— Если не будет дел. — сказал Давид Эдуардович. — Мы сами найдем их.
И зачем-то подмигнул мне.
Еще вспомнил.
Вчера шурин полез в карман, чтобы достать носовой платок, а вытащил женский чулок.
Я пошутил насчет его тайной возлюбленной, а шурин недоумевающе посмотрел на меня и сказал, что никакого отношения к женщинам этот чулок не имеет, это — спецодежда.
— И куда вы это надеваете? — спросил я. — Под штаны?
— Нет... — ответил шурин. — На лицо натягиваем, чтобы сыновья по телевизору не узнали, когда мы убиваем этих русских фашистов.
— А жены? — спросил я.
— А что жены? — ответил шурин. — Жены понимают, что мы без этого не можем.
Что он хотел сказать?
Может быть, он имел в виду, что царство человека не от животных? Тогда это не так глупо. Он знает, что размножение — это только увековечивание пожирания.
Святой Августин в книге «Град Господень», которую оставил мне Ш-С., говорит, что в Альпийской области встречались колдуны, которые давали людям какой-то особенный сыр. Кто ел этот сыр, тот превращался в осла. На него грузили поклажу и везли, куда надо было им.
«Не это ли, — записал на полях Ш-С., — произошло и в нашей стране?»
Тут же листок с отрывком, написанным также рукою Ш-С.
«На второй день Рождества по Ливонии ходил хромой мальчик и созывал всех оборотней. По дороге в лес они превращались в волков. И Горбачев там был, и Ельцин, и господин Гайдар.
А демократы выходили на берег со свечой из зеленого воска, горевшей бледносиним огнем, потом натирались и тоже превращались в волков».
Вероятно, это набросок главы из книги, которую Ш-С. сейчас пишет.
***
Очень тревожное время.
Весь день мучила мысль: где начинается демократия, а где кончается Борис Николаевич? Где идет приватизация, а где подготовка к перелету в Обетованную Галактику?
Смущает нерешительность президента.
Мужественные люди в женских чулках на лицах обороняют его, а он не может решиться на смелые действия.
Долго разговаривал сегодня с Давидом Эдуардовичем.
Незаконнорожденный сын Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе спросил меня, как я отношусь к Рельсовску.
А как я отношусь? Это административный центр Рильсовщины, как рассказывал покойный полковник Федорчуков. Если Рильсовщина, как сообщил Давид Эдуардович, уже вступила в Галактический Союз, то почему я, дважды Герой Вселенского Союза, еще не в Рельсовске . Что я делаю тут, в этой, как говорит депутат Векшин, стране, в этом городе?!
Я сказал Давиду Эдуардовичу, что хочу попасть в Рельсовск.
К сожалению, наш разговор был прерван появлением Ш-С.
— Вы поможете нам, Давид Эдуардович? — тем не менее повторил я вопрос, пока депутат Векшин проворно накрывал на стол.
— Обязательно. — заверил меня Выжигайло (Шеварднадзе). — А вы пока выпейте как следует. Без этого в Рельсовск никому дороги нет. Ну, все . Мне пора ехать .
Такое тревожное время, а он уезжает по делам.
Он ушел, а я отослал депутата Векшина и сел с Ш-С. за стол.
Интересно, что имел в виду Давид Эдуардович, когда говорил о трудной дороге в Рельсовск. Может быть, он хочет сказать, что надо выпить столько водки, чтобы сгореть, если хочешь попасть туда?
Такой вопрос, когда мы выпили, задал я Ш-С.
— Ты не думал, что скоро вся Россия на твоей Рильсовщине соберется? — закусывая, спросил Ш-С.
Об этом я, разумеется, думал.
— Более того. — сказал я. — Вообще-то, любезный друг мой Ш-С., я собираюсь поехать в Рельсовск и заблаговременно подготовить город для встречи России.
— У тебя и на этот раз все продумано! — хмыкнул Ш-С. и сам наполнил рюмки.
— Продумано, но не все. — сказал я. — Если Давид Эдуардович ничего не преувеличивает, то дорога в Рельсовск тяжелее, чем до Марса.
Мы выпили с Ш-С., и он рассказал, что приехал Ростропович. Дает со своим оркестром концерт на Красной площади.
— Видимо, что-то будет! — сказал я. — Помнишь тогда, в девяносто первом, на баррикадах. Он ведь тогда тоже приезжал.
— Сейчас он на конгресс ЛУН приехал.
— Каких ЛУН?!
— Газеты надо читать! — засмеялся Ш-С., наполнил только свою рюмку и выпил один.
Меня покоробило это.
Я хотел сказать, что газеты я читаю, но поскольку знакомлюсь с прессой в туалете, проходит несколько дней, прежде чем обрывки газет попадут в мои руки.
Я не стал объяснять это Ш-С.
В конце концов, я — дважды Герой Вселенского Союза, видный деятель масонства, а кто такой Ш-С.? Автор, хотя и весьма любопытного, но малоизвестного исследования об упырях и вампирах?
Чтобы Ш-С. почувствовал дистанцию, разделяющую нас, я налил водки только себе и, не приглашая Ш-С. присоединиться, выпил.
***