- Я принял решение, - сказал Танис. - Мы идем в Кзак Царот.
- Волшебник небось присоветовал? - угрюмо спросил Стурм.
- Да, - ответил Танис, - и я полагаю, что его совету стоитпоследовать. Если мы не попадем в Кзак Царот за два дня, туда доберутсядругие и "величайший дар" может навсегда быть утрачен.
- Величайший дар! - У Тассельхофа так и загорелись глаза. - Ты толькоподумай, Флинт! Бесценные камни! А может быть...
- Бочонок эля и жареная картошка с кухни Отика, - буркнул гном. -Уютный очаг... так нет же, премся в этот Кзак Царот...
- Итак, все согласны, - сказал Танис. - Конечно, Стурм, если тыполагаешь, что больше нужен на севере...
- Я пойду с тобой в Кзак Царот, - вздохнул Стурм. - Кому я нужен насевере? Боюсь, я обманывался... Рыцари моего ордена разобщены, заперлись врассыпающихся крепостях и не чают отбиться хотя бы от тех, комузадолжали...
Лицо Стурма мучительно исказилось, он опустил голову. Танис внезапноощутил навалившуюся усталость. У него болели шея и плечи, ныла спина,сводило ноги. Он открыл рот, но чья-то рука мягко легла на его плечо.Подняв глаза, он увидел при лунном свете спокойное лицо Золотой Луны.
- Ты устал, друг мой, - сказала она. - Мы все устали. Но мы. РечнойВетер и я, рады, что вы идете с нами. - Ее пожатие было крепким. Онаобвела маленький отряд взглядом: - Мы рады, что вы все идете с нами.
Бросив взгляд на Речного Ветра, Танис пришел к выводу, что рослыйварвар был согласен с ней не вполне.
- Ну что ж, еще одно приключение, - смущенно покраснев, сказалКарамон. - А, Рейст?
Ион подтолкнул брата-близнеца локтем, но Рейстлин не оглянулся. Онсмотрел на Хозяйку Леса.
- Нам следует отправиться немедля, - холодно проговорил маг. -Помнится, ты что-то говорила о том, чтобы помочь нам пересечь горы...
- Истинно, - кивнула Хозяйка, - я рада вашему решению и надеюсь, чтомоя помощь окажется кстати.
И она подняла голову, вглядываясь в темное небо Путешественникипроследили ее взгляд. Там, высоко за пологом древесных ветвей, мерцалияркие звезды. Прошло немного времени - и вот вверху заскользили,перекрывая свет звезд, какие-то тени.
- Да будь я овражный гном, если это не крылатые кони! - торжественнозаявил Флинт. - Интересно, что будет дальше?
- Вот это да! - ахнул Тассельхоф, пораженный благоговейным восторгомпри виде прекрасных животных, которые кружились над ними, постепенноопускаясь все ниже. Шерсть их отливала в лунном свете бело-голубым, Тассамозабвенно прижал руки к груди. Как ни богато было воображение кендера,о полетах он никогда и думать не смел. Летать!.. Нет, эту возможность онне променял бы даже на обещание битв со всеми драконидами Кринна!
Между тем пегасы спускались наземь один за другим; их оперенныекрылья поднимали ветер, колебавший ветви деревьев и пригибавший траву.Рослый вожак, чьи крылья кончиками касались земли, почтительно поклонилсяХозяйке. Его горделивая осанка была исполнена благородства. Его собратьяслетали вниз следом за ним и тоже в свой черед отдавали единорогу поклон.
- Ты звала нас? - спросил Хозяйку вожак.
- Да, - ответствовала она. - Моих гостей ждут неотложные дела навостоке. Повелеваю вам: на крыльях ветров перенесите их через горыВосточной Стены.
Пегас обвел путешественников взглядом, в котором сквозило недоумение.Затем царственной походкой приблизился к ним и оглядел всех по очереди.Тас, конечно же, немедля поднял руку и погладил ноздри небесного скакуна;тот отдернул голову, насторожив уши. Но худшее было еще впереди:добравшись до Флинта, он с отвращением фыркнул и повернулся к Хозяйке:
- Кендер, люди... да еще гном в придачу!
Флинт чихнул:
- Только не воображай, лошадь, будто оказываешь мне великую честь!
А Хозяйка Леса лишь улыбнулась, кивнув головой, и пегас вновьпоклонился - покорно, хотя и безо всякой охоты:
- Да будет так, госпожа.
Каждое движение вожака дышало изяществом и силой. Подойдя к ЗолотойЛуне, он хотел было преклонить перед нею колена, подставляя спину.
- В этом нет нужды, благородный скакун, - сказала она. - Я села вседло еще прежде, чем выучилась ходить.
Вручив Речному Ветру жезл. Золотая Луна оперлась рукой о шею пегаса илегко вскочила на его широкую спину. Ее бледно-золотые волосы казалисьбелыми при луне, лицо с его безупречными чертами казалось изваянным измрамора. Она воистину выглядела принцессой племени варваров!
Взяв жезл у Речного Ветра, она подняла его над головой - и запела. Вглазах воина засветилось восхищение; он вскочил на спину крылатого коняпозади нее. Обнял девушку, и с ее звонким голосом слился его низкийбаритон.
Танис не знал языка, но в их песне торжествовала победа. От нее кровьбыстрее бежала по жилам; полуэльф только жалел, что не может им подтянуть.К нему подбежал один из пегасов, и Танис устроился на его могучей спине,впереди крыльев.
Один за другим садились путешественники на чудесных коней, и песняЗолотой Луны наполняла восторгом их души. Расправив широкие крылья, пегасывзлетали с земли, ища воздушные течения. Все выше и выше поднимались они,описывая круги, оставляя лес далеко внизу. Алая и серебряная луна заливалидолину и облака над головами совокупным сиянием, окрашивая ночь глубокимбагрянцем.
Последним, что видели путешественники, был силуэт Хозяйки Леса,подобный звезде, упавшей с небес и одиноко затерявшейся в густеющейтьме...
Потом их начало неодолимо клонить ко сну.
Тассельхоф дольше всех сражался с этим колдовским сном. Завороженныйшумом ветра, бившего в лицо, околдованный видом рослых деревьев, толькочто возвышавшихся над ним в темноте, а теперь превратившихся в детскиеигрушки, Тас что было сил боролся с дремотой и продержался всех дольше.Голова Флинта уже давно покоилась на его спине, гном громко сопел. ЗолотаяЛуна спала, точно в колыбели, в объятиях Речного Ветра, опустившего головуей на плечо: даже во сне он продолжал оберегать ее. Карамон, тот попростулежал на шее коня и оглушительно храпел. Его брат дремал за широкой спинойблизнеца. Стурм мирно спал; страдание больше не омрачало его лица. Дажебородатая физиономия Таниса была безмятежна - все тревоги, заботы исознание ответственности на время оставили полуэльфа. Тас зевнул и тут жевскинулся, ущипнув себя:
- Нет...
- Отдохни, маленький кендер, - посоветовал ему пегас. - Смертные несозданы для полетов: этот сон послан вам для вашего же блага. Еще нехватало, чтобы вы испугались и упали вниз...
- Я не упаду, - возразил Тас и снова зевнул. Его голова склоняласьвсе ниже. Теплая шея пегаса так и манила прильнуть щекой к мягкомудушистому меху. - Я не испугаюсь, - пробормотал он сонно. - Я никогданичего не боюсь...
И уснул.
Вздрогнув, полуэльф проснулся и обнаружил, что лежит на зеленом лугу,а над ним, глядя вдаль, на восток, стоит вожак крылатых коней. Танисприподнялся и сел.
- Где это мы? - спросил он. - Это не город... - Огляделся и добавил:- Погоди, но мы даже не пересекли горы!..
Пегас обернулся к нему.
- Мне очень жаль, - сказал он. - Мы не сможем доставить вас к горамВосточной Стены. Там, на востоке, затевается величайшее бедствие... Тьмависит в воздухе, тьма, какой я не видел на Кринне бессчетные... -Осекшись, он опустил голову и стал беспокойно рыть землю копытом. Потомсказал: - Я не осмелился лететь дальше...
- Где же мы? - растерянно повторил полуэльф. - И... где остальныепегасы?
- Я отослал их домой, а сам остался охранять ваш сон. Теперь выпросыпаетесь, и я вас покину. - Он сурово поглядел на Таниса. - Я не знаю,что пробудило к жизни великое зло, грозящее Кринну. Я хочу верить, что неты со своими спутниками тому виной...
И он развернул громадные крылья.
- Да погоди же! - Танис вскочил на ноги. - Какое... - Но пегасвзвился ввысь, сделал два круга и стремглав полетел к западу. - Какоезло?.. - угрюмо спросил Танис вслед удалявшемуся коню. Вздохнул иосмотрелся кругом.
Его друзья по-прежнему крепко спали, лежа в траве. Пытаясьсориентироваться, Танис обвел глазами горизонт Уже светало; солнце готовобыло проглянуть на востоке. Танис стоял посреди широкой равнины. Нигде,сколько хватал взгляд, не было видно ни деревца - одни луга без конца икрая.
Раздумывая про себя, какое такое "зло на востоке" имел в виду пегас,Танис уселся ждать восхода солнца и пробуждения спутников. Он не слишкомбеспокоился насчет того, где именно они находились: уж кто-кто, а РечнойВетер, должно быть, знал свою страну наизусть до последней травинки. Танисрастянулся на земле и стал смотреть на восток, чувствуя, что странныйколдовской сон освежил и укрепил его так, как того с ним не бывало ужемного ночей...
И вдруг... Танис резко сел: блаженного ощущения как и не бывало,наоборот - точно невидимая рука стиснула его горло. Там, впереди,навстречу восходящему солнцу змеились толстые столбы жирного черногодыма!.. Вскочив, Танис подбежал к Речному Ветру и осторожно тронул его заплечо, пытаясь разбудить варвара и не потревожить при этом Золотую Луну.
- Тихо!.. - шепнул Танис, предупреждающе прижимая палец к губам икивая на спящую девушку. Речной Ветер заморгал спросонья, но заметилмрачное выражение лица полуэльфа, и остатки сна тотчас слетели с него. Онбесшумно поднялся и, оглядываясь, пошел за Танисом.
- Что происходит? - шепнул он. - Мы - на Равнинах Абанасинии, и догор Восточной Стены еще почти день пути. Моя деревня к востоку отсюда...
Танис молча вытянул руку к востоку, и Речной Ветер умолк, а потомхрипло, отчаянно вскрикнул, заметив дым. Золотая Луна тотчас проснулась.Приподнявшись на локте, она нашла глазами Речного Ветра, и сонноенедоумение в ее взгляде сменилось растущей тревогой. Оглянувшись, онанаконец увидела, что же так ужаснуло его.
- Нет, - прошептала Золотая Луна. И закричала: - Нет!.. - Вскочила иторопливо принялась собирать рассыпавшиеся вещи.
Ее крик разбудил всех остальных.
- Что?.. - так и подскочил Карамон.
- Деревня, - негромко пояснил Танис, указывая рукой. - Их деревнягорит. Кажется, эти армии движутся быстрее, чем мы предполагали...
- Не в том дело, - сказал Рейстлин. - Помнишь, что говорилижрецы-дракониды? Они, дескать, проследили путь жезла до деревушки наРавнинах...
- Мой народ... - пробормотала Золотая Луна. Силы внезапно оставилиее, и она обмякла в объятиях Речного Ветра, неотрывно глядя на дым. - Мойотец...
- Ну что ж, надо идти. - Карамон беспокойно озирался по сторонам. - Ато отсвечиваем тут, точно самоцвет в пупке танцовщицы...
- Да, - сказал Танис. - Надо убираться отсюда. Но куда? - спросил онРечного Ветра.
- В земли кве-шу, - голос Золотой Луны никаких возражений недопускал. - Нам все равно в ту сторону. Горы Восточной Стены начинаютсякак раз за моей деревней...
И она зашагала вперед, раздвигая высокие травы. Танис оглянулся наРечного Ветра.
- Марулица! - окликнул тот принцессу. Догнав Золотую Луну, он поймалее за руку. - Никх пат-такх мерила?! - проговорил он сурово.
Она посмотрела на него снизу вверх, и в утреннем свете ее глаза былиподобны синему льду.
- Нет, - проговорила она решительно. - Я иду в мою деревню. Это мы стобой виноваты, если там что-то случилось. И пускай нас там ждут хотьтысячи этих чудовищ. Я умру вместе с моим народом... так, как мненадлежало...
Ее голос сорвался. У Таниса, смотревшего на нее, сердце защемило отжалости.
Речной Ветер обнял Золотую Луну, и они вместе пошли навстречувосходившему солнцу.
Карамон прокашлялся.
- Надеюсь, их там все-таки не тысячи, - буркнул он, вскидывая наплечо оба дорожных мешка - брата и свой. - Погодите-ка! - воскликнул онизумленно. - Да они полнехоньки!.. - Заглянул в мешок и радостно объявил:- Еда! На несколько дней! И... эге, мой меч снова в ножнах!
- Хоть об этом волноваться не надо будет, - мрачно подытожил Танис. -Ты в порядке, Стурм?
- Да, - ответил рыцарь. - Этот сон пошел мне на пользу.
- Значит, вперед! Флинт, где Тас? - Обернувшись, Танис едва неналетел на кендера, стоявшего как раз у него за спиной.
- Бедненькая Золотая Луна, - тихо сказал Тас.
Танис похлопал его по плечу:
- Может, еще не все так плохо, как мы тут вообразили... - И полуэльфдвинулся следом за варварами сквозь волнующиеся травы. - Может, воиныотогнали их прочь и то, что мы видим, - дымы победных костров?..
Тассельхоф вздохнул и поднял на Таниса большие карие глаза.
- Ох и скверный из тебя лгунишка, Танис, - сказал кендер. Он ужепредчувствовал, что это будет долгий, долгий денек.
Сумерки... Бледное солнце спускалось за горизонт. Отгорел золотойзакат, сменившись бесприютной ночной темнотой. Сбившись в тесную кучку,спутники жались к огню... но на всем Кринне не нашлось бы костра,способного отогреть их заледеневшие души. Никому не хотелосьразговаривать; все молчали, уставившись в огонь, пытаясь понять то, что имдовелось нынче увидеть... пытаясь осмыслить бессмысленное.
Танис в своей жизни повидал немало ужасного... Но разгромленнаядеревня кве-шу вечно будет стоять перед его мысленным взором как символнасилия и горя, причиняемого войной.
Когда он начинал вспоминать, ему всякий раз представали лишьразрозненные картины; охватить целое разум отказывался. Особенно же яркоему почему-то запомнились оплавленные камни. Они так и стояли у него передглазами. А сновидения добавляли обугленные тела, застывшие междудымящимися камнями...
Каменные стены, величавые храмы, просторные дома и мощеные дворыперед ними - все это оплыло, точно масло в жаркий летний денек. Камни ещекурились, хотя с момента нападения прошло, по-видимому, уже более суток.Как если бы все поселение разом объяло добела раскаленное, испепеляющеепламя... Но кто видел на Кринне огонь, способный расплавить скалу?..
Еще ему помнился какой-то скрип. Услышав этот звук и удивившись ему,Танис с упорством маньяка принялся выяснять, откуда же он идет...единственный звук, раздававшийся в безмолвных руинах мертвого поселения.Танис бежал и бежал на этот скрип, а потом увидел, откуда он доносился. Икричал, призывая остальных, пока они не собрались к нему. И не всталирядом, глядя на остатки расплавленной площади.
Каменные потеки волнами застыли у ее краев. А посередине - средивыжженной травы - высилось грубое подобие виселицы.
Какая-то невероятная сила вогнала в опаленную землю два толстыхстолба, расщепив при этом их основания. В десяти футах над землейвиднелась перекладина. Дерево было изодрано и обуглено, на нем сиделистервятники. Вниз свешивались три железные цепи со звеньями, оплавившимисяот жара. Это они скрипели, раскачиваясь на ветру. На каждой цепи болталсяподвешенный за ноги труп. Трупы не принадлежали человеческим существам.Это были хобгоблины.
А наверху омерзительного сооружения торчал щит, пригвожденный кперекладине куском сломанного клинка. На щите были кое-как накарябаныслова, гласившие на исковерканном Общем:
"Вот что случается с теми, кто, вопреки моему приказу, беретпленников. Убивай - или сам будешь убит!"
И подпись: "Верминаард".
Верминаард?.. Танису это имя ничего не говорило...
И были еще картины. Золотая Луна стоит посреди развалин отцовскогодома, пытаясь сложить воедино разбитую вазу... Собачонка - единственнаяживая тварь во всем селении, свернувшаяся у мертвого тела ребенка...Карамон наклонился погладить собачку, и та сперва сжалась в комочек, потомлизнула руку богатыря... и стала облизывать лицо ребенка, с надеждойпоглядывая на Карамона... Она думала, что человек вот сейчас все поправит,что товарищ ее игр вновь оживет, будет смеяться и бегать... Огромнаяладонь Карамона, нежно гладящая мягкий собачий мех...
Речной Ветер поднимает камень с земли и неизвестно зачем держит его вруках, озирая селение - свое селение, которого не было больше на свете...
Стурм неподвижно стоит перед виселицей, разглядывая щит. Губы рыцарябеззвучно шевелятся, произнося то ли молитву, то ли некий обет...
Скорбные морщины на лице гнома, повидавшего за свою долгую жизньстолько горького и тяжелого. Он нашел кендера тихо плачущим в уголке идолго стоял среди развалин, обнимая Тассельхофа и гладя его по спине...
А Золотая Луна все пыталась отыскать выживших. Она ползала вобугленных руинах, выкрикивала имена и вслушивалась в затихающее эхо, покане охрипла. Наконец Речному Ветру удалось убедить ее в том, что толку небудет. Если даже кто-нибудь и уцелел, все давным-давно бежали отсюда.
Танис стоял посередине поселка, глядя на кучки пыли с лежащими срединих головками стрел: все это были прежде тела драконидов... Потом холоднаярука коснулась его, послышался шепчущий голос мага:
- Танис, надо идти. Здесь мы ничего больше сделать не можем, но мыдолжны поспеть в Кзак Царот. Тогда мы им отомстим.
...И они покинули селение кве-шу. Они шли допоздна; никому нехотелось привала, каждый стремился измучить себя самого до предела, с темчтобы, закрыв наконец глаза, не мучиться страшными сновидениями.
Но спастись от кошмаров так и не удалось...