Авторы считают своим долгом предупредить, что встречающиеся в рассказе цены на спиртное, равно как и странное поведение правоохранительных органов, не вымышлены ими с целью издевательства, но действительно имели место в 1976 году.
Размерами, да и формой, предмет напоминал двадцатилитровую канистру.
Без ручки. Без единого отверстия. С двумя металлическими наростами на внутренних стенках. Любой слесарь сумел бы изготовить точную его копию, хотя трудно представить, кому и зачем могла понадобиться еще и вторая такая штуковина.
Короче: законная добыча сборщиков металлолома. Если бы не одно обстоятельство.
Предмет находился на высокой эллиптической орбите, хотя ни Байконур, ни мыс Кеннеди, видит бог, отношения к этому не имели.
Внутри "канистры", неподалеку от одного из металлических наростов (видимо, исполняющего роль трибуны), энергично подрагивая, висел водянистый шар размером с крупное яблоко.
– Тогда попробуем от противного, - втолковывал он четырем таким же водянистым комкам, прилепившимся кто где к внутренним стенкам "канистры". - Представим, что каждый из нас парализован. Мыслить может, а двигаться - нет. Что тогда?
– Тогда я беззащитен, - сообразил комок поменьше других.
– А мы вас защитим! Поместим в прочную скорлупу и назовем ее условно "череп".
– Позвольте! - возмутился комок. - А как же тогда воспринимать окружающую действительность?
– А органы чувств мы вам выведем наружу!…
– Ну и умру с голоду! Двигаться-то я все равно не смогу.
От удовольствия висящий в центре "канистры" шар стал почти прозрачным. Все, что говорил юный оппонент, было ему, так сказать, на псевдоподию.
– Не умрете. Добавляем вам органы для переработки пищи в энергию. Условно назовем их "пищеварительный тракт"…
– Остроумно, - подал кто-то реплику с места.
– …пару постоянных конечностей для передвижения. Назовем их "ноги". И пару постоянных конечностей для добывания пищи. Назовем их… ну, скажем, "руки".
Комки безмолвствовали.
– И в итоге у нас получится нечто весьма напоминающее жителей этой планеты. - Шар выбросил корненожку и как бы перетек по ней на стенку "канистры". Будь на месте комков люди, мы бы выразились проще: докладчик сел.
Крупный комок, расположившийся на втором металлическом наросте (надо полагать, капитан "канистры" и шеф экспедиции), с сомнением шевельнулся.
– Значит, вы настаиваете, что мы столкнулись с мыслящей материей не в чистом виде, а, так сказать, отягощенной всякими там "трактами", "черепами"… С тем, короче, что вы окрестили словечком "мозг"?
– Мало того, - с места добавил докладчик. - Уверен, что любого из нас они бы восприняли именно как "мозг", только существующий сам по себе.
– Хм… - пробормотал шеф, деформируясь от нахлынувших сомнений. - По-моему, этот ваш "мозг" будет занят только одним: как прокормить всю прорву трактов и конечностей, которой вы его снабдили… Знаете, я бы не рискнул без оговорок назвать такое существо мыслящим.
– Но в космос-то они вышли, - напомнил докладчик.
– Это еще ничего не значит! - с горячностью вмешался юный оппонент. - Может быть, их поместили в космический корабль в качестве подопытных животных!
Комки заволновались.
– Во избежание разногласий, - торопливо сказал капитан, - предлагаю прибегнуть к взаимопроникновению.
Возражений не последовало. Комки отлепились от стенок и, подплыв к центру, неуловимо слились друг с другом. Теперь посреди "канистры" висел большой молочно-белый шар. Он гудел и пульсировал. Через несколько секунд он распался, и члены экипажа поплыли в разные стороны.
– Что ж, не возражаю. - Эти слова капитана были адресованы докладчику и его юному оппоненту. Он уже, естественно, знал об их намерении телепортировать на поверхность планеты и провести разведку.
Оба добровольца на миг замерли и исчезли затем в неяркой вспышке.
– Она меня не любит! - с надрывом говорил Корень.
– А ты с ней по-хорошему, - советовал Циркин, держа его за руку и проникновенно глядя в глаза. - Ты, главное, на нее не дыши. Дыши в сторону.
– Не любит и не отпустит! - Корень в отчаянии замотал головой и попытался выдернуть руку.
Циркин руку не отдал.
– А кому отпустит? - нехорошо прищуриваясь, спросил он. - Васе отпустит?
– …с-сушь… б-блескх… - неожиданно сказал Вася и покачнулся, как подрубленный эвкалипт.
Друзья вовремя его подхватили.
– Видишь, какой он! - укоризненно сказал Циркин и опять попытался вложить в ладонь Корня рубль с мелочью. Корень руку отдернул, и Циркин вышел из себя.
– …? - сказал он. -…!
И добавил еще несколько слов, совсем уже обидных.
Дело происходило летним вечером в каменном туннеле, ведущем с улицы во двор многоэтажного дома. В просторечии это место именовалось подворотней.
Зашуршали покрышки, забормотал автомобильный двигатель. Циркин осторожно выглянул на улицу и тут же отпрянул, увидев знакомый микроавтобус. Дело в том, что три друга возглавляли список лиц, не явившихся в обязательном порядке на лекцию о вреде алкоголя. А за углом возле гастронома маячили, между прочим, дружинники с консервного комбината. Циркина они знали в лицо.
Ситуация в подворотне, как видим, складывалась самая драматичная. До закрытия оставалось менее получаса, а Корень вел себя безобразно: отказывался идти в гастроном, выдвигая смехотворную причину, что продавщица Галя якобы плохо к нему относится.
– Чот… блесс… - опять сообщил Вася. - Уомп…
Ему-то было все равно - он только что пропил квартальную премию.
– Корень! - приказал Циркин. - Ты идешь в гастроном и берешь пузырь! - Было в нем что-то от гипнотизера.
– Она… - начал Корень.
– Корень! - властно повторил Циркин, глядя ему в глаза. - Ты идешь в гастроном и берешь…
Его перебил Вася.
– Чо там блестит? - удивительно ясно сказал он. - Вон там.
Блестели разведчики. Почувствовав, что они обнаружены, докладчик метнулся за угол, а оппонент с перепугу телепортировал.
Три друга тупо уставились в точку, где только что полыхнула синеватая неяркая вспышка.
Циркин пришел в себя первым.
– Корень, - сказал он потрясенно. - Если ты, гад, сию минуту не пойдешь в гастроном…
Корень уперся. Зачем тогда нужно было сшибать недостающие 14 копеек? Этого Циркин никак не мог понять.
– Вот и они! - с облегчением объявил капитан.
В центре "канистры" беззвучно возник водянистый шар. Отплыл в сторонку, и на его месте появился второй.
Оба разведчика мелко вздрагивали от возбуждения.
– Нечто невероятное! - объявил докладчик. - Аборигенам известно взаимопроникновение!
– Быть не может! - ахнули на потолке.
– То есть не в прямом, конечно, смысле взаимопроникновение, - поправился докладчик. - Но они используют какую-то жидкость-посредник, видимо, экстракт, информационную вытяжку.
– Пожалуйста, подробнее! - взмолился кто-то.
– Хорошо! После броска мы сразу же оказались перед Информаторием, занимающим весь нижний ярус прямоугольного циклопического строения. Передняя стена - прозрачна. Над ней - светящиеся знаки.
– Почему вы решили, что это именно Информаторий? - спросил капитан.
– Сейчас объясню. Внутренняя стена представляет из себя ряд стеллажей. На стеллажах - сосуды с жидкостями, от прозрачной до совершенно черной. Назовем такой сосуд… Впрочем, мы подслушали его местное название - "пузырь". Так вот, абориген входит в Информаторий и после сложных, видимо, ритуальных действий получает такой "пузырь". Снаружи к нему подходят еще двое, и втроем они ищут уединенное место, где делят жидкость поровну…
– Интере-есно! - сказал капитан, тоже начиная мелко подрагивать. - А поведение их после приема жидкости как-нибудь меняется?
Докладчик замялся.
– По-моему, наблюдается некоторая потеря координации движений…
– Да чепуха это все! - вмешался юный разведчик-оппонент. - Вовсе это не Информаторий, а наоборот!
– Как наоборот?
– Никакой информации эта жидкость не несет. Напротив, она забирает излишнюю, мешающую аборигену информацию, понимаете? А потом выводится из организма - я сам видел… Короче, мы решили провести эксперимент…
– Эксперимент? - встрепенулся капитан.
– Мы собираемся вступить с аборигенами во взаимопроникновение, - как можно более небрежно пояснил докладчик.
"Канистра" взорвалась протестами. Капитан мутнел на глазах.
– Да поймите же! - надрывался докладчик, пытаясь перекрыть общий гам. - Мы просто не имеем права упускать этот шанс! В случае успеха в наших псевдоподиях - бесценные подробности их образа мышления, их бытия!…
К капитану постепенно возвращалась полупрозрачность.
– А как вы себе все это представляете?
– Во-первых, нужно смоделировать сосуд, именуемый аборигенами…
– Уже нереально! - оборвал капитан. - На это просто не хватит энергии!
– Да не нужно ничего моделировать! - заволновался юный разведчик. - Я там приметил пустой "пузырь", мы как раз оба в него поместимся. И пробочка рядом лежит. Запаяем - и будет как новенькая…
Теперь в подворотне оставались двое: Вася и Корень. Циркин только что обругал Корня и убежал навстречу опасности. Он был уверен, что своим ходом из гастронома не уйдет, что его увезут и, скорее всего, в опорный пункт, где заставят отвечать на кошмарный вопрос: почему он, Циркин, потребляет спиртные напитки. Циркину этот вопрос был глубоко противен. Циркин никогда не задумывался, почему он потребляет, он просто потреблял, вот и все.
Был конец августа, к ночи холодало, и Вася помаленьку трезвел. Вел он себя при этом как-то странно: ругался шепотом, потирал лоб, встряхивал головой и что-то высматривал в глубине подворотни.
– Слушай, - сказал он наконец. - Что такое? Ты глянь…
В тени возле стеночки стояла чекушка водки.
– Не, - сказал Корень. - Не может быть!
И он был прав. Такого быть не могло.
Друзья, склонив от изумления головы набок, подошли к бутылке и нагнулись над ней. Вася, еще не веря, сомкнул пальцы на горлышке, встряхнул. Прозрачные разведчики старательно забулькали и забурлили.
Из полуоткрытого рта Корня вылупилось изумленное ругательство.
– Я ж говорил, что-то блестит, - сказал Вася и дрожащими пальцами сорвал пробку. Корень выхватил из кармана стакан.
– Аспирант! - презрительно определил его Вася и налил ему в стакан разведчика-оппонента. Друзья залпом проглотили содержимое своих емкостей.
В кромешной тьме их черепов что-то ослепительно взорвалось. Оба грохнулись без чувств.
…Первым, как самый здоровый, очнулся Вася. Пошатываясь, он встал на ноги. Под черепной коробкой было пусто и прохладно, как во рту после мятных таблеток. Он с недоумением посмотрел на поднимающегося Корня и осторожно покрутил головой.
Из подворотни была видна часть улицы и дом на противоположной стороне, над которым уже слабо помигивали звезды. Почему-то одна из них привлекла внимание Васи.
– Слышь… - сказал он хрипло и откашлялся. - А чего это она такая… красноватенькая?
– Так она же это… - Корень тоже откашлялся. - Знаешь, с какой скоростью от нас когти рвет!… Или мы от нее… Покраснеешь тут!
Нет, это были совсем не те слова - какие-то неточные, глуповатые. Корень поискал другие и не нашел - других он просто не знал. А поговорить хотелось…
Мимо них с улицы во двор торопливо проскользнул человек интеллигентного вида. Корень обалдело уставился ему в затылок.
– Так называемый эффект Допплера, - выговорил он, не веря собственным ушам. - Спектральное смещение.
Вася моргнул и тоже посмотрел вслед прохожему.
– Действительно, - сказал он ошарашенно. - Допплеровское спектральное…
Друзья снова повернулись к звездочке.
– Это ж сколько до нее?… - раздумчиво молвил Корень.
– А вот мы сейчас! - встрепенулся Вася. - Через параллакс, понял? А ну, сколько у меня промеж глаз? Только ты от зрачков считай!…
Корень прикинул.
– 64520… Нет! 64518 микрон.
– Ага, - сказал Вася и посмотрел на звезду одним глазом. Потом другим. - Пятьдесят семь световых лет, - объявил он после напряженных вычислений в уме. - Плюс-минус полквартала.
Корень свистнул.
– Десять раз загнешься, пока долетишь!
– Если на субсветовых скоростях, то от силы два раза, - успокоил Вася.
– Слу-шай! - сказал Корень. - А если пространство взять и того… - Он подвигал руками, словно играя на невидимой гармошке.
– Сплюснуть, что ли? - не понял Вася.
– Нет, не то! Погоди… - Корень выглянул на улицу и некоторое время мысленно рылся в черепах прохожих. Навыуживав нужных терминов и понятий, вернулся.
– Свертку пространства, милое дело! - сказал он.
– Да ну… - засомневался Вася.
В подворотню ворвался Циркин с бутылкой "Яблочного".
– Мужики! - задыхаясь, выпалил он. - Рвем когти! Меня Упрятов засек!
Вася и Корень с интересом его разглядывали.
– Какое-то ненормальное направление эволюции, ты не находишь? - поморщился Вася. - Все-таки мы, если вдуматься, безобразно устроены…
– Мы - продукт естественного отбора! - обиделся Корень. - А что естественно - то не безобразно.
– Мужики, вы чо?! - испугался Циркин. - Сейчас тут Упрятов будет!
– Во-первых, что бы там ни говорили, отбор давным-давно кончился, - возразил Вася Корню. - Наш организм архаичен и, я бы даже сказал, рудиментарен. Взять хотя бы вот это сочленение…
И Вася протянул руку, явно желая наглядно продемонстрировать, насколько неудачно устроено одно из сочленений Циркина. Тот с воплем отскочил от могучей Васиной пятерни и, прижимая бутылку к груди, метнулся в глубь двора.
– Не нравится мне это сочленение, - упрямо повторил Вася.
Кто-то пробежал мимо них по тротуару, потом остановился, вернулся и заглянул в подворотню. Это был участковый, старший лейтенант милиции Упрятов.
– А вот и они! - радостно сообщил он сам себе. - Почему не явились на лекцию, орлы?
– Вася, ты не прав, - мягко сказал Корень, разглядывая милиционера. - Конструкция самая целесообразная…
– А ну-ка, подите сюда! - позвал Упрятов.
Друзья приблизились.
– Где Циркин?
Вася пожал плечами и махнул рукой в сторону двора.
– Алкалоид побежал принимать.
– Ты гляди! - изумился участковый. - Алкалоид! Это ж надо!… А ну дыхни!
Друзья переглянулись и дыхнули по очереди. Участковый не поверил.
– А ну еще раз!
Друзья дыхнули еще раз.
– Ничего не понимаю! - признался Упрятов. - Вася, ты что, пить бросил?
– Мнимое раскрепощение, - высокомерно пояснил Вася. - Бунт подкорки против условностей - и ничего больше.
Упрятов заглянул в умные Васины глаза и похолодел.
– Вроде трезвый, - укоризненно сказал он, - а рассуждаешь, как в белой горячке. Дыхни-ка еще разок!
С первой секунды, как только разведчики возникли в центре "канистры", стало ясно, что произошло нечто ужасное. Они были совершенно прозрачны и, что самое жуткое, никак не могли принять шарообразную форму - их ежесекундно плющило и деформировало.
– Ты меня уважаешь? - прямо спросил капитана докладчик.
– То есть как?… - опешил тот. - Странный вопрос! Уважение к личности есть первооснова…
– Ты мне мозги не канифоль! - безобразно оборвал его докладчик. - Лично меня ты уважаешь?
Капитан даже не помутнел - он загустел при виде такого кошмара. В это время второму разведчику кое-как удалось принять более или менее определенную форму. Он вытянул вперед псевдоподию, на конце которой омерзительно шевелились три коротеньких отростка.
– Мужики!… - пискнул он. - На троих, а?…
И снова расплеснулся по воздуху.
– А я вот тебя уважаю! - орал докладчик. - И люблю, гад буду! - И он двинулся к капитану с явным намерением вступить во взаимопроникновение. Тот молниеносно сманеврировал, и докладчик, по инерции влепившись в стенку, растекся по ней кляксой.
– Изолировать обоих! - приказал капитан, с содроганием наблюдая, как разведчик пытается вновь собраться в комок. - Рассеять вокруг планеты предупредители! Стартуем немедленно сокращенным объемом!
Через несколько минут разведчики уже спали в герметичных скорлупах-изоляторах.
– Хорошо хоть аборигены телепортировать не могут, - уныло вымолвил кто-то. - Представляете, какой был бы ужас, освой они межзвездные перелеты!
Слабая ультрафиолетовая вспышка в вечернем небе заставила друзей поднять головы.
– Телепортировал кто-то, - всматриваясь из-под ладони, еще хранящей тепло милицейского рукопожатия, заметил Корень. - И что характерно, в направлении нашей звездочки…
– Какие-нибудь полиморфы, - предположил Вася. - Вот, кстати, кто изящно устроен! Голый мозг, и ничего больше.
Корень хмыкнул.
– Чего ж хорошего?
– Как это чего? Телепортацией вон владеют! Корабль у них…
– Тоже мне корабль! - фыркнул Корень. - Да я тебе таких кораблей за смену штук пять наклепаю!
– А толку-то! - насмешливо возразил Вася. - Ты же все равно телепортировать не умеешь!
– Плевать! - невозмутимо отозвался Корень. - Значит, надо агрегатик собрать, чтобы за меня телепортировал. Ну-ка, глянь…
Он раскидал ногами осколки стакана и чекушки, подобрал кусочек мела, видимо забытый детворой, и друзья присели на корточки.
К тому времени совсем стемнело. Во мраке подворотни скрипел мелок и бубнили два мужских голоса:
– …А темпоральный скачок ты куда денешь? В карман засунешь?…
– …Да пес с ним, с темпоральным! Смотри сюда… Видишь, что получается?
– Вижу, не слепой!…
Приблизительно через полчаса друзья встали, отряхивая колени.
– Да, изящная была бы машинка, - молвил Вася, окинув взглядом каракули на асфальте. - Если б она еще могла на практике существовать…
– За неделю соберу, - небрежно бросил Корень.
– За неделю?! - не поверил Вася.
– Что ж я тебе, не слесарь, что ли? - Корень вдруг оживился. - Слушай! А что, если в самом деле? До четверга я ее соберу, а на выходные возьмем да и слетаем к этим, к полиморфам!…
Друзья пристально посмотрели на красноватую мигающую над крышами звездочку.
– Не, не получится, - с сожалением проговорил Вася. - У меня позавчера прогул был, мне его отработать надо.
– А ты его задним числом отработай.
– Это как?
– Смотри сюда! - Друзья снова присели над схемой. Зачиркал мелок. - Плюс на минус - и все дела! Выйдешь позавчера - и отработаешь… А на выходные - к полиморфам. - Не вставая с корточек, Корень мечтательно прищурился на звездочку. - Вот удивятся, наверное…
Любовь ЛУКИНА
Евгений ЛУКИН