— Хулиганы! — бросила им вслед Юлька, показывая кулак. — Вот носятся, как угорелые, с ног сбиваю культурных граждан. Под ноги смотреть нужно, а то чуть папу не свалили.
— Ты, Юлька, их возможности завышаешь сильно, — усмехнулся Сергей, потирая живот, в который таранила девочка. — Меня сшибить таких малявок недостаточно.
— Это бродяжки, — довела до общего сведения Лиза, как самая компетентная. — Я их в парке часто встречаю. Они по кустам прячутся и все, что плохо лежит, крадут. Ну, или берут. Не знаю, как правильно.
— Если чужое и без спроса, то это воровство, — констатировал Артем. — А воровать некрасиво. За это в тюрьму сажают.
— А ты, Лиза, откуда их знаешь? — удивилась Наталья. — Я что-то ни разу не встречала их в парке.
— Ой, мама! — возмутилась Лиза недоверием. — Ты же по кустам и зарослям парка не лазишь, вот и не видишь ничего.
— Вот объясни нам, что ты там в этих зарослях и кустах делаешь? — спросила Наталья.
— Ну, мама, мало ли чего понабилось. В туалет сходить, или просто так чего глянуть. Много причин бывает. Сейчас разве припомнишь все. Не по дорожкам же топать все время. Скучно будет.
— Сережа, что с тобой, что случилось? — испуганно спросила Наталья, заметив, как друг и неожиданно побледнел ее муж, внезапно схватившись двумя руками за виски.
— Нет, нет, все в норме. Просто немного сдавило в груди, и голова закружилась. Сейчас пройдет, да уже хорошо. Так иногда у всех бывает, не заостряй внимание. Уже лучше.
— Может, сердце? — тревожно спросила жена. — Пойдем, на лавочке немножко посидим, отдохнем.
— Мы и так долго сидели, отдыхали. Успокойся, милая, с сердцем у меня всегда порядок стопроцентный был. Это не оно, просто показалось, подумалось, вот и напрягся.
Что показалось, Сергей объяснять не хотел, поскольку понимал бред своего видения и предположения. Но эти глаза, мелькнувшие из-за угла, неожиданно заставили сердце учащенно молотиться. Он отгонял от себя это наваждение, и ему вовсе ни к чему тревожить и беспокоить своих родных и любимых своими галлюцинациями. Давно пора уже все забыть и успокоиться, твердо вбив себе в башку, что потерянное на века в том далеком и уже чужом мире возвратиться, не может и не должно, как бы ты не желал его. Прошлое, как история, которое можно вспоминать, изучать, но не вернуть, и никак уже повторить нельзя.
— Дети, пойдемте, скорее, домой, — заторопила Наталья, обеспокоенная странным нездоровым видом и непонятным поведением мужа. — Папа, наверное, немножко, устал, ему отдохнуть хочется. Да и мы сами уже есть хотим, поди, проголодались все зверски.
— Нет, Наташа, не будем торопить детей. Все хорошо у меня, а им сами больше погулять хочется. Мы хорошо отдохнули в клубе, а с сердцем, так оно немножко екнуло и угомонилось.
— Тебе точно не нужно к врачу? И все равно в понедельник у себя на заводе зайди, давление померь, и пусть Лариса Анатольевна послушает. Лучше подстраховаться. Нам не хотелось бы лишних болячек.
— Ой, ну Наталья, и сама себя заводишь, и детей расстраиваешь. Не паникуй. Говорю же, что похорошело, даже лучше, чем раньше стало. Это немножко иное, чем здоровье.
— Папа, папа, — закричала вдруг Лиза. — Смотри, а она за нами из-за угла наблюдает.
— Кто она?
— Ну, эта, которая головой тебе в пузо врезалась так, что тебе слегка со здоровьем поплохело, — сказала Лиза.
— Нельзя такие неправильные слова говорить, — поправила дочь Наталья. — И не пузо, а живот.
— Никакой разницы, только так красивее звучит.
Сергей глянул в сторону угла дома, из-за которого выглядывала девочка-беспризорница, и вновь пришел в то бешенное трясучее состояние, но оно ворвалось в него с удвоенной силой, как при малярийной лихорадке, вызывая бешеную дрожь.
— Маринка? — неуверенно прошептал он, все еще не в состоянии принять увиденное за действительность, еще сомневаясь и не желая верить своей догадке, поскольку поверить в это просто невозможно по причине нереальности происходящего. — Маринка, Маринка! — громко и истерично вдруг он заорал, узнавая до боли знакомые глаза и родно любимый силуэт. — Маринка, милая моя, неужели это ты?
Девочка неуверенно вышла из-за угла, но чья-то мальчишеская рука рванула ее назад. Однако она сумела вырваться из цепких рук и быстрым шагом, цепляясь и спотыкаясь за выбоины и ухабы на разбитом тротуаре, шла в сторону Сергея, словно зомби на зов неведомого, пока ничего не понимая и не принимая конкретного решения. Затем, издав дикий нечеловеческий вопль, увидав перед собой нечто нереальное и невозможное, рванула с места и бегом, насколько оставалось сил в ее тельце, побежала в сторону знакомого мужчины. Который уже стоял на коленях с распростертыми объятиями, готовый принять ее и укрыть, как крыльями, чтобы уберечь от всевозможных нечистых и прочих фантастических сил. Второй раз терять ее он не намерен.
— Сережа, Сереженька, миленький, это правда, ты? — Маринка повисла у него на шее, и два ручья брызнули из ее глаз, стекая и размывая по щекам. — Это неправда, так ведь не бывает. Я уже навсегда простилась с тобой. Милый Сереженька, не молчи, скажи мне, что это ты, я не могу никак поверить, даже в сказках такое не случается, а я сейчас думаю, что просто внезапно уснула, а ты пришел во сне.
— Нет, не во сне, милая Маринка, я не снюсь, это ты снишься, мне самому невозможно даже представить такое, — Сергей сам не сумел удержать вырвавшиеся на свободу слезные потоки, и теперь их слезные реки смешались во единую. Он нежно прижимался к личику ребенка, и ему казалось, что он слегка свихнулся, тронулся умом, а Маринка явилась призраком из ниоткуда. — Но как, как такое произошло? Я так же простился с тобой навсегда, и уже представить себе не мог, что ты можешь вдруг появиться. Зачем же ты, дурочка моя миленькая, бросилась под этот падающий вертолет? Я же видел, что ты специально бежала под него, понимая всю опасность. А все равно бежала. Тебе так ужасно хотелось умереть со мной вместе? А мне так страшно было, что я обманул тебя. Взял, да и выжил, и мне казалось, что ты за заря погибла. Мне самому не хотелось жить.
— А вот и не зазря, — сквозь слезы радостно кричала девочка. — Видишь, как получилось! Все правильно случилось. А я верила и догадывалась в тот миг, что мне нужно к тебе. Если бы я осталась там, так навсегда потеряла бы тебя, а так, видишь, мы снова вместе, правда ведь?
Сергей достал платок, слегка смахнул свои слезы, а затем вытер им лицо Маринки. Получились оба замурзанные и смешные. Но смеяться было некому. Дети, ошеломленные этой неожиданной встречей, вопросительно смотрели на мать. Но Наталья сама была на грани обморочного состояния. Неожиданно поняв, какая им встретилась Маринка, она, ей так казалось, медленно сходила с ума и теряла сознание. Ну, с одним инопланетянином она еще могла смириться. Списав все метаморфозы на некие невозможные и возможные чудеса, внешне соглашаясь с мужем и веря в его сказку, Наталья продолжала глубоко внутри сомневаться в ее реальности. И она просто жила счастливо и радостно, принимая за божий дар такое волшебное исцеление. А вот сейчас с появлением Маринки все ее представления и стройная система оправданий рушилась до основания. Сергей и Маринка, действительные инопланетяне. Они ведь не могли вот так тайно и незаметно сговориться. Уж очень реальная сумасшедшая радость в глазах обоих, словно повстречали друг друга после воскрешения, когда уже и сами не верили в такое.
— Маринка, ты не поверишь, но здесь я встретил свою семью. Не из того мира, а в этом. Мы как-нибудь потом попытаемся во всем разобраться, а сейчас просто познакомимся. Это вот моя жена Наталья, а вот мои дети: Юля, Лиза и Артем.
Маринка неожиданно сжалась в комочек и уже не выглядела такой радостной и счастливой, а растерянной и потерянной, словно у нее неожиданно вновь отнимают ее находку, того любимого человека, которого она уже один раз потеряла.
— Сережа, а как это так? У тебя здесь взаправдашняя семья? Но так не может быть. А там у нас разве ничего уже нет? Сережа, а мы теперь вместе уже не сможем?
— Маринка, я и вправду ничего не могу понять, но так получилось. Ты же не будешь на меня за это сердиться?
— Я? — Маринка тоскливым взглядом окинула Сергея и его семью. — Нет, я рада, — и она развернулась, чтобы уйти.
— Погоди, — удивился Сергей. — Ты что такое творишь? Я не для того тебя встретил, чтобы потерять. Мы теперь никогда в жизни не расстанемся. Я вновь терять тебя не хочу ни на секунду. Правда, Наташа, мы возьмем ее к себе? И дети согласны, да? — Сергей пытливо и жалобно смотрел на своих детей, и они растерянно согласно кивали. — Вот видишь, мы забираем тебя к себе, ты сейчас пойдешь с нами, и станешь полноправным членом нашей семьи. Ты будешь нашей дочерью.
— Правда? — осторожно, но с надеждой в голосе спрашивала Маринка. — Я пойду с вами?
— Ну конечно, а другого и представить ничего нельзя, — радостно воскликнул Сергей, прижимая уже счастливую и довольную девочку.
— Папа, — Артем потряс отца за рукав и шепотом проговорил, стараясь быть учтивым. — Она такая грязная.
— А мы ее отмоем и приоденем. У Юльки много скопилось в гардеробе вещей. Поделишься?
— Папа, я поделюсь, мне совсем не жалко. А кто она будет считаться нам, сестрой, да? Значит, твоя дочка?
Сергей призадумался. Ведь они все время были друзьями, и так же обжались, как равные, как хорошие знакомые, но он никогда не задумывался о ее статусе в семье. Он желал найти ее, и вот такое произошло, за что судьбе теперь до конца дней благодарен будет. Но и в том мире он ведь уже собирался забирать ее к себе, чтобы уже в родном городе жить единой семьей. А потом и удочерить, если бы такое там возможно было. Уж свою бывшую уговорил, чтобы до развода помогла в этом, посодействовала. А после развода они бы остались вдвоем. Стало быть, и в этом мире она будет его дочуркой. Он становится обладателем огромного мужского счастья — отцом четверых детей, которые уже стали самыми родными и любимыми. И Наталка должна понять и принять Маринку в свою семью и назвать ее дочерью. Иначе ведь и не может быть, они все одна большая семья.
— Мы с мамой ее удочерим. Думаю, что так будет правильно. Ты, Наталка, согласная?
— Сережа! — осипшим перепуганным голосом, но уже совладавшая со своей разбушевавшейся нервной системой, — спросила Наташа. — А эта та Маринка, про которую ты рассказывал?
— Ну, конечно, откуда у меня может взяться другая Маринка, как не эта из нашего 1985 года.
— Дурдом. Ты не обижайся, но до сегодняшнего дня, до этого момента я не верила тебе, хотя и соглашалась, чтобы не обидеть и не вызвать подозрения. Сомневалась, чего угодно предполагала, но саму себя до конца так и не сумела переубедить.
— А сегодня? Что-то в твоем сознании переменилось? Ты смогла саму себя убедить и поверить?
— Да, просто вынуждена поверить. Не комедию же вы ломаете передо мною. Все слишком искренне. Сережа, но что же тогда получается? Мы с тобой до сих пор неженатые.
— А мы обвенчаемся, — весело, чуть ли не прокричал Сергей, обращая на себя этим счастливым криком одиноких прохожих. Но ему не до них, ибо такая волна любви и счастья захватила его, что без крика не обойтись, чтобы выплеснуть наружу это внутреннее напряжение. — Точно! — обрадовался он такой внезапной удачной идеи. — И тогда перед всевышним мы объединяем всех нас в единую семью. Я, ты, Юлька, Лиза, Артем и Маринка. И никто не посмеет утверждать нечто иное.
Наталья радостно закивала головой и, присев рядом с Маринкой, подхватила ее на руки.