Она сидит точно напротив меня. Я положил свою ступню на ее. Она переждала несколько секунд, чуточку дольше, чем это бы следовало в результате того, что ее застали врасплох, после чего ногу убрала. Вторая монашенка, почтенная пожилая дама, заворачивает мне мозги какими-то историями про варенье. Мигель же занят беседой со священником, наполовину по-французски, наполовину по-испански. Что же касается меня, когда на меня глядит моя визави, то приходится брать себя в кулак, чтобы не побить здесь все вдребезги и не взять ее прямо здесь, на столе.
Добрый боже, как же я ее хочу! До боли во всем теле. Желание раздирает мне спину и желудок, а ужин все никак не кончается. К счастью, спать здесь ложатся рано. Желаю всем спокойной ночи и иду пройтись по территории миссии. Вскоре обе сестры уходят к себе. Через пару минут любительница варенья гасит свою свечку. Моя мадонна проживает на первом этаже. Слышу отзвуки льющейся воды в душе.
Нетерпеливо ожидаю в тени. Ага, вот и мальчик-слуга идет спать. Остался лишь огонь в окошке ванной. Наконец она выходит, вновь одетая, с керосиновой лампой в руке, а я бросаюсь вперед. Это первая белая женщина, к которой я стремлюсь за много месяцев, и все прошлые "бум-бум" не могут сравниться с тем, что подталкивает меня к ней.
Увидав меня, она вздрагивает. Не даю ей времени на сопротивление, впрочем, она и сама того не желает. Вместе влетаем к ней в комнату и запираем дверь.
Она уже дошла до точки кипения, полностью готова. Не говоря ни слова, мы падаем друг другу в объятия.
В этой комнатке с голыми стенками, под небольшим деревянным распятием, я пережил одну из самых замечательнейших своих любовных ночей, после которой поднимаюсь рано-ранехонько, даже слишком рано, на следующее утро. Прячусь у себя в комнате, где мирно дрыхнет Мигель. Руки и спина немилосердно жгут, разодранные ногтями моей подруги единственной ночи. Через несколько часов мы обмениваемся последними взглядами. Ей нужно ехать далеко на север, сопровождая больного негритенка к врачу. Это очень украдочные взгляды, которые проскальзывают между священником и толстухой, засыпающей молодую предостережениями и советами. Amore mio... Она садится в принадлежащий миссии "ситроен 2 CV" и уезжает.
Толстая специалистка по вареньям бинтует стопы Мигеля, после чего мы тоже отправляемся в путь.
- Y, entonces, que pasa? Что случилось?
Мигелю ужасно хочется, чтобы я ему все рассказал, но довольно быстро до него доходит, что я не желаю. Я просидел несколько часов, вспоминая ту чудесную ночь, еще раз переживая тот момент наивысшего возбуждения, которого не знавал уже давненько.
В конце концов мы направились на юг.
***
Бангуи. Понадобилась целая неделя, чтобы добраться до столицы Центральноафриканской Республики. Город лежит на берегу реки Обангуи, на ее другой стороне уже Заир. Над рекой находится самое высокое здание города: гостиница "Рок", удобная и с кондиционерами. Туда мы и направляемся, а точнее - в бар, в котором и оставляю Мигеля. Сам же отправляюсь на небольшую прогулку по городу.
Город Бангуя, о чем мне известно после прочтения путеводителей в гостинице "Рок", называют La Coquette - Кокеткой. Во время прогулки сам вижу, что имя это заслуженно. Столица напоминает небольшие провинциальные французские города, со своими домами в колониальном стиле и спокойными улицами. Понятное дело, что Африка довольно скоро начинает вспоминать о собственных правах. Стены все чаще ободраны, таблички с названиями улиц выгнуты, повсюду царит бардак, но все равно - после проведенного в буше месяца атмосфера все еще довольно-таки приятная.
Надеюсь, что местные черномазые не станут ко мне слишком цепляться. Я и так чуть было не разбил морду центральноафриканскому таможеннику, который никак не желал впускать нас в страну. Ему пришлось целых пять минут разглядывать мой паспорт, чтобы найти фотографию, дотумкать, что держит паспорт вверх ногами, перевернуть его, приказать нам подождать и почесать себе яйца, прежде чем наконец-то решить нас пропустить.
И здесь имеется один черномазый, который, похоже, абсолютно доволен собою. Повсюду на улицах Бангуи видны транспаранты: "Пожизненный Президент Жан-Бедель Бокасса". На стенках, куда ни глянь, плакаты и фотографии: "Генерал Жан-Бедель Бокасса, Пожизненный Президент". Да, этот, по крайней мере, смог позаботиться о рекламе.
***
Нахожу Мигеля в гостинице и узнаю, что времени он зря не терял. Как раз сейчас он позволяет снять себя какой-то европейке, толстоватой и совершенно банальной. Мигель же выглядит совершенно комильфо. Обожженная солнцем кожа, очень короткие и выгоревшие волос - его внешний вид изменился солидно. Мне смешно, когда вижу его с полной травки банкой от растворимого кофе и Библией на коленях, как он робко приманывает по-французски девицу, прикрывая рот ладонью, что сделалось его новой привычкой с целью скрыть отсутствие переднего зуба. Мои уроки французского языка дали свои плоды, потому что девица за ним света божьего не видит.
Она тоже застряла здесь. В Африку приехала с мужем, который прибыл сюда по службе. Он вернулся, а она осталась. Бедняжка познала все возможные несчастья. Во Франции была совершенно анонимной, вела тяжкую жизнь, а секс был простой и нудный.
Африканское солнце разбудило ее чувства, и она наконец-то открыла в себе способности к тому, чтобы заводить любовников. Вот здесь она нравилась. Вот здесь ее желали, поэтому она так быстро уступила под напором аргументов жаждающих цивилизации черномазых.
Вскоре ее дом заполнился готовыми на все ребятами, и жизнь ее совершенно изменилась. В один прекрасный день ее мужу это надоело. Поначалу, хотя его и застали врасплох, он был великодушен, но довольно быстро от всего устал, после чего этот бессердечный трус оставил ее саму на милость гориллам. С тех пор девица зарабатывает на улице.
В Африке это классический случай, и известна масса любовных историй, разбившихся вдребезги на этом континенте.
Помимо всего этого она мила, хотя и несколько подустала от всех этих приключений. Мигель ей нравится, и она тут же приглашает нас к себе, в дом, который делит со своими центральноафриканскими товарками. Как я и догадывался, дом этот - самый обыкновенный бордель, населенный группой девиц из более-менее одной семьи. Здесь имеется довольно просторный запущенный двор, окруженный огромным количеством комнат. В одном углу около десятка детишек сидит и спокойно играется с собакой. Восемь или десять подружек Франсуаз валяются в юбках и с обнаженной грудью вокруг раскаленной печурки; глаза у них покраснели от сигаретного дыма. Франсуаз представляет нас:
- Мигель и Чарли. Приятели. Только что приехали и сидят без бабок.
После чего берет Мигеля за руку, и они исчезают в одной из комнат. Девушки глядят, как я присаживаюсь рядом с ними, но не обращают на мое появление ни малейшего внимания. Чтобы переломить лед, делаю толстую самокрутку и пускаю по кругу, что принимается также без каких-либо проблем.
Даже не знаю, что и делать. Обычно, все происходит так, что это я трахаюсь, а Мигель ожидает. К счастью, атмосфера самая приятная. Девицы делают огромные затяжки из соей самокрутки. Появляется еще одна с какими-то пирожками, другая заваривает кофе и угощает меня. Все эти дамочки спокойно полдничают среди громких взрывов смеха.
Уже видно, кто здесь главная, это та самая высокая девушка, что угощала меня кофе; она отдает другим приказы и поругивает негритят, если в углу делается излишне шумно.
В какой-то момент моя соседка слева - невысокая девица с густой порослью маленьких туго заплетенных косичек на голове - поднимается и стягивает юбку, под которой совершенно ничего нет. Совершенно естественно она раздвигает ноги, склонив голову кладет под промежность маленькое зеркальце и начинает царапать указательным пальцем. На зеркальце сыплется куча маленьких вшей, слышно, как они бьются о стекло. Девица терпеливо выцарапыватся до тех пор, пока уже ничего не остается, после чего ссыпает все с зеркальца в огонь и вновь надевает юбку. По-видимому, я, увидав все это, рассмеялся, потому что Аисса, глядя на меня, тоже смеется. Похоже, что она испытывает ко мне симпатию. Делаю вторую самокрутку, протягиваю ей, а она садится рядом, глотает огромный клуб дыма и говорит:
- Ты здесь работаешь?
Этот вопрос она наверняка задает всем своим клиентам. Отрицательно качаю головой.
- Нет, меня выбрали новым папой римским!
Она хохочет и бьет себя руками по бедрам добрых пять минут. Присматриваюсь к ней повнимательней. Лицо у нее не слишком красиво, как обычно у негритянок, зато тело царское, худощавое и гибкое словно лиана, что здесь встречается довольно редко. Она замечает мой взгляд, который ее, похоже, совершенно не смущает.
- Бум-бум, малышка?
На сей раз хохочут все. Мое определение, похоже, понравилось; девицы все время повторяют: бум-бум, и хохочут все громче. В конце концов Аисса затаскивает меня к себе в комнату, где меня ожидает следующая неожиданность. Комната совершенно пуста, если не считать громадной кровати с балдахином, помнящей лучшие времена. Это и вправду классное местечко. На какое-то время мы здесь остаемся. И таким вот образом проходят спокойные деньки, проводимые вместе с девицами.
***
Около семи вечера вся "семейка" берется за работу. Девицы мечутся во всех направлениях, приносят ведра с водой для помывки и охапки свежей одежды. Вещами меняются друг с дружкой; в доме страшный шум. Около восьми они наконец-то готовы, переодевшись в европейских блядушек. Пора на работу, и мы иногда их сопровождаем.
Все вечера они проводят в дискотеке гостиницы "Рок", где без всяких проблем находят себе клиентов среди европейцев, которым захотелось маленькой негритяночки.
Ночью Аисса приходит ко мне на пару приятельских бум-бум, до самого утра. Как правило, все спят допоздна. После полудня в одних юбках садятся на корточки и объедаются шикарными пирожными из соседней кондитерской, курят и занимаются разными глупостями. Все они милые и страшно симпатичные. Из "жопы лавку" они делают без малейших проблем, более того, ночные приключения дают им темы для еще больших глупостей.
Их любимейший скетч, это имитация глупости донжуанов предыдущего вечера, их окриков и вздохов.
- Ну что, маленькая, ты довольна?
И девицы уже бьют себя по бедрам от смеха.
- Ты чувствуешь меня, скажи, чувствуешь?
Сидя на корточках, выпятив животы, маленькие красотки для местных "тубабов" смеются до слез. Эти бледнокожие еще хотят их и удовлетворить! Весь вечер и всю ночь девицы ломают перед ними комедию, чтобы те не почувствовали себя обманутыми. А днем все вместе они повторяют свои роли, собравшись кружком у печки.
- Сейчас, вот-вот, возьми меня, мне так хорошо...
- Ну, нуууу... давай же...
Они чертовки естественны в этой игре, подсмотренной в порнофильмах, что дает им повод для смеха. Потом хорошая самокрутка, пара пирожных, кофе...
Но пора была подумать и об уходе отсюда.
***
Как-то днем, когда я сидел над рекой и наслаждался минуткой одиночества, мне в голову пришла гениальная идея. Мы уже ехали на грузовике, шли пешком, а теперь можно было бы попробовать поплыть на пироге. Мы могли бы спуститься вниз по Оубангуи до реки Конго, а та довела бы нас прямиков в порт Пойнте Негро. Оттуда Мигель мог бы отправиться кораблем, я же мог бы вернуться в Европу и заняться ожидавшей меня Сахарой.
Мигель идею ловит на лету. Франсуаз и Аисса готовы финансировать строительство крупного плота, состоящего из трех соединенных деревянными балками пирог. Тогда мы наняли парочку черномазых, я назначил Мигеля начальником строительства, сам же в качестве инженера слежу за правильностью хода операции.