Путешественники остались одни.
Жить на такой планете — только терять время!
Вот уже вторую неделю шлюпка торчала в поясе астероидов, медленно двигаясь вместе с окружающими ее каменными обломками. Делать было совершенно нечего, и они делили время между жаркими дискуссиями, наблюдением за экраном и сном. Продовольствие подходило к концу, да и воздуха оставалось всего на несколько дней.
— Предлагаю садиться на планету, — сказал князь. Висеть здесь дальше не имеет смысла, а если прилетят спасатели, то найдут нас и на планете.
Никто не возразил, и он утопил кнопку автопилота. Шлюпка вздрогнула, и звезды на экране начали двигаться. Выбравшись из пояса астероидов шлюпка увеличила скорость, нацелившись носом на маленькую голубоватую звездочку.
Чем дальше уходила шлюпка от пояса астероидов, тем слабее становилась «рыбацкая сеть», опутавшая их магию, даря надежду.
Постепенно звездочка росла и уже превратилась в крохотный голубой шарик, когда раздался сигнал тревоги.
— Обнаружены три корабля врага, — раздался механический голос. — Пытаюсь уйти от преследования.
Шлюпка увеличила скорость, но корабли быстро настигали ее.
— Давайте все вместе попробуем накрыть шлюпку «железной рубашкой», — предложил Сантьяга. — Уж больно унизительно смотреть, как нас будут расстреливать.
Маги сосредоточились и начали плести заклинание, в которое каждый вкладывал всю свою Силу.
На вырвавшемся вперед преследователе мелькнула вспышка, и шлюпку накрыло залпом противника. Шлюпка вздрогнула, звезды на экране дернулись, и корабли противника исчезли. Они опять были одни.
— Опасность миновала, — подтвердил механический голос. — Заходим на посадку.
Под ними плавно поворачивалась планета, уже превратившаяся в огромный шар. Шлюпка начала плавно снижаться и вскоре вошла в атмосферу. За иллюминатором разгорелось оранжевое пламя сгорающего воздуха. Шлюпка постепенно сбрасывала скорость, опускаясь в более плотные слои атмосферы. Внезапно шлюпку один за другим сотрясли три удара. Она вздрогнула и начала заваливаться на бок. Скорость снижения резко возросла.
— Метеоритная атака в атмосфере, — сообщил механический голос. — Повреждены маневровые двигатели. Иду на аварийную посадку.
Оставляя за собой дымный след, шлюпка вертикально падала на землю. На малой высоте включились тормозные двигатели, погасившие скорость. Мягко коснувшись земли и немного постояв шлюпка плавно завалилась на бок.
Наступила звенящая тишина. Некоторое время никто не шевелился.
— Все целы? — наконец подал голос Гесер.
Получив утвердительные ответы, он расстегнул предохранительный ремень и, встав с кресла, подошел к иллюминатору.
— Поздравляю с благополучным приземлением. Похоже, мы сели в лесу. За окном сумерки. То ли раннее утро, то ли поздний вечер.
— Вечер, — сказал Франц. — Мы летели на восток, а когда произошла авария были на освещенной стороне планеты.
— А как вы узнали, что мы летели на восток, — осведомился Завулон.
— По компасу.
— Действительно, вечер, — подтвердил Гесер. — Стремительно темнеет. Так что предлагаю знакомство с миром оставить до утра.
Поужинав и установив порядок дежурства, все легли спать.
Ночь прошла спокойно. Несколько раз дежурные слышали далекие ухающие звуки, да однажды на несколько секунд в боковом иллюминаторе показались чьи-то горящие красным глаза.
Утром, выйдя из шлюпки, они обнаружили на земле несколько цепочек странных следов. Это было похоже на то, как будто маленький ребенок с руками вместо ног прошел, опираясь на сжатые кулачки. Неизвестные, судя по следам, вышли из чащи, несколько раз обошли вокруг шлюпки и снова скрылись в чаще. При этом один, самый любопытный, подойдя к шлюпке и встав на задние лапы, заглянул в иллюминатор, расположенный невысоко над землей. Судя по расстоянию между отпечатками и высоте иллюминатора пришельцы были ростом с крупную собаку и ходили на четырех конечностях.
— Странный лес, — сказал Сантьяга, — не слышно птиц, да и живности, кроме комаров, не наблюдается.
— И пахнет не лесом, — добавила Всеслава, — а скорее железом и смертью.
Подумав, они решили устроить лагерь неподалеку от шлюпки, рассудив, что если прилетят свои, они услышат их, а если чужие, то вряд ли те устроят поиски. Да и прикрыться мороком не составляло труда. Все равно аппаратура шлюпки при аварийной посадке вышла из строя. Это касалось и аппаратуры связи. Они добросовестно прочесали весь диапазон, но в динамике царила тишина, изредка нарушаемая треском. Похоже, вышла из строя антенна. А где она расположена и как ее починить они не имели ни малейшего представления. Так что оставаться в шлюпке не имело никакого смысла.
Взяв запас продуктов и заперев за собой люк, они углубились в лес. Примерно через километр им встретилась небольшая поляна, рядом с которой протекал ручей. Правда вода отдавала неприятным железистым вкусом, но пока еще оставались запасы воды в шлюпке это было не той проблемой, о которой следовало думать.
Оставив груз на поляне Франц, Кортес, Сантьяга и Мечеслав углубились в лес в поисках хвороста. Вдруг из-за зарослей ощетинившихся колючками кустов вышли трое аборигенов. Одетые в одинаковые мешковатые клетчатые комбинезоны они сильно отличались друг от друга.
Впереди стоял здоровый молодой загорелый парень, похожий на вставшего на дыбы молодого медведя. Похоже, когда-то это был веселый и отзывчивый человек, но жизнь покатала его в своих рукавицах, оставив на лице глубокие складки, тянущиеся от носа к уголкам губ, а глаза смотрели жестко и пристально.
На шаг сзади и слева стоял сплошь заросший рыжим волосом коренастый человек. Сквозь буйные рыжие заросли на пришельцев глядели буравящие голубые глазки, очень пристальные, очень недобрые и, тем не менее, какие-то веселые.
Еще чуть дальше и правее стоял жилистый человек с болезненно толстыми, распухшими от прокусов губами. На левой руке ниже локтя был виден грубый пластиковый протез, на который опиралась похожая на гранатомет большая железная труба, направленная точно в живот Сантьяги. Рыжий и медведеподобный тоже сжимали в руках оружие, направленное на пришельцев, контролируя каждое их движение. Было видно, что это умелые и беспощадные бойцы, понимающие друг друга без слов.
Медведеподобный сделал короткое движение стволом, означающее приказ поднять руки, и пролаял на неизвестном языке короткую фразу. Не желая начинать знакомство с драки все подняли руки, а Франц, коснувшись пальцами уха, начал настраивать лютик, бормоча:
— Сейчас, сейчас, ребята. Скажите еще пару фраз, тогда и поговорим.
Медведеподобный замедленным движением опустил оружие. На его лице пронеслась целая гамма чувств, главными из которых были изумление и надежда.
— Земляне? — растерянно произнес он по-русски.
Сидя у костра путешественники слушали историю Максима[103], которого здесь звали Мак Сим.
Молодой землянин работал в Группе Свободного Поиска или сокращенно ГСП. Вместе с такими же как он не нашедшими пока для себя серьезного занятия ребятами он занимался разведкой дальних миров. Это, как оказалось, делается очень просто. Берется звездный атлас и открывается наугад. Затем также наугад тыкаешь пальцем, читаешь звездные координаты, и если эта звезда еще не исследована, то садишься в нуль-звездолет и совершаешь прыжок к этой звезде.
Если там есть планеты, то выполняешь стандартную процедуру — облет планеты для сбора информации, посадка на пару часов, а потом возвращение на Землю. Сдал результаты поиска в информаторий и свободен.
Если планет немного, или они не землеподобные, то вполне можно за день обернуться туда-сюда и к ужину уже быть дома. В общем, рутина. Если кого-то из взрослых твои результаты заинтересуют, то с тобой свяжутся. Ну а если вдруг на планете обнаружится цивилизация, то согласно инструкции никаких контактов, а срочно уматывать и сообщить серьезным дядям из Совета галактической безопасности. Правда, до последнего полета цивилизации ему не встречались. Да вообще цивилизации открытые землянами можно было пересчитать по пальцам.
Его приключения начались с того, что подлетая к этой планете с самоназванием Саракш его корабль в верхних слоях атмосферы подвергся метеоритной атаке. Посадив его и включив блок авторемонта, Максим решил осмотреться. Не успел он отойти подальше, как корабль взорвался. Так Максим стал робинзоном. Но оказалось, что его остров был обитаем. И он очень скоро познакомился с его жителями.
Его привезли в столицу в какой-то, как он решил, научный центр. Потом его забрал оттуда некто Фанк и куда-то повез. По дороге тому стало плохо и его забрали военные или полиция. А Максим оказался предоставлен сам себе. Он выучил язык и с головой окунулся в жизнь этого мира.
Сначала он был легионером и боролся с выродками, которые уничтожали башни противобаллистической защиты, прикрывающие страну от агрессивных соседей.
Потом он стал подпольщиком и подрывал эти самые башни, которые, как оказалось, служили совсем для другого. Они вырабатывали излучение, от которого те, кого считали выродками, теряли сознание. Это было нужно здешним правителям, чтобы натравив население на этого выдуманного врага снижать уровень недовольства в обществе, экономика которого, так и не оправившаяся от прошедшей недавно мировой войны с применением ядерного оружия, теперь опять работала на войну.
Потом его арестовали, и он стал каторжником, зарабатывающим себе жизнь расчисткой старого укрепрайона — этого леса, где они сейчас и находились, нашпигованного автоматическими пулеметами, ракетными установками и другой техникой и усеянного минными полями — чтобы ставить новые башни. Каторжники ходили по лесу без конвоя, потому что бежать было некуда. С одной стороны была Голубая змея — могучая река, несущая радиоактивную воду. С другой за укрепрайоном жили мутанты — дикари, убивающие всех пришельцев без разбора.
И здесь Максим узнал, что его опять обманули. Оказалось, что эти башни служат для того, чтобы подавлять критическое мышление у людей и превращать их в скотину, радостно подчиняющуюся кнуту надсмотрщика. А выродки — это люди, которые в силу биологических особенностей организма не теряли критического мышления, но под действием этого излучения испытывали сильные головные боли, приводящие при сильном излучении к потере сознания. И так как они были единственными зрячими в этом несчастном мире, то из них власти сделали врагов, которых отлавливали военные и полиция, а простые граждане, винящие их во всех своих бедах, могли и убить.