— Вперед через улицу. Здесь нас зажмут.
Поднимаюсь на ноги и зигзагом бегу за Воякой. Его движения плавны и отточены. Именно здесь он в родной стихии. Его АК короткими очередями снимает противников. Рука, скользнув к подсумку, снимает гранату и точно метает ее в оконный проем. Пламя взрыва, выхлестнувшее из разбитого проема выносит оплавленный шлем. Бегу вперед, хаотически сворачивая в стороны. Вдруг что-то сильно толкает в спину. Упав на землю, переворачиваюсь и стреляю в ответ. Противник проворно ныряет за укрытие. Рядом от мощного удара вылетает дверь и показывается монолитовец в экзоскелете, вооруженный крупнокалиберным пулеметом. Я на открытой местности. Все остальные успели пересечь улицу и скрыться за укрытиями. Толстое рыло пулемета медленно движется в мою сторону. Я стреляю, но пули лишь выбивают штукатурку слева от противника. Пустая обойма. Тянусь за новой, понимая, что уже не успеваю. Вдруг противник оседает. Пулемет выпадает из мгновенно ослабевших рук. Заряжаю обойму и стреляю в человека, стремительно несущегося на меня. Он, молнией уходит из под выстрелов и, постучав себя по шлему, снимает монолитовца, появившегося на крыше. Не чувствуя никакого раскаяния поднимаюсь на ноги. Пули стучат по асфальту, оставляя глубокие рваные раны в его сером теле. Слышу голос Вояки.
— Эти — наши.
Не понимая, кто такие наши, смотрю на шесть фигур, уверенно идущих со стороны входа. Две из них, остаются на дальних позициях приникая к окулярам снайперских орудий. Сухо щелкает «Винторез» одного из снайперов и звонко бьет ОЦ-44. Массированный огонь четырех стволов выдвинувшихся вперед, шутя сметает со своего пути членов группировки «Монолит». Весь осмотр занимает секунды, сместившись вправо, ловлю в прицел мелькнувший силуэт. Вновь стреляю…
Такое ощущение, что этот парнишка всерьез вознамерился пришить меня. Вновь стучу по шлему. Он удивленно разводит руками. Вот руку даю на отсечение, что улыбается! За его спиной поднимает оружие монолитовец. Стреляю навскидку. Мой старый добрый АК — 74 выплевывает свинцовый подарок. Падающее тело противника — подтверждение моей правоты. Смотрю на черное жерло винтовки в руках парня, в экзоскелете и понимаю, что уклониться не успеваю. Дуло расцветает огненным цветком. Я недоверчиво смотрю на парня напротив. Промахнуться с такого расстояния невозможно. Он закидывает винтовку за спину и тянет из ножен два клинка. Быстро развернувшись устремляется к последнему дому, где видно сопротивление «Монолита». Обернувшись назад, смотрю на мертвое тело фанатика. Вытаскиваю свои ножи и устремляюсь за сталкером.
Я нырнула за стену. Пули гулко загрохотали, выбивая огромные дыры в кирпичной кладке. Часовщик, замерший рядом, схватился за бок. Вновь зазвучал слитный залп четырех автоматов пришедших нам на помощь. Осторожно выглянув, увидела Эхо, зигзагом несущегося к дому, в котором засели монолитовцы. За ним, след в след бежал сталкер в более легком экзоскелете, раскрашенном в желтые цвета военных сталкеров. В его руках, обратным хватом покоились ножи. Точь в точь так же как и у Эхо. Сталкер, в желтом экзоскелете, кошкой запрыгнул в окно на первом этаже. Эхо, не проявляя чудеса ловкости, саданул тяжелым ботинком в дверь подъезда, срывая ее с петель. За ним скользнули две фигуры, вооруженные штурмовыми винтовками. Но меня насторожило не это. На тех сталкерах были разные нашивки. Один из них принадлежал к Свободе, а другой к Долгу…
Я выстрелил и еще один псих ушел из этой жизни. Не знаю, что их делает такими, но я готов убивать их пачками. Мазнув рукой двум сталкерам, оставшимся на «подстраховке», подозвал их к себе.
— 4,2 — показал я им частоту нашей рации. Кивнув, они переключились. Спустя мгновение я услышал их голоса
— Привет Вояка!
Устало облокотившись о старую лавочку, неизвестно каким чудом сохранившуюся в этом водовороте ответил
— Привет друзья. Как давно я вас не слышал…
Пыль встав на ноги, потянулся. Теперь их помощь не очень нужна. Он с любовью погладил свой «винторез» и обернулся к Чайке. Та разочарованно вытирала свою «ОЦ-44». На моем счету было семеро.
Запрыгнув в окно, походя ударил монолитовца, направившего винтовку, в оконный проем. Бездыханное тело отлетело далеко к стене. Выскочив в коридор, ушел от выстрела в голову. Перекатился под ноги стрелявшему и замахнулся. Но противник упал. Из-за его спины появился сталкер. Его ножи были обагрены в крови. Стукнув два раза по шлему он показал вправо. Согласно кивнув я улыбнулся и крепче сжал клинки. Пригибаясь к земле мы пошли вперед. С удивлением смотрел на парня. Он двигался плавно и равномерно. Он напоминал мне — самого себя. Из двери впереди выскочил автоматчик. Пули свистели по коридору…
Мое нежданный напарник припал к земле. Подобно дикой кошке, он из этого положения прыгнул на стену, и мгновенно оттолкнувшись от нее, обрушился на противника. Отбив предплечьем ствол оружия мгновенно вонзил клинок под мышку противника. Резко развернувшись на пятках, бросил тело под ноги двум монолитовцам, появившимся из того же проема. Я достал пистолет и сделал два быстрых выстрела. Уже три тела замерло на полу. В ответ на недоуменный взгляд своего «напарника» пожал плечами.
Мы с Консервой последовали за Барсом и сталкером. Винтовка нервно подрагивала в руках. На лестнице появилась фигура. Ее тотчас же отбросило две пули. Одна моя, вторая Консервы. Мы уверенно двинулись вверх. Под ногами было скользко от крови. Ребята впереди нас славно поработали. Бездыханные тела валялись в самых разнообразных положениях. Мы шли вверх. Спрятавшись за косяком, выглянул в коридор. Жестом показал Консерве посмотреть. А смотреть было на что. Хаотическое передвижение двух воинов. Таких похожих. Казалось, они танцуют свой танец. Но танец этот не нес добра «монолиту». Вот Барс подсечкой сбивает с ног противника. Еще не успевшее упасть тело пронзают ножи сталкера. Продолжая движение, он кувыркается вперед, ногой сбивая нацеленное на Барса оружие. Тот же из положения сидя кидается вперед, разбрасывая руки в стороны. Клинки, скользнув под шлемы, заставляют еще двух противников уйти из этой жизни. Вот сталкер, поднявшись на ноги, наносит мощный удар в колено противника. Его нога, пройдя сквозь хлипкую «телесную преграду» обратным махом бьет противника в грудь, заставив того упасть прямо на клинки Барса. Тот, высоко подпрыгнув, коленом проминает грудную клетку противника. Броник не спасает от чудовищного удара. Искореженное тело медленно сползает по стене. Сталкер падает на колено. Неизвестно откуда взявшийся пистолет выплевывает две гильзы. Грохот упавшего тела свидетельствует о его правоте. Противники закончились. Вдруг в конце коридора показывается фигура в экзоскелете с пулеметом. Я вскидываю штурмовую. Краем глаза смотрю на Консерву, чей палец сжался на спусковом крючке. Тело монолитовца затряслось от частых попаданий. Из дверных проемов выкатилось два живых шара. Зрачки пистолетов нацелились на нас. По телу прошла холодная волна. Но это длилось лишь мгновение. Как по волшебству эти двое развернулись и кинулись вперед. Мы с Консервой переглянулись. Не знаю, что чувствовал он, но мне было страшно. Подойдя к телу в экзоскелете я ногой откинул пулемет и замер. Тело пересеченное трассой разрывов винтовочных пуль сиротливо раскинуло руки посреди коридора. Но не это главное. Умерший смотрел на нас сквозящими провалами на месте окуляров шлема.
— Мда. Чувствую себя не у дел. Как ты, Ленин? — спросил Консерва, двигая ногой бездыханное тело.
— В шоке — сказал я, соображая, насколько быстро двигаются эти ребята.
Вояка смотрел на Часовщика, замершего у разведенного костра. Замершего навсегда. Первая потеря. И очень важная. Из здания вышли Эхо и сталкер в желтом экзоскелете. Они оба были заляпаны в крови. Но каждый прямо лучился счастьем. Мягкая походка Эхо изменилась, когда он увидел Часовщика. Подбежав к телу своего первого друга и учителя, он замер. Сняв шлем он замер. Обычно Зона заставляет привыкнуть к смерти. Но не всегда. По щеке сталкера катились слезы.
Михаил задумчиво тер руки, время от времени спрашивая что-то у Барса. Пыль устроившись возле симпатичной голубоглазой девушки, чьи волосы были коротко подстрижены, обсуждал преимущества «Винтореза». У их ног мирно лежало две снайперские винтовки. Честно говоря — не знал, что в «Свободе» есть девушки. Анна о чем-то спорила с Лисом. Консерва и Ленин горячо обсуждали что-то время от времени бросая удивленные взгляды на Эхо. Паренька, так неуловимо напоминающего Барса. Правда когда тот снял шлем воцарилась тишина. Только два женских голоса с придыханием в унисон вымолвили — красивый. И тут же застыдивших своих слов, девушки отвернулись. Вояка протянул Барсу руку. В его глаза читалось нечто, что можно было с натяжкой охарактеризовать как радость. Вот эхо вернулся, неся на плече АК Часовщика. Сев к костру он замер. Ночь вступала в свои права. И страшные тени метались по стенам. Но то напряжение, терзавшее все время, спало. Ведь правда говорят, что ожидание боя страшнее самого боя.
Вдруг Барс вновь сказал:
— Мне нужен Монолит.
Спустя час, мощный маленький отряд направился вглубь поселка. К старой разрушенной гостинице, где находилась «контора» группировки «Монолит». Зачем мы туда идем? Барсу так надо — коротко ответил Вояка.
Парень поражал нас. На его пути пропадали все аномалии. Они, каким-то образом просто расступались перед ним. Раз из тьмы выскочило ужасное создание, именуемое плоть. Существо, мутировавшее из обычной свиньи. И не успев подойти к Анне, оно было разорвано на клочки аномалией «мясорубка», неизвестно как появившейся прямо под ее лапами. Вот впереди показалась гостиница. Табличка на входе гласила — «Место для тех, кому скучно в обычном мире». Знали ли строители, что их лозунг обретет смысл? Или все было, есть и будет подвержено какому-то влиянию. Необычному, невероятному, но до боли реальному. Некоторые называют это — судьба. Некоторые — бред. А иные — хаос. Мысли, чувства, ощущения. Все смешалось, расплылось. Стало серым и загадочным. Серые провалы окон. Черные дверные проемы, подобно рваным ранам на теле жертвы. И ржавые лестницы, подобно костному каркасу, возвышающиеся вокруг. Напряженная, звенящая атмосфера.
— Ип! — Выкрикнул Вояка. Воины скрылись за укрытиями. В ответ раздались запоздалые очереди. Казалось, сама тьма расцветает яркими вспышками, чтоб тут же погаснуть и вновь распуститься прекрасными огнями пламени. 8 человек, отчаянно огрызаясь, продвигались вперед. Хлопнул подствольник Вояки, но граната разорвалась о мешки с песком, не причинив огневой точке никакого вреда. Пулеметчик все так же продолжал поливать смертельным ливнем все вокруг…
Приникнув к окуляру, я замерла. В двадцати шагах от меня лежала Аня. Ее гаусс-винтовка
Настороженно водила хищным рылом. В поисках врага.
— Не волнуйся — шепнула я ей. Успокойся и дыши легче.
— Хорошо Чайка — сказала она, и попыталась выдохнуть. Улыбнувшись про себя, подумала, что когда то сама была такой. Приникла к окуляру своей «ОЦ-44», сделанной на заказ. Принесенной в Зону еще из «того мира». В перекрестье прицела появилась фигура пулеметчика. Освещаемый всполохами оружейного огня он был подобен богу. Что ж. Возьму на себя обязанность стать вершителем судьбы. В плечо мягко толкнула винтовка. Голова пулеметчика бесславно запрокинулась. «Мои слева» вновь подумала я. Перекрестье прицела нашло противника. Выстрел и еще одно тело падает на землю. Этажом ниже хлопал «Винторез» Пыли. Скорострельность его оружия была выше, но вот точностью она заметно уступала моей девочке. Перевожу прицел на следующую цель. Это как компьютерная игра. Навел и плавно жми на курок. Выстрел и тело замедленно падает вниз. Еще один «огненный цветок» закрылся. Справа пронзительно визжа набирала энергию винтовка Анны. Ее пули просто разрывали тела врагов. Это почему-то показалось мне жутко неэстетичным.
Автомат толкнул в плечо. Отдача в костюме была практически неощутима. До входа осталось совсем ничего. Михаил высунувшись из-за укрытия, очередью срезал противника. Темный силуэт на крыше выстрелил. Пули злобно рвали асфальт, вымещая свою злость на человеческом творении. Одна угодила в плечо предводителя «Свободы», кинув его на землю. Пунктиры разрывов приближались к распростертому телу. Звонко застучал АК Вояки обрывая жизнь одного, и даруя ее другому. Как причудлива война. Ты как будто ангел смерти решаешь — кому жить, а кому умирать. Но не все так просто. Ведь кто-то решает и за твою жизнь. Консерва и Ленин, действуя в паре кинулись на прорыв. Прикрывая друг друга автоматным огнем, они миновали открытое пространство и ворвались в здание. Их входу препятствовали два монолитовца. Ленин, первым преодолев разделявшее их расстояние, прикладом ударил в череп одного и двумя короткими выстрелами снял второго. Консерва, походя, добив лежащего, зашел в здание. Теперь пора на прорыв.
Темные прямые коридоры. Тускло мигающие галогенные лампы. Более мешающие, чем освещающие. Лис тихо шел впереди. Ствол автомата яростно рыскал в поисках жертвы. Мы вышли в огромную комнату, заставленную ящиками. Вспыхнул яркий свет, заливая пространство нестерпимым блеском. Ловушка. Весь второй ярус был заполнен вооруженными фанатиками. Наш отряд ощетинился оружием. Я передернул затвор, и прикинул, что если скрыться за ящиками, то можем продержаться. Став спиной друг к другу, мы медленно вращались, проводя стволами по замершим рядам врагов.
— Не стрелять — раздался властный голос, и в круг света ступила высокая фигура. Остро очерченные скулы. Пронзительный взгляд серо-голубых глаз. Снисходительная ухмылка на аристократическом лице. И это предводитель фанатиков. Максим. Или Максимилиан — как они его называют. — Бросить оружие.
Я посмотрел на Барса. Тот, кивнув головой, опустил автомат на землю. Скрипя сердце, положил оружие у своих ног.
— И шлемы снимите — с улыбкой проговорил Максим. За его спиной молчаливым роком высились закованные в экзоскелеты великаны.
Он медленно прошелся, вглядываясь в лица. На его лице была все та же снисходительная улыбка.
— Михаил и Андрей — Давно не виделись! Как там ваша песочница? Почему вы так редко заходите в гости? Я вижу — вы как всегда со своими лучшими — кивнул он на Ленина и Консерву. А вы — уважаемый Лис — как вы — в прошлый раз некультурно ушли, оборвав нить жизни десяти моих людей. Кто ты — парень я не знаю, но судя по донесениям разведчиков — боец отменный — потрепал он по плечу Эхо.
— Воин — сказал Эхо, наполнив это слово своими ощущениями.
— Воин — легко согласился предводитель «Монолита»
— А вот тебя я давно не видел! Ты падаль! Как ты посмел прийти сюда? Ты — отродье дьявола! — сплюнул Максим под ноги Вояки. Тот мило улыбаясь покачал головой.
— А ты, Максимка, таким и остался. Дурак-дураком.
— Молчи — тяжелый удар бросил Вояку на землю. — То, что ты Первый — ничего не значит! Ты предатель! Ты был избран Им! Ты был Первым человеком Зоны! И ты предал Его! — Кричал он, размахивая руками. На его лице явно виделось проявления сумасшествия.
— А что сделал ты? Я создал первую группировку. Но ты извратил ее. Уничтожил. Сделал из нее посмешище. Стал фанатиком. — Тяжело ронял слова Вояка, поднимаясь на ноги.
Максим вновь замахнулся на Вояку. Но тихий голос заставил всех вздрогнуть.
— Не смей.
Максим замер. Его глаза широко раскрылись. Барс, повернувшись, смотрел на него. В глазах Барса плескалось зеленое пламя, подсвечиваемое черными искрами.
— Ты — недоделок! Что вы хотите сделать со мной? Убить? Ведь если вникать, то я Ваше божество — говорил Барс, приближаясь к замершему Максиму. Тот лишь нервно шептал «Нет. Не может быть».
— Несчастное создание, возомнившее себя богом. С командой ученых стремящихся овладеть Зоной. Заполонивших ноосферу своими нелепыми мечтаниями. Поставивших в моем сердце этот нелепый прибор, изменяющий саму мою суть. Ты — убивающий Моих людей и создающий нелепых тварей. Ты подчинивший и уничтоживший мою сущность. Почти уничтоживший. Ведь никто не смог бы подумать, что кто-то сможет полюбить Зону! Полюбить этот ужас. Этот страх. А он — Барс провел рукой по своему телу — смог. И теперь я хочу вернуть все на свои места.
— Стреляйте — закричал Максим, скрываясь за спинами своих подопечных.
— Эхо — ножи — выкрикнул Барс, полосуя горло врага. Отскочив от упавшего тела он потянул пистолет и выстрелил. Лопнул шлем, и второй противник мешком упал на пол. Выстрел снял царившее оцепенение. Я нагнулся за автоматом. Эхо прыгнул вправо, поливая фанатиков свинцовым дождем. Консерва и Ленин молниеносно спрятались за укрытиями, четко снимая врагов. Мы с Андреем разрядили подствольники в плотную массу фанатиков, вызвав ответный шквал огня, заставивший замереть в слабой надежде на спасение. Лис хладнокровно присев на колено одного за одним снимал противников, не обращая внимание на свистящие вокруг пули. Вояка, побежал за Барсом, на ходу срезая вынырнувшего монолитовца. Но пуля, выпущенная из чьего-то оружия, вошла в мякоть ноги, заставив старого воина упасть. Звонкий «баумп» прозвучавши на удивление громко разбил единственную оставшуюся лампу.
В туннель все, услышали мы взволнованный голос Анны.