Судья сам давно уже получает пенсию, и убийство стариков ради овладения копеечной пенсии воспринял, как личное оскорбление. Почему же ты, тварь эдакая, на вооруженных инкассаторов или охраняемый банк не набросился. Да, там крепкие и подготовленные охранники, и справиться с ними, у тебя кишка тонка. Он и стариков не сумел бы одолеть, если бы в панике не попался под руки нож. Бежал, как заяц, без оглядки. Только кровь после себя оставить успел. И вид, и поведение подсудимого вызывали брезгливость и презрение.
Но судья не должен руководствоваться чувствами. Встречались в его практике такие же трусливые, но невиновные. Они панически генетически боялись правосудия. Такую позицию выработало у них долгое советское прошлое и современные СМИ. Но те оправдывались осознанно и предметно. Этот же отрицал самое очевидное, словно желал любыми способами и методами избежать осуждения.
— Подсудимый, вы до сих пор отрицаете, свое причастие к данному преступлению? — в очередной раз спросил судья Митяева. — Что вы можете сказать в адрес предъявленных обвинений?
— Да, я отрицаю, я совершенно невиновен, это все не я! — словно обрадовался возможностью говорить, визгливым голосом закричал Сергей, пугаясь жестов адвоката, не дающего говорить в свое оправдание. Ему казалось, что они просто обязаны поверить и сразу же отпустить домой к любимой маме и сытому столу.
— А как же все неопровержимые улики? Вы оставили на месте преступления нож с отпечатками пальцев, кровь на битом стекле, черный чулок. Экспертиза подтвердила, что все эти улики оставлены вами, а чулок вашей матери. Вы ничего не хотите добавить?
— Нет, я невиновен. Они все подстроили: и улики мне подсунули, и оговорили, чтобы самим не отвечать. Я никогда бы не смог убить таких стареньких, да и не нужно мне все это.
— Считаете, что кому-то именно на вас и нужно было свалить, как самую подходящую кандидатуру? По-моему, весьма странно и неправдоподобно. Если вы считаете, что никого не знаете и никогда не были с ними знакомы, то откуда они узнали про вас? Может, все-таки где-нибудь встретились? За что именно вас и вам такая месть?
— Я не знаю. Просто в тот вечер был сильно пьян. И все знают, что я выпиваю, так это вовсе и не преступление. Может мимо проходил, вот и решил воспользоваться моим состоянием. Я плохо помню тот вечер.
— Если плохо помните, — ухватился за слова обвинитель. — Так и свершили все сами, просто подзабыли?
— Нет, — истерично заорал Сергей. — Я не убийца, не мог, и все. Не надо на меня валить то, чего я не совершал.
Сергея трясло не только от страха, но и от внутреннего состояния. Вчера в камере одному из заключенных передали флягу с какой-то непонятной жидкостью. Но, несмотря на странный привкус и цвет, пахнущая алкоголем. Вот они по полному стакану и выпили. Ужасно противная и вонючая смесь, просто жуть. Однако сразу же в голове образовался розовый туман, приятно улучшилось настроение, и перспективы вырисовывались не такими уж трагичными. Оказывается, и в тюрьме можно жить, если каждый вечер после ужина или во время такового будут предоставлять стакан или два вот такой мерзости.
А иного счастья ему и не надо. Ведь в России смертную казнь отменили, или приостановили, да какая разница. Это все хитросплетения политиков и юристов. И где коротать остатки жизни, так, по-моему, и без разницы. Кормят приемлемо, спать не мешают, а на остальное плевать. Зато никаких хлопот и обязанностей, особенно перед противной супругой и этими писклями-детьми. От всех их сплошная головная и сердечная боль. А мама и здесь не даст пропасть, принесет и сигарет, и еще чего интересного и приятного.
После всевозможных обвинений во всех смертных грехах и слабой попытки адвоката слегка обелить своего подопечного, поскольку деньги требовалось отрабатывать, приступили к опросу свидетелей преступления, среди которых оказался главным и единственным внук Максим, который и помешал Сергею благополучно смыться с места события.
— Вызывается свидетель обвинения Максим Тафеенко, внук погибших Татьяны и Александра Тафеенко.
Молодой парень лет восемнадцати подошел к трибуне и вопросительно посмотрел на судью.
— Ваше имя, фамилия, возраст и место проживания. По какому адресу зарегистрированы, и назовите место вашей работы.
— Максим Тафеенко, восемнадцать лет, не работаю, учусь на первом курсе института. А живу с родителями.
— Институт, какой?
— Ну, так он у нас в Вилежине единственный. На экономиста учусь. А родители живут на Зеленой, дом восемь квартира два.
— Господин прокурор, ваш свидетель, задавайте ему вопросы.
— Расскажите, Максим, свидетелем чего вы являетесь. Пожалуйста, подробней и по порядку.
— Ну, — начал неуверенно Максим. — Я возвращался с занятий. Еще не было поздно, но уже слегка темнело. Вечер.
— Вы всегда с занятий идете по этой дороге? — вмешался адвокат, воспользовавшись заминкой свидетеля. — Вроде, от института до вашего дома дорога немного в другую сторону.
— Нет, я всегда хожу другой дорогой. Но часто захожу по просьбе родителей наведываться к бабе Тане и деду Саше. Да и сам без просьб, когда есть время, люблю бывать у них. Простите, любил. Просто сегодня у них пенсия, а они любили побаловать меня карманными деньгами на мелкие расходы. Родители строги по этому вопросу, не балуют деньгами. Не успел открыть калитку, как услышал такой душераздирающий крик, что самому плохо стало от такого ужаса. Они у меня всегда такими тихими были, никогда не кричали даже друг на друга. А тут так сильно и страшно, что у меня мороз по коже пробежал. Ну, я и полетел на крик, даже не подумавши, что это могло быть.
— И что вы увидели?
— Да от такого зрелища самому впору заорать было. Какое-то страшилище с черной головой ножом машет, визжит, а дедушка пытается с ним справиться. А бабушка уже лежала в луже крови. Ну, я и бросился к дедушке на помощь. Думаю, может, вдвоем одолеем.
— Сами не испугались страшилища? Ведь, как говорите, очень оно ужасное и страшное было.
— Испугался, — честно признался Максим. — Но ведь дедушка его не побоялся, вот я и поспешил на помощь.
— А дальше!
— Он прыгнул, ну, это чудище, на окно, а я только и успел схватить его за морду. Это и оказалось чулком. Он лишь один в руке у меня и остался. Я повернулся, а дедушка уже мертвый лежит рядом с бабушкой. Успел этот монстр зацепить ножом дедушку.
— А нож где вы нашли? — спросил прокурор.
— Этот выронил его, когда выпрыгивал из окна. Немного опоздал я, так может, и живы бы остались они.
Адвокат привстал и жестом попросил слова. Судья кивком головы разрешил задавать вопросы.
— Скажите, Максим, подсудимый и есть тот монстр, что убегал через окно? Вы у него сорвали маску?
— Да, это он, — быстро поспешил ответить Максим, словно его слова могли поставить под сомнения.
— Вы сами, Максим, несколько секунд назад говорили, что уже темнело. И точно так же подтвердили на предварительном следствии, что света на кухне не включали.
— Да, уже темнело, а они боролись в полумраке.
— А лицо моего подзащитного все-таки успели рассмотреть. Как же вы поняли, что именно Сергей Митяев является именно тем грабителем и убийцей, если в темноте даже лица не успели разглядеть? Расскажите, пожалуйста, по каким признакам вы признали его?
— Нет, лица я его не успел увидеть. Все так быстро случилось, и страшно было, но это вправду он.
— Вот и скажите, почему именно так вы решили? Было ведь и темно, и страшно, и быстро. Или у него какие-то приметные детали одежды, особенности лица, рук?
— Нет, ничего я не видел, — Максим уже паниковал. — Но ведь и в самом деле это был он, так все сказали.
— И на следствии вы утверждали, что именно Сергей держал нож, а вы его в руки взяли с пола, когда он бросил.
— Да, так и было.
— А самого его не видели?
Максим испуганно забегал глазами, но под тяжелым взглядом адвоката признался, что не узнал подсудимого, и ножа в его руках не помнит. Все было быстро и страшно.
— Нет, нет, нет, но все равно это был он. Как же вы смеете его защищать, он убийца. Вы за деньги вытащить убийцу из тюрьмы, а бабушка с дедушкой навсегда умерли, — чуть ли не плакал Максим.
— Да, адвокат получает деньги за защиту, прокурор за обвинение, а судья за осуждение. Это не освобождает от ответственности за ложь и преступление. Мы не имеем право обвинять. На это и есть суд. Но вы, как смеете считать преступником моего подзащитного, если сейчас признаетесь, что даже не видели его и не знаете?
— Правильно! — неожиданно, словно очнувшись от забытья, из зала закричала мать Сергея, Екатерина Константиновна Митяева. — Мой сын совершенно не виновен и здесь абсолютно не причем. И за что его судят, мне непонятно. Сами все подстроили, чтобы выгородить настоящего убийцу. Чего ему стариков убивать, с какого толку?
— Водки выпить хотел, — неслышно сказал некто из зала, но тихо, чтобы не злить скандальную бабу.