Стильно одетый Джек, будучи в бодром расположении духа, приехал домой. Роза Байуотер сидела за компьютером, дописывая шестнадцатую главу.
«Поднявшись на вершину холма, где травы уже не было, я увидела золотой пляж, простиравшийся предо мной, и безбрежный океан — огромный, но весь мой. Словно отзываясь на моё настроение, волны отступали, обнажая мерцающий песок цвета «золота фараона».
Мои кудри трепал тёплый бриз. Раскинув руки, я попыталась захватить побольше разреженного воздуха и крикнула: «Как прекрасен этот восхитительный мир!»
Я собиралась…»
Она прервалась, сохранила написанное и поприветствовала Джека, который как раз откупоривал бутылку австралийского «Шираз». Он сообщил Розе последние новости о продаже картин. Ушли три неплохих Морсбергера и коллекция экспрессионистов западного побережья. Эми Хейз, проповедующая амароли, приобрела большое полотно Ричарда Дибенкорна.
— Амароли? Что это?
— Старинная индийская практика. Жизнь продлевает.
— А в чём смысл?
— Роза, разве не знаешь? Амароли пьют мочу.
— Шутишь?!? Жуть какая!
— В утренней моче содержится мелатонин.
— Отвратительно.
— Ну уж не знаю…
— Да что ты вообще знаешь?
Разлив красное вино по бокалам, Джек принялся дразнить её:
— Эмигделла Хейз довольно симпатична, пусть и не первой свежести. Возможно, на стакан её мочи достаточно ложечки сахара, чтобы вкус стал приятным.
— Ну ты и гад! — Роза расплакалась. Слёзы капали на плиточный пол. — Такой же, как мой отец! Он всегда шутил подобным образом. Внушал: моё тело отвратительно. Никогда на забуду. Мой двенадцатый день рождения. Это так меня ранило! Знаешь, как я ненавидела своё тело? Каждый волосок! Запахи. Испражнения. Можешь говорить, что я чистая, но я думаю иначе, — ещё пуще разрыдалась она и поспешила взять из коробки носовой платок, вытереть им лицо.
Джек смотрел на неё, утешал. Не в первый раз наблюдал такое печальное зрелище. Розу было просто расстроить.
Хэррингтон обнял любовницу ухоженной рукой. Прижавшись к нему, она всё ещё всхлипывала и шмыгала носом, а Джек целовал её влажные щёки.
— Роза, милая, пойдём наверх. Хочу раздеть тебя и показать, насколько я люблю твоё тело.
— Оно уродливо.
— Прекрасно. Хочу облизать его.
— Джек, мне нужно закончить важную шестнадцатую главу…
— Успеешь. Сначала я с тобой разберусь…
Под воздействием электромагнитного излучения заряженных частиц магнитосферы «Родденбери» болтался в зловещей космической пустоте будто пушинка. За бортом виднелся Юпитер. В корабле царило напряжённое молчание и беспорядок. Изо ртов астронавтов клубился пар. Двое походили на гигантские коконы, свисая с полок в спальных мешках, третий занимался на велотренажёре. Он набирал обороты и считал пульс, сверяясь с одометром.
245, 246, 247…
Нажимая на педали, он прикидывал, насколько он похудел с тех пор, как покинул Землю.
Остальные смотрели на экраны с некоторым чувством разочарования: ведь они почти достигли цели. Юпитер оказался не таким ярким и красочным, как на привычных им плакатах. Метан в атмосфере гигантской планеты поглощал много света, отчего планета выглядела бледной. Тонкие водянистые кольца, прозрачнее стекла, вращались вокруг тела «родителя» под воздействием электромагнитных сил, всего в полумиллионе километров от ядра Юпитера, нейтрализуя его притяжение и образуя вокруг «Родденбери» ореол заряженных частиц. Бешеная скорость, непрерывный поток мельчайшей галактической пыли… Им оставалось лишь надеяться, что объекты покрупнее не пробьют обшивку корабля, как уже случалось ранее, когда пострадала охладительная система. Силы гравитации Юпитера также влияли на космический корабль, заставляя его слегка сжиматься и расширяться.
Все эти действия резонировали с мрачным настроением команды. Пусть они и были оптимистами. Радиосканер уловил продолжительные сигналы, состоящие из трёх точек и повторяющиеся каждые четыре минуты. Сигналы шли со «Спока», возвращаемого беспилотного челнока с запасом топлива и еды. Находясь на орбите Европы, в сорока трех тысячах километров от них, он уже три недели ожидал «Родденбери». Удивительно, что «Спок» долго продержался в столь неблагоприятных условиях. Истинное чудо техники! И если бы не он, команда наверняка сыграла бы в ящик.
Однако прежде чем произвести стыковку, нужно было приземлиться на поверхность Европы и проникнуть под ледяной покров, попытаться обнаружить там что-нибудь. Если на спутнике Юпитера жизни нет — значит, вся Солнечная система необитаема. Несмотря на разнообразие условий. Важный вопрос!
Соответственно, вероятность того, что где-то на просторах Вселенной существует жизнь, значительно уменьшается. И, возможно, человеческое сознание — просто каприз природы. Осознавать, что мы одиноки в этой галактике и из триллиарда звёзд обитаема только наша? Пустые планеты без единого признака интеллектуальной жизни пугают.
«Родденбери» подлетал к спутнику Европа. Рик О’Брайен, Катрам Вилье и Алекс Стромайер пожертвовали годом земной жизни, упустили множество шансов подышать свежим воздухом, погулять в парке, смотреть матчи по регби, обучать собак брать барьер, плавать в Эгейском море, наблюдать за сменой сезонов, пробовать мидии в винном соусе в прибрежных ресторанчиках и тискать симпатичных девушек.
Европа встречала их недружелюбно, обдавая потоком электронов, протонов и тяжёлых ионов. Чем ближе они подлетали — тем очевидней становилось: жизни они там не найдут.
Здравствуйте! Говорит Алекс Стромайер. Подлетаем к Европе. Рад отметить, что возвращаемый беспилотный челнок под названием «Спок» исправен и работает в полную силу. Если всё сложится хорошо, следующее включение мы осуществим уже с поверхности Европы. Конец связи.
Члены команды уже несколько недель не разговаривали друг с другом. Исчерпаны темы для бесед. Никакой враждебности: просто полный упадок духа и потеря elan vital[21].
Алекс пожаловался на сильный голод. Рик предложил ему йогурт.
— Прокисший!
— Но пока съедобен…
Густав Дё Бурсей, президент Евросоюза, созвал собрание в резиденции Сан-Гуинэр. Присутствовали все военные главнокомандующие, включая генерала Фэйерстепса и главного маршала авиации Суто. Суто прибыл с помощником, капитаном Мастерсом. Кабинет министров протестовал против объявления войны Тайбару, заявляя о важности сохранения и поддержания международных связей, о расходе средств на военные нужды, что отсрочит выполнение САП, благодаря которой они получили голоса избирателей.
Президент нетерпеливо выслушивал речи.
В конце концов, он повернулся к Суто, поскольку знал о его предпочтениях, и спросил, о чём тот думает.
Суто твёрдо сообщил об отсутствии необходимости в формальном объявлении войны. Удар SS-20 послужит репрессалией[22]. Он может гарантировать, что эскадрилья эффективно и аккуратно сотрёт с лица земли Пуаньо и Нинянг.
Представитель Швеции возразил, что в упомянутых городах есть и христиане.
— Это промышленные города, и большинство населения там — мусульмане, — отрезал Суто.
Датский посол, выполняющий дипломатические функции на Востоке, был категорически не согласен. Уничтожение упомянутых городов в любом случае равносильно объявлению войны. Он напомнил всем присутствующим: Тайбару поддерживает Китай. Стало быть, незамедлительно начнётся мировая война. При всём уважении к маршалу авиации и его новым игрушкам, Евросоюз не готов к любым экстерриториальным войнам, тем более к мировой.
Президент не согласился. Он сказал, что мировой войны не будет и Китай не станет вмешиваться. ЕС как раз заключает торговое соглашение с ними, это позволит избежать конфликтов.
— Люблю китайцев, — мечтательно сказал болгарский министр Торги Пандерас. — Их фонари прекрасны! Ах, Гвелин…
Дё Бурсей продолжил:
— Мы должны предпринять дополнительные меры безопасности, раз уж грядёт война. Пресечь любые проявления подрывной деятельности — например, занудные антипатриотичные выступления «Безумцев». Устранить всех «предателей у ворот». Надеюсь, никому из присутствующих не нужно напоминать: моя невестка, Эсма Дё Бурсей, в лапах мусульман?