Вступив в лес, Танис не ощутил ничего особенного - разве чтооблегчение: наконец-то перестало бить в глаза неистовое осеннее солнце.Напрасно вспоминал полуэльф жуткие истории о призраках, звучавшие когда-топо вечерам у огня, и старался не забывать о предупреждении Рейстлина.Покамест Танис чувствовал только, что в этом лесу так и кишела жизнь.
Здесь и в помине не было той мертвой тишины, что окружала их ранее. Вподлеске возились и верещали маленькие зверюшки, птицы перепархивали светки на ветку, мелькая над головами. Мимо то и дело проносились яркоокрашенные насекомые. И хотя не было ни малейшего ветерка, листьяшевелились и шелестели, а цветы покачивали головками, как если бы ихпереполняла простая радость бытия.
Все члены маленького отряда держали оружие под рукой, каждыйнастороженно озирался, не веря ничему вокруг и стараясь даже не шуршатьпалыми листьями По мнению Таса, выглядело это достаточно глупо. Так илииначе, мало-помалу все начали успокаиваться - все, кроме Рейстлина.
Часа два они без лишней спешки, но довольно быстро, шагалиутоптанной, явно различимой тропой. Солнце опускалось все ниже, тенистановились длинней. Танис поймал себя на том, что почувствовал себя вбезопасности в этом лесу. По крайней мере, не надо было опасаться, чтоужасные крылатые твари последуют за ними сюда. Нет, навряд ли здесьтаилось какое-то зло. Разве что - как там выразился Рейстлин? - кто-нибудьсам явится сюда со злом...
Танис посмотрел на мага. Рейстлин шел один, опустив голову, и там,где он проходил, тени деревьев казались особенно плотными. У Танисапробежал по спине озноб, но потом он сообразил, что становилось попростухолодно: солнце уже пряталось за вершинами леса. Пожалуй, самое времязадуматься о ночевке.
Пока еще не стемнело, Танис снова вытащил карту Тассельхофа. Картабыла эльфийская; на ней виднелись каллиграфически выведенные слова:"Омраченный Лес", но сам лес был обозначен весьма приблизительно, и Танисне мог определенно сказать, к чему именно относилась надпись: к тому лесу,где они находились, или к тем, что простирались далее к югу. В концеконцов Танис решил, что Рейстлин ошибся. Этот лес никак не мог бытьОмраченным. Но если даже и так - его зло существовало скорее всего тольков воображении мага.
Друзья шли и шли вперед по тропе.
Потом наступил вечер, и гаснущий свет необычайно рельефно и четкообрисовал каждую мелочь. Усталые путешественники двигались все медленнее.Рейстлин, задыхаясь, едва волочил ноги. Лицо Стурма сделалось совсемпепельным. Полуэльф уже собирался объявить привал, когда, предвосхищая егонамерения, тропа привела их к краю обширной зеленой поляны. На поляне,рождая небольшой ручеек, журчал между камешками родник Кругом росла густаяшелковистая трава, так и манившая растянуться в ней и как следуетотдохнуть. Могучие деревья, словно безмолвные стражи, высились посторонам.
Небо налилось закатным багрянцем, потом погасло, и между деревьямизалегли туманные сумрачные тени. Беглецы двинулись на поляну, и тутпрозвучал голос Рейстлина:
- Не сходите с тропы!
Танис вздохнул.
- Рейстлин, - проговорил он терпеливо. - Ну что с нами можетслучиться? Тропа в трех шагах, и видно ее отлично. Пошли, тебе надопередохнуть. Нам всем надо передохнуть. Вот смотри, - Танис протянул емукарту. - По-моему, мы вовсе и не в Омраченном Лесу. Согласно этой...
Рейстлин с презрением отвернулся от карты. Все прочие отвернулись отмага и, покинув тропу, принялись разбивать лагерь. Стурм, измученныйболью, без сил опустился под деревом и закрыл глаза. Карамон голоднымиглазами следил за проворными тенями, выдававшими присутствие мелкогозверья. Потом послал Тассельхофа в чащу за хворостом.
Маг молча наблюдал за ними, и язвительная усмешка кривила его губы.
- Дурачье! - сказал он погодя. - Это Омраченный Лес... в чем выубедитесь прежде, чем кончится ночь. - И пожал плечами: - Однако, какправильно заметил Танис, мне надо передохнуть. Только я, в отличие от вас,с тропы не сойду...
Рейстлин уселся на тропинке и положил свой посох рядом с собой.Остальные украдкой переглянулись: поведение мага их забавляло. Карамонзаметил это и смущенно покраснел.
- Слушай, Рейст, иди к нам, - сказал великан. - Тас уже пошел задровами, а я, может быть, подстрелю кролика...
- Не смей стрелять! - Рейстлин в кои веки раз говорил в полный голос,а не шептал, и слышавшие невольно вздрогнули. - Не трогайте никого иничего в Омраченном Лесу! Ни травинку, ни дерево, ни зверя, ни птицу!
- Я согласен с Рейстлином, - сказал Танис. - Нам придется провестиздесь ночь, и, по-моему, без крайней нужды не следует убивать ни одноживотное...
- Уж эти мне эльфы, вечно стараются обойтись без кровопролития, -пробурчал Флинт. - Мало того, что волшебник нагоняет на нас страху, тыхочешь еще и уморить нас голодом! Ладно, если что-нибудь на нас нападет -будем надеяться, оно хоть окажется съедобным!
- Твои слова да Богам в уши, гном, - вздохнул Карамон. Отошел кручейку и попытался утопить голод, раз уж нечем было его утолить.
Тассельхоф вернулся с хворостом.
- Я ничего не рубил, - заверил он Рейстлина. - Я только собирал.
Однако разжечь костер не удалось даже Речному Ветру.
- Слишком сырое дерево, - сказал он, пряча кремень и кресало обратнов мешок.
- А свет нам не помешал бы, - поеживаясь, заметил Флинт. Ночная тьмабыстро сгущалась, и все шорохи леса, такие безобидные днем, начиналиказаться зловещими и исполненными угрозы.
- Детские сказочки по-прежнему никого не страшат... - прошипелРейстлин.
- Нет! - огрызнулся гном. - Я только боюсь, как бы кендер не началрыться в моих вещах, пользуясь темнотой!
- Ну что ж, - с необычной кротостью ответил Рейстлин и повелел: -Ширак!
В хрустальном шарике на конце посоха мага зажглось бледное пламя.Мертвенный свет не столько разгонял, сколько подчеркивал грозную тьму.
- Вот вам свет, - прошептал маг и воткнул посох в мягкую землю.
И тут-то Танис понял, что эльфийское зрение ему изменило. Он большене видел теплых красноватых ореолов спутников: лишь смутные тени назалитой звездным светом поляне. Полуэльф промолчал, но умиротворенноесостояние, которым он наслаждался весь вечер, сменилось тревогой.
- Первая стража - моя, - мрачно проговорил Стурм. - С моей ранойлучше не спать... Я знал одного, который уснул, да так и не проснулся.
- Будем караулить по двое, - сказал Танис. - Я с тобой.
Остальные развязали мешки и принялись устраивать себе постели - все,за исключением Рейстлина. Маг по-прежнему сидел на тропинке, хрустальныйшарик заливал светом его склоненную голову в надвинутом капюшоне. Стурмустроился под деревом. Танис наклонился к ручью и принялся жадно пить...когда сзади вдруг раздался придушенный крик, Танис мгновенно обернулся,выхватывая меч. Другие тоже схватились за оружие, и только Рейстлиностался сидеть неподвижно.
- Спрячьте мечи, - сказал он. - Они все равно вам не помогут. Чтобы сними драться, нужны клинки, напоенные могущественным волшебством...
Их окружала целая армия воинов в полном вооружении! Одного этого ужехватило бы, чтобы кого угодно вогнать в дрожь. Но никакой враг еще невселял в сердца спутников подобного ужаса. Ошеломленные, припоминали онилегкомысленное замечание Карамона: "Я готов день и ночь биться с живыми.Но с мертвыми?.."
Ибо воины, обступившие их, были мертвы.
Неверное беловатое сияние обрисовывало контуры их тел, как если бытепло, сопутствовавшее им при жизни, непостижимым и ужасным образомзадержалось и в посмертии. Истлевшая плоть давно обнажила кости, и лишьсветящиеся очертания тел остались такими, какими помнили их души.
И было похоже, что души помнили еще кое о чем.
Каждый воин был облачен в древние латы, памятные его душе. Призрачныеруки сжимали оружие, способное убивать. Однако неупокоенным не было особойнужды в оружии. Достаточно было смертоносного прикосновениямогильно-холодных рук и даже страха, который они внушали.
Как же драться с такими?.. Танис, не привыкший бояться никакихпротивников из плоти и крови, едва не поддался панике. Он уже открыл рот,чтобы крикнуть друзьям: "Спасайтесь бегством!.." С большим трудомудержавшись, он попытался рассуждать трезво. Бегство было бессмысленно:они потеряют друг друга и тотчас заблудятся. Нет, надо остаться наместе... и что-нибудь придумать.
Медленным шагом направился Танис навстречу призрачным воинам... Онистояли молча и неподвижно - просто стояли, загораживая дорогу. Их былоневозможно сосчитать: одни, мерцая, возникали перед ним, другие, наоборот,меркли и пропадали, чтобы вновь появиться, когда исчезали их товарищи."Впрочем, какая разница, - обливаясь холодным потом, сказал себе Танис. -Любой из них способен уничтожить всех нас одним мановением руки..."
Огонек на посохе мага по-прежнему ярко горел. Маленький отряд тесносгрудился вокруг Рейстлина. Танис подошел к ним. В мертвенном светехрустального шарика лицо волшебника мало чем отличалось от лиц привидений.
- Итак, добро пожаловать в Омраченный Лес, Танис, - сказал маг.
- Рейстлин... - У Таниса перехватило горло. Он еле выговорилпересохшими губами: - Кто эти...
- Призрачные создания, - не сводя с них взгляда, ответил Рейстлин. -Похоже, нам повезло.
- Повезло? - не веря своим ушам, переспросил Танис. - Это еще почему?
- Перед нами души людей, поклявшихся совершить некое дело, но неисполнивших клятву. Они обречены совершать то, в чем поклялись, пока незаслужат освобождения и не обретут покоя истинной смерти.
- Но как, во имя Бездны, из этого следует, что нам повезло? - спросилТанис сердито, давая выход страху. - Может быть, они поклялись истреблятьвсех, кто войдет в этот лес?
- Возможно, - Рейстлин бросил быстрый взгляд на полуэльфа, - хотянавряд ли. Сейчас мы это выясним...
И прежде, чем Танис успел что-либо сказать или сделать, маг шагнулвперед, оказавшись лицом к лицу с призраками.
- Рейст!.. - сдавленно ахнул Карамон, протискиваясь за ним.
- Придержи его, Танис, - резко скомандовал Рейстлин. - От этогозависят наши жизни!
Танис крепко взял воина за плечо и спросил мага:
- Что ты собираешься делать?..
- Хочу произнести заклятие, которое позволило бы нам с ними общаться.Я смогу проникнуть в их мысли, а они будут говорить моими устами...
Он откинул голову, сбросив на плечи капюшон. Простер руки и произнес:
- Аст билак пар-билакар. Сух тангус моилар!
Он повторил это трижды. Толпа воинов расступилась, и вперед вышелодин, исполненный жуткого, пугающего величия. Он был выше всех, а наголове у него мерцала корона. Бледные латы были богато украшены темнымисамоцветами, а лицо носило печать невероятного горя и муки. Он шел прямо кРейстлину.
Карамон, задыхаясь, отвел глаза. Танис не осмеливался ни закричать,ни заговорить, боясь потревожить мага и нарушить заклятие. Призрак поднялбесплотную руку и медленно потянулся к Рейстлину. Танис задрожал всемтелом: прикосновение означало неотвратимую смерть. Но Рейстлин,погруженный в транс, даже не пошевелился. Танис мимолетно задумался о том,видел ли маг ледяную руку, тянувшуюся к его сердцу.
И тут Рейстлин заговорил:
- Вы, давно умершие! Моим живым голосом поведайте нам о том, что вастяготит. А потом разрешите нам миновать этот лес, ибо мы идем не со злом.Загляните в наши сердца - и вы сами в том убедитесь.
Рука призрака замерла. Бледные глаза скользили по лицу Рейстлина...Затем, мерцая во тьме, неупокоенный поклонился ему. Танис втянул в себявоздух: он чувствовал силу Рейстлина, но это!..
Рейстлин поклонился в ответ, потом повернулся и встал рядом спризраком. Он был почти так же бледен, как и его собеседник. Таниссодрогнулся: живой мертвец и мертвый живой...
Рейстлин заговорил снова, и голос его более не был одышливым шепотомтщедушного мага. Это был глубокий, повелительный голос, отдававшийся влесу. Голос был глух, темен и холоден и раздавался словно из-под земли:
- Кто вы, осмелившиеся вступить в Омраченный Лес?
Танис попытался ответить, но пересохшее горло вконец отказалосьслужить. Карамон, стоявший подле него, не мог даже поднять головы. И тутТанис уловил рядом с собой некое движение... Кендер! Ругаясь про себя,Танис хотел перехватить Тассельхофа, но не успел. Юркий кендер выбежалвперед и остановился в круге света от посоха, прямо перед призраком.Каштановый хохолок мотался туда-сюда.
- Я - Тассельхоф Непоседа, - с величавым поклоном сообщил кендер. -Мои друзья, - взмах маленькой ладони охватил весь отряд, - зовут меняТасом. А вы кто такие?
- Неважно, - прозвучал замогильный голос. - Знай только, что мы -воины давно забытых времен...
- А правда, что вы нарушили какую-то клятву и за это обречены здесьторчать? - спросил Тас с интересом.
- Правда, - был ответ. - Мы поклялись охранять эту страну. Но потом снеба упала огненная гора, и земля раскололась. Злобные твари вылезли из еенедр, а мы бросили оружие и бежали, пока нас не настигла бесславнаясмерть. И вот теперь мы вновь призваны к исполнению клятвы, ибо по землеопять бродит зло. И мы не уйдем, пока зло не будет изгнано, а равновесие -восстановлено.
Неожиданно Рейстлин с криком запрокинул голову, его глаза закатилисьтак, что стали видны лишь полоски белков. В его голосе зазвучала тысячаголосов. Это озадачило даже кендера; он подался назад и неувереннооглянулся на Таниса.
Но призрак повелительно вскинул руку, и хор смолк, словнопроглоченный темнотой.
- Мои воины хотят знать, зачем вы вступили в пределы ОмраченногоЛеса. Если со злом, это зло падет на ваши головы, ибо вы уже не увидите,как восходят луны!
- Нет, нет, никакого зла. Какое уж там зло! - торопливо заверил егоТассельхоф. - Вообще-то это долгая история, но мы, кажется, никуда особоне спешим, так что я, пожалуй, вам ее расскажу. Все началось, когда мысидели в гостинице "Последний Приют" в Утехе... вы ее, может быть, и незнаете. Когда бишь ее построили?.. Кажется, ее не было во временаКатаклизма, когда вы жили на свете. Ну так вот, сидим мы себе и тихо-мирнослушаем старика, рассказывавшего про Хуму, и тут он - то есть старик, а неХума, конечно, - попросил Золотую Луну спеть свою песню, и она ещеспросила, какую такую песню, а потом спела, и тут Искатель решил всемпоказать, что сильно шибко разбирается в музыке, ну, а Речной Ветер - вонтот, длинный - взял да и пихнул его в огонь. То есть он не хотел, всевышло случайно, но дело то в том, что Искатель вспыхнул как факел! Вы бытолько видели!.. Короче, старик сунул мне посох и велел треснуть его какследует. Я треснул, а посох, то есть жезл, обратился в голубой хрусталь, ипламя сразу погасло, и...
- Голубой хрустальный жезл!.. - глухо прозвучал из уст Рейстлинапризрачный голос призрака, и бледный воин двинулся прямо к ним. Танис иСтурм разом прыгнули вперед, схватили Таса и оттащили с дороги. Нопризрак, похоже, желал только поближе присмотреться к путникам. Егомерцающие глаза остановились на Золотой Луне. Он поманил ее прозрачнойрукой...
- Нет!.. ~ Речной Ветер попытался удержать ее подле себя, но онавысвободилась из его рук и подошла к призрачному воину, неся жезл. Ратьнеупокоенных взяла их в кольцо...
Неожиданно призрак выхватил меч из ножен. Он поднял его над головой,и белый свет хрустального шарика смешался с голубым пламенем, замерцавшимна клинке.
- Смотрите! Жезл! - ахнула Золотая Луна.
Жезл сиял бледно-голубым светом, словно отвечая мечу.
Призрачный король повернулся к Рейстлину и простер к погруженному втранс магу бледную руку... Карамон хрипло взревел и сбросил ладонь Танисасо своего плеча. И ринулся на призрака, обнажая меч. Острое лезвиепронзило мерцающий силуэт.... и Карамон, вскрикнув от боли, упал и забилсяна земле. Танис и Стурм склонились над ним. Речной Ветер же смотрел прямоперед собой, и его лицо было непроницаемо.
- Карамон, куда тебя... - Танис обхватил великана, пытаясьразобраться, что же с ним стряслось.
- Моя рука!.. - Карамон всхлипывал от боли, раскачиваясь взад ивперед. Его левая кисть - Карамон дрался левой - была крепко зажата подмышкой правой руки.
- Да что случилось? - спросил Танис. Потом разглядел на землевыпавший у богатыря меч и все понял. Клинок покрывал густой иней.
В ужасе вскинув глаза, Танис увидел, как пальцы призрака плотносомкнулись на запястье Рейстлина. По хилому телу мага прошла судорога,лицо мучительно исказилось, но он не упал. Глаза Рейстлина закрылись,морщины горечи и презрения ко всему на свете пропали с лица: на негоснизошел смертный покой. Танис потрясенно следил за происходившим, лишькраем уха слыша хриплые стоны Карамона. Вот лицо Рейстлина вновьизменилось; на сей раз его черты осенил восторг. Аура его магической силывсе возрастала, пока наконец ее сияние не сделалось почти ощутимым.
- Мы призваны, - сказал Рейстлин, и голос вновь был его собственным,хотя Танис еще ни разу не слышал, чтобы он так говорил. - Надо идти.
И маг повернулся к ним спиной и пошел в лес; король-призрак все ещесжимал его запястье бесплотной рукой. Неупокоенные воины расступилисьперед ними, освобождая дорогу.
- Остановите их!.. - простонал Карамон и, шатаясь, кое-как поднялся.
- Это невозможно, Карамон! - Танис изо всех сил пытался его удержать,и наконец великан рухнул в его объятия, плача, как ребенок. - Мы пойдем заними, - продолжал Танис. - С ним все будет в порядке. Он же маг, Карамон!Нам этого не понять. Мы пойдем...
Миновав кольцо неупокоенных, которые не спускали с них глаз,мерцавших сверхъестественным светом, путешественники углубились в лес.Войско мертвых сомкнуло ряды у них за спиной...
...и сознание наполнили звуки яростной битвы. Гремела сталь, раненыезвали на помощь. И так реальна была эта битва в ночи, что Стурмнепроизвольно выхватил меч. Оглушенный, он только успевал уворачиваться отнезримых ударов, нацеленных, казалось, в него. Он отчаянно кромсал воздухмечом, зная, что обречен, что спасения не будет... потом побежал - и вдругвырвался из леса на широкую голую поляну. Перед ним, в полном одиночестве,стоял Рейстлин.
Глаза мага были закрыты. Он вздохнул - и повалился наземь. Стурмподбежал к нему, но тут появился Карамон и едва не сшиб Стурма с ног,торопясь со всей нежностью подхватить брата на руки. Их спутники один задругим выскакивали из леса, словно гонимые неведомой силой. Рейстлин едваслышно бормотал какие-то странные, неведомые слова... Призраков больше небыло видно.
- Рейст! - судорожно всхлипывал Карамон.
Веки мага задрожали и приподнялись.
- Заклятие... отняло все силы, - прошептал он. - Я должен...отдохнуть...
- Сейчас отдохнете! - прогудел чей-то голос. Это был голос живогосущества! И хотя рука Таниса легла на рукоять меча, у полуэльфа вырвалсяневольный вздох облегчения. Маленький отряд мигом сгрудился, прикрываяРейстлина и напряженно вглядываясь во тьму.
И тут в небе появилась серебристая луна, появилась так неожиданно,словно чья-то рука сдернула с нее черный шелковый шарф. Сделались видныголова и плечи мужчины, стоявшего среди деревьев. Его нагие плечи были неменее широки и мускулисты, чем у Карамона, на шею ниспадала длинная гривакудрявых волос, ясные глаза холодно поблескивали. Путешественники услышаликакой-то шорох в кустах, и при луне сверкнул наконечник копья, нацеленногона Таниса.
- Бросьте ваше жалкое оружие, - предупредил незнакомец. - Выокружены.
- Обман! - зарычал Стурм, но тут затрещали кусты, и вокруг появилосьмножество воинов, вооруженных блестящими копьями.
Тот, что вышел к ним первым, двинулся вперед, и путники застыли визумлении, а руки, готовые выхватить оружие, разжались сами собой. К нимприближался не человек - это был кентавр! Выше пояса его тело было теломмужчины, ниже - коня. Он скакал легким грациозным галопом, и могучиемускулы так и играли на широченной груди. Повинуясь его повелительномужесту, другие кентавры отступили к тропе. Танис убрал меч. Флинт громкочихнул.
- Вы должны пойти с нами, - тоном приказа проговорил кентавр.
- Мой брат болен, - проворчал Карамон. - Он никуда не может идти.
- Усади его мне на спину, - невозмутимо ответил кентавр. - Если же выустали, никто не мешает вам всем поехать туда, куда вы должны прибыть.
- По куда вы нас ведете? - спросил Танис.
- Не тебе здесь задавать вопросы. - Кентавр подтолкнул Карамона вспину копьем. - Наш путь долог и далек. Я предлагаю вам ехать. Боятьсянечего... - И он поклонился Золотой Луне, изящно вытянув переднюю ногу иприкоснувшись ладонью к своим спутанным волосам. - Этой ночью вам болееничто не грозит.
- Танис, можно я поеду? Ну пожалуйста!.. - взмолился Тассельхоф.
- Не вздумайте им доверять! - Флинт снова громко чихнул.
- А я им и не доверяю, - пробормотал Танис. - Вот только выбора унас, похоже, и впрямь нет: Рейстлин не может идти. Давай, Тас. И вы всетоже!
Подозрительно косясь на кентавров, Карамон поднял брата и устроил егона спине получеловека-полуконя. Рейстлин бессильно качнулся вперед.
- Садись и ты, - сказал кентавр Карамону. - Я вынесу вас обоих.Будешь поддерживать своего брата: нынче ночью нам предстоят долгая дорогаи быстрая скачка.
Покраснев от смущения, великан взобрался на широкую спину кентавра.Длинные ноги Карамона свисали почти до земли. Он обнял Рейстлина, икентавр галопом помчался по тропе.
Тассельхоф, хихикая и в высшей степени наслаждаясь происходящим,вспрыгнул на ближайшего кентавра и, не удержавшись, плюхнулся наземь сдругой стороны. Стурм со вздохом поднял кендера и водрузил его кентавру нахребет. А затем - прежде, чем Флинт успел возмутиться, - рыцарь подхватилгнома и усадил его позади кендера. Флинт хотел что-то сказать, но толькочихнул, и кентавр унес прочь их обоих.
Танис поехал на первом кентавре - тот, похоже, был тут за вожака.
- Куда вы нас везете? - вновь спросил полуэльф.
- К Хозяйке Леса, - был ответ.
- Хозяйка Леса? - переспросил Танис. - Кто она? Одна из... вас?
- Она - Хозяйка, - ответил кентавр и поскакал по тропе.
Танис хотел задать еще вопрос, но кентавр так рванул с места, что онбольно прикусил язык. Человек-конь мчался все быстрей. Подпрыгивая на егоспине, Танис почувствовал, что начинает съезжать назад, и на всякий случайобхватил руками его мускулистый торс.
- Раздавишь! - оглянулся кентавр. Его глаза поблескивали в светелуны. - Я уж присмотрю, чтобы ты не свалился. Обопрись о мой круп идержись ногами покрепче!
Покинув тропу, кентавры углубились в чащу. Густые кроны деревьевнемедленно закрыли луну. Ветви мелькали мимо, временами хлеща Таниса поодежде. Однако кентавр несся галопом, никуда не сворачивая, и Танисуоставалось утешать себя тем, что он, вероятно, хорошо знал дорогу.
Довольно скоро, впрочем, кентавры замедлили бег, а потом и вовсеостановились. Кромешная тьма не давала Танису решительно ничегорассмотреть. Лишь слух подсказывал ему, что его спутники были где-топоблизости: он слышал неровное дыхание Рейстлина, бряцание доспеховКарамона и непрекращающийся чих Флинта. Даже посох Рейстлина не светился.Окликнув Рейстлина, Танис спросил его, в чем дело.
- Могущественное волшебство властвует в этом лесу, - прошептал тотеле слышно. - Оно рассеивает любые чуждые чары...
Танису делалось все более не по себе. Он спросил кентавра:
- Почему мы остановились?
- Потому что прибыли. Слезай, - велел тот грубовато.
- Куда прибыли? - Танис съехал на землю с широкой теплой спины. Онпопробовал осмотреться, но вокруг по-прежнему ничего не было видно.Похоже, деревья не пропускали вниз ни лучика лунного или звездногосвета...
- Ты стоишь в самом сердце Омраченного Леса, - сообщил ему кентавр. -А теперь - всего хорошего... или всего плохого, смотря как рассудитХозяйка.
- Эй, погоди! - сердито позвал Карамон. - Вы что, так и собираетесьбросить нас тут среди чащобы, слепых, точно новорожденные котята?..
- Остановите их! - Танис потянулся к мечу, но оружие куда-то исчезло.Яростная ругань Стурма свидетельствовала о том, что и рыцарь обнаружилпропажу меча.
Ушей Таниса коснулся смех кентавра. Было слышно, как взрывали копытамягкую лесную землю, как шуршали ветки. Кентавры ушли.
- Наконец-то избавились от них, - Флинт снова чихнул.
- Все здесь? - окликнул Танис. Протянул руку во мрак и ощутил крепкоедружеское пожатие Стурма.
- Лично я - здесь, - пискнул Тассельхоф. - Ой, Танис, какзамечательно! Я...
- Тихо, Тас! - перебил Танис. - А где двое с Равнин?
- Мы здесь, - мрачно отозвался Речной Ветер. - И безоружны.
- Все безоружны? - спросил Танис. И тут с горечью поправился: - Хотя,правду сказать, какое оружие в этакой темнотище...
- Жезл при мне, - тихо сказала Золотая Луна.
- И это - могущественнейшее оружие, о дочь племени кве-шу! -прозвучал чей-то глубокий голос. - Оружие добра, предназначенное разитьнемочи и болезни! - Незримый голос помолчал и грустно добавил: - Увы, внынешние времена ему также суждено разить злобные существа, стремящиесяразыскать его и изгнать из этого мира...