— Родственники могут неправильно истолковать наш порыв, — поддержала настроение семьи Наталья, но постаралась высказать и сове мнение. — Еще и жмотами назовут, скрягами и скупердяями.
— Пусть, — категорично заявил Сергей. — Привыкнут, но мы жестко постановляем о своем желании с этого времени установить на всей территории нашей квартиры мораторий на появление и потребление любых алкогольных продуктов. Как обычно на оперативных точках устанавливался сухой закон. Правда, там он регулярно нарушался, но я всегда строго придерживался этих правил, особенно на точках.
Наталья тихо подошла к мужу и, обнимая за плечи, шепотом спросила, словно пытаясь вернуть его из другого мира:
— Очнись, Сережа, ты уже не спишь. О каких точках с сухим законом ты сейчас сказал?
— Ой, прости, опять не из этой жизни! Вот пока не свыкнусь с такой размеренной и полноценной семейной жизнью, так и буду путать реальность с состоянием сна. Ну, ничего, думаю, что много времени на привыкание не потребуется, а вы мои ляпы будете прощать. Подумаешь, слегка оговорился или заболтался.
— А что это за жизнь потусторонняя постоянно всплывает в твоей памяти, словно из чужой биографии? — спросила Наталья Сергея, пристально вглядываясь в его глаза, ища правды и ответа в них. — Ты постоянно, не замечая и не обращая на оговорки внимания, вспоминаешь какие-то непонятные странные эпизоды, словно из прошлого незнакомого нам человека. Сережа, я не настаиваю, но, может, ты поделишься когда-нибудь со мной этой строго засекреченной тайной. Я имею право взглянуть хоть одним глазком на нее. Или далеко припрятана она за семью замками.
— Обязательно, мои милые, поделюсь в другое время. А сейчас самому бы разобраться во всем с самим собой.
Наталья предложила дождаться маршрутку и быстро домчаться до района, где проживали родители Сергея. Она еще с вечера дозвонилась до сестры Сережи Людмилы и поинтересовалась воскресными планами родителей и сообщила о желании посетить их семью. Но, как всегда, родители Сергея по выходным дням любили проводить время у голубого телеэкрана. Хождения по гостям они не любили. Если только по праздникам навещали соседей. А завтра на календаре обычное воскресенье, потому Наталья и передала Людмиле об их намерении завалиться всем семейством с визитом вежливости. И очень просила не превращать простой обед в пьянку.
— Сергей полностью отказался от выпивок. Ты уж попроси мать, чтобы она не выставляла на стол свою самогонку. Сама ведь догадываешься, чем отказ сына закончится. Начнет еще претензии с обидами предъявлять, мол, брезгуешь. И тому подобное.
— Ладно, Наташа, только разве мое слово чего-либо значит в этом доме. Она все равно все сделает по-своему. Но я передам вашу просьбу и о том, что вы придете, — но по интонации в голосе Людмилы Наталья поняла ее недоверие таким жестким заявлениям о полной завязке брата со спиртным. Хотя, ведь после возвращения брата из тюрьмы они не встречались. Да и маменька в тот памятный день приволокла пьяного отца, но подозрительно громко и долго материла и чихвостила всякими обидными словами именно своего любимого сыночка, и именно за тот факт, что отказался выпить с ними в честь такого праздничного дня.
— Перевоспитался, видите ли, стервец, хорошеньким стал для своих, а о матери и забыл сразу, словно это не я его вытаскивала из заточения, не я вложила все свои запасы и заначки, а он и спасибо не соизволил сказать. Даже водкой побрезговал. Я, говорит, больше пить с вами не хочу. Всю в отца вылил. А этот идиот и рад надраться.
А про Наталью еще грубее и пошлее высказалась, добавив в конце своего монолога слова угроз:
— Я эту стерву еще выведу на чистую воду, покажу ему, чего она стоит, и кто скрывается под личиной добродетели и матери его детей. Ой, его ли? Ничего, попразднуем и мы еще. Надолго его не хватит, быстро прибежит к маминой юбке, попросится по крылышко.
Людмила не совсем поняла, что там могло случиться, но, чтобы мама, которая только и молилась на своего сыночка, так вдруг неожиданно окрысилась на него — такой факт поразил и удивил ее. В последние годы, правда, она не общалась с братом. Да и не с кем было общаться: настолько опустился и спился он. Родной братик предпочитал общество бомжей и точно таких же пропойц, как и он сам. Поэтому и сегодняшний звонок Натальи ее слегка удивил и поразил. Оказывается, брат Сережа не просто завязал, но и превратился в добропорядочного семьянина. Вот для Людмилы такое уже невозможно. Подпортила будущее ей мамаша, навредила столько, сколько уже не вынести и не пережить. Приговор пожизненный.
Сергей не согласился с таким предложением жены. Он предложил всей семьей прогуляться коротким путем через парк, железнодорожную линию и мимо озерца, которое больше напоминало заросший пруд. Но караси в нем водились, что и привлекало местных любителей рыбной ловли и времяпровождения с удочкой на лоне природы. Этот путь сокращал расстояние до родительского дома раза в три. Но, как доложили жена и дети, им они, ни разу не пользовались. Потому Наталья еще раз вынуждена была слегка удивиться, но промолчать.
А Сергей изучил эту дорогу в ходе ознакомления с кроками и схемами родного города. То есть, почти ежедневно он оставлял своих детей с мамой дома, ссылаясь на неотложные срочные дела, и бродил по закоулкам Вилежина — небольшого районного центра, но милейшего и симпатичного города. О его наличии в своем мире Сергей и не слыхал. Однако, многие остальные нюансы этого мира оказались схожими с его, оставшимся в 1985 году, миром. А за двадцать три года и в его мире могло произойти масса изменений. Так что, вполне допустимо, что это и есть его мир будущего. Но тогда несложно найти в истории и тот аварийный случай с сумасшедшим вертолетом. И этим Сергей попозже займется.
А погода сегодня выдалась просто чудесной. Потому и захотелось ему вместе со всей семьей прогуляться по свежему теплому воздуху. Не по дороге же гулять, где автомобили нещадно коптят атмосферу. Хотя городок небольшой, но транспортом перегружен кошмарно и плотно. Наверное, как и вся страна. Первое время Сергей даже привыкнуть не мог к такому изобилию иностранных автомобилей. По-моему, в том мире он их вживую и не видал. Не попадались, или их не было в наличии. Хотя, в том мире он больше мог увидеть летающего транспорта, поскольку не уважал и не признавал авто, столь страстную мечту большинства пилотов.
Наталья пробовала настоять на маршрутке, но потом под напором детей согласилась. И, когда увидела этих троих, так внезапно при их появлении отделившихся от озера-пруда и направившихся к ним с явно недоброжелательными намерениями, Наталья пожалела, что не была такой настойчивой, убеждая семью в рациональности поездки на маршрутном такси. Молодые парни, скорее всего, на берегу озера выпивали. А теперь им желалось небольших развлечений. А может, они Сергея узнали. Вот и идут к нему. Сергей сам слегка напрягся, понимая неизбежность столкновения. Дружеского и доброжелательного взгляда в их лицах он не обнаружил. Неплохо будет, если в этой жизни он с ними знаком, а еще лучше бы иногда и выпивал в их компании. Тогда и конфликта удастся избежать. Вполне вероятно, что предложат стаканчик-другой опрокинуть, или закурить попросят.
— Ба, кого мы видим, мама мио, собственной персоной и со всем своим семейством нарисовался!
— Так это же тот придурок будет с транспортного, что чуть не посадили за убийство! Почто, тварь эдакая, дедушку с бабушкой замочил, урод природный. Мамаша, поди, отмазала, так он думает, что и позволительно ему сейчас вот так беспрепятственно разгуливать по природе. Нет, милейший, так тебе с рук все это не сойдет. Отвечать придется.
— А мы ему сейчас судилище устроим с прокурором и судьей. Уж здесь мамаша не поможет.
Да, тяжело вздохнул Сергей, немного пожалев, что не послушался жену. Всегда желательно прислушиваться к ее совета. Плохого Наталья не порекомендует. Раз сказала, что лучше ехать, чем идти, так и нужно было воспользоваться городским транспортом. Нет, свежего воздуха захотелось. Вот он и нарисовался свежий, в лице этой тройки подвыпивших парней. Хотя особого страха перед этой тройкой Сергей не ощутил. Не почувствовал истинной угрозы. Толстяк, хоть и крупный, но рыхлый, в основном из сала состоящий. Только веса много и рожу угрожающая. А его оба напарника, скорее всего, под его дудку танцуют. Жилистые, но пьяненькие. Справиться с ними можно, но не хотелось устраивать хулиганские разборки перед детьми и женой. Их необходимо удалить на безопасное место, чтобы случайно не зацепить в потасовке. И попытаться разрешить конфликт без войны.
— Чего молчишь? Язык в заднице без адвоката, заступиться некому? Или от страха говорить разучился? С тобой, придурок, культурные люди желают поговорить, так что, отвечай народу.
Дети испуганно прижались к Сергею. Артем мгновенно захныкал, но Юлька прикрикнула на него, и он смолк. Растерялась и Наталья, увидев угрозу в этой пьяной компании, но с надеждой смотрела на Сергея, веря в его возможности, защитить свою семью.
— Я так понял, — спокойно ответил Сергей, не показывая волнения и неуверенности перед врагом, — что без последствий нам никак не разойтись. Очень узкая тропа.
— А пусть штраф нам заплатит, — обрадовано воскликнул один из худых, хватая за руку толстяка. — Может, и помилуем, отпустим на все четыре стороны. Пусть идет своей дорогой.
— А как же справедливое возмездие за погубленные жизни? — словно протестовал толстяк, хотя ему никакого дела не было за тех, невинно погибших от руки настоящего Сергея.
— Так они все равно уже старые были, так немного поторопил их на тот свет. А у нас вино закончилось. Пусть своих ублюдков в залог оставит, а сам за вином сбегает.
— Согласен, — кивнул головой толстяк. — А мы подождем здесь. Детки нам стихи прочту, а жена споет.
— Сережа, может… — неуверенно начала Наталья, понимая, что просто так эти парни не отстанут.
— Не может, ничего не может, — резко и слегка грубовато обрубил ее попытки Сергей. — Обними детей и стой здесь на месте, — попросил он и двинулся в сторону троицы, которая уже предвкушала развлечения.
Но Сергей уже оценил ситуацию и произвел несложные расчеты, прикидывая в уме дальнейшие свои действия. Главное в этой обстановке — ошарашить и перепугать противника. Даже если у этих уродов есть физическое и спортивное преимущество, в чем лично Сергей сомневался, то все равно их главным противником и врагом выступает чрезмерная самоуверенность в своем превосходстве. И очень уж они уверены, что до смерти перепугали и деморализовали противника. Противостояние с его стороны и хотя бы слабое противодействие даже не посещает их слегка затуманенные алкоголем мозги. И движение Сергея к ним навстречу воспринято, как согласие на контрибуцию и ублажение противника.
Никакой пощады и деликатности. Такими мыслями раззадоривал и злил себя Сергей, двигаясь к ним навстречу и, приблизившись на расчетное расстояние, присел и, оттолкнувшись, взлетел над землей, как учили в этом новом экзотическом клубе каратистов. Правда, Сергей мало походил на занятие и освоил лишь несколько приемов. Но, как говорил тренер и большой товарищ Евгений Костиков, таких навыков вполне достаточно, чтобы противостоять мелким хулиганам. А такой прыжок он отрепетировал уже по личной инициативе. Ему хотелось не просто оказать противодействие, но и нагнать страху. Тем более, что противник настроен на борьбу с полностью деморализованной жертвой. Тактика по отношению к женщинам и детям оправдала их действия. Испугать удалось.
— И-й-я-а! — вскрикнул Сергей в полете, выбрасывая правую ногу вперед, впечатывая всей подошвой в лицо толстяка.
Эффект получился не просто ошеломляющим, но и непредсказуемым. Такого даже сам Сергей не ожидал. Взвизгнув по-поросячьи и ужасно громко, разбросав руки в стороны, толстяк вцепился обеими руками в поисках опоры в своих напарников-собутыльников, и вся троица улетела в кювет. То есть, в придорожную канаву летели они в дружных объятиях и, махая руками и ногами, словно желали взлететь, как на крыльях. Правда, из ямы худые противники сразу выскочили, поскольку летели без повреждений. Но оказывать сопротивление у них особых желаний не было. Лица выражали глубокое удивление и абсолютное непонимание происходящего.
Однако, приостанавливать возмездие на одном толстяке Сергей не собирался. Он сделал два шага в сторону напарников толстяка и, присев на корточки, сделал подсечку одному, который, подбросив ноги выше туловища, шлепнулся плашмя на дорогу, издав глухой стонущий крик. А второму Сергей снизу вверх впечатал подошвой левого кроссовка между ног. Когда тот улетал с места события, то Сергей видел его мокнущие на глазах штаны со всех сторон. Еще прибавились до кучи слезы и сопли, брызгающиеся из глаз и носа фонтаном от нетерпимой боли. Но Сергей уже вошел в раж и, прыгнув в кювет к толстяку, который уже стал приходить в себя и пытался выползти на четвереньках из ямы, сбил его с четырех точек обратно на прежнее место. Затем уже медленно подошел к поверженному и безопасному противнику, с силой вдавливая ногой в землю на живот.
— Если ты, жирная свинья, еще хоть раз посмеешь своим видом и поганым гласом пугать моих девчонок и сына, то я выдавлю из твоего пуза весь пластилин и им же замурую глубоко в землю. Кивни тупой башкой, если понял и согласился с моими доводами.
К Сергею подбежали его дети и вцепились с силой в его руки, пугаясь уже за толстяка.
— Папа, не надо убивать дяденьку, пошли лучше к бабушке, а то тебя опять в тюрьму посадят, — испуганно просили они.
— Нет-нет, мои миленькие, не надо бояться, — успокоил их Сергей, подхватывая всех троих на руки и с трудом выползая из ямы. — Папа не будет больше трогать дядю. Он обещал мне, что никогда не обидит вас. Мы ему поверили и дружно простили.
Наталья вцепилась в Сергея в плечи и так же повисла на нем. Ее всю трясло, и она не могла первые секунды выговорить ни слова.
— Ой! — взмолился Сергей. — Я, конечно, понимаю, что в мои прямые обязанности входит тянуть эту ношу пожизненно. Вы — мои птенчики, которых я обязан нести в будущее. Но вот сейчас могу упасть и не встать. Вас слишком много в данную минуту. Я и так поистратился, израсходовав почти всю энергию на этих нехороших хулиганов. Давайте-ка, вы сейчас немножко сами собственными ножками пройдетесь.
Дети торопливо попрыгали на землю и попытались все втроем поднять одного папу.
— Нет, вы надорветесь, — хохотал Сергей. — Идти еще я и сам смогу. Просто вас нести пока не смогу. Силы кончились. Но, обещаю, еще сумею вас поднять и далеко пронести.
Через минуту они хохотали все вместе. Немного истерично, пережив такой стресс и страх, но радостно. Ведь у них папа — настоящий герой. Он вступился за них и как здорово справился с хулиганами. Так быстро, что теперь хотелось, чтобы он повторил.
— Сергей, — сквозь слезы прошептала Наталья, прижимаясь к его груди. — Это все же был не ты.
— Или он был не я, — неопределенно ответил муж. — Оно нам надо уточнять такие мелкие подробности?
Наталья не стала выяснять и уточнять, а просто подняла глаза на Сергея и прошептала:
— Я все равно тебя люблю. Такого, который есть сейчас, и который обещал быть всегда.