— Ну, что ж. Я могу перебросить вас на Землю. А там наши физики может что и придумают. Мне нужно пару дней, чтобы сбросить текучку, а потом поедем.
— Не спешите. Время пока терпит. Раз уж мы здесь, то можем споспешествовать вам в вашей многотрудной деятельности. Да и хотелось бы помочь этому молодому человеку реализовать его благое намерение.
— Это, как я понимаю, уничтожить Центр и Огненосных Творцов?
— Откуда столько скепсиса? Или они вам дороги, как память?
— Я сижу здесь уже пять лет. Мы готовим спасение этой несчастной планеты. Тщательно, бережно, с учётом всех возможных последствий. Всех, понимаете?
Это только у детишек вроде этого, — он кивнул на Максима, — все просто. Постреляли, повзрывали. Поиграли в подпольщиков. Уничтожили тиранов. И радостные толпы народа несут их на руках к светлому будущему.
А то, что экономика разваливается, что в стране инфляция, что надвигается голод, что земля не родит это вам известно?
Вы хотите уничтожить Центр и выключить башни. А вы подумали, что население за все эти годы привыкло к излучению. Привыкло на уровне биологии. И если их выключить, то наступит лучевое голодание, которое в двадцати процентах случаев приводит к сумасшествию.
Нам нужно создать запасы продовольствия и медикаментов.
Нужно дезактивировать сто миллионов гектаров зараженной почвы.
Нужно предотвратить войну с Хонти, которую готовят ястребы из Генштаба.
А еще по косвенным данным Островная Империя готовит вторжение. И тогда их придется просто топить.
— Знаете, что, — сказал Сантьяга, — давайте-ка вы нам спокойно расскажете, что же здесь творится. А то у Максима информация необъективная. Да и откуда объективная информация может быть в подполье, когда их вожди все фильтруют исходя из своих интересов и исповедуемой политической теории.
— Вот так обстоят дела, — закончил Странник. — Такова вкратце история о подлости человечков, желающих славы и благоговения благодарного человечества.
В комнате воцарилось угрюмое молчание. Дела обстояли настолько плохо, что проще было бы повеситься. Потому что никто из присутствующих не смог бы сказать: «Сами натворили, сами и расхлебывайте», и гордо отправиться на Землю. Максим выглядел совершенно убито. Все игрища подполья и его сольные выступления предстали в совершенно ином свете.
Не было никаких агрессоров, территориальных споров, конфликтов и войн. Не было никакого дурманящего излучения, как причины нынешнего состояния дел.
Все было гораздо проще и подлее.
Просто была группа промышленников, руководящих транснациональными корпорациями. И эта группа была недовольна ограничениями, которые на их деятельность накладывают национальные правительства. И тогда они решили, что главное — это бизнес. Что экономика — это определяющая сила общества. И что все общество должно быть подчинено экономике и ее основному закону — максимизации прибыли. А все мешающее свободному развитию бизнеса должно быть устранено со столбовой дороги развития бизнеса. Именно бизнеса, а не человечества. Потому что люди — это придаток к экономике, это те винтики, которые производят.
Можно, конечно, обойтись и без них, занявшись кредитованием и перепродажей. Но если забросить реальный сектор и развивать только финансовую систему, то рано или поздно все будет продано и куплено, и тогда бизнес ждет застой.
А реальный сектор производит то новое, что можно продавать.
И люди нужны еще для одной функции. Они покупатели, потребители. Если их устранить, а все производство автоматизировать, то будет кризис перепроизводства — никто не будет покупать товары. Да, конечно, полуфабрикаты, например, ту же сталь, будут покупать заводы — производители конечного продукта — автомобилей, бытовой техники и так далее. Но если некому будет покупать конечную продукцию, то экономика замрет.
Они не хотели делить мир, как это было раньше в эпоху развития государств и в эпоху колониальных войн. О каком переделе мира может идти речь, когда мир и так уже поделен. Одни производят металлы и все из них. Другие занимаются химической промышленностью. Третьи — электроникой. Вы видели когда-нибудь войну между сталепрокатным и нефтеперегонным заводом? Это абсурд. Поделив мир по направлениям производства нет смысла захватывать чужое производство, для которого у тебя нет наработок. Это экономически невыгодно. Гораздо проще покупать то, что нужно тебе, и продавать то, что нужно им.
И они вложили деньги в научные разработки, помогающие им управлять потребителем. А когда получили практический результат, то перешли к практическим действиям.
Кто мешает бизнесу? Национальные правительства.
А как их быстро привести к покорности? Обрушить их экономику.
А как быстро обрушить экономику? Ввергнуть в войну.
И вот надежные, купленные службой безопасности этой группы, убедившиеся, что их семьи вывезены в безопасные районы, а на их счета поступили обговоренные суммы, люди передают своим правительствам панические сообщения о нападении соседей. И, не дожидаясь решения правительств, дают команду на ответный или упреждающий ядерный удар, но только тактическими зарядами. Терять большое количество потребителей не входило в планы тех, кто заварил кашу.
А потом отдают приказ, и самые боеспособные части бросаются в мясорубку с повсеместным применением атомных мин. А в это время стратегическая авиация засевает биологическим оружием не столько территории сопредельных стран, сколько собственные территории, чтобы создать барьеры, препятствующие вторжению противника, если он с дуру решится на такое.
В результате крупные страны развалились на множество мелких. А границами стали зоны, зараженные радиоактивностью или биологическим оружием.
А потом та же служба безопасности сбросила еще оставшиеся у власти правительства, которые не смогли остановить войну, и на волне организованного народного гнева привела к власти своих ставленников, где подкрепив их власть техническими разработками, как здесь излучением, снижающим уровень критичности людей, а где — стволами верных на половину военных, а наполовину бандитских подразделений, хорошо известных и по земной истории — всяких крестьянских вождей, бандитских формирований различных конфессионных течений и всевозможных борцов за свободу народов, признающие единственный вид борьбы — убийство этого самого народа за полновесную монету.
А чтобы материковым государствам жизнь малиной не казалась и они не пытались восстанавливать свою экономику, нарушая великий план строительства всемирной экономики потребителей, между ними регулярно создавались военные конфликты, а прибрежные государства постоянно держала в напряжении Островная Империя — скопище бандитов, имеющее огромный флот и огромную армию головорезов.
А чтобы эта империя не вышла из под контроля, ее создали на трех мощных архипелагах антарктической зоны, где не было никакой промышленности. А поскольку вскоре после начала ее атак на прибрежные государства на их побережьях остались только войска, сдерживающие этих бандитов и не дающие им глубоко проникать на свою территорию, вся экономика этой империи держалась исключительно на поставках, которые непрерывно гнали неформальные властелины мира, спокойно живущие на островах в средних широтах северного полушария.
Пару раз правители империи пытались захватить эти острова, но это оканчивалось, во-первых, тотальным уничтожением безумцев, решившихся на такой рейд. Уж что-что, а свою безопасность эти властелины оберегать умели, и в их распоряжении было вооружение, на десятки и более лет опережавшее вооружение всего остального мира. А, во-вторых, правители, отдавшие такой неразумный приказ, моментально арестовывались их надежнейшими подручными, оказывавшимися агентами службы безопасности властелинов. И пришедшие на волне всенародного гнева лояльные властелинам новые правители империи устраивали показательную казнь своих предшественников и клялись на верность поставившим их у кормушки.
Вот такое было реальное положение этого несчастного мира, и пара десятков работников Галактической безопасности сбивались с ног, латая дыры и пытаясь хоть как-то восстановить экономику.
Странник, очень удачно залегендировавшийся в стране как кабинетный ученый, не гнушающийся и реальной жизни, быстро вошел в доверие Огненосных Творцов, которые все до единого были выродками и страдали от того же самого излучения, позволяющего им удерживаться у власти.
Предложив им обезболивающие пилюли, сокращающие время воздействия на них излучения, постепенно совершенствуя эти пилюли и увеличивая время их действия на пару минут в месяц, и пообещав им в будущем абсолютно надежные средства защиты от излучения, он сделал этих правителей зависимыми от себя и получил определенную неприкосновенность, разумеется, до тех пор, пока он не нарушит планы властелинов.
Раскрыв заговор Волдыря, который хотел захватить Центр и установить личную власть, пустив остальных правителей под нож, и лично расправившись с ним, Странник возглавил особую контрразведку, которую он сформировал из лично преданных ему людей, создав таким образом определенную защиту от службы безопасности властелинов. Использование земных методик ментального воздействия и психоблокады позволило ему гарантировать преданность своих людей и обнаруживать внедренки, которые в дальнейшем использовались им для передачи дезинформации.
Работа была адова. Да при этом еще практически не было помощи с Земли. Земное общество, уже несколько поколений воспитывающееся в духе гуманизма и всеобщей любви, после ставших широко известными событий в Арканаре и неблаговидной роли дона Руматы, было резко настроено против работы прогрессоров, и всю работу Совета галактической безопасности на Саракше приходилось секретить.
Совет планеты оказывал некоторую помощь, но здесь были не столько экономические, сколько психологические препоны. Где найти столько врачей, учителей, экологов, специалистов по промышленности и сельскому хозяйству, которые не просто согласятся, а реально смогут, не сойдя с ума, работать в условиях лжи, насилия и угнетения. В условиях, когда необходимо однозначно всех разделять на своих и чужих, и если это чужой, то бросать его подыхать, или в качестве милосердия, добивать, прекращая мучения. На это были способны только прогрессоры, а их насчитывалось на Земле всего несколько десятков, и все они были задействованы на разных планетах.
И вдобавок ко всему Странник получил еще хронический геморрой в лице неуловимого пацана, который, решив поиграть в робинзона, наплевал на все инструкции, которые читал в своей ГСП, не понимая, что каждая строчка или даже запятая в инструкции — это чья-то кровь. Он решил стать спасителем мира и вот уже несколько месяцев успешно мотался по стране, ломая тщательно выверенные планы, и отвлекая и без того небольшие силы, имеющиеся в распоряжении Странника, нацеленные уже не на конкретную работу, а на поимку Максима. Потому что гибели землянина Странник допустить тоже не мог.
В комнате повисла гнетущая тишина. Максим спрятал пламенеющее лицо в ладонях и беззвучно повторял: «Но ведь я же не знал. Я ничего этого не знал».
— А ведь вы врете, Странник, — неожиданно сказал Франц. — Никакой вы не работник Галактической безопасности, заботящийся о судьбах целой планеты, никакой не прогрессор, а самый обычный человек, искалеченный потерей близких людей, нелепой потерей при столкновении с иным миром. И пытающийся хоть так отдать поздний долг тем, кого вы потеряли. А все остальное, рассказанное вами вторично.
— Почему вы так решили?
— Вы продукт своего времени. Для вас важен ваш моральный императив. Вы влезли в эти… э-э-э… отходы жизнедеятельности потому что знание о том, что здесь творится, оскорбляет ваши моральные установки. И вы ничем не отличаетесь от остальных землян.
А прогрессорами становятся не тогда, когда начинают разделять на своих и чужих, и не тогда когда в чужих видят не разумных существ, а диких зверей, подлежащих отстрелу, а когда на ваших руках оказывается кровь тех, кто вам дорог, и вы понимаете, что уже ничего не изменить и их не вернуть. И тогда вы начинаете мстить, прикрывая свою месть высокими словами о высокой миссии человека и необходимости подтягивать всех недоразвитых под вашу мораль.
Вот тогда вы и изобретаете философию прогрессорства, чтобы убеждать себя в высшем гуманизме ваших побуждений, а не в том, что вы, как пещерный человек, бьетесь не за Человека, и даже не за человечество, а всего лишь за тех, кто обитает в одной с вами пещере.
— И не надо обижать мальчика, тихо произнесла Всеслава. — Просто, в отличие от вас, те, кто ему дороги, пока живы.
— Вы считаете, что можете вот так, свысока оценивать все человечество?
— Знаете, Странник, — медленно сказал князь. — Ваши проблемы конечно очень важны. И раз вы взялись за них, то они вам по плечу. Но нам они, как говорили в наше время, по пояс будут. Так что я считаю, что в этом мы гораздо выше вас. Вы не хотите понять, что вопрос лежит не в области оперативного искусства или экономики. Не в области науки или военной области. Не в области философии или политики. А в области этики. Вопрос очень прост — имеет ли право тот, на кого снизошло откровенье, навязывать это откровенье другим?