— На все Божья воля, придется потрошить экстренно!
Священник достал маленькую бутылочку темного стекла, нагнулся над валяющимся в бессознательном состоянии сержантом и влил ему в рот несколько капель остро пахнущей жидкости. Глаза стражника тут же широко распахнулись и он попробовал что-то зарычать сквозь кляп. Николос крепко сжал ладонями его виски и уставился остекленевшим взглядом ему в зрачки. Сержант обмяк.
— Скорее! — священник оттолкнул стражника и вскочил на ноги. — Они начали на час раньше! У барона зад чесался похвастаться! Пир уже идет!
Охотники заскрежетали зубами. Все понимали, что шансов вытащить захваченных людей живыми, практически нет.
Лакей с тупой мордой принес на подносе покрытую пылью бутылку и с поклоном поставил ее перед бароном.
— Херес! Из личных подвалов кардинала Мазарини!
Лакей вскрыл бутылку и налил в высокий бокал желтоватую жидкость.
— Прошу!
— Руку освободите! — буркнул Иван.
Барон произнес несколько непонятных слов, и Ваня почувствовал, что паутина с его правой руки опала.
— Ну, будем!
Иван, крякнув, лихо опрокинул в себя сразу весь фужер. И замер с раздутыми щеками и выпученными глазами.
— Что с вами, дорогуша? Неужели наше вино настолько для вас крепко?
Лучше бы барон этого не говорил! В тот же миг его лицо накрыло волной маслянистой жидкости, которой Ваня, отплевываясь, щедро делился с уворачивающимися окружающими. Обретя способность говорить, Иван заорал.
— Сволочи! Козлы позорные! Чтоб вас… (далее следовали перечисления неприятностей и телесных повреждений). Что вы мне подсунули!
— Хереса! — испугано вставил китаец. Но договорить ему не дали.
— Волки позорные! Недоделки некромантские! Что б вам всю нежизнь студентами питаться и на стоматолога работать! — ничуть не тише Ивана вопил Кровеньяк, поневоле продегустировавший капающую с носа жидкость.
— Это оливковое масло!!! Прогорклое!!!
Куанг Ши, побледнел, позеленел и уставился на проштрафивовшеся лакея. Его глаза кроваво вспыхнули, и лакей, так и не изменив выражения тупого лица, начался рассыпаться. Через секунду только кучка пыли на полу напоминала о происшествии.
— Быстро тут у вас кадровый вопрос решается, — протянул пришедший в себя Иван.
Барон, утирающийся махровым полотенцем, что-то нечленораздельно промычал. Закончив с маслоочистительной процедурой, Кровеньяк отшвырнул полотенце и молитвенно сложил руки.
— Дорогой Ван Хельсинг, примите самые искренние извинения за ошибку моих мальчиков! Надеюсь, этот прискорбный инцидент останется между нами? — вампир грозно обвел взглядом втихаря хихикающих гостей. Словно по мановению волшебной палочки лица присутствующих приняли скорбно-торжественное выражение. — Милочка, разрешите мне загладить невольную вину. Вина нашему гостю! Для тупых повторяю — вина!!! Вина!!!
Очередной лакей принес очередную бутылку.
Запустив в пробку длинный клык, Кровеньяк с ловкостью, свидетельствующей о большой практике, вскрыл бутылку и кроваво-красное вино полилось в высокий бокал. Барон принюхался и просиял.
— Рекомендую! «Матильядо»! Выдержка три сотни лет! Для большей чести я подам его вам из своих рук.
Иван осторожно отглотнул из приподнесенного хозяином бокала. Покатал жидкость на языке, прислушиваясь к своим ощущениям. Результат его удовлетворил и он вылил в себя весь бокал.
— Ну как? — поинтересовался вампир.
— Сладкий компот! Как вы только такое пьете?
— А что бы вы рекомендовали, негодник? — обиделся за свои винные погреба барон.
— «Самопляс»! Или, в крайнем случае, спирт!
— «Само»… О, такой сорт мне неизвестен! Дорогуша, вы просто кладезь премудрости! Общение с вами обогащает духовно, и… — вампир облизнулся, косясь на Ванину сонную артерию, — я надеюсь, материально!
Барон выжидающе уставился на китайца, но Куанг Ши сокрушенно покачал головой.
— Нета, не пришла белачка.
— Ишь, чего захотели! — захохотал Иван. — Чтобы с одного стакана «Белку» словить! Тут литра три надо, не меньше! А вашего компота — так и вообще цистерну!
Желудок у вампира чуть больше наперстка, но при необходимости он может растянуться до размера «чуть меньше ведра». И Дети Ночи совсем не против заполнить эти объемы элитарным вином. Поэтому объем драгоценной жидкости, требуемый для поимки «белочки», привел всех в полушоковое состояние. Среди гостей начался ропот, постепенно вылившийся в скандирование «Са-мо-пляс! Са-мо-пляс! Даешь Са-мо-пляс!»
— Фу, никогда не думал, что обедать Охотником настолько сложно! — барон по давней, еще прижизненной, привычке промокнул кружевным платочком несуществующий пот и укоризненно посмотрел на Куанг Ши. — Что же ты, мерзавец, нам подсунул?
— Что заказывали, то и подсунул! — буркнул китаец. — Решайте что-нибудь скорее, ваше сиятельство, а то ведь порвут!
— Да где же я возьму это «Само…» как его… А, «Самопляс»!
— Разрешите доложить, господин барон! — пискнул очкарик. — По имеющимся данным «Самоплясом» в России (Отражение Неприсоединившееся) XX–XXI веков именовали спиртной напиток собственного изготовления. Делали его из свеклы, сахара, конфет типа карамель, томатной пасты, картошки…
— Хватит, хватит! Ты нас утомляешь — ты, если что по делу есть, говори!
— Ваша светлость, в лаборатории некромантии есть небольшой запас подобной жидкости — для обеззараживания трупов используем-с…
— Негодник, что же ты раньше молчал! — просиял барон. — Немедленно доставить сюда! И побольше, побольше!
Буквально через пять минут запыхавшийся стражник внес в пиршественную залу благоухающее сивухой ведро — столь ответственное задание лакеям поручить не решились. Иван потянул носом.
— Кукурузный! — авторитетно заявил он. — Наливай!
Кубок вновь наполнился.
— Вы это будите пить? — не веря своим глазам, спросил барон, в волнении обмахиваясь передником. — Это же чистый яд!
— Сам ты яд! Это же, — Иван еще раз принюхался, — самый что ни на есть первейший первач!
— Нет, яд! — упорствовал Кровеньяк.
— Ах, так! Смотри сам!