Как только боль прошла, я бросился к двери, дернул ее и тут же взгляд упал на тикающий диск, прилепленный к стеклу. Дьявол! Стекло разорвалось на миллионы грязных частиц, я же, закрыв руками лицо, прислонился к стене. Кто бы ни был загадочный доброжелатель, я отдавал ему должное — действовал он мастерски. Результат, конечно, не очень заметный — я жив, и даже сейчас бегу вперед, по огромному залу. В руке винтовка, в кармане парочка гранат, а в мыслях полный бардак. Что-то явно не сходится.
По бокам зала стояли растения — если можно было так назвать засохшие деревца. Вообще, здесь было на удивление причудливо, как будто все это игрушечное. Вот, глаз на бегу зацепился за каменный фонтанчик в форме парового двигателя, чуть дальше стоял и он сам — каменный гигант, сейчас оцепеневший.
Вниз по лестнице — мне кажется, я слышу топот — такой же мягкий, ритмичный, тяжело ударяющийся о камень. Мимо большого расписание поездов, и в высокий проход, ведущий прямо на станцию…
Холодный пар ожег, и я с изумлением увидел стоящий поезд с открытыми дверьми. Он стоял абсолютно тихо, только пар клубился возле него, но все же можно было прочитать ту же надпись «Тарант-1885». Шаги звучали на удивление громко. Внутри вагона было пусто — но светло и вполне опрятно, будто он еще вчера служил на благо Тарантского Индустриального Совета. Наверное, я совсем свихнулся, а может, как всегда, решил погеройствовать, но я шагнул внутрь, и двери захлопнулись, а поезд тронулся, призывно загудев. Через пыльное стекло я заметил густой сизый дым; он тянулся к верху. Готов поспорить на что угодно, в дымящихся клубах, на платформе, стояла высокая фигура в длинном зеленом плаще, лежащем на камне. Голова его была так же опущена, и он не двигался, только смотрел на уносящийся состав.
Опомнился я только через несколько минут. Я все стоял в покачивающемся вагоне и смотрел на замызганное стекло. Поезд протяжно гудел, и, видимо, увеличивал скорость. Будь то простое метро, и я сейчас ехал бы в универмаг, я бы со спокойной душой уселся на коричневое мягкое сиденье, достал бы газету и углубился в чтение. Но, к сожалению, такой возможности у меня не было — я ехал на неизвестно откуда взявшемся поезде, в Старом метро, и имел за спиной несколько дружелюбных ребят-нечисти. Поэтому, походкой моряка пройдя к железной дверце в конце с маленьким оконцем, я довольно глупо постучал. Спустя пару секунд оконце раскрылось, а вслед за ним щелкнул и замок. Сочтя это за приглашение, я с опаской приоткрыл дверь и, пригнувшись, зашел внутрь.
— Ну что, горе-путешественник, набегался? — сипло рассмеялся чей-то голос. Я уставился на управляющего поездом. На нем был кожаный костюм, толстые перчатки и шлем с защитными очками. Голос же его звучал довольно-таки странно, словно по рации.
— Да ладно тебе, садись, — кивнул тот и указал свободной рукой на кресло рядом.
Я сел. Перед глазами была удивительная картина — за стеклом разворачивался тоннель, а мы неслись вперед со страшной скоростью — как в глотку какому-нибудь чудищу. Темноту рассекал яркий желтый свет, несущийся еще быстрее состава. А дальше света — впереди — было темно.
— Нравится? — спросил сидящий рядом, плавно переводя несколько рычагов.
— Да, — честно ответил я.
— А то! Уж сколько я езжу лет, но никак, дьявол меня побери, не перестаю восхищаться! Хоть я уже и умер, — он бешено расхохотался, с силой надавив на какую-то кнопку, из-за чего мы понеслись еще быстрее.
— Простите? — вежливо переспросил я.
— Да ты, волк, не волнуйся! Все будет пучком, эт я тебе точно говорю! — еще сильнее развеселился он, хрипло смеясь, — Мое имя, значится, будет Мартин. А тебя-то как кличут?
— Э… — все еще в ступоре протянул я, — Кейн, вообще-то, но…
— Ну, здоров, значит!
Мартин протянул руку и я, не без опаски, пожал ее.
— Эх… Ношусь-то я тут уже этак пол века, забавно, да? Вообще-то, сдох я еще, когда это метро закрывали — ух, как помню хрустели косточки, когда по мне вот этот самый поезд ехал…
Он беззаботно хлопнул по и без того треснувшей панели, и, видимо, на меня особого внимания не обращая, продолжил:
— Знаешь ли, волосатый чертяка, не очень-то весело ездить здесь в одиночку, не останавливаясь, однако в этом есть свои прелести…
В доказательство своих слов Мартин вдарил кулаком по массивной круглой кнопке, и я чуть не зажал уши. Воздух прорезал жуткий рев, наверное, слышный даже в ванной особняка Гилберта Бейтса.
— ХА-ХА-ХА! — безумно заржал мертвец и я подумал, что за пятьдесят лет, летая в пустом поезде, не станешь доктором философских наук.
Когда рев утих, я кашлянул и Мартин повернул ко мне голову. Выглядел он, надо сказать, жутковато.
— А… Тут один поезд? — осторожно спросил я.
— А ты что думал, здесь армада составов ездит по расписанию, что ли? — усмехнулся он, — нет, волк, я тут один как покойник в шкафу.
— Ясно, — протянул я, — А меня ты знаешь?
— Ну, ты какой-то тормознутый! — вынес вердикт Мартин, — Мы ж с тобою тока что познакомились!
— Звыняй, конечно, а как ты узнал, что я волк, а? — прямо спросил я.
— Дак по тебе ж видно! Я вас, оборотней, за милю чую, как и всяких зверюшек там — вампиров, ведьм, колдунов епть…
Подозрительно хмыкнув, я оставил эту тему и спросил:
— Ну значит, если ты тут один, не от тебя ли я сегодня убегал в тоннеле?
— Ага, — торжествующе промолвил он, — так это ты свою задницу так быстро уносил?
— Да…я, — усмехнувшись, кивнул я.
— Ух, весело-то было!! — довольно ухмыльнулся неупокоенный. При этом я разглядел неровный ряд гнилых зубов, и соответствующий аромат, будто мне под нос подсунули поднос протухшей рыбы.
— Я думаю, — не так весело протянул я.
— Старик, не обижайся! — бодро воскликнул Мартин. — Я ж все одно не смог бы тормознуть, а так и ты размялся, и мне удовольствие… Повторим как-нибудь?
Он с надеждой посмотрел на меня.
— Непременно, — заверил я его, и мертвец восторженно хлопнул меня рукой по плечу.
— Так что там, — быстро продолжил я, пока тот не ударился в воспоминания, — а как-то ты здесь смог остановиться и меня подхватить?
— Ну, брат, это было трудно! В общем, начал я тормозить за несколько миль… ничего не получалось, правда, а потом как вспомнил об особом рычаге, — Мартин указал на внушительный рычаг сбоку, — так сразу ругнулся хорошенько, как же то я о нем, родимом, забыл, ну и дернул! Правда, это весело было, — он указал на горстку зубов рядом, — я вмазался прямо в стекло, так мой малыш тормозит…
Неупокоенный любовно погладил мигающую панель.
Поезд с безумной скоростью несся вперед, разбивая темноту как лед.
— Ну, понятно, — покивал я, — Слышишь, Мартин, а ты больше никого…э…не встречал?
— Думаешь, я по сторонам оглядываюсь, а? То-то же. С тобой — другое дело — я ж тебя несколько раз уже видел, помню еще, как ты волчищу сбросил на рельсы… кстати, а ты, что ли, его сам завалил?
— Ну… да, — скромно ответил я, и мертвец посмотрел на меня с восхищением.
— Ты крут, однако!
— Я знаю… — еще скромнее ответил я и присоединился к буйному гоготу Мартина. А потом, как бы невзначай, поинтересовался:
— А что с тем оборотнем стало?
— С ним? — откликнулся тот, — а ничего.
— То есть, как? — тупо переспросил я.