— Ты что? — удивился Усиков. — Решил удочерить ее? А не поторопился ли с таким решением?
— Да, тороплюсь, но специально и преднамеренно, чтобы не потерять ее навсегда. Не знаю, насколько это возможно, но в нашем случае такое решение самое оптимальное для нас обоих. Она станет хозяйкой в моем доме. Я буду заботиться о ней, и спешить из командировки к своей хозяюшке. И в доме не так пусто будет. Вот такие дела, — Сергей высказал свое решение и взгрустнул, словно не к встрече, а к расставанию приготовился. Ему даже представить страшно было иное.
Но товарищи не осуждали его поступок. Немного странноватый для солидного мужчины, но допустимый.
— А жениться надумаешь, так куда ее девать будешь? Над такой проблемой не размышлял?
— Есть два варианта. Какой выберет новая жена, такой и приму. Первое, пусть полюбит мою Маринку и станет для нее матерью, а во-вторых, пусть ждет, пока не подрастет и не выйдет замуж. Но тогда обязана стать тещей и бабкой для внуков. Но, скорее всего, пока замуж не отдам, то и жениться не соберусь. Надолго охоту отбила Галина. А для мужских потребностей командировочных приключений хватит.
— Ой, обхохочешься! — смеялся Шуршилин с Усиковым. — Да по всем точкам ты уже зарекомендовал себя, как верным и честным супругом. Сейчас сложно будет ломать стереотип. Не поверят женщины, примут за очередную шутку и постараются подыграть. Ну, если только Сашка вперед тебя пустит утку о твоих переменах, то тогда с тебя причитается.
— Ну, народ! — возмутился Сергей. — И на чувствах хотят нагреться, с друга сорвать на выпивку.
— Всяк труд должен оплачиваться. Ничего, Витя, сам будет скоро уговаривать прорекламировать его смену взглядов на правильное поведение пилота в командировке.
— Сам справлюсь без вашей рекламы. Они ради престижа первые прибегут ко мне посочувствовать и приголубить, — уже после второй бутылки безапелляционно заявлял Сергей. — Как же, всем им захочется поучаствовать в эксперименте по развенчанию мифа о моей неприкосновенности. Еще не раз сами позавидуете.
— Это точно. Им лишь бы другим назло. Даже позлорадствуют потом, да и жену твою постараются во всех смертных грехах обвинить и обозвать всякими плохими словами, — убеждал всех пьяный Шуршилин. — А за Маринку ты не волнуйся. Ее койко-место неприкосновенно. И деньги нам твои не нужны. Что уж мы, куска хлеба не выделим ей? Будь спокоен за свою приемную дочурку. Она мне уже родной стала за эти месяцы.
Хархатдинов оказался молодым техником, только с полгода назад переученный на Ми-2. До этого работал после училища два года техником на самолетах Ан-2. Устал, говорит, от химии. Воняет. И двух лет хватило до тошнотиков ужраться этой гадости с ее амбре. А вертолет Ми-2 — экологически чистый аппарат.
— У него даже керосин приятно пахнет, как одеколон. Можно перед выходом побрызгаться.
— Зато у Антона бензин хороший, — усмехнулся Сергей, намекая на торговлю топливом в командировках. — И спросом пользуется у автомобилистов. Качество высокое.
— Нее, — протянул Илья, не соглашаясь с таким преимуществом. — Много не продашь. А что загонишь, так пропивается сразу же, не отходя от кассы. А я как-то с детства питаю к водке негатив. Не нравится она мне ни по вкусу, ни по состоянию назавтра. Я больше сладкое люблю. У меня отец почти не пил, а больше с зарплаты конфеты покупал.
— Это хорошо, — обрадовался Сергей. — Я дома не против выпивок, но в командировках ужасно большой противник потребления. Будем по вечерам чай с пряниками пить. Я их очень люблю. А еще печенье такое интересное в Колычеве продается. Маринка обожает.
— Сергей Владимирович, — спросил Илья, стараясь быть предельно тактичным. — Не подскажите, что это у вас за история в этом Колычеве приключилась странная? Может, врут?
— Ты имеешь в виду убийство этого пацаненка? Так ничего странного в ней нет, глупая подстава.
— Да нет, с этим мне сразу стало ясно, что кто-то хочет свалить на вас. Про девчонку маленькую ходят слухи. Будто вы ее там в Колычеве удочерили. Даже глупые намеки проскальзывают, что она ваша родная. Мне как-то верится с трудом, но утверждают, что и похожа на вас. Это не мое дело, но просто любопытно. О вас больше болтают, как о самом преданном и верном своей жене супруге. Непреступном.
Сергей усмехнулся и задумался — что же ему этому зеленому сказать? В правду может не поверить, да и долго объяснять. Кто же захочет понять его простую отеческую любовь к этому обиженному судьбой и брошенному родными ребенку. Прикипел всем организмом он к ней, что уже и командировка покажется без Маринки пустой и бесцельной. Ведь как на крыльях летел он в этот Колычев, предчувствуя эту долгожданную встречу и вечернее щебетание любимого существа. Как теперь, и с каким чувством лететь в Подгорное, где нет этого человечка.
— А сам как считаешь? Говоришь — непреступном? Теперь будем сей факт развенчивать. Не стало у меня жены, но смысл остался в этой девчонке. Считай, что моя, хотя и был неприступным.
Илья пожал плечами и ничего не ответил. Но и вопросы не стал задавать. Он не был чрезмерно любопытным и спрашивал просто из интереса и для поддержки разговора. Такого в его молодые годы еще не встречалось, чтобы большой дядя в командировках знакомился с маленьким ребенком и так яростно защищал его, да еще с оружием. Даже обидно, что этот милиционер в своих подлых целях использовал этот факт. Мог бы, дрянь этакая, найти кого-либо другого. В его практике чаще встречались экипажи, предпочитающие беспробудное пьянство и разгулы в командировках. А уж о чае с пряниками никто и не вспоминал. Поэтому Илья даже обрадовался, когда его проинформировали о командире, с которым ему придется лететь в эту командировку. Прямо душа запела.
Поселок Подгорное, оперативная точка, где раньше приходилось бывать Сергею, находился в трехстах километрах от Колычева и немного западнее от трассы. Сергею вдруг захотелось залететь в Колычев, сославшись на дозаправку, и там хотя бы просто переброситься несколькими фразами, уже самолично из собственных уст пообещав через две недели прилететь за ней, чтобы забрать с собою навсегда. Ему страстно хотелось именно самому сказать эти слова, а не через третьи лица. Хотя и Шуршилин уже был для нее своим. Признаваясь самому себе, Сергей понимал в данную минуту, что Маринка в этом мире осталась единственным человечком, которого хотелось видеть и слышать. И много-много говорить.
Но вмешался заказчик, которому захотелось лететь в свой поселок по большому кругу, то есть, залететь по пути на несколько точек, где работают их люди, где находятся их производственные пункты. Так что, ни о каком залете в Колычев даже речи нельзя вести. Пришлось смириться с мыслью, что встреча все равно состоится. Главное, что он принял основное в своей жизни решение, и очень скоро они буду вместе единой семьей. И никто уже не посмеет разлучить их надолго.
— Илья, тебе не показалось, что давление масла в редукторе вибрирует, словно не постоянно? — спросил Сергей техника после посадки на базовой вертолетной площадке, расположенной чуть ли, не у крыльца конторы организации, на которую им предстоит работать все две недели командировки. — Может с электрикой что?
Организация многопрофильная, но основная их деятельность, а точнее, экипажа — геодезия. Полеты по такому виду деятельности выполнять легко и беспроблемно. Нет, для бухгалтерии они считаются повышенной сложности, и доверят их пилотам с опытом и максимальными допусками, поскольку с утра до вечера приходится перепрыгивать, словно кузнечик, с места на место по неопределенному маршруту и по неизвестным площадкам с их подбором. И на борту у них находятся два постоянных, то есть, одних и тех же пассажира с одним и тем же чемоданом.
Эти специалисты, словно терапевты со стетоскопом прослушивают землю и снимают кардиограмму. Но пилотов их кухня мало волнует. Без надобности знать и причину поисков, хотя, как пространственно объяснил Валерий Яковлевич, один из пассажиров, они снимают карты внутренностей земли. А потом уже по таким картам другие специалисты определят наличие или отсутствие тех или иных полезных ископаемых. Вот такая работа вкратце. Сергея волновал лишь финансовый вопрос таких прыжков. Во-первых, гарантирован максимальный суточный налет часов, а во-вторых, оплата этих полетов по максимальной тарифной сетке.
— А что за проблемы? — тревожно спросил Илья. — Я вроде перед вылетом проверил заправку. Все по верхнему пределу. И на прогонке показание приборов соответствовало норме. Может, вам показалось чего. Болтанка, вибрация, вот и прыгнула стрелка.
— Да нет, Илья, просто очень странно прыгнула стрелка. У меня уже с годами любые изменения контрастируют. Вряд ли от тряски так прыгнет. Ладно, забудем, считай, что показалось, — уже с сомнением в голосе пытался оправдаться Сергей. — Просто впервые столкнулся с таким непонятным дефектом. Полетаем, уточним.
— Может, контакты ослабли? Я проверю, но не думаю, что проблемы с маслом. Давление бы иначе реагировало. В крайнем случае, показало бы незначительное падение.
— Понимаешь, Илья, ты не особо расстраивайся по этому поводу, но на всякий случай проверь всю систему. Оно, конечно, всего-то и прыгнула пару-тройку раз, но показаться не могло. Было. А с редуктором шутки плохи. Если вертолет без двигателя еще немножко и способен пролететь, хотя бы до земли с мягкой посадкой, то без редуктора он превращается в утюг, сброшенный с крыши многоэтажного дома.
— Хорошо, я проверю, — обещал Илья, и они оба до конца командировки забыли про этот разговор.
Работа увлекла и полностью помогла отключиться от сердечных и мозговых страданий. Обычно при длительных перелетах в голове роятся многообразные мысли и картинки, не связанные с работой и самим полетом. Но не в сегодняшнем случае, где работа состоит из бесконечных взлетов и посадок с поиском и подбором площадок. Невозможно даже о дне сегодняшнем хоть на минутку задуматься. Хорошо, хоть курить не тянет, а то ко всей прочей глупости еще бы и эта проблема кровоточила в мозгах. Хватало и без таких заморочек страданий и раздумий.
Сергей даже сам был немного удивлен своим внезапным избавлением и без ломки, и без тоски по своей любимой "Стюардессе". Настолько многолетняя привычка въелась в жизненный быт и образ курильщика, что само ее исчезновение не представлялось реальным. Сергей себя без сигареты и в страшном сне не мог представить. Но и во сне тяга к сигарете не проявлялась. А уж здесь наяву он с легкой брезгливостью смотрел на окружающих с сигаретой в зубах, даже в мыслях не допуская ее к своим губам. Однако сны начинались и заканчивались с дымящей сигаретой в зубах и с жестким самоуничижением за такой поступок.
Нет желаний, так откуда она взялась в его рту. Даже после пробуждения он еще несколько минут переживал, что так бездарно и без боя вновь соприкоснулся с этой страстью, пока окончательно не вспоминал и не понимал, что кошмар с пробуждением давно покинул его. Он не курит, и тяги к этому занятию нет. Вот Илья не совсем рад такому факту. Приходилось на перекур выходить из домика, поскольку выветриваться сигаретный дым даже с помощью сквозняка не желал.
Когда к вертолету утром вместо привычных двух молодых специалистов, с которыми Сергей давно уже перешел на "ты", подошел главный инженер с диспетчером, руководившим полетами и маршрутами, Сергей догадался об изменении планов полетов на сегодняшний день. Василий Иосифович практически не летал на вертолетах, поскольку не доверял их надежности, и быстро уставал от пронзительного свиста турбин, вращающихся со скоростью сорок пять тысяч оборотов в минуту. Такие сумасшедшие обороты порождали звук, приближающийся к ультра, что вызывало после длительных полетов дискомфорт и чрезмерную усталость.
Поэтому его появление в сопровождении диспетчера, которому Сергей и подчинялся в командировках, говорило о неординарности ситуации, подвигнувшие главного инженера на подвиг.
— К вылету готов? — полушепотом спросил Шабанов, диспетчер по транспорту и перевозкам.
— Случилось чего, Толик, чего привел Иосифовича? Он к нашей технике относится с недоверием. Видать, нечто заставило, раз так близко соизволил приблизиться.
— ЧП местного масштаба. Заливай полные баки и пошли по двадцать первому участку лазать.
— Я сам расскажу, — вмешался Василий Иосифович. — Зять с дочерью три дня назад к Верхнему Ущелью на охоту выехали. Вот ни слуху, ни духу. Охотники они азартные, но должны были уже вернуться еще позавчера к обеду. Все-таки обоим еще вчера на работу. Такое впервые. Боюсь, как бы чего скверного не произошло.
— А на чем они поехали? — поинтересовался Сергей. — Все же далековато забрались.
— Да они постоянно в тех краях охотятся. На своей "Ниве". Вчера мы проехались по трассе, но никого не встретили. А где свернули они с дороги, так трудно предугадать. Вот и хотелось бы по сторонам сверху глянуть. Надеюсь, что ничего страшного, да мало ли.
Сергей достал карту из планшета и разложил ее на корпусе передвижного аккумулятора.
— Где будем искать?
Василий Иосифович поводил пальцем по карте и остановился на одном месте.
— Где-то здесь. Это их излюбленное место. Если доехали. А так, может, сломались, колесо лопнуло. Будем надеяться, что мелкое недоразумение задержало их в горах.
— А радиостанцию с собой не брали? Упущение. В горах охотиться без связи опрометчиво.
— Да они никогда ее не берут, — в отчаянии ответил главный инженер. — Сто раз предупреждал, просил, требовал, чтобы в горы без радиостанции не совались. Так боятся, что без конца тревожить и отвлекать их от охоты буду. Вот и кочевряжатся.
— Хорошо, — согласился Сергей. — Через десять минут вылетаем. А как с плановыми полетами? — спросил он уже у диспетчера.