Они поспешили в путь и, спотыкаясь и падая, в скором времени вправдудобрались до охотничьей тропы. Карамон шел впереди, держа в рукеобнаженный меч и зорко вглядываясь в каждую тень. Следом, держась за плечовеликана и угрюмо сжав губы, шел его брат. Остальные следовали за ними соружием наголо.
Им повезло: тварей больше не было видно.
- Почему они не погнались за нами? - примерно через час быстройходьбы спросил Флинт.
Танис поскреб в бороде. Его уже посещала та же самая мысль.
- А им и незачем, - сказал он наконец. - Мы в ловушке: они навернякаперекрыли все выходы из этой чащобы. Кроме Омраченного Леса, надобнодумать...
- Омраченный Лес! - тихо повторила Золотая Луна. - Нам в самом делепридется туда идти?
- Весьма вероятно, - сказал Танис. - А впрочем, сперва оглядимся сОка Молитвы...
Тут Карамон, шедший впереди, что-то прокричал, и Танис, подбежав,увидел Рейстлина лежащим на земле.
- Все в порядке, - прошептал маг. - Я просто должен передохнуть...
- Пожалуй, - сказал Танис, - нам и всем бы это не помещало.
Никто не ответил ему. Опустившись наземь, измученные беглецы пыталисьперевести дух. Стурм закрыл глаза, привалившись к обросшей мхом скале. Еголицо было серо-белым и совершенно больным, в волосах и густых усахзапеклась кровь. Багровый рубец отмечал место, куда пришелся удар. Танисзнал, что Стурм скорее умрет, нежели произнесет хоть одно слово жалобы.
- Не беспокойтесь обо мне, - поймав взгляд Таниса, хрипло проговорилрыцарь. - Все пройдет.
Танис стиснул в коротком пожатии его руку, потом подсел к РечномуВетру. Какое-то время оба молчали, потом Танис спросил:
- Тебе уже приходилось драться с подобными существами, ведь так?
- В том разрушенном городе... - содрогнувшись, ответил Речной Ветер.- Я словно заново пережил весь этот ужас, когда заглянул в тележку иувидел там гнусную харю... Зато теперь я... - Осекшись, он мотнул головой,потом кое-как улыбнулся Танису: - Зато теперь я хоть знаю, что несвихнулся. Они действительно существуют - в чем я, признаться, иногдасомневался...
- Могу себе представить, - пробормотал Танис. - Стало быть, онисуществуют - и вдобавок распространяются по Кринну. Или, может быть, твойразрушенный город где-нибудь неподалеку?
- Нет: я пришел в земли кве-шу с востока. Этот город очень далеко отУтехи, за нашими родными Равнинами.
- А что они имели в виду, говоря, что прошли по твоему следу до нашейдеревни? - спросила Золотая Луна. Ее щека прижималась к кожаному рукавуего куртки, ладони обнимали его руку.
- Не беспокойся. - Речной Ветер накрыл ее руку своей. - Наши воинысумеют за себя постоять.
- А помнишь, ты собирался?.. - подсказала ему Золотая Луна.
- Да, ты права. - Речной Ветер провел ладонью по ее бледно-золотымволосам. Потом посмотрел на Таниса и улыбнулся. На какой-то мигнепроницаемая маска растаяла, и Танис увидел теплый свет, шедший изглубины его карих глаз. - Я собирался сказать, - продолжал Речной Ветер, -что я бесконечно благодарен тебе, Полуэльф... и всем вам. - Он обвелдрузей взглядом. - Вы уже не раз спасали жизнь нам обоим. И все-таки... -Тут он помолчал, подбирая слова. - Все-таки что-то очень странноепроисходит!
- То ли еще будет, - зловеще прозвучал голос Рейстлина.
Они постепенно приближались к пику, именуемому Око Молитвы. Онихорошо видели его, высоко вознесшийся над лесами. Вершина горы быларасколота надвое и чем-то напоминала молитвенно сложенные ладони - откуда,собственно, и название. Дождь наконец перестал; в лесу царила могильнаятишина. Друзья начали думать, уж не покинули ли разом этот край все птицыи звери, оставив после себя пустую, жуткую тишину. Всем - кроме, можетбыть, Тассельхофа - было не по себе, каждый оглядывался через плечо и то идело хватался за меч.
Стурм настоял на том, чтобы идти последним и охранять тыл маленькогоотряда. Но боль в голове все усиливалась, и он начал отставать. Передглазами плавал туман, к горлу подкатывала тошнота. Вскоре Стурм утратилвсякое понятие о том, где он находится и что делает Он знал только, чтонадо идти, переставлять йоги, двигаться вперед, как те живые куклы, окоторых рассказывал Тас...
Что там была за история с этими куклами?.. Страдая от боли, Стурмпопытался припомнить. Куклы служили волшебнику, который вознамерилсяпохитить кендера и вызвал для этого демона. Чушь, конечно, как и всепрочие побасенки Таса... Стурм с трудом переставлял ноги. Такая же чушь,как и россказни того старца в гостинице. О Белом Олене и о древнем Боге -Паладайне. И о Хуме... Стурм стиснул ладонями мучительно пульсировавшиевиски, словно пытаясь помешать развалиться расколотой болью голове.Хума...
Все детство Стурма прошло под знаком этих сказаний. Его мать - дочь ижена Соламнийских Рыцарей - других просто не знала. Стурм обратилсямыслями к матери: жестокая боль поневоле заставила его вспомнить ее нежнуюзаботу, когда ему случалось пораниться или заболеть... Отец Стурма отослалпрочь их обоих, потому что дома его единственному наследнику грозиласмертельная опасность от рук тех, кто желал бы навсегда стереть Рыцарствос лица Кринна. Стурм с матерью укрылись в Утехе. Стурм, доброжелательныйпарнишка, легко сошелся со сверстниками, особенно с одним мальчиком поимени Карамон, - того тоже интересовало все относящееся к воинскому делу.Но гордая мать Стурма не желала знаться с соседями, считая их ниже себя.Вот почему, когда она умирала от лихорадки, рядом с ней не было никого,кроме сына-подростка. Перед смертью она наказала Стурму разыскать отца,если тот был еще жив - в чем Стурм начинал уже про себя сомневаться.
После смерти матери юношу - как и Карамона с Рейстлином - приняли всвою семью Танис и Флинт, и под их началом он вскоре стал опытным воином.Вместе с Тассельхофом, любителем путешествий, а иногда и с Китиарой,прекрасной и сумасбродной воительницей, единоутробной сестрой близнецов,они бродили по всей Абанасинии, сопровождая Флинта, странствующегокузнеца.
А пять лет назад друзья приняли решение попутешествовать врозь иразузнать, насколько правдивы слухи о распространении зла в мире.Расставаясь, все дали обет снова встретиться в гостинице "ПоследнийПриют"...
Стурм тогда отправился на север, в Соламнию, надеясь разыскать тамотца и вступить в свои права наследника. Вышло, однако, так, что он елеспасся сам, унеся с собой лишь отцовский меч и доспехи. Путешествие народину стало мучительным испытанием. Стурм и прежде знал. что в нынешниевремена Рыцарей добрым словом поминали не часто; и все же он был потрясен,узнав, сколь глубока была всеобщая к ним нелюбовь.
Когда-то давным-давно Хума, Носитель Света, Соламнийский Рыцарь,отогнал Тьму - так начался Век Силы. Потом разразился Катаклизм, когдаБоги - так, во всяком случае, думали люди - отвратили от мира свое лицо.Тогда народ вспомнил Хуму и обратился за помощью к Рыцарям. Но Хумы давноуже не было в живых, и Рыцари следили за ужасом, обрушившимся с неба наКринн, не в силах что-нибудь сделать. Люди тщетно взывали к ним опомощи... а потом так и не простили Рыцарям их бессилия.
У руин своего родового замка Стурм поклялся, что восстановит честьРыцарей Соламнии, Хотя бы такая попытка стоила ему жизни...
"Но вот каким образом, - думал он с горечью, - может помочь делустычка с какими-то жрецами?.." Тропа плыла у него перед глазами. Стурмспоткнулся и с трудом удержал равновесие. "Хума сражался с драконами. А скем дерусь я?.." Стурм поднял глаза: осенние листья сливались в золотистоеоблако, и рыцарь понял, что вот-вот потеряет сознание...
Внезапно ему словно протерли глаза.
Перед ним высилась гора Око Молитвы: маленький отряд как раз добралсяк подножию древнего пика, воздвигнутого еще ледником. Стурм отлично виделтропы, которые вели по его лесистому склону. Их протоптали жители Утехи,любившие устраивать пикники на восточном склоне горы.
Рядом с одной из тропинок стоял белый олень.
Такого великолепного зверя Стурм никогда еще не видал. Олень былгромаден - на несколько ладоней выше самого крупного, когда-либовстречавшегося Стурму на охоте. Олень гордо нес голову, и могучие рогапоблескивали, словно корона. Темно-карие глаза ярко выделялись вбелоснежной шерсти. Олень пристально глядел прямо на Стурма, точно узнаваяего... Потом, встряхнув головой, он не спеша поскакал прочь - наюго-запад.
- Постой!.. - хрипло закричал Стурм.
Его друзья испуганно обернулись, выхватывая оружие Таи и с подбежал крыцарю:
- Что случилось? - Стурм невольным движением поднял руку к больнойголове, и Танис виновато добавил: - Прости, Стурм, я не знал, что тебе такплохо... Сейчас мы передохнем, мы ведь у самого подножия Ока Молитвы. Язаберусь наверх и посмотрю...
- Нет! Вон там!.. Видишь? - Рыцарь схватил Таниса за плечо и заставилповернуться: - Олень! Белый Олень!..
- Белый Олень? - Танис непонимающе смотрел туда, куда указывал Стурм.- Где? Я не...
- Вон там, - тихо сказал рыцарь. И шагнул вперед, к благородномуживотному, которое остановилось и, казалось, поджидало его. Олень кивнулему головой, увенчанной величественными рогами. Прыгнул прочь... сноваостановился, оглядываясь на Стурма... - Он зовет нас за собой! - ахнулСтурм. - Как Хуму!..
Друзья собрались вокруг рыцаря и поглядывали на него кто с глубокойзаботой, кто - с открытым недоверием.
- Не вижу никакого оленя, - сказал Речной Ветер Его темные глазазорко обшаривали чащу. - Ни белого, ни какого-либо другого!
- Рана в голову - это вам не хухры-мухры, - с видом знатока кивнулКарамон. - Слушай, Стурм, давай-ка лучше ляг отдохни...
- Ты бы уж помолчал! - рявкнул на него рыцарь. - У тебя все мозги вбрюхе! И хорошо, что тебе не дано видеть оленя: ты бы, чего доброго,застрелил его и поджарил! Говорю вам - мы должны последовать за ним!
- Так бывает после удара в голову... - шепнул Танису Речной Ветер.
- А я в этом не уверен, - сказал Танис. Он молчал некоторое время,затем проговорил с видимой неохотой: - Сам я не видел оленя, но раз уж онодному из нас показался... я последую за ним - как в той сказке,рассказанной стариком... - Его пальцы рассеянно ощупывали колечко изпереплетенных листьев плюща, которое он носил на левой руке. Колечкозаставило его вспомнить о золотоволосой эльфийке, горько плакавшей, когдаон уходил из Квалинести...
У Карамона слегка отвисла челюсть:
- Ты предлагаешь нам последовать за зверем, которого мы даже невидим?
- Ну, это не самое страшное из того, что мы с вами уже отмочили, -насмешливо прошептал Рейстлин. - Кстати, не припоминаете ли? Старик,рассказывавший о Белом Олене, - ведь это он и втравил нас в эту историю...
- Это был наш собственный выбор, - отрезал Танис. - Мы ведь запростомогли выдать жезл Высокому Теократу. Ничего, уж как-нибудь выкрутились бы,не в таких переделках бывали... Вот вам мое слово: надо последовать заСтурмом. По-моему, он избран - точно так же, как Речной Ветер был избранпри обретении жезла...
- Но он заманивает нас совсем не туда! - не сдавался Карамон. - Вычто, забыли, что в здешних лесах нет ни единой тропы? Туда никто не ходит!
- А может, это и к лучшему, - неожиданно вмешалась Золотая Луна. -Танис говорит, эти твари наверняка перекрыли каждую тропинку. Значит, инадо идти туда, куда никто не ходит. Я считаю, надо последовать зарыцарем! - И, повернувшись, она пошла следом за Стурмом. Привыкшая ковсеобщему послушанию, она даже не оглянулась. Речной Ветер пожал плечамии, мрачно сдвинув брови, пошел за ней. Остальные двинулись следом.
Вскоре рыцарь покинул утоптанные тропки, змеившиеся по склону ОкаМолитвы. Он шел на юго-запад, взбираясь все выше. Сперва казалось, чтоКарамон сказал правду - впереди не было ни намека на дорогу, Стурм супорством безумца ломился сквозь кусты и подлесок. Однако потом внезапнооткрылась удобная, широкая дорожка. Танис воззрился на нее в изумлении.
- Кто... или что расчистило этот путь? - спросил он Речного Ветра,озадаченно оглядывавшегося кругом.
- Не знаю, - ответил житель Равнин. - Известно только то, что путьэтот старый, очень старый. Видишь вон там упавшее дерево? Оно лежит здесьтак долго, что успело до середины уйти в землю и сплошь зарасти мхом иплющом... Я не вижу никаких следов: здесь не ходят ни звери, ни люди. Ивсе же тропинка не заросла. Почему?
Танис не мог ничего ответить, а времени на размышления не было. Стурмтак и рвался вперед; друзьям стоило изрядных усилий не потерять его извиду.
- Гоблины, лодки, люди-ящеры, невидимые олени... что дальше? -жаловался кендеру Флинт.
- Вот бы посмотреть на этого оленя... - вздохнул Тас.
- Ну так разбегись и ударься в дерево башкой, - фыркнул гном. - Хотяпри твоих мозгах, полагаю, особой разницы не будет...
Вот так они и лезли в гору следом за Стурмом; тот, охваченныйкаким-то полубезумным восторгом, забыл думать про рану и боль. С немалымтрудом догнав рыцаря, Танис насторожился, увидев, как лихорадочно блестелиего глаза. Но Стурма определенно что-то вело, тропа же тем временемвзбиралась все выше в гору, и Танис заметил, что они направлялись красселине между каменными "ладонями" - расселине, в которую, сколько онпомнил, никто еще не входил.
- Погоди чуть-чуть, - пропыхтел Танис. Стурм шел так быстро, чтополуэльфу временами приходилось бежать. Солнце по-прежнему пряталось врваных черных облаках, но Танис чувствовал, что день приближался кполудню. - Давай передохнем!.. Я хочу забраться вон туда и осмотретьокрестности... - Танис указал на скальный кряж, видневшийся сбоку вершины.
- Передохнуть? - рассеянно отозвался Стурм, останавливаясь наконец.Какое-то время он смотрел вперед, потом повернулся к Танису: - Ну да, надопередохнуть.
Таниса вновь удивил блеск его глаз.
- Ты... хорошо себя чувствуешь?
- Отлично, - по-прежнему рассеянно ответил Стурм и прошелся туда-сюдапо траве, поглаживая усы. Танис не сразу решился оставить его одного, нопотом все-таки поспешил навстречу остальным, только-только появлявшимсяиз-за очередного подъема.
- Устроим здесь привал, - сказал им полуэльф. Рейстлин облегченновздохнул и без сил повалился прямо в мокрые листья, а Танис добавил: -Хочу глянуть на север - что там движется по большаку из Гавани...
- Я с тобой, - предложил Речной Ветер.
Танис кивнул, и двое мужчин оставили тропу, направляясь к скалам.Танис все косился на рослого воина, шагавшего рядом. Он поймал себя натом, что ему было хорошо вдвоем с этим суровым, немногословным жителемРавнин. Речной Ветер сам не был "душой нараспашку", зато и другим в душуне лез. А для Таниса это было равносильно полному покою. Он отлично знал,что его друзья - именно потому, что они были его друзьями долгие годы, -про себя размышляли о том, что там у него с Китиарой. Почему он стольнеожиданно порвал с ней пять лет назад? Но коли уж порвал - отчего он такрасстроился, когда она нынче к ним не присоединилась?.. Речной Ветер,конечно, о Китиаре не знал. Но Танис чувствовал: даже если бы он и знал,от этого ничего бы не изменилось. Не в свое дело Речной Ветер не полезет.
Когда внизу должен был вот-вот показаться большак, они опустилисьназемь и последние несколько футов ползли по мокрым камням, пока недостигли края скального карниза. Глядя вниз, Танис видел к востоку от себятропинки, проложенные любителями пикников. Тут Речной Ветер вытянул руку,и Танис, вглядевшись, заметил, что по тропинкам пробирались все те жетвари!.. Так вот почему в лесу царила такая неестественная тишина! Танисмрачно сжал губы. Похоже, монстры собирались устроить им засаду, и если быне Стурм с его белым оленем... Однако скоро они так или иначе разыщут ихтропу... Подумав об этом, Танис поискал глазами пройденный путь - и ненашел. Внизу не было ничего, кроме густого, непролазного леса. Тропапропустила их и сомкнулась у них за спиной...
"Мне уже мерещится", - сказал себе Танис и вновь повернулся кбольшаку, ведущему в Гавань. По дороге двигалось великое множествонелюдей: времени даром они явно не тратили. Танис перевел взгляд на север,туда, где расстилались спокойные воды озера Кристалмир. Потом посмотрел нагоризонт... и нахмурился.
Что-то было не так! Он не сразу понял, что именно, и продолжалвглядываться, не торопясь привлекать внимание Речного Ветра. На северегромоздились штормовые тучи, похожие на длинные серые пальцы, грабаставшиеземлю. А навстречу им с земли... вот оно! Танис схватил Речного Ветра заплечо и ткнул пальцем на север. Щурясь, варвар проследил, куда указывалаего рука, и тоже увидел струи черного дыма, упиравшиеся в низкое небо.Широкие брови Речного Ветра сошлись у переносицы в одну черту.
- Походные костры, - сказал Танис.
- Много тысяч костров, - негромко уточнил Речной Ветер. - Это кострывойны. Там расположилась целая армия...
- Стало быть, слухи подтверждаются, - выслушав их рассказ, проговорилСтурм. - С севера действительно движется армия.
- Но что за армия? Чья? И с какой стати? На кого они собираютсянападать? - не в силах поверить, засмеялся Карамон. - Кто нормальныйпошлет целую армию за каким-то жезлом?.. - Помолчал и сказал: - Иливсе-таки пошлет?..
- Жезл - всего лишь малая частица происходящего! - просипел Рейстлин.- Вспомни упавшие звезды!..
- Детские сказки, - хмыкнул Флинт. Перевернул пустой бурдючок, потрясего и вздохнул.
- Эти сказки - не для детей! - зло сказал Рейстлин, вскидываясь накуче листьев, точно змея, которой наступили на хвост. - Попомни, гном, моеслово!
- Вон он снова! Олень! - неожиданно воскликнул Стурм, уставившись -во всяком случае, так казалось остальным - на большой валун. - Пора идтидальше!
Он вскочил на ноги. Торопливо подобрав вещи, друзья последовали заним. И пока они лезли все вверх и вверх по тропе, которая, казалось,возникала прямо перед ними, ветер переменился и потянул с юга. Его теплоедыхание было напоено ароматом диких осенних цветов. Ветер отогнал прочьштормовые тучи, и как раз в тот момент, когда они подошли к расселинемежду половинками пика, с неба брызнули солнечные лучи.
Было уже за полдень, и, прежде чем входить в узкую щель междуотвесными стенами Ока Молитвы, пришлось устроить еще один короткий привал.По словам Стурма, олень скрылся в расселине...
- Приличные люди вот-вот ужинать сядут, - сказал Карамон и тяжковздохнул. - Честное слово, скоро я съем свои сапоги!
- Твои сапоги и мне начинают казаться съедобными, - сварливо заметилФлинт. - Эх, был бы наш олень из плоти и крови! Глядишь, и сгодился бы ещекое на что, кроме как вести нас на кудыкину гору...
- Замолчи!.. - Стурм стиснул кулаки в неожиданном приступе ярости.Танис быстро поднялся и на всякий случай положил руку ему на плечо. Ещекакое-то время Стурм сверлил гнома испепеляющим взглядом. Усы еговздрагивали. Потом он сбросил руку Таниса со своего плеча и пробормотал: -Ладно... пошли.
Они вошли в теснину. Впереди сияло чистое голубое небо; южный ветерсвистел между отвесными белыми стенами, вздымавшимися над головой. Друзьяшли осторожно, то и дело оступаясь на скользких маленьких камешках. Посчастью, проход был до того узким, что всегда можно было вытянуть руку иопереться о стену.
Примерно через полчаса ходьбы они вышли с другой стороны Ока Молитвы.И остановились, глядя вниз, в долину. Роскошный горный луг ниспадалмягкими волнами, простираясь до самой опушки нежно-зеленого осиновоголеса, видневшегося далеко на юге. Непогожие тучи остались позади; солнцеярко светило с чистого лазурного неба...
Впервые за все время им стало жарко в темных плащах - всем, кромеРейстлина, по-прежнему кутавшегося в свое алое одеяние. Флинт же, все утрожаловавшийся на дождь, был теперь недоволен солнечным светом, которыйслепил ему глаза и пек голову под шлемом.
- А не спихнуть ли нам гнома с горы?.. - предложил Танису Карамон.Тот усмехнулся:
- Он будет так дребезжать шлемом, что всякий сразу поймет, где мынаходимся...
- Да кто тут услышит? - И Карамон обвел жестом долину. - Право же, мы- первые живые существа, которых угораздило сюда забрести!
- Вот именно, живые, - прошептал Рейстлин. - Ты не ошибся, братец.Ибо перед тобой - Омраченный Лес!
Воцарилось молчание. Речной Ветер беспокойно переминался; ЗолотаяЛуна встала поближе к нему, широко распахнутыми глазами глядя вниз, назеленеющие деревья. Флинт только прокашлялся и принялся разглаживать своюдлинную бороду. Стурм и Тассельхоф спокойно смотрели на лес.
- А выглядит он неплохо, - жизнерадостно заявил кендер. Он сидел наземле, скрестив ноги, и, разложив на колене кусок пергамента, кусочкомугля набрасывал карту, в том числе и путь, которым они взбирались к ОкуМолитвы.
- Выглядит он обманчиво, словно вороватый кендер, - прошепталРейстлин.
Тассельхоф насупился и хотел ответить, но поймал взгляд Таниса - ивновь уткнулся в свою карту. Танис подошел к Стурму. Тот стоял на краюуступа: южный ветер развевал его длинные волосы и, хлопая, вздувалпоношенный плащ.
- Где олень, Стурм? Ты видишь его?
- Да, - ответил Стурм и указал вниз: - Он только что пересек луг, явижу его след в высокой траве. Олень скрылся там, среди осин.
- Ушел в Омраченный Лес, - пробормотал Танис.
- Кто сказал, что это - Омраченный Лес? - повернулся к Танису Стурм.
- Рейстлин.
- Вот еще!
- Он маг, - напомнил Танис.
- Он с ума сошел, - сказал Стурм. Потом передернул плечами: -Оставайся здесь, если хочешь, а я пойду за оленем - как Хума, - хотя бы онв самом деле вел меня в Омраченный Лес... - И, подхватив плащ, Стурмспрыгнул с уступа и зашагал по извилистой тропке вниз по склону.
Танис вернулся к остальным.
- Олень ведет его прямиком в лес, - сказал он. - Насколько ты уверен,Рейстлин, что это и вправду Омраченный Лес?
- А насколько вообще можно быть уверенным в чем-либо, Полуэльф? -отозвался волшебник. - Лично я не слишком уверен, что смогу вздохнуть ещераз... Иди вперед, Танис. Иди в лес, из которого еще не выходил ни одинчеловек... живой человек. Смерть - вот единственное, в чем не приходитсясомневаться!
Танису вдруг отчаянно захотелось швырнуть Рейстлина вниз... Онпосмотрел вслед Стурму, уже одолевшему половину спуска в долину.
- Я пойду с ним, - сказал он. - Но пусть каждый решает сам за себя,идти или остаться.
- Я с тобой! - Тас живо скатал карту и сунул ее в футляр. Вскочил наноги и тут же поскользнулся на каменной осыпи.
- Призраки!.. - Флинт хмуро покосился на Рейстлина, пренебрежительнощелкнул пальцами и встал рядом с Танисом. Золотая Луна побледнела, ноприсоединилась к ним без долгих раздумий. За нею молча последовал РечнойВетер, и Танис испытал величайшее облегчение: он знал, сколько ужасающихлегенд рассказывали варвары об Омраченном Лесе. И вот наконец и Рейстлиншагнул вперед, да так быстро, что его брат вздрогнул от неожиданности.
Танис смотрел на мага с едва заметной улыбкой. Он спросил, неудержавшись:
- Почему ты идешь?
- Потому что я буду нужен тебе, Полуэльф, - прошипел тот. - А крометого, что, по-твоему, нам остается? Если уж ты завел нас сюда, мог бы исообразить, что обратной дороги не будет. Это людоедский выбор, Танис, -выбор между быстрой и медленной смертью... - И он направился вниз посклону: - Идешь, брат?
И близнецы проследовали вниз. Остальные исподтишка поглядывали наТаниса. Полуэльф чувствовал себя идиотом. Рейстлин, разумеется, был прав.Он, Танис, дал делу зайти слишком далеко, а теперь, вместо того чтобывзять ответственность на себя, для очистки совести заговорил о якобысвободном выборе каждого. Танис в ярости подхватил камень и швырнул егодалеко вниз по склону С какой, собственно, стати он должен был брать насебя ответственность?.. Какого рожна он вообще дал себя втянуть в этуисторию? Все, чего он хотел, - это разыскать Китиару и сказать ей, чтонаконец-то разобрался в себе и решил, что любит и желает только ее, что онготов понять и принять ее слабости, как принял и свои собственныечеловеческие черты...
Но Кит к нему не вернулась. У нее был какой-то там новый господин.Быть может, потому он и...
- Эгей, Танис!.. - долетел снизу голос кендера.
- Иду, - пробормотал он. - Иду.
Когда друзья подошли к опушке леса, солнце уже клонилось к закату.Танис прикинул, что у них было еще в запасе часа три-четыре дневногосвета. Если олень будет по-прежнему вести их удобными, ровными тропами,глядишь, и удастся пересечь лес до темноты...
Стурм ждал их под осинами, удобно расположившись в тени зеленойлиствы. Никто, впрочем, не спешил покидать луг и входить в чащу.
- Олень скрылся здесь, - сказал Стурм, поднявшись на ноги и указываяпальцем в высокую густую траву.
Танис не увидел следов. Глотнув воды из полупустой фляги, онуставился в лес. Можно было вполне согласиться с Тассельхофом: лес вовсене казался зловещим. Наоборот - после беспощадного великолепия солнечногоосеннего дня он так и манил, обещая порадовать прохладой.
- Может, тут и дичь водится? - покачиваясь с пятки на носок, спросилКарамон. И поспешно добавил: - Я, конечно, не оленей имею в виду. Скажем,кроликов...
- Ни в кого не стреляйте, ничего не ешьте и не пейте в ОмраченномЛесу, - прошептал Рейстлин.
Танис посмотрел на мага и увидел, что его глаза с их зрачками,похожими на песочные часы, были странно расширены. Кожа Рейстлина отливалав ярком солнечном свете мертвым металлом. Он тяжело опирался на посох,дрожа, словно в ознобе.
- Детские сказочки, - пробормотал Флинт, но голос гнома звучалнеуверенно. Что до Таниса - он хорошо знал любовь молодого волшебника ктеатральным эффектам, но еще ни разу не видел, чтобы с ним творилосьчто-либо подобное.
- Что ты чувствуешь, Рейстлин? - спросил он негромко.
- Колдовство, - прошептал тот. - Сильнейшие чары, некогда наложенныена этот лес...
- Это злые чары? - спросил Танис.
- Только для тех, кто сам приносит сюда зло, - заявил маг.
- Значит, тебе одному из всех нас и следует бояться этого леса, -холодно сообщил ему Стурм.
Лицо Карамона зловеще налилось багровой краской, рука потянулась кножнам. Стурм тоже взялся за меч, но Танис перехватил его руку, а Рейстлиностановил брата. Маг смотрел на Стурма, поблескивая золотыми глазами.
- Посмотрим... - сказал он, вернее, прошипел сквозь сжатые зубы. -Посмотрим... - И, налегая на посох, Рейстлин повернулся к брату: - Идем?
Карамон напоследок еще раз смерил Стурма взглядом и углубился в лес.Остальные потянулись за ними, и вот лишь Танис с Флинтом остались стоятьсреди рослой, волнующейся под ветром травы.
- Староват я становлюсь для таких дел, Танис, - вдруг сказал гном.
- Да брось ты, - улыбнулся в ответ полуэльф. - Ты сражался как...
- Нет, я имею в виду не кости с мышцами. - Гном посмотрел на своинатруженные, узловатые руки. - Хотя и они, конечно, не молоденькие... Я одуше, Танис. Когда-то давно, когда этих ребят еще не было на свете, мы стобой вошли бы в заколдованный лес без малейших раздумий. А теперь...
- Не вешай носа, дружище, - сказал Танис. Он пытался говоритьбеспечно, хотя на самом деле столь необычная серьезность гнома его сильновстревожила. Он внимательно пригляделся к Флинту - впервые со времени ихвстречи у окраины Утехи. Гном выглядел старым... но иным, правду сказать,его и не помнили. Лицо - насколько можно было разглядеть сквозь дремучуюседую бороду, усы и нависшие белые брови - было коричневым и морщинистым.Флинт ворчал и сетовал, сетовал и ворчал... но иначе он себя и не вел.
Танис понял наконец, что изменилось. Глаза. В глазах гнома не былобольше огня.
- Не обращай на Рейстлина слишком много внимания, - сказал Танис. -Вот увидишь, сегодня вечером мы будем сидеть у костра и хохотать над всемиэтими сказками о привидениях!
- Охотно верю, - вздохнул Флинт. Он помолчал какое-то время, потомпроговорил: - Однажды я стану обузой для тебя, Танис. А я вовсе не хочу,чтобы когда-нибудь ты спросил себя: и зачем, мол, я таскаю с собой этоговорчливого старого гнома...
- Затем, что мне не обойтись без тебя, ворчливый старый гном, -сказал Танис и положил руку на бугрящееся мышцами плечо Флинта. И мотнулголовой в сторону леса, где скрылись остальные: - Ты нужен мне, Флинт. Всеони... так молоды. А ты - как надежная скала у меня за спиной, когдадоходит до схватки...
Польщенный Флинт залился краской. Подергал бороду, потом хриплопрокашлялся.
- Ты всегда был ужасно чувствительным, - буркнул он. - Ладно, пошли,что зря время тянуть. Лично я хочу миновать поскорее этот проклятый лес! -И пробормотал в бороду: - А все-таки хорошо, что солнце еще светит.