И вдруг от этого спокойствия и ласки глаза ожили, молодость вернулась.
Исчезли страхи, позабыты встряски, и солнце мило из-за тучки улыбнулось.
А если утром тучи и туманы, а если снег, аль дождь, как из ведра.
Так это мне до лампочки сегодня. Пилотом был я только лишь вчера.
Но вновь свистят движки, пронзая воздух, читаю карту, как молитву перед сном.
И вновь пески несутся мне навстречу, за горизонты и барханы пряча дом.
Туда, сюда летают всякие людишки. Устал от вида морд хмельных и пьяных.
А трезвому в песках лишь удавиться, или сойти с ума от изобилия барханов.
Лечу, а свист и гул стоит в ушах проклятый, глаза слипаются от серости и блеска.
Смотрю на календарь и дни считаю, когда ж закончатся мучения и стрессы.
Не стих, а слезы вышли на бумаге. И крик, и плач рука дрожа, писала.
И сказ мой говорится не губами. То правду горькую душа кричала.
3
— А я совсем не понимаю его гардероб, — смеясь, пытался убедить жену в своей правоте и верности выводов Сергей, сам понимая глупость и смехотворность спора.
— Почему? — удивлялась жена, стараясь соответствовать его настроению и ввязываясь в словесные баталии. — А, по-моему, все предельно просто, как хозяйственное мыло. Причем тут гардероб, когда от него ждут иных впечатлений. Дед Мороз так и должен выглядеть, как дед в тулупе, да еще в таком атрибуте, как зимние элементы с головы до пят. Самый натуральный зимний дед. А самое яркое определение статуса зимнего деда — борода. Ну, еще красный нос, чтобы рифмовалось. Не изображать же его в старой поношенной фуфайке со сморщенной стариковской физиономией.
— Вот ты совершенно не поняла саму идею. Я не заостряю внимание на его возрасте и соответствующих этому деталей. Плевать я хотел на морщины и цвет носа, — уже как-то немного азартно и серьезно пытался спорить Сергей. — Но в этом случае я даже простую телогрейку считаю излишней деталей. А тут еще и валенки с рукавицами полярников. Интересно даже спросить их надобность и потребность для него самого такого изобилия теплой одежды, в которой сам через минуту вспотеешь.
— Не понимаю твои необоснованные претензии к его гардеробу. Почему тебе не нравятся его одежонки. Глупо бы выглядел Дед Мороз в смокинге и при галстуке, — хихикала Галина.
— Причем тут фасон и мода. Он ведь символ зимнего сурового мороза, как сильного холода. И если внимательно припомнить факты его биографии, то обращает на себя внимание само предназначение такого явления, как главный атрибут зимы. Он абориген севера, его житель и представитель. И вот, попадая в более теплые края, он неожиданно наряжается в теплые меховые одеяния, словно сам же себя и боится. То есть, Мороз боится мороза. Само определение смехотворно. Он, спасаясь от холода, надевает шубу, валенки и теплые рукавицы. Они же кошмарно неудобны. Как только в них он справляется с мешком и подарками!
Жена скептически смотрела на мужа, сама не понимая, зачем вмешалась в этот глупый разговор-полемику. Он сам по себе был глуп и нелеп. Но она догадывалась, что этим ненужным спором отвлекает себя от более серьезного диалога. И сам Сергей, а это уже не просто казалось, но и была уверена, не догадывался, а и знал о ее состоянии. Галина была не на распутье, а в самом движении по иной траектории от семьи, от любви, от него — мужа. Им двоим эта ситуация, в которой они оказались волей некоего третьего, вмешавшегося в их размеренную и правильную жизнь, казалась нелепой и неправдоподобной, словно происходящей с неким посторонним.
— А по-твоему, — продолжала этот гнусный разговор Галина, — так он вообще должен явиться перед детьми обнаженным, изображая тем самым самого независимого от холода?
— Почти. Но не совсем обнаженным, а в легком ином одеянии, лишь прикрывающем наготу. А борода не согревающий элемент, а символ древности, как сам мороз на планете. Бриться не нужно. Само бритье — атрибут прогресса и современности.
Из тупого глупого разговора не было выхода. Чем дальше, тем больше виднелся тупик. Никто из них не мог остановиться, чтобы молчанием не выдать истинных мыслей. Но дальше не замечать перемен в отношениях они уже не в состоянии, и требовалось скорее поставить все точки над "i". Однако для этого шага нужно набраться смелости, чтобы одним взмахом выбросить на свалку или, грубее сказать, на помойку почти четверть века дружбы, любви и жизни друг ради друга.
Сергей долго не желал верить женским, а затем уже мужским сплетням, схожим с действительностью. И, когда позвонили в дверь, Галина с облегчением вздохнула, словно за дверью стояло ее освобождение и спасение. Так же легко почувствовалось и Сергею, но он твердо решил, хотя и сам не был до конца уверен в своей непоколебимости, что после ухода неизвестного гостя задаст жене, четко сформулированный и конкретный вопрос. Хватит с них этих закулисных игр.
Да, ответ пугает, поскольку он известен, если Галина не попытается продолжить игру в молчанку. Но он будет настойчив и потребует конкретики. Все равно так дальше жить уже невмоготу. Он уже и в постели боится прикоснуться к ней. Но чувствует и ее страх, близкий к паническому ужасу. Вот так с полночи с открытыми глазами они и притворяются друг перед другом, что ничего не происходит, и жизнь продолжается. А потом утром прячут красные и распухшие глаза, стараясь скорее проглотить свой завтрак и сбежать от вопросов и ответов на работу.
— Сергей, выйди сюда! — тревожным голосом из прихожей позвала Глина мужа. — Это к тебе.
— Ну и кто там мог ко мне прийти? — в шутливом тоне спросил он, выходя навстречу пришедшим. — Я никого не жду сегодня, а на работу не пойду. Законный выходной. Не имеют право лишать.
На пороге стояли двое в штатском, но по их лицам и выправке чувствовалось, что это их не служебная одежда. А позади их топтался, словно виноватый, участковый старший лейтенант Воробьев. С Женькой Воробьевым они были хорошо знакомы, поэтому Сергей и хотел сразу же по-дружески поздороваться с ним за руку. Но штатские преградили его намерения и официальным тоном спросили:
— Вы и есть Сергей Владимирович Митяев?
— Да, я и есть он. Вот участковый запросто может подтвердить, — все еще не веря в серьезность происходящего, с тем же весельем в голосе отвечал суровым мужчинам Сергей. — А что такое может произойти, чтобы усомниться по этому поводу?
— Серега, — более дружелюбно попросил Воробьев. — Они тут, понимаешь, с такими какими-то нелепыми обвинениями. Это из прокуратуры. Я пытался сказать, так не верят.
— Мы сами объясним, — прервал заикания участкового один из штатских, поворачиваясь в сторону старшего лейтенанта. — А вас попросим пригласить понятых, — и уже потом протянул Сергею стандартный лист бумаги. — Вот ордер на ваш арест и обыск. Попрошу без лишних телодвижений, и оказывать максимально помощь следствию. В ваших же интересах сразу правдиво отвечать на все вопросы.
Что больше поразило Сергея в этой напряженной нелепой ситуации, так это метаморфоза с настроением Галины. В ее глазах внезапно отразился радостный блеск, словно эти незваные неожиданные гости явились, как спасители ее из лабиринта усложнившейся жизненной коллизии. Вот они заберут сейчас от нее мужа на длительный срок, и Галине не придется сочинять оправдания и выкручиваться и этих пут. Все легко и просто решается само собой и без ее участия. У нее, как понял Сергей, сейчас даже возникли трудности по скрытию этой внезапной радости.
— А можно, — слегка охрипшим от волнения голосом попросил Сергей субъекта с бумагами в руках, словно это и был главный, — на словах пояснить причины вашего явления. Ну, и что мы собираемся искать в моей квартире за преступные предметы, которые я пытаюсь припрятать в собственном доме? Если заначку от жены, так я и без свидетелей и понятых вам могу ее остатки предъявить. Там такая мелочь осталась, что ее сумма даже супругу мою не в состоянии заинтересовать.
— Вот оптимизм с юмором слегка неуместен, — строго, не поддерживая веселое настроение Сергея, ответил второй штатский. Как, оказалось, по интонации в голосе и соответствующему поведению, понял в последствие Сергей, он и есть старший и главный в этой компании. — Вы обвиняетесь в убийстве гражданина Василия Мишкина в Колычеве, находясь там в командировке. А искать будем пистолет, которым вы поначалу угрожали, а затем все-таки застрелили за день до отлета.
— Ваську замочили? — даже немного довольный и обрадованный таким сообщением, воскликнул Сергей. — Ну, и, слава богу. А то он уже всех там достал своими похождениями. Допрыгался, значит. Видать, кому-то он больше мешал, если тот одними угрозами не ограничился. А вы знаете, хоть он и бы малолеткой, но тварью слыл изумительной. Ох, не за зря его замочили. Кому-то сильно наступил он на мозоль. Только слегка неясно мне, зачем же все хотите на меня перевести? Крайний?
— Стало быть, вы не отрицаете, что хорошо знали его и угрожали оружием. Да, как я понял, вы и не собираетесь скрывать этого факта. Уж очень грубо и публично сделано все.
— И не отрицаю. А зачем? Только вы ко мне за оружием зря пришли, — удивился Сергей. — Мы оружие получаем перед командировкой и с таким же успехом сдаем его по прибытию. Известное и понятное деяние. Никто мне его не позволит дома хранить.
— А мы не думаем, что вы настолько глупы, чтобы со служебного пистолета убивать. У нас есть версия, что для такой операции вы запаслись дополнительным неучтенным пистолетом.
— И оставил у себя дома, чтобы продолжать мочить в том же духе мне неугодных, — немного весело продолжил мысль штатского Сергей. — Умней будет искать его в арыке.
— Не у всех ума хватает избавиться от орудия преступления. Надеемся, что вы из последних.
— Не надейтесь. Забросил так далеко, что и сам теперь не сумею отыскать. Ну что ж, ищите, флаг вам в руки, — уже успокоился Сергей и отвечал уверенно и равнодушно.
А он уже передумал все свои нарушения, успевшие свершиться и задуманные. Теперь-то его точно не в чем обвинять. Он не только не убивал, но даже никогда не сумел бы свершить такое, каким бы не был подлым и противным малолетка. Все равно это обыкновенный мальчишка, хотя и весьма хулиганистый. А, стало быть, правосудие рано или поздно докопается до истины. Немного потреплют нервы, потягают по кабинетам с глупыми вопросами. Главное в этой ситуации не срываться и суметь держать себя в руках, обдумывая каждый их вопрос, не торопясь с ответом. Ребята хуже репейника — прицепятся к пустяку и раздуют, как шарик на Первомай.
Но Сергей уже готов к любым перипетиям. Он сумеет достойно постоять за себя, и выдержит все эти мелкие щелчки судьбы по носу. Что они значат по сравнению с главным ударом. И эта преждевременная радость жены коробит и оскорбляет. Как она жаждет поскорее избавиться от него. Значит, не врали про этого Руслана, променяла стерва женушка меня молодого и красивого на этого полуразвалившегося дедка. Но, если разлюбила и внезапно воспылала к другому, так зачем же так открыто торжествовать над бедой того, кого считала до сих пор единственным. А может Сергею все так кажется, а она уже много лет перебирает среди претендентов на его место. И вот лишь на этом древнем тормознула.
Ну, и пусть радуется. Надолго он ей этого счастья не предоставит. И обязательно скоро эту радость подпортит. Вот только докажет свою невиновность и непричастность к этому нелепому преступлению и вмиг разведется с ней. А поскольку жилье служебное, то и пусть улепетывает к своему старику на ПМЖ. Смешно даже представить ее в объятиях этого придурка. Слегка лысоватого, морщинистого и смердящего. А в том, что он воняет, почему-то Сергей не сомневался, поскольку после первых информаций выяснил своего предполагаемого соперника. Первое впечатление вмиг развеяло все болтовни по этому поводу. Не должна его Галина даже с сексуальным намеком посмотреть в сторону этого неухоженного мужичка. Увидеть их вместе — выглядело комично и смешно до безобразия.
Вот только зря он так демонстративно и при всех его дружках пугал этого мерзавца. Но уж больно довел он до белого каления Сергея. А ему так сильно хотелось защитить свою милую Маринку, свою неофициальную дочурку, что и власть над нервами потерял. А проучил он его эффектно и с обильным отмачиванием штанов. Казалось, что теперь надолго забудет имя его девочки. Ан нет, видно не успокоился, паршивец, и кому-то сильней напакостил, что не просто влепили в него девять граммов свинца, но и перевели все стрелки на подвернувшегося Сергея.
Удачно перевели. Видно, в курсе запугивания был этот стрелочник. Вот кто? А чего голову ломать-то. Можно подумать, что Сергей пытался скрыть такой публичный факт. Пугал он его громко и с перечислением дальнейших гипотетичных событий при непослушании. Так что, виноват сам. Вот теперь и расхлебывай кашу, раз заварил.
— Я не отрицаю, — продолжал Сергей. — Конечно, с любой колокольни если глянуть, то большой глупостью можно назвать мой акт. Но глупость я свершил полезную, однако до убийства не додумался бы. Я в тот момент больше думал о Маринке, чем об этом Ваське. И эффекта одним запугиванием я добился. Вряд ли он посмел бы после встречи со мной даже пытаться обижать мою Маринку.
— Ты, скотина! — вдруг истерично закричала Галина. — Из-за какой-то дворняжки бездомной человека застрелил. Какая же ты дрянь! А о сыне хоть подумал в тот миг, а обо мне? Я ни на минуту не останусь с тобой после всего случившегося. Ты потерял семью ради нее. И еще пытается быть благородным и честным. Ты — никто.
Сергей резко вывернулся на глазах штатских и грубо ухватил жену за ворот халата, притягивая ее лицо к своему.