- Стукнуло по затылку, - прибавил сэр Тайтус.
- Наверно, бубном, - сказал мистер Маунтен.
Сэр Тайтус зашипел на них, как паровоз.
- Цветок! - раздался голос медиума, и что-то холодное, мягкое и влажное ударило мистера Парэма по лицу и упало ему на руку.
- Пожалуйста, не разрывайте круг, - попросила миссис Маунтен.
Оказывается, это и в самом деле увлекательно, хоть и странно, и утомительно, и не слишком приятно. И в перерывах приходится долго и напряженно ждать.
- Приближается наш друг, - раздался голос медиума. - Наш дорогой гость.
Высоко над столом, легонько позвякивая, проплыл бубен. Он направлялся к сэру Тайтусу.
- Только посмей! - пригрозил сэр Тайтус, и бубен, словно одумавшись, вернулся на свой столик.
Легкая рука на мгновение коснулась плеча мистера Парэма. Рука женщины? Он осторожно обернулся и обомлел: возле что-то светилось слабым голубоватым светом. Грифельная доска.
- Смотрите! - воскликнул Хируорд Джексон.
Сэр Тайтус что-то проворчал сквозь зубы.
Какая-то фигура бесшумно и плавно скользила за кругом. Она держала светящуюся доску и то поднимала ее, то опускала, и тогда видно было, что это женщина в широком одеянии и как будто в монашеском клобуке.
- Она явилась, - едва слышно прошептала миссис Маунтен.
Кажется, прошла вечность, прежде чем гостья заговорила.
- Де-еточки, - протянул тонкий, визгливый голос. - Де-еточки.
- Кто эта дама? - спросил сэр Басси.
Фигура исчезла.
Чуть погодя медиум ответил со своего места:
- Святая Екатерина.
При этом имени взыграла эрудиция мистера Парэма.
- Которая святая Екатерина?
- Просто святая Екатерина.
- Но святых Екатерин две... или даже больше, - возразил мистер Парэм. Во всяком случае, две были невесты Христовы. Святая Екатерина Александрийская, ее эмблема - колесо, покровительница всех старых дев, особенно парижских, и святая Екатерина Сиенская. Есть картина Мемлинга прелести необыкновенной. Да, конечно, есть и третья - святая Екатерина Норвежская, если только мне память не изменяет. А быть может, есть и другие. Она не скажет нам которая? Мне бы так хотелось узнать.
И снова воцарилось молчание.
- Она никогда не говорила нам ничего подобного, - сказала наконец миссис Маунтен.
- По-моему, это Екатерина Сиенская, - сказала старая дева.
- Во всяком случае, она весьма приятная дама, - сказал Хируорд Джексон.
- Может быть, нам все-таки скажут? - спросил сэр Басси.
- Она предпочитает не обсуждать подобные вопросы, - тихонько ответил медиум. - Для нас она желает быть просто другом. Ею движет милосердие.
- Не торопите ее, - сказал сэр Басси.
После томительного ожидания святая Екатерина опять стала слабо видна. Она легко коснулась губами высокого лба сэра Тайтуса и, оставив его явно непримиренным, плавно заскользила дальше и остановилась слева от мистера Парэма.
- Я пришла сказать тебе, что малютка счастлива... очень счастлива, промолвила она. - Она играет с цветиками, ты таких красивых цветиков никогда не видела. Асфодели. И всякие другие. Она со мной. Я о ней забочусь. Поэтому она и являлась тебе...
Неясная фигура растворилась во тьме.
- Прощайте, дорогие мои.
- Поди ты! - сказал хорошо знакомый голос.
Со скрипом остановился граммофон. Воцарилась глубокая тишина, нарушаемая лишь громким сердитым сопением сэра Тайтуса Ноулза.
- Лезут с мокрыми поцелуями, - проворчал он.
Тьма была непроглядная. Потом миссис Маунтен начала шарить около граммофона, слабо засветился фонарик, тьма вокруг стала еще гуще; что-то заскрипело, зашуршало, тяжело вздохнул медиум.
- Устал, - пожаловался он, - ужасно устал.
Потом послышались хлюпающие звуки, должно быть он втягивал эманацию.
- Было очень интересно, - неожиданно сказал сэр Басси. - А все-таки... - он чуть помедлил, - мне не того надо. Святая Екатерина, все равно которая, очень добра, что оставила райские кущи и навестила нас. И мне нравится, что она поцеловала сэра Тайтуса. У нее добрый нрав, сразу видно. Он ведь не из тех, кого целовать одно удовольствие. Но... не знаю, видел ли кто из вас такую огромную, толстую книгу барона Шренк-Нотцинга. Такая, знаете, ученая книга. Я ее читал. У него все получалось по-другому... - Он недоуменно замолчал.
- Можно зажечь свет? - спросил мистер Маунтен.
- Подождите минуту, мне это еще не под силу, - слабым, слинявшим голосом сказал Уильямс. - Еще одну минуту.
- Вот тогда мы поглядим, - пообещал сэр Тайтус.
- По-моему, уже можно разорвать круг, - сказала миссис Маунтен и, зашуршав юбками, поднялась. Рука, касавшаяся мистера Парэма, скользнула прочь.
В первое мгновение свет ослепил их; комната показалась особенно унылой, неуютной, вид у всех был ужасный. Медиум сидел свинцово-бледный, откинувшись на спинку стула, к которому все еще был привязан, голова его моталась из стороны в сторону, словно он сломал шею. Сэр Тайтус кинулся проверять узлы. "Так осматривают пострадавшего в уличной катастрофе", подумалось мистеру Парэму. Сэр Басси внимательно следил за сэром Тайтусом. Мистер Маунтен и Хируорд Джексон встали и перегнулись через стол.
- Сургуч цел, - объявил сэр Тайтус. - Узлы в порядке, веревка прикручена к столу, все как я оставил. Ага!
- Что-нибудь нашли? - спросил Хируорд Джексон.