Поначалу план Зигфрида оставался в силе: двигались вдоль Кольца на север. Если верить Отшельнику, самый свежий след легендарного монстра видели где-то там. Оставалось обнаружить признаки, которые можно было отнести к этому «следу».
Зловещий Бука становился ключом ко всему, словно действительно собирал вокруг себя все беды. Где-то рядом кучкуются темные сектанты, у которых информация о Кольце и похищенная девчонка. Осталось лишь отыскать их и забрать свое любыми средствами — хитростью, внезапностью, кровью.
Реальность оказалась жестче, чем можно было предположить. Прямо по пути стала заметна подозрительная активность. После короткой разведки Зигфрид сообщил тревожную новость.
Впереди собиралась бесчисленная толпа нео.
— Весь Новый Арбат перекрыт, — мрачно сказал он. — И посты-десятки — практически до самого Кремля. Я никогда еще не видел такой концентрации мутов.
— Пойдем посмотрим! — потребовал Книжник. Не хотелось верить, что все настолько плохо. Но, подобравшись поближе, высунувшись из-за груды битого кирпича, он убедился сам.
Нео было не просто много. Это было настоящее море — из грязных, всклокоченных шкур, перекошенных морд и дымных костров. И шумело оно как море. По-крайней мере так казалось Книжнику, никогда не видевшему настоящих морских просторов. Зигфрид был прав: Новый Арбат перекрыт полностью. Вслед за ним — и Воздвиженка — все плотно занято человекоподобными мутантами. Нео стояли, бродили, сидели, лежали, жрали, дрались, почесывались, совокуплялись — весь набор простых мутантских надобностей. Кое-где велась вялая муштра, десятники орали на рядовых, сотники — на десятников. Это могло бы показаться забавным, если не понимать, что скоро вся эта бесформенная масса ринется на кремлевские стены. И здесь хватит мяса, чтобы завалить немногочисленных защитников Кремля трупами, сделав бесполезным их воинское искусство.
— Откуда их столько — внутри Кольца-то? — изумленно проговорил Книжник, поглядывая на это безобразно колышущееся «море» поверх арбалетного прицела. Это оружие казалось жалким и бессильным против такой массы врагов.
— Хороший вопрос, — отозвался Зигфрид. — Но думаю, их всегда столько было — только разбросаны они были по территории. Просто никогда и никому не доводилось видеть два клана нео вместе. Да еще с самками и подростками вперемешку. Думаю, баб они вперед погонят — как мясо. Вполне в духе нео.
— И как ты их только различаешь — где у них мужики, бабы? — недоуменно произнес Книжник. — По мне, так они все на одно лицо.
— По накрашенным губам, — спокойно сказал Зигфрид, и парень не сразу понял, что друг шутит. — Видишь — сползаются со всех сторон. Думаю, по территории клич бросили вроде всеобщей мобилизации. Как соберутся — ударят.
Книжник молча кивнул. И без того было ясно, что враждующие кланы Раргов и Ззаргов сплотятся перед лицом общего врага. И этим врагом был даже не Кремль.
Голод. Крупные племена мутов уже должны были ощутить нехватку продовольствия внутри Кольца. А значит, нанесение решающего удара — лишь вопрос времени. И не слишком длительного.
— Видишь био? — указал Зигфрид. — Мутам опять удалось приманить их на свою сторону. Нео не откажешь в покладистости.
Действительно, в переулках, будто в ангарах, замерло три здоровенных боевых биоробота. Трудно было определить их класс — выглядели они довольно потрепанными. Где-то поблизости должна находиться и пристяжь — ремонтные био, сервы. Те, кто чинил бы весь этот биомеханический хлам.
— Как же мы здесь пройдем? — растерянно спросила Хельга.
— Никак, — отрезал Зигфрид. — В одиночку я, может, и попытался бы проскользнуть. Втроем нам ничего не светит.
— Он замолчал. Казалось, эта пауза длится вечно.
— Я вижу другой выход… — проговорил воин. — Мы пойдем на юг.
— На юг?! — недоуменно повторила Хельга. — А смысл?..
— Смысл простой, — сказал Зигфрид. Подмигнул друзьям. — Колечко на то и колечко, что идет-идет, да замыкается.
— Ты хочешь сказать…
— Да. Мы пройдем Садовым Кольцом — и выйдем к месту назначения с другой стороны.
— Повисла пауза. Стали слышны отдаленные голоса нео, вопли командиров и заунывное «не надоело?» караульных десяток.
— Это безумие, — тихо сказал Книжник. — Мы не осилим такой путь. Погибнем.
— Здесь нас убьют сразу, — веско возразил Зигфрид. — Мой меч положит десяток мутов, может, даже и сотню. Но не тысячи. Но, скорее, нас убьют сразу. Количество врагов — как критическая масса в атомной бомбе: эффект усиливается мгновенно и многократно. Так что надо поторапливаться — до полнолуния, ты говоришь, трое суток…
— Но как мы успеем — за трое суток?! — Семинарист едва не заорал и сдавленно понизил голос. — Это же… Это же Кольцо! Оно огромное!
— Надо успеть! — отрезал Зигфрид. — Будет надо — пойдем в открытую.
— Нас точно убьют, — простонал Книжник.
— Не все так мрачно, — возразил воин. — По крайней мере нео нам теперь не угроза: они все сюда стягиваются. Выходит, вдоль Кольца их не будет. А дорога, сам знаешь, вдоль него почище. Вот и возьмем скорости…
— Но где гарантия, что мы успеем отыскать след этого Буки? — проговорила Хельга. — Что не опоздаем, что Молнию не успеют…
— Нет никаких гарантий! — рыкнул вест. — Это просто единственный шанс!
— Тихо! — Книжник встрепенулся, повел арбалетом. — Слышите?
Рядом, в куче мусора, что-то отчетливо шуршало. Пригляделись. В облачке пыли явственно сверкнул металл. Нога. Металлическая. Шарнирное колено, ржавый, помятый бок…
— Сервы! — быстро сказал Зигфрид. — Уходить надо! Не ровен час, заметят — маякнут хозяину.
Хозяином в данном случае был один из боевых роботов, для которого служебные машины добывали биотопливо. А если конкретнее — живую и мертвую биологическую субстанцию. Можно даже гниющую, разложившуюся до какой угодно степени — машинам и их голодным биореакторам не до гастрономических изысков.
Медленно, ползком, стали сдавать назад. Когда уже казалось, что опасность миновала, перед глазами взметнулась пыль — и в оседающем облаке проявился неприятно знакомый силуэт.
— Вот проклятие! — выдохнул Зигфрид. Потянулся к мечу.
Обычно эти «тазы на ножках» были куда менее агрессивны, даже благоразумно-трусоваты. А этот явно не испытывал комплексов по поводу агрессивности добычи. И все, что меньше него по размеру, рассматривал как потенциальное биотопливо. Возможно, перемкнуло что-то в дряхлых мозгах, трое двуногих и двуруких вызвали у него одну-единственную реакцию — здоровый аппетит. Да еще — желание выслужиться перед хозяином.
Клацая затупившимися от времени победитовыми жвалами, серв бросился вперед. Для него все было просто: хватай, убивай, тащи хозяину. Для нападения на ходячую еду нет даже надобности в оружии: длинных сегментарных ног хватает, чтобы догнать и зацепить жертву, мощных жвал-плоскогубцев — чтобы крошить кости. По пути можно и себе отхватить кусок-другой, забросить в бункер энергии ради. Робот примерился для смертельного броска, качнулся из стороны в сторону на тонких ногах.
И вдруг замер. А через секунду просто рухнул на подломившихся конечностях безо всяких видимых причин. Причина стала заметна чуть позже: из щели между разошедшимися от времени броневыми листами в плоском лбу торчало основание арбалетного болта. Похоже, железный штырь пронзил крохотный, упрощенный мозг точно по центру, раздробив нервные связи полушарий.
Выстрел был, безусловно, удачный. Никогда еще Книжнику не доводилось подстрелить био, да еще с одного болта. Впору зарубку на арбалете делать. А потому он мигом повернулся к воину и выкрикнул, довольно скалясь:
— Как я его, а?!
К своему удивлению, в лице Зигфрида он не нашел понимания. Внимание воина занимало нечто иное. То, что находилось где-то за спиной парня. Судя по взгляду — большое, судя по напрягшимся мышцам — опасное. Очень не хотелось оборачиваться.
Но пришлось. Обернувшись, Книжник застыл в ужасе. Возвышаясь огромной грудой ржавого железа, за кособокой стеной замер бронированный «тираннозавр», биоробот поддержки класса «Рекс». Может, в бою он и годился лишь для вспомогательных функций — охранять с флангов и с тыла тяжелые боевые машины. Но для расправы над жалкой троицей беззащитных людей его было более чем достаточно.
Робот повел башкой, отмечая цели. Книжнику показалось даже, что он видит, как крутятся, фокусируясь, линзы глаз-объективов. Пригнул тяжелую башку, напоминавшую гигантские гидравлические кусачки, — и двинул вперед. Прямо сквозь кирпичную стену. Кладка осыпалась пыльной трухой, робот навис над оторопевшими людьми.
За «пристяжь» обиделся, — мелькнуло в голове Книжника.
В следующую секунду друзья бросились врассыпную. Обычно такая тактика срабатывает против хищника, который на миг «зависает», прикидывая, за кем бросится в первую очередь. Мозг био работает иначе. Как машина — быстро, четко, рационально. Его мозг и есть биологическая машина — никаких эмоций, диких инстинктов. Одни тактические схемы. И одна из схем гласит: из всех потенциальных жертв следует выбирать самую тихоходную.
Жертвой этой логики стал Книжник. Он бросился, спотыкаясь, прочь, нырнул в проулок, надеясь, что здоровенная туша просто не протиснется следом. «Рекс» и не думал протискиваться. Он пер напролом. Трухлявый кирпич подыгрывал ему, лопаясь и разлетаясь в мелкую крошку. Чувствуя за спиной громадного железного хищника, Книжник и не думал повторять фокус с арбалетом. Тут и гранатометом вряд ли обойдешься. Оставалось надеяться на какую-нибудь узкую дыру, в которой не достанет чудовищная железная пасть.
Показалось, что черный провал перед глазами и есть такая спасительная дыра. И только летя вниз, Книжник с ужасом осознал, что сам прыгнул в нору какого-то подземного монстра.
За спиной дрожала земля, на спину сыпались пыльные комья: био педантично раскидывал обломки, в стремлении дотянуться до добычи. Закон жизни любого существа, живого ли, биомеханического ли, — следует, как минимум, оправдать энергетические затраты на погоню. А потому пощады ждать не стоило.
А там, впереди, во мраке, уже что-то шевелилось и мерзко шипело, обдавая лицо теплым зловонным ветерком.
— Твою мать!!! — впадая в панику, заорал Книжник. Трудно было оставаться холодным и рассудительным в такой обстановке: он висел вниз головой в норе какой-то твари, готовой отгрызть ему голову, в то время как за спиной вознамерились полакомиться всем остальным. Спасибо урокам веста: руки сами собой подтягивали и проталкивали вперед арбалет, суетливо взводили тетиву. И когда это нечто полезло из темных глубин, он вдавил спусковую скобу.
Чудовищный рев ударил прямо в лицо. Вторя ему, заорал сам Книжник. Он кричал, чтобы прогнать свой собственный страх, а руки сами собой судорожно взводили тетиву и отправляли новый болт в темноту. Еще. И еще один…
Био продолжал методично разрывать нору, в уверенности, что жертва уже никуда не денется. Наверняка встроенная база данных подсказала, что, раз есть нора — есть и ее обитатели. Так что, помимо Книжника, прожорливый био рассчитывал на дополнительную закуску.
Но на этот раз робот сам стал жертвой прямолинейной программной схемы. Увлеченный наиболее доступной, как ему казалось, добычей, он упустил из виду остальных двуногих. Один из которых уже настиг железного монстра, увернулся от опасно колышущегося хвоста-балансира — и с ходу воткнул в железное брюхо длинный острый меч.
Клинок вошел в металл, как в масло. С первого взгляда можно было понять, что меч не просто острый. По его раскалившемуся вдруг клинку стало видно: это металл с необычными свойствами. Так оно и было: мечи вестов издавна закалялись в редкой разновидности Полей Смерти, обретая немыслимую остроту и свойство легко рубить все, включая металл. Оттого и хранился меч в особых экранирующих ножнах, откуда без надобности Зигфрид предпочитал его не извлекать.
Следуя движению крепкой руки, меч со скрежетом пропорол железное брюхо. Эффект был сильным. Брюхо развернулось рваными металлическими лепестками, изнутри, будто живые потроха, вывалились лианы грязных шлангов, в которых все еще что-то текло и пульсировало. Из разрывов гидравлики брызнула под давлением темная жидкость. И финальным аккордом хлынула из биореактора зловонная жижа переваренной органики.
Робот поднял голову, удивленно огляделся, клацнул челюстями, попытался дотянуться короткими передними манипуляторами до разрыва. Раззявил пасть, будто собираясь прорычать напоследок. Рыка не получилось. В следующую секунду био потерял равновесие и с грохотом повалился на бок.
Зигфрид неторопливо подошел к дыре, любезно разрытой «Рексом», присел рядышком и спокойно поинтересовался:
— Ну как там?
— Курорт! — глухо донеслось из-под земли. — Что за идиотские вопросы? Вытаскивай меня отсюда!
Это оказалось не так просто. Книжник провалился достаточно глубоко и притом — лицом вниз. Пятиться из такого положения вверх было, мягко говоря, несподручно. Рядом с воином возникла Хельга. Не задумываясь, девушка нырнула вслед за парнем, и Зигфрид едва успел поймать ее за тонкие щиколотки.
— Молодежь… — ворчал он, с трудом удерживая дергающиеся ноги девушки. — Совсем головой не думают! Эй, хватай его за ноги! Есть? Ну, я тяну!
Через минуту все трое, тяжело дыша, сидели на поверхности рядом с тушей поверженного био. Конечности робота все еще совершали короткие рефлекторные движения, и смотреть на это было неприятно.
Но долго рассиживаться Зигфрид друзьям не дал.
— Уходим! — резко подымаясь, скомандовал он. Поправил револьверы на бедрах, меч в заплечных ножнах, компактный рюкзак.
Остальные осмотрели собственные нехитрые пожитки. Книжник все еще не мог поверить, что сумел сохранить арбалет, несмотря на непреодолимое желание швырнуть его в этого монстра из темноты. Которого он так и не увидел. На счастье, наверное.
Не вдаваясь в долгие разговоры, друзья отправились прочь быстрым шагом, то и дело переходящим в бег. Самое время: издалека на шум уже потянулись нео. Пока муты сообразят, что к чему, нужно было уйти на приличное расстояние.
На этот раз удалось.
Зигфрид с ходу задал столь высокий темп, что через некоторое время Книжник понял: сейчас он рухнет и больше не встанет. Чуть лучше держалась Хельга, но и ей было непросто.
Наконец, воин сжалился, объявив привал.
Они пробежали приличное расстояние на юг по знакомой уже территории, держа Садовое Кольцо по правую руку. Мимо снова проползло мрачное здание клановой крепости Ззаргов. Двигались, держась центра улиц, практически по открытой местности, не таясь, принеся безопасность в жертву скорости. На счастье, до сих пор не встретилось на пути ни врагов, ни опасных хищников. Но не было гарантий, что так будет продолжаться долго. Впереди уже маячили мрачные заросли, именуемые с чьей-то легкой руки «джунглями». Джунгли тянулись со стороны Хамовников, перерубленные безжалостным к любым формам жизни Садовым Кольцом.
Книжник огляделся. Знакомые места. Где-то неподалеку Ружейный переулок. Именно здесь они пересекали смертоносное Кольцо вместе с Зигом и Лого. Тогда шам был еще самим собой, не влившись в противоестественный симбиоз с холодной машиной.[10]
— Мы долго не протянем в таком темпе, Зиг! — задыхаясь, сообщил Книжник.
— Вижу, — сказал Зигфрид. В голосе его слышалась озабоченность. — Я как-то не подумал о том, что вы не столь сильны и выносливы, как я. Но если начнем отдыхать после каждой сотни шагов, нам никак не успеть.
— Что же делать?
— Вам нужен допинг.
— О чем вы, Зигфрид? — настороженно спросила Хельга.
— Уж не хочешь ли ты предложить нам «капсулу смерти»?! — добавил Книжник. — Я знаю, ты припас пару штук у себя.
«Капсула смерти» была разработкой противника времен Последней Войны. Название этой штуки подчеркивало самую суть: прием «снадобья» грозил гибелью. Правда, на какое-то время дарил необычайные для простого смертного возможности: в разы повышал силу, выносливость, остроту чувств и психологическую устойчивость. Зигфриду, вынужденно принявшему капсулу, удалось выжить. Но в этом не было его заслуги — убийственное воздействие Поля Смерти, наложившись на эффект капсулы, приостановило необратимые процессы в организме. Правда, теперь и человеком назвать его можно лишь с большой натяжкой.
— Если я и предложу подобное, то не в этом случае, — серьезно ответил Зигфрид. — Я хотел бы спасти девчонку. Но она не стоит жизней моих друзей. Друзья в нашем мире — поценнее золота и оружия. Они даже ценнее детей. Потому что дети рождаются новые, растут себе, как сорная трава. А новых друзей не бывает. Они посланы нам богами. Можешь мне поверить, я знаю, о чем говорю.
Книжник не спорил. Трудно спорить с человеком, потерявшим своих боевых друзей, всех до единого. И если такой человек называет тебя своим другом — это дорогого стоит.
— Так что я не о «капсуле», — продолжил Зигфрид. — Впереди джунгли. Там много чего есть. Я знаю кое-что, что поможет.
Книжник поежился. Кремлевские редко добирались до этих зарослей. Но те, кому довелось вернуться, рассказывали странные вещи. Доподлинно было известно, что в Последнюю Войну в том районе упала бомба. То ли с химической, то ли с биологической начинкой — уже неважно. Да только люди там вымерли мгновенно — все местные жители вместе с танковой бригадой, державшей оборону на этом участке. Что происходило следующую сотню лет — неизвестно. Выжившим в ядерную зиму было не до краеведения. Ну а потом в тех местах наткнулись на буйные заросли, кишащие какой-то особой жизнью, имевшей мало отношения к более известным и распространенным мутациям. Это, собственно, все, о чем рассказывали в Семинарии. И сейчас парню совсем не улыбалось стать первопроходцем какой-то жуткой чащобы. То есть в другое время, в спокойной обстановке, при достаточной научной и вооруженной поддержке…
— Джунгли? — растерянно проговорил Книжник. — А может, нам просто срезать путь, а? Пройдем по хорде, прямо через кварталы…
— То есть ты считаешь себя самым умным, так? — Зигфрид досадливо покачал головой. — А я, значит, не подумал об этом?
— Я такого не говорил, но…
— Значит, так, — размеренно заговорил воин. — Мы движемся по большому кругу, вдоль Садового Кольца, по одной-единственной причине: так быстрее. И, если хочешь — безопаснее при таком темпе. В кварталах мы то и дело будем натыкаться на мутов, ловушки да отсиживаться часами в засадах.
— Да я и не спорю, — хмуро отозвался Книжник. — Через джунгли, так через джунгли.
Заросли начинались резко — будто кто-то нарочно очертил границу этой неправдоподобно густой зелени. Хотя слово «зелень» не слишком применимо к этой растительности, так как больше здесь присутствовало синевато-фиолетовых оттенков. Из переплетения ветвей и листвы торчали едва различимые параллелепипеды домов, плотно увитые ползучими растениями. На крышах, как на вершинах холмов, раскинулись развесистые кроны. В этой своей части город был полностью поглощен лесом, став его частью, основой для корней. Как древние индейские пирамиды, погребенные под зарослями сельвы. Заросли были настолько густы, что, казалось, между стволами просто невозможно протиснуться.
Ближайшие деревья, словно почуяв людей, потянулись к ним побегами. Стало жутковато. Книжник переглянулся с Хельгой. Дальнейший путь казался невозможным. Но Зигфрида эта живая стена ничуть не смущала.
— Держитесь рядом, как можно ближе. Растений не касайтесь — опасно.
Словно в подтверждение этих слов взглядам предстала такая картина. В стороне проносилась стая мелких крылатых мутантов. Очевидно, твари знали об опасности зарослей и не особо приближались к ним. Но, как оказалось, этого расстояния было мало: из растительной гущи выстрелил ворох длинных тонких нитей. И тут же отдернулся назад, утянув с собой большую часть крылатых существ. Пара уцелевших особей в испуге отпрянула в сторону, огласив округу мерзкими воплями.
Книжник побледнел, проводил мутов взглядом. Уставился в гущу бесформенных листьев, поинтересовался:
— А с нами не будет так же?
— Не должно, — ответил Зигфрид. — Я бывал в этих местах. Как видишь, до сих пор жив. Здесь обитают наши союзники.
— Наши? — недоуменно повторил Книжник.
— Союзники вестов, — поправился Зигфрид. — Надеюсь, они помогут нам пройти через заросли.
— Кто же там может жить? — с сомнением произнесла Хельга.
— Увидишь, — пообещал Зигфрид.
Трудно было представить, как вообще можно подступиться к этой шевелящейся растительной мешанине. Зигфрид не стал пространно инструктировать спутников. Просто сделал шаг навстречу копошащейся массе. Тут же к нему потянулись ветви. По зеленой стене пробежала волна, из живой гущи вынырнули длинные тонкие побеги, заструились, скручиваясь по мертвому асфальту, угрожающе приподнялись, как змеи перед броском.
Воин неторопливо вынул из ножен меч. Протянул вперед. Побеги взвились на уровень головы, коснулись металла, определенно стремясь обвить его и перекинуться на руку. Но вдруг отпрянули, сжались, попятились назад.
— За мной! — приказал вест. Двинулся дальше, все увереннее, совершая плавные движения мечом — будто раздвигая ветви. «Будто» — оттого, что меч так ни разу и не коснулся растений. Они словно чувствовали чужеродный металл и тех, кто владел им. Живая масса расступалась, образуя перед путниками подобие узкой тропы.
Как завороженные, Хельга и Книжник шагнули в тень огромных деревьев. Через несколько шагов стало еще темнее. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять: лес-мутант восстанавливал свою целостность. Ветви сомкнулись за спиной, стирая следы человека.
Джунгли проглотили их.
Это был новый мир. Совершенно не похожий на привычную с детства среду, порожденную войной и техногенными катастрофами. Словно существовал он вопреки окружавшей его действительности. Даже дышалось здесь по-другому: воздух был густой, наполненный волнующими запахами, пьянящий избытком кислорода и каких-то слегка дурманящих веществ.
Через несколько шагов оказалось, что плотная, агрессивная живая стена скрывала внутренний простор, в котором не было нужды прокладывать путь мечом. Впрочем, воин и не думал прятать меч в ножны. Наверное, здесь хватало и других опасностей.
Привыкнув к тенистому лесному полумраку, Книжник стал различать детали. И поразился, не обнаружив практически ничего знакомого. Здесь не было привычного городского пейзажа. Большая часть зданий попросту рассыпалась под напором прущих из земли чудовищных древесных стволов. Часть домов была разорвана на куски мощными лианами и кустарниками, часть — будто высосана впившимся в стены плющом и лишайниками.
Но главное — ни асфальта, ни камня под ногами. Сплошной плотный ковер из мягкого мха и травы. Было немного не по себе от пульсирующей, дышащей поверхности. Но вместе с тем охватывало волнение от причастности к чему-то новому, неведомому еще ни одному кремлевскому. В глазах Хельги Книжник увидел тот же восторг.
Что же, было чем восхищаться. Это выглядело настоящим торжеством жизни — но жизни странной, угрюмой и агрессивной. И что было яснее ясного — здесь не было места человеку.
Зигфрид замедлил шаг, огляделся и направился к мощному стволу, впившемуся в землю мешаниной толстых, бугристых корней. Меж корней этих торчали остатки древней стены, сплошь покрытые лишайником, и раздавленный остов автоцистерны, словно нанизанный на одно из корневых ответвлений. Но удивляло не это, а огромное дупло на уровне метров двух над поверхностью. Там, в глубине этого провала, что-то мерцало бледным зеленоватым светом.
— Здесь подождем, — сказал Зигфрид, внимательно обводя взглядом пространство. — Эй, ты что делаешь?
— Да вот присесть хотел, — отозвался Книжник, поглядывая на мощный корень, выступавший из мха.
— Лучше постой, если не хочешь без задницы остаться, — посоветовал вест. — Кто его знает, что там, под корешком, прячется.
— А чего мы ждем? — поинтересовалась Хельга. Одернула подол платья: какие-то гибкие побеги присосались к нему белесыми щупальцами.
— Не «чего», а «кого», — пояснил Зигфрид. — Это у них называется Древо Встреч. Считается, что здесь безопасно.
— А присесть, значит, нельзя, — проворчал Книжник. — Ничего себе — безопасно! Где они, эти твои союзники?
— Где угодно, — спокойно сказал Зигфрид. — Это их территория, их правила. Они появятся, когда сочтут нужным.
— Скорей бы уж сочли, — проворчал Книжник, поглядывая на корень. Сейчас тот казался ему удобнее кресла. — У меня уже ноги отваливаются.
— Значит, нужно отдохнуть.
— Вот и я говорю!.. — отозвался Книжник и осекся. — Стойте, а кто это сказал?
Голос и вправду был незнакомый. Все трое принялись озираться, но ничего необычного не увидели — все те же деревья, кусты да лианы вокруг.
— Эй, кто это там, выходи! — позвал Зигфрид. — Я из Бункера, сын народа вестов! Я друг! И те, кто со мной, — тоже друзья.
— Спрячь оружие, — потребовал голос.
— Да, конечно… — спохватился Зигфрид. — Вы же не переносите железа…
Меч отправился в ножны. И тут же вокруг, словно из-под земли, стали возникать бесшумные темные фигуры. Они приближались странными, вкрадчивыми движениями, пока неясные силуэты не оформились в человеческие. Впрочем, при более близком рассмотрении стало понятно: это все же не люди. По крайней мере не совсем люди.
Во-первых, кожа. Была она какого-то грязно-зеленого оттенка, будто содержала в себе растительный хлорофилл. Незнакомцы были практически голые, если не считать одеждой растрепанные клочья мха по всему телу.
Во-вторых, волосы. Были они длинные и больше всего походили на тонкие побеги плюща. По их длине были разбросаны даже крохотные листья и то ли почки, то ли цветки. В это трудно было поверить, пока в глаза не бросилось самое поразительное.
За каждым из них вились длинные плотные стебли. Присмотревшись, можно было понять, что гибкие лианы выходили из тел у основания позвоночника и, извиваясь, исчезали в зарослях. За передвигавшимися людьми леса странные «лианы» следовали легко и быстро, как электрические кабели, питающие роботов.
Будто эти люди (если они все еще оставались людьми) были плодами на странных зеленых побегах.
Зигфрид вышел вперед, демонстрируя ладони, оставшиеся без оружия. Книжник с Хельгой продолжали завороженно наблюдать за тихим кружением незнакомцев.
— Люди леса, мы пришли за помощью, — спокойно сказал Зигфрид.
— Продолжай, человек машины, — предложил один из незнакомцев, вкрадчивым зигзагом приближаясь к группе. Теперь стало видно, что он вооружен. Впрочем, как и все остальные представители этого странного народа. В руках у каждого было нечто, напоминавшее длинное тонкое копье. «Нечто» — потому что еще не доводилось видеть копья, извивающиеся в руках обладателей. Выглядело это одновременно мерзко и пугающе.
— Мы помогли вам однажды и ничего не просили взамен, — говорил между тем Зигфрид. — Сейчас мы тоже просим немного: проведите нас через свой Мир как можно быстрее. И дайте немного своего «эликсира»…
— Я не помню тебя, чужак, — сказал один из тех, кого вест назвал «людьми леса». Присел на корточки, задумался. — Наверное, это было очень давно, при прошлом поколении моего народа.
— Вашим лидером тогда был Кайман.
— Хм… Кайман давно уже стал травой.
— А как тебя звать?
— Я Шип.
— Я Зиг.
Кайман задумался ненадолго. Затем поднялся и махнул копьем:
— Пойдем, Зиг. Решим, чем ты будешь полезен роду. Группа двинулась вслед за странными жителями джунглей. Удивительно — заросли сами расступались перед этими мутами. Видимо, у тех имелась чистая тропа в любом направлении.
— Почему он сказал, что будешь полезен только ты один? — нагнав Зигфрида, тихо спросил Книжник.
— Ты наблюдательный, — усмехнулся воин. — Потому что имя есть только у лидера рода. И разум у них один, вроде как коллективный.
— Их род — это вроде клана?
— Отчасти. Это группа, что растет из одного корня.
— Ты… Ты про эти… лианы?
— Да, про побеги. Люди леса — интересный народ. Более странных человекоподобных мутантов я и не видел. Они же наполовину растения.
— Невероятно…
— Согласен. Они никогда не покидают джунглей. Даже если хотели бы — им не выжить за опушкой леса.
— Из-за побегов?
— Похоже на то. Даже ареал жизни одного отдельного рода зависит от длины этого «поводка». Так что разные роды из удаленных участков джунглей просто, по определению, не могут пересечься.
— Действительно, как растения.
— Кстати, если что — я для них тоже лидер рода. Так что я один говорить буду, а вы с Хельгой молчите.
— То есть мы как бы растем из одного корня?
— В точку.
— Глупо. Но символично, — Книжник задумался. — Он сказал, что ты был здесь еще при предыдущем поколении. Как давно это было?
— Три года назад, — ответил Зигфрид. Заметив удивленный взгляд семинариста, пояснил: — Они очень мало живут. В десять лет от роду человек леса уже глубокий старик. Умирает один — следом, в течение месяца-двух, — и остальные члены рода. Редко когда кто-то из одной поросли переживет свой род на год-другой. Такие, говорят, становятся отшельниками и колдунами…
— Как же так? — потрясенно произнес Книжник. — Выходит, я прожил уже почти две «лесных» жизни…
— Плата за отличное здоровье и полноту жизни, — сказал Зигфрид. — Я тоже поразился, когда узнал все это. Но сами они легко относятся к жизни и смерти. Даже жалеют нас, «людей машины», думают, что мы страдаем от долгого и бессмысленного существования, полного страданий. При этом, как ни странно, очень интересуются тем, что творится за границей Джунглей. Забавно, да?
— С ума сойти…
Они вышли на небольшую полянку, куда сквозь кроны деревьев пробивались редкие солнечные лучи. Сверкали росинки на листьях, дышали свежестью травы. Здесь было так красиво и спокойно, что Книжник оторопел, замерев на месте. Тут же подошла Хельга и взяла его за руку. Что ни говори, а в чем-то они были с ней похожи. В этот момент хотелось плюнуть на все и остаться здесь навсегда. Можно даже стать человеком леса. Хоть десять лет, но провести среди жизни, свежести, радости…
— Старик, не расслабляйся, — тихонько сказал Зигфрид, поигрывая травинкой в зубах. — Вижу, ты уже местного дурмана нанюхался. Главное — не засни тут. Можно и не проснуться.
— Воин опустился прямо на упругий мох, всем своим видом выражая расслабленность. Книжник и Хельга последовали его примеру. Напротив собрались члены рода. Было заметно, как хвосты-лианы, медленно извиваясь, втягиваются в какой-то провал, окруженный потертым лишайником. Как шнур в глубину пылесоса.
Лидер рода снова сидел на корточках, разглядывая Зигфрида. Странное копье в его руках медленно завивалось «штопором».
— Чего нового там, в Мире машин? — спросил он.
— Да все то же, — равнодушно ответил Зигфрид. — Мутанты, радиация, война. Мутанты убивают мутантов. Люди убивают людей. А потом все вместе убивают друг друга. Это только у вас тишь да благодать. Никакая дрянь к вам не сунется…
— Ты совсем не знаешь нашей жизни, — с сожалением сказал Шип. — У нас все очень непросто. А ты не знаешь, что случилось с Кольцом?
— А что с ним? — На лице веста не дрогнул ни один мускул.
— Что-то происходит с Кольцом, — сказал мут. — Нас будто отрезало от основного массива. Раньше можно было пройти из Малого леса в Большой. Сейчас нельзя. Много деревьев по краям погибло. Мы чувствуем, что это плохо. Очень плохо.
— Да уж, хорошего мало, — согласился Зигфрид. — Сами думаем, что с Кольцом делать. Оттого и спешим…
— Я придумал, как вы можете нам помочь, — неожиданно сказал Шип.
Это было невероятно. Выглядело безумием, но было прямо здесь, перед глазами.
Дети. С десяток зеленоватых младенцев лежали в кружок посреди воронки из мягкого мха. Нет, они не лежали — они росли на тонких стеблях, в которых пульсировала густая темно-зеленая жидкость.
— Что это?! — завороженно проговорила Хельга. Она то протягивала к младенцам руки, то отдергивала. Материнский инстинкт боролся в ней со страхом и брезгливостью.
— Молодой род, — пояснил Шип, равнодушно глядя на детей. — На днях родился.
Книжник никак не мог понять, как же такое может быть. До сих пор он видел только местных мужчин. И знал, что те вроде как намертво соединены с землей джунглей. И вот, оказывается, новорожденные тоже слиты воедино с «общими корнями» рода. Кто же их тогда рождает? Земля-матушка, что ли? О механизме размножения этого странного народа думать не хотелось — просто голова шла кругом.
Неожиданно по краю поляны прошла… женщина! Самая настоящая, красивая, изумительных форм, даром что такая же зеленоватая и привязанная к земле гибкой лианой. Следом прошла еще одна, не менее совершенная… У парня помутилось в глазах. В чувство его привел ощутимый толчок локтем в бок. Надо же, Хельга вроде как ревнует!
Появление особы противоположного пола, впрочем, не убавило вопросов. Скорее, наоборот…
— И чего же вы от нас хотите? — спросил Зигфрид, с интересом, но без лишних эмоций разглядывая младенцев.
Шип переглянулся с соплеменниками. Внимательно поглядел на путников. Дублируя этот взгляд, на пришельцев молча пялились остальные члены рода. И сказал:
— Мы хотим, чтобы вы убили их. Прямо сейчас.
Наступила тишина. Лишь слышно было, как жужжат вокруг какие-то насекомые. Ответ Зигфрида не блистал оригинальностью:
— Но за что?!
— Так нужно, — терпеливо пояснил Шип. — Это чужой род. Враждебный. Даже если бы мы нашли этих подкидышей раньше, у нас бы навсегда сохранилась вражда. Они — на нашей территории. Но после того, что случилось с Кольцом, у нас нет выбора. Живительные вещества в почве скудеют. Они просто перестали поступать с той стороны, из большого массива. Единственный переход закрылся. Так что двум родам на нашем участке не выжить. Убейте их.
— А что же вы сами? — Зигфрид говорил спокойно. Он с интересом разглядывал собеседника, словно изучал незнакомое животное.
— Боимся, что духи обидятся, — признался Шип. — А вы чужаки — вам нет до этого дела. Уничтожьте этот род, а мы вам эликсир дадим и через лес проводим самой короткой дорогой.
— Заманчивое предложение… — начал было вест.
Но Хельга оборвала его:
— Но это же дети! Да и какое вам до них дело — они ж на короткой «пуповине» — им не дотянуться до вас! Что они вам сделают? Сколько этих самых «веществ» они смогут потребить?!
— Достаточно, чтобы убить все живое в округе, — серьезно сказал лидер рода. — Когда род растет — вокруг на сто шагов трава желтеет, деревья высыхают.
— Забавно, у нас с детьми тоже так, — заметил Зигфрид.
— Что вы несете, Зиг?! — ахнула Хельга.
— Я пошутил, — сказал Зигфрид. — Нервы.
— Так вы поможете нам? — повторил мут.
Зигфрид не ответил. Он молча смотрел на детей.
Словно почувствовав его взгляд, один из малышей заплакал. Совсем как простой человеческий младенец.
— Но ведь можно что-то придумать?! — с болью в голосе проговорила Хельга.
Зигфрид некоторое время наблюдал за младенцами, потом сказал мрачно:
— Не смогу я убить их. Рука не подымется.
— Тогда мы не станем помогать вам, — бесцветно сказал Шип. — Нам нужно думать о собственном выживании.
— Погоди! — Зигфрид отошел назад. Уставился себе под ноги. Было видно, как дергается жилка на его скуле. — А если мы пообещаем, что через три-четыре дня Кольцо вновь начнет пропускать людей и эти ваши… живительные вещества? Что все станет как прежде? Вы поможете нам?
Шип задумался. Сказал наконец:
— Если вы лжете — мы напрасно потеряем силы и часть запаса целебного эликсира, который делают лишь по ту сторону Кольца. Если вы говорите правду — наша помощь вам обернется помощью нам самим в объединении территорий. И детей не придется убивать. Но мы — всего лишь смертные. Верить вам или нет — не имеет значения.
— А что имеет? — спросил Зигфрид.
Лидер быстро встал на ноги, и следом поднялся весь род. Оглядел своих, перевел взгляд на гостей и сказал торжественно:
— Если не знаешь, что делать, только одно имеет значение. Оракул.
Пока продирались сквозь вязкие заросли, Книжник считал визит к местному Оракулу бездарной потерей времени, каждая минута которого приближала беду. Группа как раз вышла на обширную поляну вслед за воинами рода. Но, представ перед тем, кого местные считали своим Оракулом, друзья впали в ступор.
Посреди поляны возвышались руины какого-то здания, плотно покрытые вьющимися растениями. А из самого центра, на высоту добрых десяти метров, торчал знакомый до боли силуэт.
Вспомогательный биоробот типа «Рекс».
Это было похоже на жуткое дежавю. Книжник с трудом подавил желание бежать. И только переведя дух, заметил, что с био что-то не так. Приглядевшись как следует, понял: не было типичной для древних машин ни ржавчины, ни металлического отблеска в местах соприкосновения трущихся частей, ни характерных масляных подтеков.
Металл отсутствовал в принципе. Поверхность корпуса, злобная зубастая морда — все было из дерева. Это казалось невероятным. Можно было даже подумать, что перед ними просто грубая статуя из потемневшей древесины. Ну мало ли что придет в голову жителям диких московских джунглей.
Но нет: глаза-объективы светились мертвенным багровым огнем, голова медленно поворачивалась, двигалась огромная челюсть. Но и челюсть, и длинное туловище, и мощные ноги — все было деревянное.
— Ущипните меня… — пробормотал парень.
— Да, неожиданно, — разглядывая деревянного монстра, ровно сказал Зигфрид. — Сэкономили на металлопрокате.
А между тем био заметил чужаков. И, заскрипев деревянными суставами, стал медленно кренить корпус в их сторону — пока огромная башка не оказалась наравне с оторопевшими людьми. Теперь стали заметны трещины и сучья, покрывавшие корпус, грубые стыки секций. Неведомые умельцы, похоже, изрядно потрудились, перемещая начинку боевого робота в деревянный футляр. Тут же вспомнилось: ведь местные вроде как не выносят металла. Ни в каком виде. Что и говорить, была в этом какая-то темная символичность.
Но, глядя в огромные, пугающие глаза-объективы, все понимали: этому чудовищу нет надобности в боевой броне, чтобы откусить людям головы корявыми деревянными зубьями или раздавить ногами из мощных бревен. Машина и в этом виде продолжала выполнять заложенную конструкторами функцию.
Она устрашала. Вызывала из темных глубин души дремучие инстинкты: бежать, спасаться, прятаться.
Голова медленно переместилась от Хельги, минуя Зигфрида, к Книжнику. Все это сопровождалось отвратительным скрипом. Вслед за башкой волочились гроздья лиан, впившихся в рассохшееся дерево, напоминая неряшливую зеленую бороду. Видимо удовлетворившись осмотром, чудище так же неторопливо, со скрипом выпрямилось. И снова приняло величественную позу в тени гигантского дерева.
Рядом бесшумно возник лидер рода.
— Оракул согласен, — с почтением произнес он.
— То есть вопрос решился в нашу пользу, — констатировал Зигфрид.
— Оракул не против того, чтобы мы помогли вам, — кивнул Шип. — Но вы должны как можно скорее покинуть джунгли.
— О, это мы с радостью! — оскалился вест.
— Но как вы поняли, что решил Оракул? — поинтересовался Книжник.
Глава рода, проигнорировав парня, ответил, обращаясь к Зигфриду:
— Он не убил вас. Хороший знак.
— Это нужно пить? — с сомнением произнес Книжник.
В руках его была чаша из половинки какого-то плода. Меж тонких прочных стенок плескалась густая темная жидкость. Она странно пахла и в глубине то и дело вспыхивала мелкими искорками. Сосуд он принял из рук старого человека леса, длиннобородого и седого. Наверное, он был вроде жреца или шамана и, судя по всему, не принадлежал к роду Шипа: его иссохший «побег» тянулся прочь отсюда, извиваясь в траве и теряясь в зарослях. Как поводок, напоминающий: «Знай свое место!» Интересно, сколько же лет этому старцу? Десять? Или все двенадцать? Странно все это, просто в голове не укладывается…
Однако что это за дрянь такая? Зиг считает, что допинг. Эта подозрительная жидкость должна придать сил, чтобы уверенно следовать за подготовленным воином, получившим к тому же особые физические свойства. Глядя на странных зеленокожих существ, не очень-то верится в чудодейственную силу снадобья…
Парень ощутил легкий, но чувствительный толчок в спину.
— Пей, тебе говорят! — тихо приказал Зигфрид.
Книжник неуверенно поглядел на друзей, на старого жреца. Поднес чашу ко рту, коснулся губами жидкости. Ничего более мерзкого на вкус он не пробовал. Наверное, все его ощущения мигом отразились на лице, потому как Зигфрид настойчиво приподнял дно чаши и буквально влил в глотку парню изрядный глоток зелья.
«Эликсир» шибанул разом по всем органам чувств, болезненно отозвавшись в голове. Едва не выронив чашу, Книжник рухнул на колени: его мутило. Вест выхватил сосуд из рук парня и передал Хельге. История повторилась. Теперь рядом с семинаристом скрючилась несчастная девушка.
— Отрава… — хрипел Книжник. Язык распух от тяжелого маслянистого привкуса. Казалось, сил не только не прибавилось, но куда-то исчезли последние.
— Потерпите чуток, — сказал Зигфрид. — Пусть всосется.
Что характерно, сам он из чаши пить не стал. Передал ее старцу и обратился к Шипу:
— Ну что ж, ведите!
Книжник с трудом поднялся, помог встать Хельге. Поплелся вслед за быстро уходящим родом. Через несколько шагов стало легче — теперь он мог помогать двигаться Хельге. Но вскоре и та отказалась от помощи: в ногах появилась легкость, голова прояснилась.
— Неужто действует? — удивленно произнес Книжник.
Зигфрид усмехнулся, глядя на спутников, сказал:
— Действовать будет дня три — надеюсь, что больше и не понадобится.
— А потом?
— Потом будет больно, — честно сказал Зигфрид. — Ломать будет конкретно. Вспомнишь всю свою быстроту и лихость.
— Потому-то ты и не стал пить этот «эликсир»?
— Мне-то куда дальше «прокачиваться» после «капсулы смерти»? И без того себя сдерживаю, чтобы ненароком кости не треснули…
Книжника вдруг осенило:
— А не оттого ли и жизнь быстрее течет у этих «лесных братьев», что они сами подгоняют ее этим зельем?
— Не думал об этом. Возможно. Полагаю, один глоток не отнимет у тебя годы.
— А я готов отдать и полжизни, — решительно сказал Книжник. — Лишь бы все у нас получилось. Лишь бы Кремль выстоял, да девочка уцелела…
Они быстро пробирались по зарослям. Чем дальше, тем легче было идти. Ноги сами несли послушное тело, и хотелось еще сильнее ускорить бег. Зелень по сторонам неслась все быстрее, едва успевая отдергивать подвижные ветви. Теперь эта гонка уже не казалась изнурительным испытанием — это была сама жизнь…
На берег они вылетели внезапно. Только что вокруг была плотная чаща, теперь впереди расстилалась темная гладь. Ветви расступились, показав воду. Берега как такового не было — джунгли будто ныряли в реку и выныривали на другой стороне, оставляя не более десяти шагов чистой воды. Стволы и лианы торчали прямо из воды, под поверхностью медленно проплывали какие-то подозрительные тени.
Заряд бодрости, полученный от зелья лесных людей, так и подстегивал броситься вперед. Но даже местные вели себя осмотрительно: в воду не полезли, огляделись — и стали карабкаться на какой-то длинный и тонкий ствол. Дерево было не просто большим — оно торчало над джунглями какой-то невероятной антенной. Ствол не выдержал веса пяти крепких фигур, поддался с треском, изгибаясь. И вскоре его верхушка с густым веером листьев коснулась противоположного берега. Тонкие живые стебли лиан натянулись, став подобием поручней. Надо думать, такая технология была здесь отработана. Зигфрид первым вступил на зыбкий «мост» и дал знак остальным.
Книжник смотрел под ноги, наблюдая, как бурлит вода, кишащая невидимой отсюда живностью, и чувствовал, как за ними следует под водой что-то крупное, ожидая, когда кто-нибудь оступится и свалится в воду. Страха не было: зелье людей леса наделило избыточным зарядом оптимизма, добавило сил в конечности и уверенности в движения.
Они быстро добрались до противоположного берега, успев заметить, как вынырнул и снова исчез в мутной воде огромный плавник. Еще несколько минут стремительного бега — и род остановился. Книжник прикинул, ориентируясь на въевшуюся в память схему города. Где-то неподалеку, поглощенная джунглями, должна располагаться станция метро «Октябрьская». Вот эта широкая, будто вспаханная гигантским плугом борозда — некогда улица Большая Якиманка. Когда-то здесь от души отбомбились американские беспилотники, прикрывавшие наступление биороботов. Поразительно: в десяти метрах от опушки кишащих жизнью джунглей — мертвая пустыня.
— Все, — сказал лидер рода. — Мы выполнили свое обещание — поделились эликсиром и проводили вас через лес.
— Спасибо. Шип, — сказал Зигфрид, — я твой должник.
— Теперь дело за тобой, — сказал человек леса. — Мы ждем, что переход вновь откроется, и Кольцо перестанет убивать джунгли.
— Мы постараемся, — не удержался Книжник, совсем забыв, что Шип не воспринимает его как собеседника.
Но неожиданно глава рода посмотрел на него и сказал:
— Мы верим тебе, человек машины.
Об этих событиях рассказывает роман В. Выставного «Кремль 2222. Запад».