Мать — наковальня, молот — отец!
Бей, дэвкаци, бей!
Горы родные, родной Аррандрах,
Покинут навеки родительский прах!
Бей, дэвкаци, бей!
Плыви по морю, великий драккар,
Износу не знай, железный штурвал!
Бей, дэвкаци, бей!
В голову эйсту молот летит,
Смертью позорной врага наградит!
Бей, дэвкаци, бей!
И в снег, и в зной, и в град, и в дождь,
Всегда протянет руку вождь!
Бей, дэвкаци, бей!
Молнии, ветры, волны, туман,
Все усмирит и удержит шаман!
Бей, дэвкаци, бей!
Смерти не бойся, младой дэвкаци,
Встретят на небе твой дух праотцы!
Бей, дэвкаци, бей!
Крепко стой, дэвкаци, на ногах,
Крепко сжимай молот в руках!
Бей, дэвкаци, бей!
Славься вовеки, народ дэвкаци,
Великий народ, где все — кузнецы!
Бей, дэвкаци, бей!
Дэвкаци сочиняли свои песни сами, на ходу, и тут же их пели, не мороча голову музыкальным сопровождением. Да и над содержанием особо не задумывались — пели обо всем, что приходило в голову. Кузнец в кузне пел о своем ремесле, рыбак в лодке — о рыбе и сетях, воин в сражении — об оружии и драккарах, шаман возле котла — о магии и ритуалах. Индрак, будучи и воином, и кузнецом, а в придачу сыном вождя и братом шаманки, пел обо всем сразу. Слуха у него, правда, не было, зато был голос. Да какой! Могучий бас с рокотом и переливами, рядом с которым Шаляпин показался бы дохленьким тенорком. Но, конечно, отсутствие слуха изрядно портило впечатление. Хотя рэперу слух, в принципе, не особо и нужен.
Ванесса сидела и наблюдала за процессом довольно долго. Однако время шло, ничего не менялось, и до нее постепенно дошло, что это обещает затянуться на долгие часы. А то и на целые сутки. Неутомимый дэвкаци мог провести за любимым делом хоть неделю, а Креол... Креол, уходя в работу, забывал даже про еду.
Креол на миг прервался и швырнул в огонь еще горсть порошка. Взметнулось густо‑сизое облако, моментально застлавшее всю кузницу. Индрак и Ванесса приглушенно закашлялись.
— Это... кха‑кха... не вредно? — спросила девушка, вытирая слезящиеся глаза.
— Нисколько, — приглушенно ответил Креол из‑под плотного защитного поля. Кроме магической защиты он напялил еще и противогаз.
— Я сматываюсь! — решительно заявила Вон, выскакивая наружу.
Внутри снова зазвенел молот.
Путь до Сото занял пять дней. И все это время Креол пропадал в кузнице. Пару раз к ним с Индраком присоединялся лод Гвэйдеон, а один раз даже Витааль. Эйст по‑прежнему не мог выносить присутствия дэвкаци, но уж очень ему было любопытно взглянуть на работу мастера‑артефактора.
Конечно, с вооружением для Индрака они закончили намного быстрее — уже к следующему вечеру гигант похвалялся усовершенствованными игрушками. Ванесса по его просьбе проверила щит — действительно, теперь пули от него просто отскакивали. Метательный молот он проверил уже сам — швырял его в небеса, и ловил, когда он возвращался, подобно бумерангу. При этом лицо у дэвкаци было по‑детски радостное.
Не удалось проверить только самое главное — тяжелый боевой молот. Просто потому, что негде. Обычные мишени Индрак мог раздробить в щебень и до превращения простого оружия в артефакт, а чего‑нибудь по‑настоящему крупного в доме не было. Нет, было, конечно — сам дом, земля под ногами, еще кое‑что, но портить все это Ванесса строго‑настрого запретила. Потому что один лишь удар молота, снабженного Усиленным Ударом, вызвал бы маленькое землетрясение.
Однако Креол по‑прежнему с чем‑то возился в кузнице. С чем‑то очень сложным. Настолько сложным, что адамантовое копье, сделанное специально для уничтожения Саккакха, показалось бы детсадовской поделкой. Причем здесь он категорически отвергал чью‑либо помощь, заявив, что должен сделать все сам, с начала и до конца. Индрак немного обиделся, но возмущаться не стал — прекрасно понимал, что в магических делах великий шаман разбирается лучше.
Еще за это время Витааль и Индрак несколько раз успели поцапаться. Благополучно вернув долг жизни, дэвкаци вздохнул с облегчением — теперь он снова мог спокойно ругаться с ненавистным эйстом. Те же чувства испытывал и эйст. Логмир уже просто начал следить за ними с пакетом чипсов — чуть только они в драку, сразу же усаживается где‑нибудь неподалеку и принимается хрустеть. Двурукий очень полюбил простые американские чипсы.
— Выходи! — каждый вечер начинал орать Витааль, стучась в ванную. — Выходи, волосатый!
— Индрак моет ноги, — глухо отвечал дэвкаци. — Пусть эйст подождет.
— Он моет ноги! Я там сплю , а ты моешь свои вонючие ноги!
— Ноги Индрака не воняют. Отстань, эйст.
— Выходи, а то я сейчас дверь выломаю! — угрожал Витааль.
— Эйст смешит Индрака, — пророкотал дэвкаци. — Это Индрак может выломать дверь. Легко. А эйст не сможет — только навалит большую кучу от натуги.
— Хрум‑хрум‑хрум, — взлетал по лестнице Логмир с чипсами. — Я ничего интересного не пропустил? Драться еще не начали? Все, можете начинать, я уже тут!
Обычно после этого Витааль с Индраком хором начинали ругаться на Логмира. А тот обижался, не понимая, что он такого сделал.
А к полудню пятого дня на горизонте показался город Сото...
Глава 31
Приятно все‑таки сознавать, что в твою честь назван целый город.