— Кати, ты ничего не хочешь объяснить? — Дамиан подскакивает и нависает над маленькой мной. Какой же он огромный. Наступит и не заметит.
— Мам? — спрашивает обеспокоено сын.
Молчу. Сама выпалила, а теперь не знаю, что и сказать. И взгляд отвожу в сторону, не могу смотреть Дамиану в глаза. Они огнём горят.
— Почему ты сбежала, ничего не сказав мне?
Потому что боялась. Игры с принцами ни к чему хорошему не приводят.
— …
— Ты забрала еще нерожденного дракона в другой мир?! Он мог не родиться, а погибнуть в тебе! Ты понимаешь, Кати?!
Зажмуриваюсь.
— Мне было восемнадцать лет, — шепчу.
— Мам?!
— Я понесла не будучи замужем. Для простолюдинки… — делаю паузу, чтобы собраться с мыслями и не завизжать от душащих меня эмоций, — так бывает. Все эти аристократы с их непомерно раздутым эго, как у тебя, Дамиан… Принц захотел, принц получил. Попади я, не как Екатерина Бестужева, а как Катерина Даккорская, ты бы меня стороной обходил, Дамиан. Ведь аристократок тащат в постель только после свадьбы. А Екатерина Бестужева — никто. Удобное развлечение, глупышка, что влюбилась в декана факультета некромантии. Восторженная девица, что тебя раздражала.
— Кати…
— На первом курсе некромантии училась Лола, ее отец был садовником при дворе Гортезии. Принцу Одрику она приглянулась. Красивая, волосы белые до пят, глаза огромные и голубые. Принц захотел, принц получил. Она понесла. Родился милый мальчик, Лола лишь мельком успела его увидеть… а потом ее с семьей выслали в другой мир, полностью закрыв вход домой. Дали кучу золота, чтобы молчали. Они купили большой дом, отец открыл лавку с цветами и садовыми инструментами, Лола с братьями поступила в Академию. И днем Лола казалась очень сильной, только ночами рыдала в подушку. По сыну скучала. На днях видела газету, там была статья с портретом… о наследном принце Одрике и его сыне Орлине. Милый мальчик, очень похож на Лола. Они приедут в Ландор на праздник, — закусываю губу. — Думаю, она тоже видела эту статью, вот только сына не увидит.
— Кати, я бы так не поступил…
Смеюсь в голос:
— Не строй из себя благородного, Дамиан, ты придумал бы что-то похуже, поизощреннее. Принц Дамиан — главный повеса Ландора.
Даже слез нет, у меня было предостаточно времени их выплакать. Осталась одна обида.
— Екатерина Бестужева исчезла, а на ее место пришла Катерина Даккорская, у внучки графини Селины Даккорской никто и не посмеет отобрать ребенка. Нависала, правда, опасность, что ты успел обзавестись супругой и законным наследником, и жизнь нам мог подпортить закон «о защите чести», но вначале нужно доказать родство, а потом разобраться со мной. Сам знаешь, что я могу создавать ледяную обитель, длань, слезы Одэтты, ледяного палача. А по закону, вызвать одного из нас на дуэль, — показываю на себя и сына, — мог твой законный наследник или супруга, не думаю, что ты бы выбрал кого-то достаточно сильного себе в партнеры. Я бы победила. И наша честь была бы защищена… Но даже тут мне повезло, — указываю на божественный дар. — Эрик родился в браке, он — законнорожденный. Теперь даже ты, Дамиан, ничего не сможешь сделать.
— Не такой уж я и монстр, Кати, — морщится от моих слов.
— Ты хуже, Дамиан. Это влюбленная Катя на твои поступки закрывала глаза, а когда прошла любовь… пелена слетела и глупая Катя прозрела.
Не прошла никакая любовь, но признаваться в этом больно. Словно я предаю себя, наступаю на собственное горло.
— Кати, я вел себя отвратительно, признаю, но если бы узнал о ребенке, то многое бы поменялось.
— Поменялось? Что бы поменялось, Дамиан?
— Я бы признал ребенка и представил ко двору.
— А для меня какое место уготовлено в этой истории?
Дамиан открывает было рот, но теряется. Огонь в глазах гаснет.
— Ты не знаешь, потому что меня в этой истории бы не было.
— Кати…
— Я бы стала грязным секретом, который спрятали где-нибудь в отдаленных землях. Маленький дом среди ничего, где жил бы самый большой секрет принца Дамиана. — Перевожу виноватый взгляд на Эрика. — Прости, сын, некрасивая у твоих родителей история.
У Эрика такой печальный вид. Глаза потухли и стали черными.
Ненавижу себя за это!
Не могла придержать язык за зубами?!
Надо же было начать откровенничать!
Закрываю лицо руками.
Ничего уже не важно.
Дамиан знает правду и сможет помочь Эрику. Эрик знает правду… — вздыхаю, — и надеюсь, что не наделает ошибок в будущем.
— Люблю тебя, ма.
— И я люблю тебя, мой милый мальчик.
— Прости, сын, я постараюсь и стану хорошим отцом.