Я улыбнулся и переложил свечу в другую руку. — Хочешь, будет суд. Хочешь, будет пир, хочешь, я там буду?
Руна остановилась. — Тогда получается, что человек может жить, как ему вздумается, и накажут его, только если он сам этого захочет. Это не справедливо. И это очень просто. Жизнь намного сложнее. Я это знаю. Я живу, и мне порой бывает очень тяжело.
Да, такое тоже бывает.
Тоже бывает? — Руна махнула рукой и пошла дальше. — Конечно, ты же дьявол, какое тебе дело до чужого горя. Страдания, тебе они видимо, не ведомы. Ты равнодушен к жизни, поэтому тебя никто не любит.
Я остановился. — Почему ты все время говоришь, что не любишь меня. Если так будет продолжаться, ты действительно перестанешь любить. Вообще. Всех.
Руна тоже остановилась и обернулась. — А почему ты считаешь, что я должна тебя любить. За что, например?
Я подошел ближе и посмотрел в хитрые карие глаза. — Просто, за то, что я есть.
Чем дольше я с тобой, общаюсь, тем больше убеждаюсь, что дьявол дурак. Как я могу любить, того, кто делает мне больно? Это абсурд просто какой-то…
А почему бы нет?
Руна усмехнулась. — Да потому что ты убил моих родителей.
Я подошел еще ближе. — Ты уверена, что это был я? На все, произошедшее с тобой в жизни, нужно смотреть в историческом масштабе. (Любимая наморщила носик, это так мило) Твои родители болели. Верно?
Руна кивнула.
— Они очень страдали, мучились, и смерть принесла им, лишь долгожданное спасение. Это хорошо. Верно?
Руна неуверенно кивнула.
И еще. Не забывай малыш, что наши желания совпадают. И твои родители просили о скорой смерти. Они просили, избавить тебя, от ненужной обузы.
На глазах девушки появились слезы. — Но они не были мне обузой. Я же любила их!
Но они мешали, тебе делать то, что ты хочешь. А это по страшнее любого из грехов. Ты сама молила Господа, просила избавить твоих родителей, от долгих мучений. А то, что ты не выключила утюг и ушла из дома… Так в этом нет твоей вины…
Руна тяжело вздохнула и села на скамейку.
Я сел рядом. — Ты все еще считаешь, что это я убил твоих родителей?
Нет… Я изначально так, не считала.
Я знаю.
Любимая огляделась и подняла ноги на скамейку. — Я чувствовала, что в их смерти виновата я. Что это я их убила. А ведь это грех. А грешить нас заставляет дьявол. Поэтому я посчитала, что в этом виноват ты.
Я обнял, мою маленькую и нежно поцеловал. — Если тебе интересно мое мнение…
Мнение дьявола?
Ну, хорошо, мнение дьявола… то я считаю, что нет ничего плохого в том, что бы избавить любимого от мучений. Смерть, верный способ перестать страдать и бояться. Я знаю, там, не здесь, они очень счастливы. А ты просто помогла им совершить этот переход.
Как это глупо. Я просто не выключила утюг.
Но зато ты нашла меня.
Руна усмехнулась и прижалась ко мне. — Дьявола.
Да почему ты считаешь меня дьяволом?
Да потому что ты выглядишь так.
Вот тебе раз, а кто так захотел?
Ты на меня намекаешь?
Конечно.
Ужас. Ты выглядишь, как монстр. Мне не приятно смотреть на тебя. Зачем мне, хотеть для себя неприятные вещи?
Я облизнулся. — Однако ты очень страстно ко мне прижимаешься.
Руна фыркнула и тут же соскочила со скамейке. — Просто ты застал меня в печальный момент. Когда мне нужна было поддержка.
Ну, конечно же, — засмеялся я.
Я выглядел и смеялся, как дьявол поэтому все находившиеся рядом люди в страхе убежали прочь.
Руна огляделась. — Не дай Бог, подумают, что я с тобой в сговоре… ты можешь изменить внешность?
Конечно. Каким хочешь меня видеть?
Ой, ну каким угодно, лишь бы без копыт, рогов и этого огромного роста.
Я отломал рога, снял копыта и уменьшился в росте. — Так?
Красную кожу, тоже можешь сменить.
Я приобрел человеческую окраску. — Пойдет?
Руна снова огляделась. — Пойдет, пойдет. Пошли отсюда, пока не прибежали экзорцисты.
Мы в спешке покинули парк, и вышли на одинокое кладбище. В мой руке полыхал жаркий факел. Испугавшись, старых могил, Руна взяла меня за руку. Этот так приятно… быть нужным. В двойне приятно быть нужным тому, кого любишь. Самое высокое здание, хоть и виднелось уже давно, но было еще очень и очень далеко…
Нам с моей напуганной, предстоит еще долгое время идти бок о бок. Через горе и радость земной жизни, через преграды и лишения человеческой мысли… пронося вечную святость, любви друг к другу.
Ты думаешь, экзорцисты, на кладбище тебя не найдут? — прижимаясь ко мне, спросила Руна.
Они все равно меня найдут.