантьяга прислушался к себе:
— Я тоже что-то ощущаю. А вы, Яна?
Яна радостно сверкнула глазами, в которых плавали золотые точки:
— И я!
Все оживленно заговорили, не слушая друг друга. Каждый спешил выразить свою радость и дать свою гипотезу произошедшего. Кортес, слушая их, невозмутимо покачивал головой и иногда хмыкал себе под нос.
Вдруг сквозь гомон пробился странный, привычный, но невероятный здесь звук.
Толик чертыхнулся:
— Тихо! У меня брехунец звонит.
Ударная группа появилась в лавке Морковки когда тот только собирался вставать. Увидев выходящих из телепорта Мафея, мэтра Вельмира и метрессу Морриган в компании с неизвестными ему пожилым магом, как Витька решил по его мантии, молодым четверть-эльфом, изыскано одетой дамой и Жаком, Витька вскочил и попытался причесать торчащие во все стороны лохмы пятерней. Хорошо еще, что ему вчера как обычно было лень раздеваться, и он спал одетым.
Обув ботинки и накрыв постель покрывалом он предложил прибывшим присаживаться, и вяло поинтересовался, не желают ли гости чайку. К его облегчению гости отказались, и сразу же принялись за дело. Они хотели еще раз провести разведку места дислокации Повелителя, чтобы, подготовившись, атаковать того.
Около кушетки установили на стул большое зеркало, а Жака, не слушая его причитаний, уложили на кушетку.
— Алиенна, — сказал Вельмир, — постарайся понять его защиту, а вы, мэтр Алехандро, — он обернулся к пожилому магу, попробуйте считать с Повелителя параметры, чтобы модифицировать свое заклинание. Как я понимаю, вы разрабатывали его для живых людей, а тут нечто иное. Ален, — теперь он повернулся к четверть-эльфу, который слонялся по лавке и постоянно пытался острить, — отойди в сторонку и постарайся удержаться от своих шуточек. Ты отвлекаешь Жака. Морриган, пожалуйста, сдержи в свою радость и не швыряйся заклинаниями. Это зеркало у нас одно.
Витька, сидя в углу, видел, как, погрузив в транс Жака, волшебник легкими движениями рук настроил зеркало, и в нем появилось уже знакомое по предыдущему сеансу дальновидения изображение кабинета Повелителя. Но вот представшая перед ними картина была совершенно неожиданной. Повелитель лежал на полу около своего письменного стола. Рядом с ним, но не обращая на него никакого внимания, стояла группа совершенно незнакомых, но явно живых людей, и что-то оживленно обсуждала. При этом они говорили все сразу, не слушая и перебивая друг друга. Еще один незнакомец с лицом воина и короткой стрижкой, в которой проблескивала седина, молча сидел на письменном столе, свесив ноги над Повелителем и задумчиво покачивал одной ногой.
Некоторое время все ошарашено наблюдали эту картину. Потом Вельмир сделал легкий пас, изображение сместилось и уменьшилось, охватывая всю комнату. И все увидели, что рядом с оживленно галдящей группой со своей обычной ехидной улыбкой стоит Толик.
Мэтр Вельмир обернулся к Витьке:
— Вы не могли бы связаться с Толиком по мобильному? Насколько я знаю, он всегда его таскает с собой. Ведь здесь мобильная связь возможна?
Кивнув, Витька достал мобильный и набрал номер Толика. Вскоре они услышали донесшийся из зеркала звук телефона и возглас Толика, который смог понять только Витька.
После того, как Толик ответил Витьке, Вельмир протянул руку:
— Прошу вас, дайте я с ним поговорю.
Разговор был коротким. Узнав у Толика ориентиры и получив утвердительный ответ на вопрос, можно ли им присоединиться к их компании, Вельмир вернул мобильный Витьке, погасил зеркало и вывел из транса Жака.
— Там что, комиссия с Альфы? — ошалело уставился на волшебника пришедший в себя Жак. Все по-русски чешут. И без акцента.
— Сейчас узнаем, — ответил Вельмир, открывая телепорт, по которому вся их группа вместе с Морковкой переместилась в Первый оазис.
После взаимных представлений, в которых Толик выступал в качестве переводчика, прибывшие занялись осмотром помещений, а путешественники — освоением лютиков. Толик, которому уже надоело быть, как он выразился, рупором масс, сделал всем ручкой и исчез в зеленом облачке телепорта.
Освоение новой техники не заняло много времени, и скоро все оживленно общались на ортанском.
— Какая жалость, что установка, гасящая магию, уничтожена, — сказал мэтр Вельмир. — Скажите, а рабочие журналы Повелителя не сохранились?
— А зачем вам все это? — спросил Кортес, закидывая на плечо изрядно потолстевший рюкзак. — Если бы установка или журналы, так удачно погибшие во время штурма, сохранились бы, то они представляли бы чисто академический интерес.
Во-первых, вы не смогли бы применить эту установку против своих противников, потому что ее радиус действия таков, что и вас накроет. Это то же самое, что кидать огненный шар в противника, стоящего на расстоянии вытянутой руки от вас. Конечно, ему достанется, но и о вас смогут вспомнить добрым словом.
А во-вторых, сами вы не сможете изготовить такую установку. Здесь нужны высокие технологии. У вас их нет. А если вы их возьмете с Каппы, то чтобы их освоить, вам придется создавать развитую промышленность со всеми ее прелестями. То есть необратимо изменить ваш мир в направлении высокоразвитой технологической цивилизации.
Оно вам надо?
Мэтр Вельмир задумчиво посмотрел на Кортеса, потом еще подумал, и признал, что оно им не надо. И что все очень удачно получилось.
— Какая прелестная гадость — метресса Морриган подошла к телу Повелителя.
Она долго всматривалась во что-то, видимое только ей, и изредка делая пассы. Наконец она со вздохом опустила руки и обратилась к Кортесу:
— Как вам удалось упокоить его? Я, например, так и не смогла разобраться в заклинаниях, удерживающих его душу в связке с телом.
— Я не маг. Извините, бессонная ночь. — Кортес зевнул, деликатно прикрываясь ладонью. — Просто дал в лоб, а заклинания осыпались. Как в детской сказочке — снесла Курочка Ряба дедушке яичко начисто. А там, я полагаю, явились сопровождающие и отконвоировали куда следует.
— Какие сопровождающие?
— Ну, те, которые сопровождают души после смерти. Кого вверх, кого вниз. Кстати, если желаете, могу уступить вам этот раритет, — он кивнул на мумию.
— Спасибо, но мой сволочной братец мне надоел еще при жизни. Может Мафей захочет воспользоваться вашим щедрым предложением. У него Повелитель убил девушку.
Стоящий рядом Мафей отрицательно мотнул головой:
— Я бы с радостью пинал это чучело каждый день, но вряд ли его хватит надолго. А предаваться потом пустым сожалениям по безвременно утраченному чучелу не хочется.
Кортес, пожав плечами, скатал Повелителя в плотный рулон и прикрепил поверх рюкзака, а Морриган, взглянув на Мафея, сказала:
— Ты сильно вырос за последние дни, мой мальчик.
Еще несколько часов объединенная команда занималась осмотром и изучением всех лабораторий Повелителя, после чего Мафей смотался и притащил телепортом убаса Кетменя. Тот долго обалдело смотрел на остатки Повелителя, выражая свое философическое осмысление мира краткими и точными, но очень емкими фразами. Правда, оценить их мог только Морковка, поскольку прибывшие с Ортана не владели каппийским, а другая группа, понимая состояние убаса, решила не занимать дорожку лютика столь экзотическим языком даже ради возможности услышать высокохудожественный фольклор этого мира.
Исключение составил только Кортес, который, в конце концов, со вздохом признал, что ни что не ново под Луной и достаточно коротким монологом на каппийском вверг убаса в состояние радостного изумления. Схватив лежащие на столе бумагу и карандаш, убас попросил Кортеса повторить высказанные им откровения, что Кортес и проделывал в течение последующего получаса, повторяя по слогам божественную музыку, в которой купался окрыленный убас.
Стащенный с небес буквально за штаны убас Кетмень осмотрел склады боеприпасов, горючего, обмундирования и продовольствия, и, позеленев от увиденного, пришел в ужас от мысли, что все это бесхозное добро попадет в чьи-то чужие, и, следовательно, нехорошие руки. Пришлось взять с него честное убасское слово, что и в дальнейшем он будет оказывать Морковке всяческое содействие и смотреть сквозь пальцы на его шалости и поездки на попойки к святым отцам. Ведь если бы Морковка спьяну не переехал бы в пустыне Мафея и не притащил бы его к себе, то Повелитель бы до сих пор бы не жил и здравствовал в Первом Оазисе, представляя собой нешуточную угрозу для всех остальных. После произнесения убасом торжественной клятвы он был отправлен телепортом обратно, а через полчаса снова переправлен в Первый Оазис вместе с тремя десятками своих помощников. Убедившись, что прибывшие взяли под охрану территорию и начали деловито паковать трофеи и грузить их на автотранспорт, ранее принадлежавший Повелителю, а также в том, что обратно они, захватив все трофеи, запасы горючего и продовольствия вернутся своим ходом, маги решили вернуться вместе с Морковкой и отобранным им с согласия убаса имуществом в его лавку за Жаком.
Появившись всей кампанией вместе с новыми знакомыми в лавке Морковки они застали Жака попивающим пиво вместе с Толиком и Кантором, которого притащил с Альфы Толик. Кантор мрачно цедил пиво и столь же мрачно цедил слова, описывая, что произойдет с разными нехорошими дядями, не объясняя, в чем те провинились.