Вон сжала рот ниточкой и с криком «Х‑ха!» резко развернулась, зафигачивая пяткой в лицо уже протянувшему руки толстяку. Условный рефлекс — примерно так она всегда поступала в родном участке, когда попадались особенно борзые арестанты. Второго предупреждения обычно не требовалось.
Местный пахан прижал ладони к окровавленному носу и глупо моргнул, глядя на кровавую слизь, испачкавшую пальцы. А в следующий миг он возмущенно взревел, вскочил на ноги и живым пушечным ядром устремился на ударившую его девушку.
Спустя миг на его лице отразилось безмерное удивление. Он опустил глаза вниз и обнаружил в груди светящееся лезвие. Лод Гвэйдеон равнодушно толкнул его коленом, вынимая меч из уже трупа.
— С вами все в порядке, леди Ванесса? — обеспокоенно спросил он, вытирая Белый Меч об одежду мертвеца.
— Зря вы так, лод Гвэйдеон… — покачала головой девушка. — Он же еще ничего не успел…
— Если бы успел, было бы поздно, — умудренно ответил паладин.
— На ней три слоя Личной Защиты, — зевнул Креол. — А у меня на пальцах висит Испепеление. Разок щелкну пальцами…
И тут же щелкнул. Все еще конвульсивно подергивающийся мужик мгновенно вспыхнул, превратившись в жаркий костер. Несколько секунд, и от него осталась только горстка пепла.
— Ну что, продолжаем наше шоу интеллектуалов? — строго посмотрела на семерых остальных зэков Ванесса. Те вопроса не поняли, но на всякий случай дружно закивали, глядя на мертвого пахана с очень смешанными чувствами. — Внимание, вопрос: как пройти к «голодной яме»? Время пошло!
— Ученица, прекрати кривляться, — поморщился маг, видя, как морщат лбы мужики, раздумывая над услышанным. — Так, объясняю проще. Тот, кто проведет нас к «голодной яме», получит свободу. А остальных я убью.
— Я проведу!
— И я тоже!
— Нет, я!
— Я, я, я!!!
— Видишь, сколько сразу желающих… — удовлетворенно усмехнулся Креол. — Нелегкий выбор…
— А на самом деле кто‑нибудь знает, или вы просто в штаны наложили? — уточнила Ванесса. — Да не тряситесь вы, никого он не убьет! Всех освободим… но только если кто‑нибудь действительно проведет!
Зэки переглянулись, а потом один из них поднял дрожащую руку. Парень лет двадцати пяти, одет в рванину, но в глазах поблескивают странные огоньки — как у религиозного фанатика.
— Как зовут? — строго спросила Вон.
— Холох, если позволит милостивая саранна, — втянул голову в плечи доброволец. — Я знаю дорогу… Только ногами не бейте, а?
Дверь камеры оставили открытой. Впрочем, закрыть то, что лежит на полу в виде щепок, сумел бы разве что Гарри Гудини. Как только внушающая почтительный трепет троица, забрав с собой Холоха, исчезла за поворотом, шестеро остальных заключенных бросились наутек. Этот дополнительный побег даже сыграл на руку — теперь сломанные ворота и все остальные следы припишут именно этой группе.
Ванесса, правда, заставила Креола проинспектировать их своим детектором лжи и выяснить, кто за что сидит. Трое оказались политическими (неуважительно отзывались о султане при свидетелях), двое — воры, и еще один разбойничал на дорогах. А вот заколотый лодом Гвэйдеоном оказался очень серьезным авторитетом.
Холох оказался не слишком надежным проводником, но в конце концов все‑таки разыскал искомое. Оказалось, что «голодная яма» не одна — вдоль длинного коридора тянулось больше тридцати таких камер. Использовали их не только для казней, но и вместо карцера — потому‑то Холох и знал дорогу. Его, бедного, сажали «на диету» уже четыре раза.
— Вот они, — указал на ряд решеток в полу провожатый. — Можно мне теперь идти?
— Можно, — отмахнулся Креол, заметивший кое‑что очень интересное...
Маг как можно тише извлек из‑за кушака жезл, размахнулся и... швырнул его в Хубаксиса, сидящего на одной из решеток, как воробей на жердочке. Джинн пискнул, подбитый метким ударом, и свалился прямо в яму. Там что‑то заворочалось и Хубаксис вылетел, как ужаленный, оглушительно вереща.
— Ну что, получил? — ласково спросил Креол, поднимая свой главный инструмент. — Где Логмир?
— Прямо здесь, хозяин... — обиженно указал в яму Хубаксис.
Лод Гвэйдеон и Ванесса наклонились над решеткой. Там, в кромешной тьме, было заметно какое‑то шевеление и слышались слабые стоны.
— Ау, саран, ты там еще жив? — тихо окликнула его Ванесса.
— Ученица, он же тоже спит, как остальные... — досадливо посмотрел на нее Креол.
— Хаба[10] с три я сплю! — сипло откликнулись снизу. — Тут попробуй усни — холодно, сыро и жрать охота! А вы кто?
Креол замер с отвисшей челюстью, не понимая, почему его заклятье не подействовало на этого узника. Похоже, Логмир Двурукий обещал преподнести немало сюрпризов...
— Потерпите немножко, сударь, сейчас мы вас вытащим! — попросил лод Гвэйдеон, поддевая Белым Мечом решетку. Замок хрупнул и развалился на две половинки.
— Давай, хватайся! — приказал Креол, опуская в черную яму цепь.
— Интересно, как? — проворчали снизу. — Я связан!
— Ну никто не желает облегчать работу! — возмутился маг, на пару с лодом Гвэйдеоном вытаскивая пленника из ямы. Креол осветил темную дыру и подтянул Логмира повыше телекинезом, а паладин помог ему выбраться и перерезал веревки. Вытащив его, они вернули решетку на место, чтобы тюремщики не сразу обнаружили побег.
Логмир Двурукий с трудом встал на ноги и широко ухмыльнулся. Выглядел он голодным и отощавшим — неделя без еды как‑никак! — но глаза оставались живыми и веселыми. Похоже, этот парень по жизни был законченным оптимистом, считающим, что рано или поздно все должно обойтись к лучшему. И в конечном счете оказался прав.
Самую малость ниже среднего роста — где‑то метр семьдесят. Возраст — около тридцати. Стройный, худощавый, подвижный, как ртуть. Выдающихся мускулов нет, но слабаком не выглядит — жилистый, как сыромятный ремень. Краснокожий, как все закатонцы. Волосы черные, как смоль, неровно остриженные спереди и спускающиеся до плеч сзади. Нижняя часть лица покрыта густой щетиной — снова сказалось тюремное заключение. Глаза тоже черные, с хитринкой. Через переносицу и часть щеки проходит глубокий шрам, почерневший от времени.
Похоже, в «голодную яму» его кинули в том, в чем был. Облегающий темно‑бурый кафтан из сыромятной кожи с узкими рукавами, такие же штаны, узкий пояс, короткие сапоги с вздернутыми носками и лента вокруг лба. Одежда очень легкая, обтягивающая и совершенно не греющая — после недели в сырой яме Логмир выглядел очень простуженным.
— Шесть утра! — в ужасе воскликнула Ванесса, взглянув на часы. Она накопила кое‑какой опыт по прежнему путешествию — сейчас ее «Роллекс» (купленный в лучшем ювелирном магазине Майами за десять тысяч фальшивых долларов) показывал время по часовому поясу Баан‑диль‑Ламмариха. — Скоро светать начнет, а мы все еще копошимся!
— Сейчас уйдем, — успокоил ее Креол, вместе с лодом Гвэйдеоном помогая спасенному подняться на ноги. — Ты Логмир Двурукий?
— Не смею отрицать, — весело ухмыльнулся тот.
— Ранен? Болен? Лечить надо?
— Да нет, все вроде бы в порядке... — с притворной озабоченностью заглянул себе в штаны Логмир. — Да, все в порядке, самое важное не задето. Только вот есть хочется...
— Вот, держи, — налила ему кофе Ванесса. Кроме термоса с подбадривающим напитком она вручила ему пластиковый контейнер с рыбой и рисовой кашей.
— Много сразу нельзя! — забеспокоился лод Гвэйдеон. — После длительной голодовки нельзя переедать — это очень опасно!
— Не учи ученого, поешь дерьма толченого, — невнятно хрюкнул Логмир, набивая живот холодным рисом. — Ну, подруга, выручила! Просто жизнь спасла! А теперь к делу — вы кто, и какого хаба меня спасли? Чего хотите взамен?
— А может, мы тебя просто так спасли? — обиделась Ванесса. — Из доброты!
— Бла‑бла‑бла‑бла, — насмешливо пощелкал ладонью Логмир. — Рассказывай кому поглупее, подруга. Я вас не знаю, вы меня не знаете — какая тут доброта? Не‑е, таких добряков на свете не бывает...