— Дамиан, — рычу, — ты меня успокоил и усыпил! Как ты посмел вмешаться в мое ментальное состояние! — чувствую себя огнедышащим чудовищем, вылетаю из спальни и тарабаню в дверь.
— И тебе доброе утро, Кати, — Дамиан выглядывает из гостевой спальни и позевает. — Симпатичное исподнее, но кружевные панталоны мне нравятся больше.
Опускаю взгляд вниз и делаю шаг назад, ночью мне стало неудобно в нижнем платье и я его стянула. Стою теперь перед Дамианом в земном нижнем белье, оно у меня такое полупрозрачное и кружевное.
— Ты ничего не видел, — выпаливаю.
— Ты хотела сказать «чего я там не видел?», — хмыкает Дамиан и облокачивается на дверной косяк. — Грудь у тебя больше стала, ее еще не видел. — И тянет руку к лямке бюстгальтера.
Бью Дамиана по ладони и убегаю в свою спальню. Прислоняюсь к закрытой двери и зажмуриваюсь. Надо было додуматься выбежать из спальни в одном нижнем белье. Этот дракон… вот и что этот дракон? Вздыхаю и стекаю на пол. Наглый дракон, который когда-то вскружил мне голову, а магия решила, что он идеальный кандидат в мужья. Сон в ж… руку.
Поднимаюсь и понуро бреду в ванную комнату, учебу в Академии никто не отменял. Первым занятием история дружественных миров. Дараш говорил, что преподавать будет его старший брат. Далее основы зельеварения и лекарская магия, а от боевой меня отстранили. Нужно напомнить Дамиану о пропуске в дворцовую библиотеку.
Пришедшая служанка помогает затянуть корсет и уложить волосы. Смотрю на себя в зеркало, выглядит симпатично. Оказывается, мне идут локоны.
— Делла, завтрак готов?
— Да, леди.
— Отлично, — спускаюсь в столовую. Вторая служанка Адаин накрывает на стол.
— Доброе утро, леди, — здоровается и делает книксен.
— Доброе утро, — приветливо отвечаю и усаживаюсь за стол. Повезло, что слуги пришли после устроенной мною сцены на втором этаже. Или это стало бы главной сплетней столицы: Даккорская в одном нижнем белье орет на своего мужа-принца.
Не проходит и минуты, как спускается Дамиан. На нем новая одежда, белая рубашка с закатанными рукавами, темно-серые облегающие накаченные ноги брюки, сапоги. Быстро же перевезли его вещи. Знала бы, дом побольше сняла, с тремя главными спальнями, как минимум.
— Доброе утро, любимая жена! — и ведет себя так, словно не видел ранним утром мой полуголый позор.
— Доброе утро, любимый муж, — растягиваю губы в улыбке. Улыбаемся и машем. Так же говорили пингвины в мультфильме?
— Как спалось, Кати?
— Прекрасно, — спалось просто чудесно, и сны снились приятные, лавандовые облака, изумрудная трава и молочного цвета реки. Омрачает лишь тот факт, что сон на меня наслал Дамиан. — Но старайся так больше не делать.
— Ты была очень огорчена, тебе стоило успокоиться и лечь спать.
Я понимаю, что Дамиан прав, но что-то внутри меня бунтует, если потворствую манипуляциям, промолчу, то он будет чаще прибегать к такому простому методу успокоения.
В прошлом Дамиан так же использовал магию, из-за этого с ним было невозможно ссориться. Ему стоило только дотронуться до меня и весь гнев и негодование смолкали. Словно опустили рубильник и меня выключили.
— Дамиан…
— Хорошо, Кати, я тебя понял.
— Доброе утро, — Эрик входит в столовую во всем черном и садится рядом с отцом.
— Вы так похожи, — подмечаю очевидное.
Дамиан с сыном переглядываются.
— Я заметил схожесть, даже обсудил это с братом, но мы не смогли прийти к соглашению, у кого появился… ребенок. Наверное, все дело в фамилии, с Даккорскими сложно иметь дело. Известный представитель рода — графиня Селина Даккорская, но кого она могла принять в род, никто не знает. С магией крови сложно, ее не всегда закрепляют документами. Графиня могла привечать сиротку, дать ей фамилию своего рода, а она и понести.
— Магия крови позволяет принять постороннего в род?
— Если самый старший в роду принимает, то да, даже древние родовые артефакты будут отзываться. И в пустом принятом может проснуться магия. Но вначале проводят отречение от рода, на это мало кто соглашается, опасный ритуал, и риск не всегда оправдан, поэтому многие рода исчезают, как, например, Нордарские. В императорских архивах я значусь главой рода и единственным его представителем, — переходит на шепот. — Необходимо потвердеть принадлежность Эрика к Нордарским с помощью родового артефакта и добавить его в архив. А тебе, Кати, предлагаю компромисс, стать Катериной Даккорской герцогиней Нордарской.
— Я согласна, — компромисс от Дамиана… это очень ново и необычно. — Хотела напомнить про пропуск в дворцовую библиотеку.
— После третьей занятия зайди ко мне, отдам твой пропуск и даже открою портал к дверям библиотеки.
Расплываюсь в улыбке:
— Благодарю, любимый муж, — говорю погромче.
— Всегда рад помочь, любимая жена, — подхватывает Дамиан.
— Это какой-то местный жаргон? — недоуменно спрашивает Эрик.
— Жаргон? — переспрашивает Дамиан. — Что это значит?
— Нет, это не жаргон. Это… — зависаю, чтобы подобрать слово, — этикет. Среди аристократов Ландора принято обращаться к супругу по имени или «любимый», реже используют «дорогой», а «милый» под запретом. Милыми называют младших членов семьи.
— Но здесь только мы…
— Слуги, милый, — отвечаю шепотом и киваю в сторону кухни, — а где слуги, там и слухи. Твой отец принц, — указываю на Дамиана ножом, — официально я не представлена, как его жена, поэтому… мы же не хотим, чтобы о Его Высочестве ходили плохие слухи?
— Не хотим, — соглашается Эрик.
Улыбаюсь. Выглядим, как почти образцовая семья. Ни криков, ни скандалов, сидим за столом и завтракаем. Красота.
— А ничего, что у нас такой маленький дом? И… отец живет в гостевой комнате?
— В Ландоре, семьям аристократов позволено, чтобы муж и жена жили раздельно, а к друг другу проходили в гости. Сейчас я в гостях у своей любимой жены, а через месяц, моя любимая жена и мой милый сын будут гостить у меня.
— И где будем гостить мы? — уточняет Эрик.
— Во дворце, — беззаботно отвечает Дамиан.
— А когда ссоришься, перестаешь гостить, — вещички за порог вынес, дверку прикрыл, и никакого раздражающего объекта в доме. — И детей можно погостить отправить, великолепно.
— Это намек?
Улыбаюсь:
— У тебя есть дядя император, а еще кузен король Артани…
— Это намек, — вздыхает сын.
— Не унывай, Эрик, зато какие возможности, — заговорщицки подмигивает Дамиан. — У Луи тебя никто контролировать не будет, он для этого слишком молод.
— Сколько ему лет?
— Пятьдесят четыре.
— И это молод? — ужасается Эрик.
— Луи очень молод, ведь мне, сын, четыреста двенадцать лет.
— Сколько?!
— Четыреста двенадцать, моему старшему брату шестьсот двадцать один год.
— Ма…
Пожимаю плечами и просто отвечаю:
— Драконы, милый.