Тут уже класс показал Васютин, он так филигранно провел танк через препятствие, что умудрился пробраться на другую сторону за рекордное время. Деревья трещали и ломались под траками, но главное, машина уцелела.
Большая часть полосы была уже позади, и из расчетного времени мы не выбились, даже немного опережали график. Но Евсюков окончательно выбыл из строя. Остановить же испытание значило провалить его. И все это понимали.
— Слушай приказ, Буров, — командир притянул меня к себе и закричал прямо в ухо. — Займешь мое место! Как целиться, знаешь?
Конечно, я это прекрасно знал, вот только Димка не должен был обладать подобными умениями. Неоткуда им было взяться у шестнадцатилетнего парня. Но, надеюсь, что на это никто после не обратит внимания.
Я кивнул. Потом понял, что Евсюков видит сейчас только полуразмытые тени, и громко ответил:
— Так точно!
— Вот и молодец. А я буду заряжать. На ощупь справлюсь. Нам нужно преодолеть два холма по очереди, на втором остановиться и поразить пять мишеней… или хотя бы попытаться их поразить. После чего вернуться в точку старта. Задача ясна?
— Совершенно!
— Приступать к исполнению!
Я высунулся из верхнего люка, быстро оценив диспозицию. Холмы были в полукилометре по прямой, один за другим. Не потеряться.
Я слегка ткнул носком в спину Васютина, он, кряхтя, практически лег на рычаг, и все же воткнул вторую передачу. Танк медленно тронулся с места. Я сидел на откидном командирском месте, вцепившись руками в переборку и надеясь не слететь. Евсюков все тер и тер глаза. Ему бы их промыть водой или хотя бы снегом, а то можно и зрения ненароком лишишься. Но я понимал, что пока мы не выполним задачу, ни о какой остановке и речи идти не может. Командир не позволит.
Первый холм мы прошли без проблем, а когда вскарабкались на второй, настало мое время.
Стрелять из танка — особое искусство, особенно на такой древней машине, как Т-34. Тут, конечно, имеются и телескопический прицел ТМДФ-7, и перископический панорамный прицел ПТ-4–7, но все равно, стрелять мне пришлось практически на удачу.
Найдя взглядом первую мишень, до которой было метров пятьсот, я крутанул штурвалы горизонтальной и вертикальной наводки и посадил пенек прицельной марки точно в середину щита.
— Выстрел!
Мимо! Черт подери! Болванка ударилась в землю шагах в десяти левее от мишени, отскочила и упала чуть дальше.
— Промазал? — догадался Евсюков. — Не страшно, выцеливай вторую!
Клацнул затвор.
К следующему выстрелу я учел все нюансы, внеся поправки на глаз. Потом мысленно пожелал себе удачи, и сам же послал себя к черту!
— Выстрел!
Деревянную мишень снесло с места и откинуло на несколько шагов назад.
— Есть попадание!
Евсюков радостно засмеялся, Васютин со своего места показал большой палец, а я уже наводил орудие на следующую мишень.
— Выстрел! Попадание!
Четвертая мишень.
— Выстрел! Попал!
Пятая мишень.
— Выстрел. Цель поражена!
И командир танка, и мехвод молчали непозволительно долго, целых десять секунд. Потом Евсюков спросил голосом, от которого мурашки побежали по коже:
— Да кто ты такой, пацан? Танковый бог?..
Глава 14
— Испытательная танковая бригада задание выполнила. Командир группы, специалист-испытатель восьмого разряда Евсюков.
Мы трое — весь коллектив нашего танка, стояли навытяжку перед большим начальством, спустившимся, наконец, с пригорка. Фотограф незамедлительно делал многочисленные снимки для отчетности, кого-то из бойцов охранения уже отправили проверить мишени, и теперь вписывали в таблицы нужные цифры. Евсюков уже протер глаза чистым снегом, и зрение постепенно к нему возвращалось. По крайней мере, стоявшее напротив начальство он видел прекрасно.
Человек в кожаном пальто долгим взглядом усталых глаз смотрел на нашу группу. Было ему на вид лет сорок — темноволосый, с крупными чертами лица, чуть пухловатыми губами, низко посаженными бровями и крупными, выразительными глазами. Васютин уже успел мне шепнуть, что это сам Исаак Моисеевич Зальцман — Народный комиссар танковой промышленности СССР, сменивший на этом посту Вячеслава Александровича Малышева. Именно он организовал и провел эвакуацию Кировского завода в Челябинск год назад, и запустил производство танков «КВ». И выпуск Т-34 в Танкограде в рекордные сроки наладил именно Зальцман. За заслуги награжден тремя орденами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени и многочисленными медалями. В общем, легендарная личность и очень большой начальник.
— Полосу прошли в заданное время, препятствия не пропускали, машина повреждений не получила. Молодцы!
— Служим трудовому народу! — гаркнули мы хором.
— Сейчас надо отвечать: «Служу Советскому Союзу!» — поправил Зальцман, но потом подумал и добавил: — Впрочем, гражданским можно говорить и по-старому…
— Понятно, исправимся.
Зальцман кивнул и продолжил:
— Меня интересует вот какой вопрос. Скажи-ка мне, Евсюков, а кто из вас производил стрельбы? Ведь это точно не ты, я видел твои глаза пять минут назад, ты и на два шага впереди себя ничего разглядеть не мог. Защитные очки, которыми ты пренебрег, спасли бы от подобного.
Евсюков пихнул меня с силой в спину, и я невольно ступил вперед. Зальцман удивленно осмотрел мою сущность, потом повернулся обратно к Евсюкову, но тот уже сам начал рапортовать:
— В тяжелый момент товарищ Буров сумел подменить временно вышедшего из строя наводчика в моем лице и произвел необходимые выстрелы. Мишени были заявлены необязательными целями, и я решил, пусть парень постреляет, не страшно, если промажет.
— Но он не промазал… — задумчиво сказал Зальцман, и обратился уже ко мне: — Стрелял до этого из пушки?
Я тут же состроил самое простоватое выражение на лице и начал свое привычное:
— Не доводилось. Повезло мне, товарищ Народный комиссар!
Зальцман чуть прищурился.
— Повезло, говоришь? А подскажи, где я мог видеть твое лицо прежде?
— Так в автобусе же вместе ехали несколько дней назад…
Комиссар отмахнулся: