— О. нет, нет, — Он спрятал ланцет в карман.
— Окагава, — представил видок медика колдуну. — Знакомтесь.
— Очень приятно, — сказал колдун. — Мы с ним уже познакомились. Кстати, как поживает мадам Леви? Кто-нибудь знает?
Оба, и Окагава и начальник розыскной службы Брэйврока, замешкались.
Видок по своему обыкновению нахмурился и сразу ввел колдуна в курс дела, косающегося печной трубы.
— Вот когда мы ползли с моим другом из печной трубы. Дело, правда, было в других обстоятельствах, нежели в тех, которых я уже упоминал…
— Достаточно, — прервал колдун начальника розыскной службы Брэйврока, наслушавшись про печные трубы в прошлый раз. — Что насчет трупа?
Видок уже смирился с конкуренцией.
Медик Окагава пощупал свое худое, лишенное всяческих эльфийских признаков лицо, кончиком ланцета.
Видок громко и со свистом вздохнул.
— Труп на лицо, — сказал он.
Труп вскинул руку под покрывалом, сбросил его, сел на никелерованной плите, и часто задышал.
Затем ошалело взглянул на колдуна.
— Я занимаюсь логистической библиографией и генеологией авторов, — выпалила Анарки.
— Так чем ты занимаешься, — проговорил колдун, когда они уже шли по улицам Брэйврока в Курятник, мимо моста Гранильщиков.
— Гене… ологией авторов, — запинаясь, проговорила Анарки, придержав язык, как учила Оса.
— Джен. Меня зовут Джен, — выговорила очень отрывисто и чисто Оса. Язык у нее был хорошо подвешен, но она им пользовалась очень осторожно. И всегда точно.
В клетушке Марион Джен немного расслабилась.
— Я пристрелила, того сукина сына, потому что он мне надоел. Извини.
— Ничего, — проговорила, запинаясь Анарки.
— Так ты нашла свою сестру?
Оса выпрямилась вновь. По своей обычной привычке, которую за ней заметила Анарки, в те непродолжительные моменты, когда она появлялась.
Появлялась она в первый и последний раз, возле той канавы. Анарки это помнила хорошо. Тогда она и познакомилась с ней.
«Лицо Ошена, распухшее и с отвислой челюстью, покоилось в луже растекающейся по мостовой жидкости. Липкой и до ужаса теплой».
Потом Оса довела ее до дома. А потом ее довел до дома клерик. Они говорили с ним о том, чем она занимается.
Джен изогнулась, с пластичностью присущей только танцовщице, уложила локоть на покосившийся столик Марион. Затем привстала, и уложила кисть руки на бедро. После чего достала металлический бумеранг, — он очень напоминал Анарки те, которыми пользовался торговец-кочевник, у которого она приобретала синий кокаин.
Бумеранг в кисти Осы выглядел как-то очень отталкивающе. И был очень тяжелым. Но Оса с ним обходилась играюче.
— Я занята. Охраной одного клуба веселых алкоголиков. Так что, тебе придется самой обходиться.
Анарки заметила в ее голосе тот тон, которого она раньше за ней не замечала.
— Я…
Оса улыбнулась. Своими тонкими, напомаженными губами. Очень аккуратными, в отличие от стежков и стяжек, перештопанных нитями хирургов, на ее идеальном белом теле.
В свете газовой горелки, оно выглядела достаточно желтым, чтобы Анарки пробрала дрожь.
— Ты поумнела, — сказала Оса. — И я тоже… хотела сказать тебе…
— Что я видел! Что я видел, Ана, — заплетающимся языком проговорил Ошен.
Но он быстро трезвел.
Анарки помнила…
Помнила, как Ошен завернул ее в подворотне, в глухом тупике возле клуба веселых алкоголиков. Помнила, как он разодрал ее легинсы… и потом… Потом она помнила только Осу.
И книги. Кажется, она успела побывать у какого-то мага. Книги громоздились в проходе его клетушки, очень напоминающей какой-то подвал.
Анарки припомнила только с натугой. Когда переставила газовую горелку со стола Марион, возле ее ржавой кровати, на пол — возле груды так и неотстиранного белья Норано. Сгребла ее в остальную кучу, служившую ей кроватью, и потушила горелку.
Маг встретил ее в глухом переулке, отвел в свой полузаброшенный опустевший дом возле какого-то питейного заведения.
Анарки вспоминала урывками.
«Ошен…»
Потом какая-то женщина.
Анарки напрягла воспоминания.
«Оса…»
— Что я видел, Ана. — Ошен вывел заплетающимся языком руладу, походившую и на свист и на удивление одновременно. — Не поверишь.
— Что, — переспросила она в очередной раз. — Ошен?
— Ты мене говорила, что, — Ошен отхлебнул пива, — ты занимаешься библиографией и генеологией автори-тетных авторов.
— Авторитарных, — со знанием дела, поправила Ана. Премудрости вора она уже освоила окончательно.