— Как это — «пустота»? — спросила Хельга. Зрачки ее расширились и сверкнули в лунном свете — как у кошки.
— А вот так, — сердито бросил семинарист. Он злился на самого себя — за то, что не так уж уверен в увиденном. Чего доброго, посчитают за психа. Для убедительности поднял руку, потряс растопыренной пятерней. — Вот только что он этой рукой огнемет держал. Перчатку снял — а там нет ничего. И рукав пустой!
— Что за чертовщина? — усмехнулся Зигфрид. — Уж не померещилось ли тебе? Ты у нас впечатлительный малый.
— А та жаба, что Хельгу слизнула, — тоже померещилась? — огрызнулся Книжник. — Она тоже, считай, невидимой была — пока от стенки не отлипла и на нас не бросилась.
— Твоя правда, — согласился Зигфрид. — Это мне в голову как-то не приходило.
— Погоди, ты хочешь сказать, что этот человек — невидимый? — недоверчиво произнесла Хельга. Запоздало посмотрела вслед ушедшему.
— Ничего я не хочу сказать, — отозвался Книжник. Он уже пожалел, что завел этот разговор. — Я видел, что видел. Как и этого хамелеона-переростка.
— Но то же разные вещи, — Хельга покачала головой. — Маскировка и настоящая невидимость…
— И то и другое — разновидности мимикрии, — возразил Книжник. — Просто разная степень совершенства. Понятно, отчего он весь замотанный ходит: иначе с другими нормально не пообщаешься. А может, не хочет, чтобы его секрет раскрыли.
— А ведь такой секрет — серьезный козырь, — кивнул Зигфрид. — Трудно найти большее преимущество в бою. От хищных мутов, конечно, не сильно спасет — те больше по запаху ориентируются. Но сбить с толку и их можно. Да, это сила… — Зигфрид нахмурился, задумавшись.
— Если, конечно, все это мне не почудилось, — проворчал Книжник. — Вообще, я читал кое-что в старых архивах — когда изучал военные проекты Последней Войны. Проводились эксперименты — пытались вывести ген, отвечающий за мимикрию. Чтобы вживлять его бойцам спецподразделений. Исследования велись на животных, ген пересаживали с помощью вирусов. А что, если во время войны вирус вырвался на свободу? И мимикрия дошла до своей высшей ступени — невидимости?
— Ген невидимости? — удивился Зигфрид. Покачал головой. — Это уже слишком. Хотя… — Он усмехнулся. — Учитывая как он одевается, да еще способность без проблем выживать в одиночку… Может, он и впрямь невидимка?
— Все это предположения, — Книжник пожал плечами. — А нужно двигаться дальше. Где там наши… как их? Шайны?
Друзья посмотрели в сторону чужеземцев. В продолжение всего этого разговора чужаки, прозванные Чико шайнами, держались в отдалении. Они вообще умели себя держать — цепко, не упуская вынужденных союзников из виду, и в то же время независимо. Зигфрид отделился от группы и подошел к ним.
— Ну удружили, друзья, ничего не скажешь, — усмехнулся воин, обращаясь к лидеру. — Чего это вы стрельбу начали?
— Мы обещать помощь, — спокойно ответил Хан. — Вы — в опасности, мы — стрелять. Откуда знать, что тварь не дохнуть?
Зигфрид кивнул. Помолчал немного, произнес:
— Значит, вы и есть те самые шайны. Правда, что про вас рассказывают?
Веста не удостоили ответом. Чужие воины следовали какому-то собственному кодексу поведения. Видимо, он допускал помощь временным союзникам, но не предусматривал душевные разговоры.
— Ну-ну, — усмехнулся Зигфрид. — А что стреляли — правильно. Так дальше и поступайте. — Повернулся и бросил через плечо: — За мной. Не отставать!
К рассвету вышли к «Красным воротам».
Еще шагов за сто Зигфрид вдруг снизил темп, напряженно вглядываясь в даль. Знакомая реакция: вест каким-то шестым чувством чуял опасность. Значит, было чего опасаться. Тихо прокрались вперед, залегли в развалинах, осматривая пространство площади. Получалось не очень: площадь заволакивали густые, почти осязаемые клочья утреннего тумана. Такого густого семинаристу видеть еще не приходилось. Это было тем более странно, что туман не мешал наблюдать мертвую высотку по другую сторону Кольца. Высотка сама по себе выглядела необычно. Ее словно распирали изнутри вздувшиеся синие вены. Более того — «вены» отчетливо пульсировали, отчего казалось, что гигантское здание дышит. Чудилось даже — под тонкой кожей «сосудов» струится густая темная жидкость. Присмотревшись, можно было догадаться: здание насквозь проросло каким-то подобием лиан. Или щупалец — трудно разобраться во всей этой мутировавшей живности. Растения сплошь и рядом приобретали черты животных и наоборот. Книжник даже представил себе гигантского кракена, поселившегося в глубинах земли под сооружением и обвившего его своими невероятными конечностями.
Вспомнился засевший в памяти исторический факт: вроде как эта самая высотка строилась необычным способом — под наклоном, наподобие легендарной Пизанской башни. Замороженный и просевший после разморозки грунт выровнял строение. Все дело в выходе в метрополитен: станция располагалась прямо под фундаментом высотки. Видимо, там, в мрачных глубинах, и таятся корни этих мощных порослей…
— Не спать! — тихо сказал рядом Зигфрид. — Не нравится мне эта дымка.
Парень встрепенулся, оторвал взгляд от высотки. Хельга уже решительно целилась в мутную пелену. Свою вертикалку она освоила четко. Дочь веста быстро находила общий язык с оружием. Во всяком случае, куда быстрее семинариста.
Книжник откинул сложенный приклад, поднял дробовик. На этот раз он подготовился основательнее: патроны с картечью в магазине чередовались с пулями на крупного зверя. Хотелось избежать проверки эффективности такого подхода. Уж больно не нравилось Книжнику это место. Теперь он окончательно убедился: это не простой туман. Известно, что шамы умеют нагонять туман по своей воле. Но это было что-то новенькое.
Бесшумно подоспели шайны. Книжник подивился, насколько четко союзники ощущали настроение нового лидера — веста. Залегли в отдалении, вторым эшелоном, замерли в ожидании развития событий. Следовало радоваться столь удачным товарищам по оружию. Но по-прежнему было не по себе от стволов, направленных в спину.
Зигфрида это не смущало. Он был сосредоточен на новых вводных. Нужно было пройти через площадь, и что-то сдерживало воина от решительного броска вперед.
— Может, обойдем? — тихонько спросил парень.
— Они только этого и ждут, — отозвался Зигфрид.
— Кто?
— Кто туман поставил.
Спорить было трудно. Вест спинным мозгом чувствовал угрозу. И уж точно — не был трусом. Так что, если уж он сомневался — для того были все основания. А туман, действительно, — будто кем-то нарочно поставлен. Книжник разглядел даже эту трудноуловимую границу: бесформенные клубы словно упирались в невидимое плоское стекло и расползались белесыми нитями. Казалось, туман имел собственную структуру.
Зигфрид легко перемахнул через россыпь битого кирпича. Бросил через плечо:
— Ждите! — Меч будто выпрыгнул в его руку. Воин бесшумно нырнул в плотную пелену.
— Можно! — глухо донеслось из тумана.
Парень и девушка коротко переглянулись и стали выбираться из укрытия.
— Держись за меня! — сказал Книжник. Вскинул ружье.
Хельга послушно ухватилась за плечо друга. В этом был смысл: в слепящей пелене видно не дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Возможно, Зигфрид со своим сверхзрением ориентировался лучше, но семинарист сразу ощутил полнейшую беспомощность и беззащитность. Тут же в плечо больно впились пальцы девушки: она испытывала схожие ощущения.
— Сюда! — снова послышался голос Зигфрида. — Не отставайте!
Легко сказать! Не у всех же инфракрасное зрение и звериное чутье. Что-то заставило парня резко повернуть ствол влево: там чудилось неприятное движение. Рука Хельги скользнула по ткани камуфляжной куртки.
И сорвалась. Книжник обернулся. Девушки рядом не было.
— Хельга! Ты где!?
— Я здесь…
— Где здесь?!
— Ну вот я, стою! — В ее голосе слышались растерянные нотки.
— Проклятие… Я не вижу тебя! Голос будто со всех сторон!
Туман проявлял новые свойства. Звуки обманом уводили в сторону, потеряться здесь можно было в метре друг от друга. Что и произошло. Книжник хмуро подумал, что и вест совершает порой необдуманные поступки. Лезть в эту мутную кашу не следовало ни при каких обстоятельствах.
И снова подозрительное движение. И снова тщетная попытка поймать «это» на мушку. Так немудрено пристрелить своего же. А ведь где-то рядом еще и шайны…
— Хан! Это ты? — слабым голосом позвал Книжник.
Никто не ответил. Положение становилось крайне неприятным. Следовало как можно скорее выбираться из этого киселя. Непонятно только, в какую сторону двигаться.
— Хельга! — крикнул парень. — Выбирайся отсюда! Просто иди по прямой. Я буду искать тебя у границы тумана!
Ответом была все та же ватная тишина.
Он вжался щекой в холодный приклад. Потный палец судорожно гладил спусковой крючок. Как стрелять, если даже мушка теряется во мгле? Стараясь ни о чем не думать, двинулся вперед. Расстояния, казалось, увеличились многократно. Он потерял счет шагам, подозревая, что давно уже бродит по кругу без малейшего шанса выбраться.
И это подозрительное движение вокруг… Казалось, призрачное мельтешение теней становится все ближе. И вместе с ними к сердцу подбиралась новая волна страха. Краем глаза заметил, как рядом сгустилось что-то большое, темное. Отчаянно заорал:
— Зиг!!!
И бросился вперед. Тут же споткнулся, полетел на изломанный асфальт, от неожиданности дернув спусковой крючок. Выстрел вышел сухой и приглушенный — будто в бочку с ватой. Парень попытался подняться и ощутил, как кто-то цепко удерживает его за ногу, стремясь утянуть в глубину тумана.
Резко развернувшись, Книжник вскинул дробовик параллельно земле, вжал спусковой крючок. Выстрела не последовало. С трудом сообразил, что нужно перезарядить оружие. Треснула ткань, острый обломок больно впился в бедро: его уже вовсю тащили за ногу по разбитому асфальту.
— А-а-а!!! — отчаянно заорав, Книжник передернул затвор. Бахнул во мглу, по ходу движения. Снова дернул ребристое цевье. Дробовик отхаркнул дымящуюся гильзу и плюнул свинцом в мутную тень.
Хватка невидимого врага ослабла. Книжник отпрянул, перекатился на живот. Вскочив на четвереньки, задыхаясь от напряжения, метнулся прочь от страшного силуэта. Он отползал все дальше, не чувствуя сил, чтобы подняться на ноги. Впереди снова возникла тень. На этот раз ее появление показалось спасительным: похоже, какое-то здание. И сам этот факт говорил о близкой границе тумана.
Так и оказалось: он вывалился из белесой пелены рядом со странным сооружением. И цвет, и форма с ходу вызывали недоумение. Больше всего строение напоминало здоровенную раковину. Не сразу удалось сообразить, что это. Но годы, проведенные в архивах над текстами и выцветшими фотографиями, не прошли зря. В нелепой «раковине» Книжник узнал павильон станции метро «Красные ворота».
А еще сразу же стало ясно: он так и не выбрался из тумана. Просто оказался на небольшом островке «чистой» земли посреди мутной бездны.
Книжник быстро взял себя в руки. Приступ «туманной клаустрофобии» оставил его. Главное было, не забывать посматривать в сторону клубящегося мутного облака. Следовало перевести дух и осмотреться.
«Раковина» станции несла на себе следы яростных боев. Похоже, что некогда она была укреплена как огневая точка. Кто-то плотно закрепился здесь и отчаянно отбивался — возможно, до последнего патрона. Ржавая пулеметная станина до сих пор торчала из гнилых мешков с песком. Вокруг валялись сгнившие гильзы, ржавые обрывки пулеметной ленты. Сейчас уже невозможно определить, было ли это во времена Последней Войны или какой-нибудь год назад. Время в Москве двадцать третьего века течет неравномерно. Где-то материальные свидетельства давних эпох давно обратились в прах, а где-то, вопреки всему, продолжают верно служить новым хозяевам.
К примеру, сейчас эта огневая точка возобновит свои прежние функции. Книжник нырнул за пару положенных друг на друга бетонных блоков по центру.
— О-о, чтоб тебя… — По инерции он снес истлевший скелет, который тут же с хрустом рассыпался под его весом. Чувствуя вину за то, что потревожил покойника, осторожно расчистил от костей небольшую площадку. По сторонам были все те же расстрелянные, изорванные мешки, рассыпавшие песок в бесформенные кучи.
Снял арбалет, стянул вещмешок. Положив сверху дробовик, принялся торопливо выгребать из карманов патроны, расставлять у основания блоков, — чтобы под рукой были. Вот эти — с картечью, эти — с «турбинками». А про такую метку Зигфрид ничего не говорил. Книжник взял в руку тяжелый патрон, поднял на уровень глаз. На стандартную латунную гильзу двенадцатого калибра был нанесен красный ободок. Явно от руки, и недавно. Пожал плечами — и вогнал незнакомый патрон в ствол. Бой покажет, что это такое. Покопавшись в рюкзаке, нашел еще один такой же. Аккуратно поставил в общий рядок. Подумав немного, положил рядом арбалет. Кто его знает, что там за твари, в глубине этого киселя?
После всех этих манипуляций припал к прикладу дробовика и замер, уставившись в туман поверх прицельной планки. Все было вроде бы под контролем: пространство со спины закрывает бетонная «раковина», вход в нее завален все теми же мешками. Пространство перед собой он просматривает на расстоянии десяти шагов и, пожалуй, успеет среагировать, коли возникнет надобность. Только теперь, когда паника прошла окончательно, он понял, что остался в полнейшем одиночестве на островке ясности в море тумана.
— Хельга! Зиг! — крикнул он. — Где вы?
Он закричал снова. Голос срывался, толку от крика не было. Хотелось рычать от бессилия. Хорошо, если Хельге удалось добраться до границы тумана. Чтобы проверить это — нужно снова отправиться в этот белый кошмар. А этого совсем не хотелось. Он уже понял: странная взвесь не просто лишает слуха и зрения. Она напрочь дезориентирует, словно загоняя в ловушку…
Тело покрылось ледяным потом. Он медленно скосился на кости. Заметил еще один скелет. И еще. Кости усеивали все пространство под сводом павильона, щедро высыпаясь за его пределы.
Ни черта он не спасся. Туманные твари добились своей цели — загнали его в это обманчиво спокойное место. И здесь спокойно расправятся с ним. Или просто дождутся, пока он сам не сдохнет…
— Не дождетесь… — пробормотал семинарист, осторожно выбираясь из укрытия. — Не буду я здесь подыхать. Попробуйте взять меня, пока я жив. А? Что, слабо? Слабо выйти сюда? Давайте в открытую, твари! Ну, давайте — я жду!
Он и сам не заметил, как перешел на крик. Стоял с дробовиком наперевес на расстрелянном бетонном блоке и орал, взвинчивая себя, готовый броситься в туманную мглу, чтобы сразиться с теми, кто играл с ним, как с тупым насекомым. Страха больше не было, хотелось идти вперед и валить этих бездушных монстров, очищая дорогу себе и близким ему людям.
Слишком много нечисти расплодилось в этом мире. Пришла пора взяться за уборку.
— А-а!!! — заорал он, бросаясь в туман. И тут же навстречу двинулась громадная бесформенная тень — чтобы раздавить, уничтожить его, как букашку…
Все же опыт дается не зря. Интуиция подсказывает и выручает в таких ситуациях, когда бессильна логика. Возможно, это был его самый мужественный поступок: не нажать на спуск при виде приближающегося чудовища.
Потому что громадный монстр через миг обернулся Зигфридом.
— Тихо-тихо! — глядя на направленный в лоб ствол и озверелое лицо семинариста, сказал воин. Из тумана возникла Хельга, которую вест буквально волочил за собой в охапке. — Свои!
Книжник с трудом заставил себя отвести ствол. И тут же за спинами друзей возникла эта чудовищная тень, заслонившая собой небо. Палец сам вдавил скобу — с такой силой, словно хотел выдернуть ее из нутра дробовика.
Бахнуло. Тут же в лицо ударило жаром, светом, тугая взрывная волна повалила друзей с ног.
— Что это?! — крикнул Зигфрид, быстро перекатившись на спину, выставив перед собой меч. Теперь стало видно: на клинке пузырится, стекая, липкая бурая жижа.
— П-патрон… — заикаясь, отозвался Книжник. — С красной ок-кантовкой…
— А-а… — проговорил Зигфрид. — Вообще-то я про это…
Он кивнул в сторону границы тумана. Там происходило какое-то подозрительное движение. Беспорядочно клубившиеся до этого клочья стали структурироваться в пока неясные формы.
— А ну-ка, отходим! — скомандовал Зигфрид.
Книжник подхватил Хельгу под руку, помогая подняться, подтолкнул к «ракушке» и попятился следом, водя стволом из стороны в сторону, так как не было ясно, во что целиться. Рядом отступал к павильону Зигфрид, машинально поигрывая мечом — разминая руку, как всегда перед боем.
— Что это за туман такой? — быстро спросил Книжник. — И как выбираться будем?
— Хотел бы я знать, — усмехнулся воин. Он вовсе не выглядел удрученным. Казалось, воин только и ждет схватки — словно это разом снимет все вопросы. — Девчонку еле нашел — а ведь я хорошо ориентируюсь в темноте, и обычный туман мне не помеха.
— Стало быть, не стоило сюда лезть?
— Это точно. Здесь я ошибся.
Они перемахнули за бетонное укрытие и теперь напряженно всматривались в этот странный, ни на что не похожий туман. Хельга быстро сориентировалась, проверила ружье и заняла оборону по левую руку от веста. По правую встал Книжник. Зигфрид же, стоя по центру, хладнокровно осматривал меч. От следов потрохов и крови на закаленной стали не осталось и следа — будто освященный Полем Смерти металл презрительно отторгал вражью плоть.
— Так что там, в тумане? — спросил Книжник. — Ведь ты убил кого-то?
— Надеюсь, что убил, — мрачно сказал Зигфрид. — Если оно в принципе способно дохнуть.
— А где шайны?
— Не знаю. Сдается, им хватило ума не лезть вслед за нами.
— Да уж… — криво усмехнулся Книжник. — Мне сразу показалось, что они здорово чуют опасность и неплохо просчитывают ходы.
— Разведчики — особая масть, — туманно отозвался Зигфрид.
— Так кто такие эти шайны? — спросила Хельга, не отрывая взгляда от иллюзорной цели над стволами вертикалки.
— Не знает никто, — сказал вест. — Сами они не говорят ни слова. Известно только, что появляются внезапно, небольшими группами, и так же внезапно исчезают. Думаю, они пришли из-за МКАДа. Похоже, что-то ищут, вынюхивают в городе. Зачем — тоже неясно. Ни на кого вроде не нападают, разве только защищаясь. Ничего не просят, не угрожают никому. И это — самое в них неприятное.
— Почему? — удивился Книжник.
— Потому что все нормальные люди, и даже муты имеют определенные цели. Все хотят жрать, всем нужно тепло и укрытие. А если кому-то это не нужно?
— Ну… Может, у них все это есть? — предположил Книжник.
— Или они хотят взять это позже, — негромко сказала Хельга. — И все сразу.
Зигфрид многозначительно посмотрел на парня. Тот лишь пожал плечами, собираясь возразить. Но тут что-то изменилось в окружающем пейзаже. Стена тумана заколыхалась, пошла рябью, вроде бы становясь еще плотнее.
И медленно двинулась на них.
— Началось… — спокойно сказал Зигфрид, принимая боевую стойку. — Стрелять только по моей команде!
В голове Книжника мелькнула предательская мысль о том, что никакие команды уже не помогут. И если это жуткое белое месиво решило сомкнуть свои объятия, стало быть, их участь решена. Но вороненый ствол уже сам выискивал цели. И уходил страх, уступая место ожесточению.
Туман приближался, набирая скорость и в то же время сгущаясь в более плотные образования. Те самые, что изначально казались неясными тенями. Теперь же это были фигуры, что становились плотнее и явственнее по мере приближения к древней огневой точке. Книжник кожей чувствовал: чудовища из тумана в момент встречи станут совершенно осязаемыми, и тогда все. Крышка. Не дожидаясь приказа Зигфрида, он прицелился в ближайший силуэт — и выстрелил.
Тут же бахнула Хельга — сразу из двух стволов. Не было похоже, что выстрелы причинили нападавшим хоть какой-то ущерб. Зарычав, Зигфрид бросился вперед. Не успел Книжник передернуть подвижное цевье, как воин оказался в самом пекле — окруженный бесформенными чудищами, трижды превосходящими его по размерам. И это уже были не просто аморфные фигуры. Твари наносили удары — мощно, хлестко, норовя схватить длинными тонкими щупальцами, стремительно вылетавшими из продолжавшего сгущаться тумана.
Зигфрид двигался со стремительностью хищника, так, что невозможно было уследить за сменой фаз в его движениях, предугадать следующее положение его тела, удары оружия. И щупальца проносились мимо, хватали пустоту — и падали, обрубленные молниеносными ударами меча. Но, чем плотнее становились существа из тумана, тем туже приходилось весту. Реакция и сила начинали сдавать перед количеством и бесчувственным напором.
Главное, что те, с кем бился Зигфрид, были только частью порождений тумана. Тварей становилось все больше — и они все ближе подбирались к «ракушке». Книжник высаживал в них патрон за патроном, бешено передергивая помпу, в кровь сдирал кожу с пальцев, заталкивая патроны в дробовик. Но и картечь, и пули действовали слабо. Выстрелы лишь задерживали монстров, будто те останавливались передохнуть — и сплюнуть раздражавший их свинец. И тут же продолжали свое неторопливое наступление. Становилась понятна их форма. Больше всего они напоминали гигантских полупрозрачных медуз, каких доводилось видеть лишь на картинках. Под плоскими пульсирующими телами-линзами висели безобразные гроздья щупалец. Желеобразные тела пульсировали, по ним пробегали огоньки разрядов. Эти разряды уже доводилось видеть — причем совсем недавно.
Книжника вдруг осенило: эти монстры будто паразитировали на энергетике Последнего Рубежа, насыщаясь его убийственным излучением. Не зря же туманом заволокло область, примыкающую к Кольцу. Жаль, что открытие таких удивительных мутантов придется унести с собой в могилу. Да и никакой могилы ждать не придется. Их просто убьют своими разрядами эти отростки — аналог жалящих стрекательных клеток у морских медуз.
Едва семинарист подумал об этом — вест вскрикнул, выронил меч и повалился навзничь.
— Зиг!!! — заорал Книжник. И выстрелил в трехметровое чудище в упор — прямо под вздрагивающую прозрачную «голову», в основание сгустка щупалец. Наверное, там находилось что-то вроде нервного центра. Оттого тварь и пошла неровно, заваливаясь на бок, — и исчезла в тумане.
— Ты видела? — крикнул Книжник через плечо.
Вместо ответа Хельга высадила следующие два патрона в ту же точку у следующей твари. Девушка не утруждала себя последовательным разряжаением стволов. Она приняла за правило дергать сразу оба спусковых крючка, и это принесло определенный результат: еще одна тварь задергалась, будто на ниточках, закрутилась вокруг собственной оси и так же растворилась в тумане.
Когда Книжник бросился вперед, стремясь прорваться на помощь Зигфриду, того уже со всех сторон облепили гигантские «медузы». Они суетливо толкались, будто не могли определиться, кто же возглавит пиршество. Книжник разрядил дробовик в ближайшее существо, принялся судорожно перезаряжать оружие. Но краем глаза видел все новых и новых монстров, будто сгущавшихся из тумана. Было совершенно ясно, что не хватит ни времени, ни патронов, чтобы защитить друга.
Более того — ни у него, ни у Хельги тоже не оставалось шансов.
Семинарист стоял посреди жуткой вакханалии, устроенной обитателями тумана, и готовился к худшему. Твари не торопились, просто кружили невдалеке, то выплывая из кисельного марева, то вновь растворяясь в тумане. Пожалуй, они не блистали интеллектом. Но этого и не требовалось, чтобы расправиться с загнанной в угол жертвой.
— Сзади! — раздался голос девушки и следом — все тот же двойной выстрел.
Книжник вжал голову в плечи: в него будто плеснули расползшимся холодцом. По волосам, по лицу потекли прозрачные ошметки. Рядом рухнула и забилась в конвульсиях бесформенная желеобразная масса. Хельга была рядом: ее вытеснили из укрытия. И теперь они стояли, прижавшись друг к другу спинами, наблюдая безумную пляску чудовищ.
— Вот и все, — сказал Книжник, следя за приближением громадной «медузы». Электрические всполохи в ее прозрачном теле были даже красивы.
— Наверное, — не стала спорить Хельга. В голосе ее слышались усталость и грусть. — Жаль, что все вот так… Неправильно.
— Я никогда не говорил тебе, — начал было Книжник. — Но теперь скажу…
Он знал, что сейчас скажет. Давно должен был сказать ей эти слова — но мешали обстоятельства, предрассудки, ложная гордость. Всякая чушь. Нельзя умереть, не сказав самого главного.
— Да… — тихонько отозвалась Хельга. И он ощутил прикосновение ее легких волос.
Закрыл глаза, чтобы в этот момент перед взглядом не маячила отвратительная тварь. Произнес:
— Я… тебя…
Мощный гул заглушил его слова. В лицо ударили жар и острый запах сожженного топлива. Знакомые, волнующие ощущения. Ведь вслед за ними шло спасение. И Книжник открыл глаза.
Тут же зажмурился: жгучий свет клубящегося пламени резал глаза, привыкшие к мутной пелене тумана. Краски казались невероятно насыщенными. Огонь лизнул «ракушку» — и словно прилип к ней, жадно охватывая поверхность. Жар пламени огня разом смел плотоядных тварей. Те напряженно замерли, подтянув под себя щупальца, будто зависнув на секунду в воздухе. И быстро растворились в дымке — может, напуганные самим видом огня, может, уже знакомые с его силой. Да и сам туман будто съежился под воздействием высокой температуры. Показалось серое небо. Туда устремлялись плотные клубы горячего черного дыма.
Вслед за вакханалией спасительного огня явился и его повелитель.
Чико неторопливо вышел из тумана, и казалось, он идет по узкому облачному коридору, проложенному огненной струей. Трудно было избавиться от ощущения дежавю: ситуация повторялась.
— И снова вы, Чико! — воскликнула Хельга. Она оставила Книжника, легко направляясь в сторону «повелителя огня».
Парень нахмурился, прикусил губу. Момент был упущен. Странно — но он жалел, что Чико не появился на пару секунд позже.
— Я так и знал, что вы опять полезете куда не следует, — недовольно заявил Чико. Присел рядом с телом веста. Положил затянутую кожей ладонь на его лоб.
Спохватившись, к Зигфриду бросился Книжник. Быстро, как учили, нащупал на шее пульс. Побледнел. Сердце провалилось куда-то, в глазах потемнело.
— Нет… — пробормотал он. — Нет пульса!
— У меня давно уже нет пульса, — произнес «труп». Зигфрид разлепил веки. Сморщился. — О, черт… Как же меня так…
Дернулся, попытался подняться. Не получилось. Книжник с Хельгой помогли ему сесть. Чико с любопытством наблюдал за происходящим. По крайней мере так могло показаться при виде «лупоглазой», склоненной набок безликой головы.
— Как это — нет пульса? — тупо спросил Книжник. Контраст между горечью потери и радостью «воскрешения» был довольно крепок.
— А вот так, — сказал Зигфрид, разминая шею. Осмотрел ладони, пошевелил пальцами, удовлетворенно усмехнулся. — После Поля Смерти организм работает странно. Сердце вроде бьется — а пульса нет.
— Не может быть, — упрямо сказал Книжник. Тут же поймал себя на мысли, что говорит не о том. — А, шут с ним, с пульсом. Главное, что живой. Как это они тебя?
— Я даже не понял, — сказал Зигфрид, с усилием поднимаясь на ноги. Качнулся — но удержал равновесие. — Вроде как током ударило. Открыл глаза — а тут вы надо мной…
Он перевел взгляд на Чико, сдержанно кивнул на закопченный край павильона:
— Твоя работа? Спасибо.
— Спасибо в карман не положишь, — усмехнулся Чико.
Зигфрид криво улыбнулся в ответ. Огляделся, увидел лежащий на асфальте меч. Клинок был горячим, даже начал опускаться под собственной тяжестью в глубину размягченного асфальта. Книжник давно и тщетно пытался понять, что же сотворило с металлом закалившее его Поле Смерти. Такое, что даже хранить оружие можно было лишь в особой экранирующей оболочке. Вест буквально выдернул меч из асфальта — и коротким движением отправил в ножны, что каким-то образом нейтрализовали взбесившийся металл.
Зигфрид все еще пошатывался, и Книжник представил себе, какой силы был этот удар — если даже могучий воин до сих пор испытывает его последствия. Ни ему, ни Хельге не выжить бы после подобного. Заметно было, что вест все еще не в себе. Нетвердым шагом он отправился по выжженному в тумане коридору. Вяло махнул остальным: идите, мол, за мной.
У самой границы тумана наткнулись на шайнов. Те встретили их спокойно, без видимых эмоций. Словно ничего и не произошло. Никто никуда не ходил, группа не распадалась на две половины, одной из которых была уготовлена почти что верная смерть. Не было ни тумана, ни чудовищ, ни всепожирающего пламени. Только Хан сказал ровно:
— Зря вы в туман ходить. В тумане не видать ничего. Вокруг идти надо.
— Раньше здесь не было никакого тумана. Нормальные Поля Смерти встречались, «гнойники», Мертвая зона неподалеку. А теперь вот такая дрянь образовалась, что за триста шагов обходить приходится…
Чико говорил спокойно, чуть лениво, но весьма охотно. Вполне себе нормальный дядька — если бы не подозрение, что под плотной вязаной маской скрывается пустота. Думать об этом было странно и не слишком приятно.
Они засели в небольшом дворике, более-менее безопасном, по словам Чико. Книжник и Хельга готовы были отправиться в дальнейший путь, но Зигфриду требовалось некоторое время на восстановление. Он не чувствовал боли или недомогания — просто после атаки туманных «медуз» его ноги отказывались держать нужный темп. И снадобья из рюкзака семинариста вряд ли могли ускорить восстановление: для того, у кого нет пульса, все это — как мертвому припарка.
— А с чего это он возник, этот туман? — допытывался Книжник. — И что это за твари в нем обитают?
— А шут его знает, — отвечал Чико, поглядывая в сторону шайнов. Даже сквозь черные окуляры очков была заметна его неприязнь к подозрительным пришельцам. — Здесь же След проходит, тут и не такое увидишь.
— След? — насторожился парень, не веря собственным ушам. — Что это значит?
Чико повернул к нему свое жутковатое лицо:
— А, ты же не местный. Тем, кто живет поблизости, объяснять не приходится. След — это След. И все тут. Прошла здесь, говорят, какая-то тварь. Настолько страшная, что даже земля под ней становится как бы порченая. Где ни пройдет оно — там начинаются беды. Как на поводке, оно тащит за собой Поля Смерти и всякую нечисть, какую даже представить себе невозможно. А что хуже всего — никогда не знаешь, где пройдет монстр, где напорешься на его След…
Книжник пронзительно посмотрел в окуляры Чико, спросил:
— Так это След с тобой сделал?..
Он не договорил. Чувствовалось, что собеседник не желает отвечать. Но тот пересилил себя, сказав:
— Я должен найти и отомстить ему. Тому, кто несет с собой несчастья, калечит и убивает людей. И потому я хочу идти с вами. Я помогу вам найти и убить его.
— Буку? — тихо спросил Книжник.
Чико не ответил. Лишь приложил палец в перчатке к несуществующим губам.